Поселковые босяки

               
Ранее утреннее солнце озарило купола церкви Александра Невского, и они под яркими лучами стали золотистыми. Митька, сын Варвары, паренёк лет девяти, с голубыми глазами и русыми волосами сидел на скамейке возле барака. Он был одет в короткие штаны и заправленную в них рубашку. Непричесанные волосы торчали в разные стороны. Вдруг утреннюю тишину разбудил доносившийся издали звон колоколов.
         - К заутренней молитве зовёт колокол, - подумал Митька. Он часто видел, как старушки, повязанные платочком, шли в церковь. Митька и сам не раз ходил с матерью в церковь на праздники. И теперь, сидя на скамейке у крыльца, он представил, как люди, подходящие к церкви, крестились перед входом и входили в храм Божий – так о церкви говорила ему мать. Он сидел,  наслаждаясь утренней прохладой. Вскоре из барака вышла соседка по квартире тётя Оля.
        - И чего это тебе, Митька, не спится дома? - спросила она его, идя на работу.
        - Да я, тётя Оля, люблю сидеть утром и смотреть, как солнце встаёт, а все куда-то спешат.
        - О! Да ты я вижу, любишь наблюдать за восходом, - сказала та, остановившись возле него.
        – Да, - ответил Митька.
        - А мать как на это смотрит? - глядя на парнишку, спросила тётя Оля.
        - Мамка знает и меня не ругает. Лишь бы я не убегал никуда. И он посмотрел своими детскими глазами на неё: - А что нельзя?
        - Да почему же нет, можно конечно. Ну, давай сиди, а мне торопиться надо. Меня работа, парень, ждать не станет. У нас на работе строго – опоздал и можно угодить под суд. И она сделала знак пальцем наверх.
        - Угу, - произнёс Митька и закивал головой.
        - Вот тебе и угу. Кто тогда кормить вас станет, - она улыбнулась доброй улыбкой и заспешила к проходной завода…
        - Шурка,- позвала мать сына.
         - Что тебе, мама, - протирая глаза после сна, спросил тот.
         - Я на работу, а ты присмотри за Митькой, чтобы никуда не влез.
         - Хорошо, - ответил Шурка и пытался снова заснуть. Но мать пригрозила:
         - Чтобы мне никто не жаловался на вас, а то сам знаешь, получите оба на «чай», - и она оставила сына дома и вышла,  закрыв входную дверью.
         - Митька, - крикнула мать младшего сына, увидев его сидящим на лавке, - чего тебе сидеть, шёл бы домой, а то словно лунатик бродишь, с утра. Чего не спится- то тебе? Мне бы твои заботы, - спускаясь с крыльца, сказала Варвара. - А мне кормить вас надо, вот и некогда даже отдохнуть. Она махнула рукой, мол, что тут говорить, всё зря.
        - Им бы погулять, да поесть вот и вся забота. Как у Федотова кота, - подумала она, – полежать да помурлыкать.
         - Хорошо, мама, я сейчас пойду.
        – Митька, кастрюля с картошкой на печи стоит, - сказала она сыну. - Встанет Шурка, позавтракаешь с ним, а я пошла, и она погладила сына по голове.
        - Чудной ты у меня, Митька, - сказала она, - весь в отца. И подумала: - Жаль, что он не видит.
 ***
          Шурка полежал на кровати ещё немного и поднялся с постели.
         – А, ты уже пришёл, - улыбаясь, сказал старший брат, увидев Митьку, вошедшего в комнату.
         - Да, - ответил Митька и пошёл мыть руки.
         - Тогда давай, помоешь руки и садись за стол, - сказал Шурка, доставая тарелки и ставя их на стол. Он положил в них картошку, что приготовила мать. После еды Шурка вымыл посуду и подмёл пол. Он знал, что мать не любила, когда в доме не прибрано…
         В дверь постучали.
         – Кто? - спросил Шурка и открыл дверь. В проёме стоял Витька из соседнего дома. Он спросил Шурку : - Гулять пойдёшь? Наши поселковые все собрались.
        - А куда? – поинтересовался Шурка.
         - Мы собрались в лог. Там трава и сухо, в лапту погоняем. Тебя ждать или нет? - переминаясь с ноги на ногу, спросил Витька.
