***

  Жили мирно пять лет,
    но весной
      доложили дозорные:
  Орден тяжкою силой
    из Феллина*
      вышел на Псков.
  Отто, главный магистр,
    заявил:
      неудачу позорную
  На Кеголе забудет,
    а Псков возьмёт
      первым броском.

  Земли будут подарены
    рыцарям,
      истым католикам.
  Рим прославит поход
    и героев своих
      имена.
  Псков готовился к битве,
    ответственный
      перед потомками.
  На пути у ливонцев
    поднялась
      Довмонта стена.
  На неё поднимали
    котлы со смолой
      и булыжники.
  Всплыл с досадою зимний,
    не взятый на щит
      Раковор.
  Всё Застенье, посады,
    разбиты,
      разграблены,
         выжжены.
  И палатка магистра -
    расплата
      за тот договор.

  Возле дальней Усохи
    готовили крючья
      и лестницы.
  На Великой работники
    строили
      временный мост.
  Шли цепочкой отряды -
    сражения скорого
      вестники.
  Воевода на башне
    стоял на ветру
      во весь рост.

  Штурм начнётся мгновенно,
    как только
      расступятся лучники.
  Их уход - нам сигнал.
    Выжидал князь -
      и точно успел.
  Затрубила труба
    и ливонцы пошли
      чёрной тучею,
  Но встал Псков на стене -
    воздух взвыл
      от обилия стрел.

  Сотни вздыбились, дрогнули,
    в первой волне
      перемолоты,
  Но другие катились
    и бились прибоем,
      кружа.
  Лезли рыцари смело
    за славой, богатством
      и золотом.
  Град камней и дождь стрел
    их порыв боевой
      остужал.

  Гнал отряды магистр,
    заменяя убитых
      и раненых.
  Сотня каждая -
    с рыцарем -
      быстро карабкалась вверх.
  Первых били, рубили.
    Смолу растопили
      заранее
  И на головы лили -
    работы хватало
      для всех.

  Перед рвом неожиданно
    встали
      знакомые лучники.
  Князь кричал,
    но при штурме
      он понял,
        что не доглядел.
  Стрелы густо летели
    на город
      колючими тучами,
  Выбивали защитников,
    сразу
      десятки людей.

  Штурм отбили,
    но раненых много
      по явной оплошности.
  Их несли и несли
    под навес на осмотр,
      в лазарет.
  Мёртвых - сразу в часовню,
    живых отвозили
      до площади:
  Лекарь чистил им раны,
    лил зелье
      и травы давал во дворе.

  Нет подмоги! Где Новгород?
    С Орденом 
        Пскову не справиться!
  Князь Руси зол на Псков
    и на выход
      приказ не давал.
  Новгородский же трусил,
    что дяде
      война не понравится:
  Помнил резкие, злые
    и с явным укором
      слова.

  Он решил подождать,
    переждать,
      может всё образуется,
  Но с утра загудел,
    объявил общий сбор
      вечевой.
 "Псков в крови, нас спасает,
    пора,князь, тебе
      образумиться.
  Нет, другого возьмём,
    будет думать
      своей головой.

  Двое суток на сборы,
    выходим на битву
      немедленно,
  И за счёт городской
    снаряжаем для боя
      полки.
  Что великий нам князь?
    Это нас спросят,
      что же мы медлили?
  Отказать Пскову - подло,
    падения ждать -
      не с руки."

  День за днём, две недели,
    сражается крепость
      без помощи,
  А магистр нажимает,-
    штурмует и ночью
      и днём.
  Сотни сменные лезут
    с утра и до поздней
      до полночи.
  Он шатёр перенёс
    ближе к стенам,
      от дальних хором.

  В это верил Довмонт,
    ждал момента -
      придёт обязательно.
  Третьи сутки на приступ
    гнал войско
      настырный магистр.
  У бойниц люди спали,-
    князь взглядом увидел
      внимательным:
  Пскову трудно сейчас,
    но напрасно
      штурмуют враги.

  Город выстоит,
    выдюжит
      и не падёт обессиленный.
  Он вошёл в храм с мечом,
    положил к алтарю
      не спеша.
  После долгой молитвы
    и благословенья
      Исидора,
  Опоясан мечом был,
    чтоб сделать
      решительный шаг.

  Князь по тайному ходу,
    с полсотней
      отважных дружинников,
  Вышел к берегу
    в ров за стеной,
      с неглубокой водой.
 "Вот магистра шатёр -
    и победа
      оплатится жизнями.
  Я пойду впереди.
    Мне рубите к шатру
      коридор."

  Но магистр был не прост,
    ускользал от меча
      по - змеиному.
  Сколько рук и голов
    он оставил
      на ратном пути?
 "Хочешь жизни моей?"
    Он, оскалившись,
      шёл по - звериному.
 "Потеряешь свою!
    Мимо прошлого
      нам не пройти!"

  Рядом гибла дружина.
    Магистр не давался
      по - прежнему.
  Все удары меча
    со злым воплем
      легко отбивал.
  Вдруг крик сзади раздался
    у крепости,
      с яростью бешеной,-
  Оглянулся магистр,
    повернулась слегка
      голова.

  Князь ударил без взмаха -
    сама смерть
      к порогу докатится.
  Хруст доспеха
    и чувство -
      врезается в мягкое меч.
  Стал магистр оседать,-
    среди рубки
      и общей сумятицы
  Надо к стенам бежать
    и остаток дружины
      сберечь.

  Он пробился к воротам
    и сделал
      почти невозможное.
  Воевода с отрядом
    на помощь спешил,
      жизни воинов
        ставя на кон.
  Князь в захаб отходил,
    набирая с собою
      заложников,
  Понимал: для обмена
    им нужен
      достойный "полон".

  Утром с башни увидел:
    уходят все рыцари
      раненько
  И уносят магистра.
    Кто сможет ливонцам
      помочь?
  Появился и Новгород -
    в силе теперь
      будем равными.
  Что же скажет нам завтра?
    Но сказало не завтра,
      а ночь.

  Вдоль Великой, средь войска,
    поднялась "замятня"
      заметная:
  Драка в колья и рубка,-
    нет ли хитрости в этом
      врага?
 "Открываем ворота!"
    И вылазка -
      злая и смертная.
  А навстречу кровавые,
    с клочьями
      рваных рубах.

  Шёл из плена "полон",
    возглавляемый
      сыном посадника,
  Разметав даже рыцарей,
    кольями
      шлемы круша.
  Войско князя врубилось
    навстречу
      прорвавшимся ратникам,
  А за ним ополченцы,
    отряды
      простых горожан.

Всех сметали с пути.
    Исчезал враг из виду
      и памяти.
  Орден мир предлагал,
    а другого -
      уже не дано.
  Этот мир продолжался,
    как было написано
      в грамоте,
  Четверть века,
    чего на Руси
      не бывало
        давно.