3

Зеркала.

3.

Но дела не продвигались. Я практически жил в библиотеке. Искал малейшую зацепку. Но её не было. Единственное, что было, это сверхъестественный страх перед зеркалами.
Передвижение по особняку для всех я ограничил, как мог. Работы у слуг стало значительно меньше и новые служащие больше не требовались.
Как и прежде, я слушал голоса ночами, звучащие, словно ото всюду.
Здоровье моё покосилось, как старое дерево, не устоявшее перед бурей. Причиной тому были волнение, недосыпание и спиртное. Поэтому меня стал навещать доктор. Тот самый, который был другом нашей семьи.
С момента исчезновения служанки прошло довольно много времени. Родственников у неё не было, и потому никто не заметил её исчезновения. Было в этом что-то печальное. Ведь память живёт в нас вечно. Но сейчас не осталось даже памяти. Словно человек и не существовал вовсе.
Совершенно отчаявшись, я перенёс зеркало из коридора в библиотеку, сорвал покрывало и готовился увидеть любые ужасы. Но на меня смотрело лишь моё отражение. Всего лишь отражение измученного человека. Всё это в конечном итоге усыпило мою бдительность.
Однажды ночью моё самочувствие резко ухудшилось, а потому я попросил послать за доктором. Он поспешил приехать, не дожидаясь утра, и был крайне обеспокоен моим болезненным видом. Через некоторое время мне стало лучше. Служанка принесла нам чай.
Доктор был хорошим другом моего деда, не смотря на большую разницу в возрасте, и даже был немного на него похож чертами лица. Он знал моих родителей и меня с самого моего детства. Возможно, он даже лучше меня знал историю моей семьи и этого дома. Детей у него не было и, вероятно, он относился ко мне как к сыну. На меня смотрели его добрые глаза. Он незамедлительно оказывался рядом, если мне требовалась помощь или просто дружеский совет. Я не знал, сколько лет ему было, но на мой взгляд уже за сорок..
За чашкой чая разговор проходил в непринуждённой обстановке. Доктор был рад, что мне стало лучше. Я расспрашивал его о том, как он живёт. Он отвечал и задавал мне встречные вопросы. Столь оживлённый разговор поднял мне настроение, впервые за долгое время. Доктор очень любил рассказывать. Вероятно, он мог бы быть прекрасным учителем или даже писателем. Я часто говорил ему об этом, но в ответ он всегда лишь смеялся, как и сейчас.
Не знаю, сколько мы так просидели. Доктор обещал мне что-то показать позже. И уже собирался уходить.
Это был конец.
Конец всем иллюзиям и рождение сверхъестественного ужаса.
Руки вырвались из зеркала, позади доктора и схватили его, затаскивая внутрь. Ужас в глазах, крик, застывающий на его губах. Я словно окаменел. Ужас не давал мне сдвинуться с места. На мгновение я справился с ужасом и пытался помочь доктору, чьи руки ещё цепляли за края зеркала. Позади раздался дикий крик. Но я не обращал на него внимания, из последних сил стараясь спасти беднягу из дьявольской ловушки. Но старания были тщетны. И вот уже руки потянулись ко мне, чтобы утянуть в небытие. Я отпрянул от зеркала, упав на пол, и наблюдая, как зеркало снова становится гладким. Из него раздавался хохот. В ушах застыли крики доктора, молящего о помощи. А после всё стихло.
Позади меня, у входа в библиотеку, без сознания лежала служанка, крики которой я слышал, когда пытался помочь доктору. Она всё видела и упала в обморок от ужаса. На крики вскоре сбежалась вся прислуга. Я сидел на полу. Дрожь пробирала моё тело.
«Их всех забрали зеркала…»