         - Да я не знаю, вот с Митькой надо быть.
         - Так ты и его бери, я своего Альку тоже беру. Мать мне сказала без него не пойдёшь. Вот и будет с Алькой играть.
        - Хорошо, - согласился Шурка и велел Митьке собираться.
        - А я уже одетый, - обрадовавшись, что его берут с собой, воскликнул Митька.
        Когда Шурка, Витька и Митька вышли из барака, на улице их ожидала целая ватага поселковых ребят.
        - Ну, теперь можно и поиграть, - раздался голос Борьки, сыны тётки Веры, - у нас уже есть «матка», - так они называли в группе того, которому полагалось три удара в лапту, а остальным только по одному удару.
        - Да ладно тебе, - остановил его Шурка. - Ты сначала попади ко мне при делении, тогда и радоваться будешь. Но Борька был уверен, что Шурка его возьмёт к себе.
И весёлая, шумная компания отправилась за посёлок, ближе к речке, где чаще всего ребята играли в лапту.
Пока старшие ребята играли в лапту, Митька в это время лежал на траве и, заложив руки за голову, смотрел, как бегут облака. Рядом с ним сидел Алька и ещё трое сверстников, которых пока не брали в игру. Но то, что они были в этой компании, делало им честь.  Плывущие по небу, словно  взбитая вата белобокие облака,   иногда закрывали своей пушистой шубой пышущее
огнём солнце.
      -  Алька, а ты не знаешь,   сколько километров до солнца?  - спросил Митька, глядя, как оно запряталось за  тучей.
      -  Да ты что!  Какие километры? -  возразил Алька.  - Мне брат говорил, что до
него  очень далеко, и оно такое горячее, что можно там сгореть.
       -  А вот звёзды на  небе ночью дальше солнца или ближе? -  не переставал задавать вопросы Митька.
       -  Да я-то   почём  знаю, -  ответил Алька. -  Мне Витька про это не говорил.
       -   А я слышал, -   поддержал разговор Егорка, -  как   дядька Ефим говорил, что на других звёздах такие же, как мы,  люди живут.
        -  Да    полно тебе врать-то, -  повернув голову к Егорке, -   сказал Алька.
        -   Вот, ей Богу, не вру  – сам слышал, как тот рассказывал плотнику дяде Петру.
        -    Ааааааа,  -    протянул Митька,  -   и, правда, интересно, мы
тут живём, а кто знает, может и на других звёздах тоже есть такие, как мы, люди. И
там тоже играют в лапту.
       - Ой, Митька, вечно ты со своими фантазиями. Лучше  загорай, пока ребята в лапту играют.   Алька снял с себя майку и лёг на живот, чтобы   загорала спина и плечи…
Вскоре ребята, игравшие в лапту, наигравшись и устав от игры, направились к реке.

***
        Дом деда Харитона, окружённый  рябинами и кустами боярышника, находился на конце улицы. А дальше расстилалось поле и лог, на котором поселковые ребята часто устраивали игры. Всё бы было хорошо, да вот частые набеги поселковой детворы в летнее время не давали бедному Харитону расслабиться. Жил Харитон со своей старушкой скромно и тихо. После того, как пришла похоронка на второго сына убитого под Прагой в конце войны, они с Василисой так и остались вдвоём. С того времени у обоих волосы посивели. Так и прикрепилось к ним прозвище: - Серебристые. Да и не обижались они.
        - А куда деться, - говорил Харитон, – правду не спрячешь. И продолжал жить с Василисой честно и по-божески. Много им и не нужно было, а вот огородик имели, и он давал некоторый продукт для питания. По тем меркам хозяйство их было не большое - коза Зорька, да три пары несушек. Как любил выражаться Харитон:
        – Нам много не надо…
        В этот день Харитон сидел в комнате за столом и смотрел на висящие, на стене портреты двух своих сыновей, погибших на войне.
       – Проклятая война, - думал он, - и кто её придумал? И вдруг по морщинистой старческой щеке скатилась крупная слеза. Он смахнул её рукой, покачал головой и, будто обращаясь к сыновьям, сказал: - Что же вы ребята так не осторожно? А мы с матерью надеялись, что помощниками после войны будете. А получилось, что одни остались. Бог внуков не дал.
