Квинт Гораций Флакк. Ода IV, I

За старое, Венера, снова?
Прости меня, прости — свое отвоевал!
Поди-ка поищи другого -
А я давно не тот, что с Кинарой бывал.

Страстей жестоких мать! Не мужу
Пятидесяти лет сгибаться пред тобой,
Я кротости не обнаружу —
Ты к молодым ступай, что жадно рвутся в бой,

Хоть к Павлу Максиму. Какая
Гостеприимней грудь для страсти в наши дни?
Так выбери его. Сверкая,
Лебедекрылая, его воспламени!

Он вышел статью, благороден,
В суде красноречив и убедит легко,
Он — к сотне дел иных пригоден —
Твой стяг воинственный продвинет далеко,

И всех соперников влюбленных,
Смеяся, победит роскошеством щедрот,
Под сению дерев лимонных
Воздвигнув идол твой вблизи Албанских вод.

И там, вдыхая ароматы,
Средь стройных звуков флейт и берекинтских лир,
Очарованием объятый
Чудесно оживет твой мраморный кумир.

Юнцы и девы оробелы
Смиренно притекут твой истукан хвалить,
Как салии, ногою белой
Трикраты по земле, приплясывая, бить.

Не милы мне они. Не верю
Ответной страсти их — для них я слишком стар,
Венка к главе я не примерю,
Горчит мое вино, остыл любовный жар.

Но речь моя вдруг замолкает,
Зачем, мой Лигурин? Откуда? — не пойму —
Вдруг по щеке слеза стекает,
Ко всем заметному смущенью моему.

Жесток ко мне ты в сновиденьи,
Когда я следую, угрюмой страсти полн,
Повсюду за летучей тенью —
На поле марсовом, среди бегущих волн.