        Да и когда им внукам то быть заводить, коль только семнадцать исполнилось, они и убежали на фронт. И  снова обращаясь к портретам, продолжил:
        - но  я вас не сужу. Выбор правильный сделали - кто-то должен родину защищать…
         Он посидел ещё некоторое время и направился на улицу. Обойдя двор и осмотрев хозяйским взглядом вокруг, Харитон заметил, что со стороны лога идёт весёлая гурьба ребят.
       - Вот уж «налётчики», - подумал про себя Харитон и, взяв лежащую у порога палку, прошёл к изгороди на всякий случай. Зная повадки местных «ухарей», Харитон был во всеоружии. Не раз жаловались соседние мужики, что их огороды подвергались « жестоким набегам», после чего те имели плачевный вид.
       - Вот я вас и встречу, - держа палку в руке, подумал Харитон.
       – Ну чего ты там уставился, старый? – крикнула Василиса с порога. - Давай иди обедать будем, а то остынет.
        - Да погоди ты, - отозвался Харитон, эвон сколько идут. - Стоит только уйти, как всю морковь и турнепс повыдёргивают. Не столько возьмут, сколько вытопчут.
        - А ты что палкой их собрался гонять? - и она улыбнулась. - Ты бы им лучше нарвал моркови да угостил их, глядишь в следующий раз, и обойдут наш огород.
        В это время ватага ребят уже поравнялась с огородом Харитона.
        - Ребята, вы это куда идёте? - спросила их Василиса, подходя к забору.
       - Да мы на речку купаться, а что? - спросил Борька.- - Может вам морковки нарвать? - предложила она.
        - Мы не откажемся, - раздались голоса, уставших от игры ребят.
        - Только, чур, не лазить, я вам сама сейчас нарву. И она пошла на грядку, вырвала с десяток морковин, и протянула ребятам.
       - Спасибо, тётя Василиса, а то мы с утра ещё и не ели, а домой идти не хочется. Получив скромный подарок, вся ватага шумно продолжила путь к реке.
        - Время такое, - вздохнула Василиса, дети не виноватые…
        - Митька, - крикнул Шурка брату, - смотри, на глубину не лезьте с Алькой. Возле берега купайтесь, где мельче, а то утоните.
        - Хорошо, - ответил Алька. И Шурка с Витькой увидели, как голова Альки скрылась под водой. А за ним нырнул и Митька, оставляя брызги воды после себя.
        - Витька, ты смотри за ними, а то знаешь, всякое бывает. Помнишь, прошлый год Ерема Топорников утонул. И родители тут были, а парнишку не досмотрели. Мне мать не простит, если что с Митькой случится.
        - Нет, - сказал Шурка другу, - лучше я его выгоню на берег, пусть позагорает, хватит уже в воде бултыхаться. Им не скажи выходить, так они до озноба из воды не вылезут.
         Шурка приподнялся и крикнул Митьке и Альке, чтобы они выходили на берег. На сегодня им хватит. Услышав, что их зовут, Митька, и Алька вышли из воды и, подойдя к братьям, улеглись на траву. Вскоре солнышко согрело их мокрые тела. Ребята поднялись с травы и уселись, поджав ноги. Река всё ещё наполнялась криками ребят, купающихся в реке.
        - Наверное, надо идти домой, - сказал Шурка и стал одеваться.
        - Да и нам пора, - согласился Витька. - Эй, ребята! Вы  долго будете тут, а то мы уходим. Кто с нами, айда ждать не станем.
       - Мы ещё тут побудем, - закричали те, что были в воде.
        - Ну как знаете, тогда мы пошли, - ответил Витька. - Вечером встретимся. И они махнули рукой, на прощание оставшимся на реке ребятам.
       Придя домой Шурка, и Митька застали мать у плиты.
       - И где это вас нелёгкая носит? - спросила Варвара сыновей. - Опять на реке были?
       - Да мы немного, - хотел было оправдаться Митька. Но мать посмотрела на него строго, и он понял, что попадёт обоим.
       - А тебя, Шурка, предупреждала, чтобы Митьку на реку не брал.
        - Мама, да я на берегу сидел.
        - Да, он на берегу, - пытался оправдать его Шурка, понимая, что может быть наказан.
         - Знаю я вас, - сказала Варвара и пригрозила Шурке рукой, – гляди у меня, получишь. А теперь садитесь за стол, наверно целый день голодом, - добавила она и поставила еду на стол.
        Митька и Шурка, молча, вымыли руки и сели за стол. Хотя Митька и надеялся на вечернюю прогулку, но пришлось сидеть возле дома.
        - Мама, может, я поиграю с ребятами в «чижик». Если надо я прибегу быстро домой, - и он посмотрел просящим взглядом на мать.
         - Беги уж, а то твои дружки ждут тебя.
         - Я ненадолго, - как бы оправдываясь, ответил Митька….
          На улице возле сараев собралась группа ровесников таких, как и Митька.
          - Давай к нам, - крикнул Генка, парнишка из соседнего дома. Он был выше ростом и полнее Митьки. Его рыжие, волнистые волосы были подстрижены под бокс.  Короткие рубаха и штаны выдавали в нём настоящего «босяка», хотя добрее его не было никого. Пошарпанные Генкины сандали без носков, говорили, что семья его жила не очень богато. Мать Генки, тётя Тася, старалась, как могла, воспитывала двух сыновей в такое послевоенное время.
        - Митька, раз ты пришёл последним, тогда и будешь водить. Митька собрал десять палочек и уложил на доску.
       - Я буду разбивать, - согласился Федька Гришин - заводила этой самой смешной игры. Он ударил по доске, и вверх взмыли все десять палочек.
        - Лови, - крикнул он, и все кинулись врассыпную, что бы успеть скрыться. Митька остался, собрал все палочки, которые разлетелись в разные стороны, и положил их на доску. Он осторожно отошёл и стал искать, где бы могли спрятаться ребята. Митька нашёл почти всех. Остались Генка и Федька.
       - Ой, - подумал Митька, - эти точно опять разобьют доску, и придётся опять водить. Ребята подбадривали криками: - Прячься и не выглядывай!
       Но Митька никого пока не видел. Вдруг между поленьями дров он заметил выглянувший козырёк кепки Генки.
        - Гена, всё выходи я тебя нашёл. И Генка медленно появился из-за поленницы, где прятался. Оставалась надежда на Федьку, и если Митька найдёт его, то может разбивать доску, и все опять разбегутся прятаться, а Федька будет водить. Митька отошёл в сторону и пытался увидеть Федьку, но тот так замаскировался, что Митьке пришлось отойти далеко от доски, и вдруг он увидел, как из-за кустов выскочил Федька и бросился к доске, но Митька его заметил раньше и прибежал первым. Так и вышло Федьке не хватило пяти шагов, чтобы разбить доску и Митька с разбегу ударил по доске, и собранные палочки разлетелись в разные стороны. Крики восторга и радости заполнили вечернюю улицу. И снова вся ватага играющих парнишек разлетелась, словно стая воробьёв. А у доски остался Федька, собирающий палочки и складывающий их на доску. Такая игра обычно проходила долго, пока родители не зазывали своих ребятишек домой.
 ***
         На скамейке возле дома сидели тётя Оля и ещё несколько женщин.
         - Эвон, смотри опять наши ребята, что-то затевают, - указывая на собравшихся ребят, сказала мать Борьки - тётя Вера. - Да и куда это они, и чего им не сидится дома? - вздохнула она.
       - Я слышала, что они тут в лес собираются по ягоды, - сказала Степановна.
        Не удержалась от разговора и баба Фрося из соседнего дома, сказав, что сосед их целое ведро ягод набрал.
        - Да так уж и полное? Да врёт она, но может лукошко и будет, - НЕ согласилась с доводом бабы Фроси мать Борьки.
        - Дожди - то на прошлой неделе прошли, может и ягода «пошла», - не унималась Степановна. Да кто знает, может и есть.
         - Борька, - крикнула мать сына, - вы случаем не по ягоды собираетесь завтра идти?
        - А что? - спросил он, - вот решаем.
        - Ну, сходите, чего тут возле домов штаны просиживать, а так хоть ягод наберёте, да я пирогов напеку….
          Вечером Шурка после ужина помыл посуду и помог дома подмести пол. Он, словно лисонька, подкравшись, решил спросить: - Мама, а ты могла бы испечь пироги, если бы была ягода.
         Варвара глянула на него и, поняв, куда он клонит, улыбнулась.
       - Я так и поняла по рассказу тётки Веры, что вы собираетесь по ягоды с ребятами. Ну, так, Шурка, а из взрослых кто будет?
        - Да тётя Нина, Вовкина мать и отец. И мы с ребятами тоже хотим с ними.
        - Шурка, тогда и Митьку бери с собой, чтобы быстрее ягод набрали.
        - Ой, ещё и Митьку, ну куда я с ним?
        - Мама, - вдруг подал голос Митька, - я слышал ребят много пойдёт, и я хочу, - не унимался Митька.
        - Ладно, возьму, - согласился Шурка, видя, что мать его без Митьки не пустит. - Только от меня ни на шаг, - сказал он брату.
         - Хорошо, - закричал обрадованный Митька, и выбежал на улицу сообщить радостную новость, ребятам, что и он идёт по ягоды…
         Варвара с вечера приготовила еду Шурке и Митьке, чтобы они могли, собирая ягоды, перекусить в лесу.
        - Ложитесь раньше, а то проспите, ягодники, - сказала она шутливым голосом и села штопать Митькину рубашку, которая кое-где протёрлась.
                ***
Дорога в лес казалась не такой интересной, пока все шли гурьбой по городской улице. Уже выйдя за городскую черту и миновав мост, по которому ходил гужевой транспорт, все почувствовали необыкновенную притягательность утренней прохлады. Солнца еще не было, но лёгкий отблеск прятавшегося зарева за дальним лесом говорил, что оно скоро вступит в свои права. Шурка и Борька шли рядом, а чуть отстав от общей толпы, шёл Митька.
       - Эй, каракатица, - крикнул Шурка брату, - бодрее шагай. И они с Борькой засмеялись. Митька подбежал и ухватился за руку брата.
       - Вот привыкай, посмотрю, что ты в лесу будешь делать, - и Шурка крепко сжал руку Митьки. Вскоре извилистая дорога свернула вправо. Перед ягодниками открылась лесная панорама.
       - Шурка! Лес! - крикнул Митька, указав на лесной массив, который, словно огромный лесной корабль, выплывал, играя своими зелёными мачтами.
       - Ура! - крикнул Митька и тут же посмотрел на брата. Тот только улыбнулся. Зайдя в тенистый и прохладный лес, вся группа ягодников остановилась, и дядя Егор, отец Вовки, предупредил:
       - Далеко не расходиться и, по - возможности, отзываться на голоса.
       Шумная по дороге к лесу, компания сразу приутихла и каждый, выбрав направление, начал собирать ягоды. Шурка дал Митьке банку, а сам взял бидончик.
      - Митька, что найдёшь, собирай себе в банку, а потом пересыплешь ко мне в бидончик. И от меня далеко не забредай, будь почти рядом.
       Утренняя роса окатила ноги, но резиновые сапоги от этого стали ещё больше блестеть.
       - В этот год удачное место нашли, - сказала тётя Нина мужу, - ягод много, так что далеко и не придётся бродить.
       Вскоре все стали перекликаться, чтобы знать, кто, где находится. Митька старался изо всех сил, чтобы его похвалил Шурка, у него на то время заметно наполнилась банка.
       - Ещё немного, а потом только покажу брату, - решил Митька.
        Вовка, отойдя от родителей, молча, собирал ягоды. Лучше всех была тётя Нина, она то и дело перебегала с одного места на другое в поисках ягод. Даже дядя Егор и тот не успевал за ней. У него было только половина корзинки, а у неё почти полная.
        - Ну как, Егор, что там у тебя? - подходя к нему, спросила жена.
       - Да вот,- показывая свои ягоды, ответил он жене.
       - Ну, я, кажется, всех вас обскакала, - и она весело засмеялась. И эхо, вторя её смеху, понеслось навстречу утреннему солнцу и пробивающимся сквозь деревья лучам. Где-то к обеду все сошлись на открытой поляне. Прикрыв листьями ягоды, ребята уселись на траву.
        - Ну что там у вас? - спросил Борька у Шурки?
        - Да мы полный бидончик собрали, и вот у Митьки ещё банка полная, так что нам хватит, а теперь можем и поесть. Шурка похлопал брата по плечу: - Много он мне помог, молодец. От таких слов Митька улыбнулся.
       - Ай да Митяха, - похвалила его тётя Нина, - вот как будут грибы, можно и его уже брать. А что? Я думаю, хороший помощник будет в грибном деле. Как думаешь, Шурка? – спросила  тётя Нина? - Да куда теперь без него? И все дружно засмеялись.
         Отдых был короткий, и как только все перекусили, дружная компания разошлась, чтобы собрать ещё немного ягод, чтобы поесть. Вскоре тётя Нина и дядя Егор стали созывать всех, чтобы возвращаться домой. Солнце уже было в зените. Лес дарил прохладу, которую не  хотелось покидать. Ребята, набрав свои корзины, и бидончики направились домой. Тётя Нина ещё раз пересчитала всех.  Убедившись, что никто не оставлен в лесу, направились домой. Ребята немного устали, но настроение у всех было весёлое. Они то и дело разговаривали между собой о том, какие нашли ягодные места, и как быстро прошло время. Уже было далеко за полдень, когда дружная компания появилась у бараков.
         - Ну как, ягодники, дела, много ли набрали ягод? - встретила Шурку и Митьку соседка тётя Оля.
       - Да есть немного, - ответил Шурка и быстро поднялся по ступенькам.
       - Ой, чувствую, что будут сегодня пирожки с черникой, - и она проводила ребят взглядом. - Смотри, Нюра, - сказала она вышедшей на крыльцо жене Степана,- ребята по ягоды ходили, и видать удачно.
        - А что? - ответила Нюра, - на то оно и лето. А чего им возле дома- то сидеть, так пусть лучше делом занимаются и Варваре помощь.
        - Да я знаю, она их держит строго, да и Шурка у неё большой молодец, помощник во всём. Сама, без мужа воспитывает, но у неё не разбежишься. Маленькая ростом, но боятся они её.
        - А как же иначе. Вон помнишь, у Райки, что живёт около больницы, - продолжила Нюра, - сыну только семнадцать исполнилось, а его уже за воровство посадили. Одним словом бандит. И что она только ни делала, не помогло вот тебе и итог. А оттуда, сама знаешь, хорошими уже не возвращаются. Испоганил парень себе жизнь и всё от того, что не слушал мать, - и Нюра махнула рукой, – мужик то, тоже не подарок.
 ***
       - Мама, - войдя в комнату, сказал Митька, - мы столько набрали, - и он посмотрел на брата.
       - Ну, сейчас посмотрим, - сказала Варвара, принимая бидончик и банку из рук Шурки. - Проголодались, наверное, давайте переодевайтесь, мойтесь и за стол, кормить вас буду, - и она погладила Митьку по голове. - Кормилец ты мой, - и она улыбнулась.
        - Да он молодец, - ответил Шурка, - хорошо помогал.
        Обед показался Митьке, после похода в лес, очень вкусным, И он ел с аппетитом. Варвара смотрела на ребятишек и радовалась, что у неё такие хорошие дети.
        - А пирогов вам напечь? - спросила она, зная, что дети любили пироги, которые она пекла лучше всех соседей по бараку.
       - Конечно, - захлопал в ладоши Митька.
        – Шурка, а ты чего не хлопаешь? - глядя на старшего сына, спросила Варвара.
       - Я что маленький что ли?
        Варвара, улыбнувшись, пошла, готовить тесто для пирогов.
        Вечером Митька был героем среди однолеток. Ну как же? Не они ходили по ягоды, а он с братом, и даже тот похвалил его…
        За играми и повседневными заботами поселковые ребята и не заметили, как чудная летняя пора пролетела, словно стая стрижей. Чаще стали появляться на улице машины с дровами. Иные хозяйки, видя ребят без дела, предлагали им распилить два три кубометра и заработать. Ребята, которые постарше собирались по четыре человека и нанимались пилить дрова. Многие из сверстников Шурки старались хоть так помочь родителям. Хотя Варвара и не была сторонником, чтобы её дети занимались такой работой, но Шурка уговорил мать, чтобы она разрешила ему, на пару с другом Витькой и соседом Борькой, хоть немного заработать.
      – Ладно, уж, - сжалилась Варвара над просьбой сына, - только смотрите осторожно. Хоть не будут бегать зря по посёлку, и рвать обувь, - подумала она…
 ***
       Август выдался на удивление тёплый. Но природа, как бы ни были её обманчивые и ласковые взгляды, напоминала жителям городка, что скоро сентябрь, а там и урожай картошки собирать пора. Но в погожие августовские дни жители барака любили посидеть на лавочке.
       - Варвара, ты это куда пошла? - спросила её соседка Вера, мать Борьки, сидевшая на лавочке.
       - Да вот, пойду в магазин, а там посмотрю, что купить.
       - Ну, сходи, говорят, что рыбу горбушу привезли. Я бы, Варя, с тобой пошла, да денег осталось только дожить до получки. Тут мне на днях уголь привезли, так я почти все деньги отдала.
        - Да и у меня такое же положенье, - ответила Варвара, - да ещё ребятам моим для школы надо кое-чего купить.
        - Ой, и не говори, соседка, - и Вера тяжело вздохнула.
        Варвара шла по дорожке к магазину и думала, что ей лучше купить, чтобы и дешевле и сытно. Задумавшись, он не заметила, как чуть ли не столкнулась с поселковым милиционером Петром Ивановичем.
        - Здравствуйте, Варвара Тимофеевна, - обратился он к ней. - Вы всё по делам спешите.
       - Да вот в магазин решила сходить. А вы что в наши края зачастили? Видать по службе?
        - Да приходится вот, - и он поправил гимнастёрку. Его вид всегда вызывал у лиц противоположного пола, особое внимание. Он был не молод. В свои пятьдесят лет он прошёл войну и после демобилизации поступил работать в органы внутренних дел. Жена и двое детей, с которыми он жил в доме своих родителей, оставшемся в наследство. Вот и всё богатство, которым располагал поселковый милиционер. Несмотря на свой маленький рост, выглядел он браво. Местные мужики уважали его за справедливость и порой даже побаивались. Не редко увидев, как местные забияки, подвыпив после получки, начинали тягать друг дружку за воротники и рвать, и без того не слишком шикарную, одёжку, Пётр Иванович сразу успокаивал их одним взмахом руки.
      - Ты, Семён, и ты, Гришка, ко мне в кабинет завтра к девяти часам, и чтобы разошлись сейчас же. После таких слов у тех пропадало желание продолжать выяснять отношения между собой. На самый худой конец, для любителей крепко выпить и подраться было наказание: после работы подметать улицу возле райотдела и мыть полы в кабинетах. Конечно, Иванович не был злопамятным, но к жуликам и другим, социально ненадёжным слоям, был строг. За что его и любили местные бабы. Как говорила Нюрка сидя на крыльце: - Если бы не Пётр Иванович, ходить бы мне вечно в синяках, а так мой Степан не трогает. Ревнивый уж больно он,- жаловалась она подругам…
         - А вы случаем не слышали, - обратился он к Варваре, - может дети что слышали. Говорят, киоск продовольственный обокрали, вот и иду разбираться, может, кто и слышал что-то.
        - Да мне, откуда знать, я, Пётр Иванович, днями на работе, а вечером у плиты, - и она улыбнулась.
        - Да я это так, к слову, ну так, не стану задерживать вас. Ой, да чуть не забыл, а дети как не шалят? А то могу поговорить, если надо.
      - Да что вы, - махнула рукой Варвара, - я тут их сама держу. Пусть только попробуют, - и она посмотрела на Петра Ивановича.
       - И правильно, - сказал он, - а то знаете, с прямой дорожки свернуть легко, а обратно тяжело будет встать. Ну, так я пойду, - сказал он и распрощался с Варварой.
        - Варя, а чего это тебя наш поселковый останавливал? - поинтересовалась в магазине Соня-татарка.
       - Да говорят, что кто-то обокрал киоск, вот он и интересовался, - ответила Варя соседке из соседнего барака.
       - Да, кругом жульё, страшно даже ночью ходить, - пожаловалась Соня Варе. Мне надо иногда на работу в ночь, так сына прошу, чтобы проводил.
         Вечером уже за ужином Варвара вспомнила разговор с поселковым милиционером и спросила Шурку, знает ли он о том, что обокрали киоск.
        - Да, я слышал, говорили ребята, - ответил Шурка. На этом весь «допрос» закончился…
        Вскоре прошёл слух по городу, что были пойманы воришки. Ими оказались, уже не раз судимые, братья. И всего-то взяли по две бутылки водки, да пару килограмм колбасы на закуску и папиросы «Казбек» семь пачек.
       - Вот и будут опять сидеть, - сокрушались женщины, сидя на лавочках возле барака, после работы.
        - А матери опять переживай из-за таких олухов. И когда уже ума наберутся, - вставила одна из женщин. - Говорят, им больше сорока лет.
       - Точно, - согласилась Соня-татарка, приходящая просто поговорить да узнать новости.
 ***
         Пришедший сентябрь остепенил поселковую «шантрапу» и смешал все «карты». Как говорили старики, которые страдали от случайных набегов на их огороды: наконец-то спокойнее будет, мать их так.
         Первые занятия в школе поубавили пыл местной детворы, и вскоре утихли кулачные баталии, определяющие, чья улица сильнее. Да и игры в лапту ушли на второй, а, порой, и на третий план. Дни становились короче, и солнце, что радовало своей лучезарностью, охладело и пряталось за серыми тучами, плывущими с севера. Незаметно для ребят, природа менялась с приходом первых утренних заморозков. Деревья, нарядились в жёлто оранжевые жилеты и халаты, подчёркивая свою статность и красоту в новой одежде. На взгорье у реки налились ярко красным цветом гроздья рябины. А берёзки, словно русские красавицы, взмахнув разноцветными платками, были готовы пуститься в пляс. И только колючий ветер пел свою осеннюю песню. На водной глади небольшой речки, словно разбросанные корабли на море, плыли опавшие с деревьев разноцветные листья. На колхозных полях уже собирали урожай картофеля, моркови и капусты…
       - Шурка, давай вставай и пойдём убирать огород, а то я смотрю, Вера с Борькой  уже собрались на огород.
       - Хорошо, мама, - спросонья сказал Шурка, быстро встал и пошёл умываться.
       - Митька, а ты чего молчишь, и ты нам сегодня в помощь.
       - Конечно, - потягиваясь, ответил Митька, - я дома один не останусь.
       - Вот и хорошо, - ответила Варвара и сказала сыну, чтобы мылся и садился за стол. Когда Варвара с Шуркой и Митькой пришли на огород, там уже  были Вера с сыном. Их участок был рядом  с участком Варвары.
        – Шурка, - крикнул Борька, увидев друга, - тоже картошку копать?
        - Да, вот с мамой и Митькой.
       На других участках народу было не меньше. Копать приходили всей семьёй, чтобы быстро убрать урожай. Меньшие дети собирали ботву и складывали её в кучу, чтобы потом сжечь. А старшие собирали картошку в вёдра и относили в одно место, чтобы она просохла, перед тем как её будут собирать в мешки. Уже ближе к трём часам Варвара с Шуркой выкопали весь участок, а Митька только успевал собирать ботву.
       - Ну что, устал, Митька? – спросил Шурка его.
       - Нет, - ответил Митька, - я могу ещё.
        - Да знаю я тебя, - сказал Шурка. - Никогда не скажешь, что устал. Мама, ты глянь, какой у нас стал Митька, скоро наравне со мной будет помогать. Варвара посмотрела на Митьку и улыбнулась.
        К вечеру вся картошка была перевезена и опущена в ямку для хранения урожая.
        - Теперь можно и перезимовать, - сказала Варвара, накрывая стол для ужина. - А капусту, позже посолим, в кадку, и никакой нам голод не страшен. Правда, Шурка? - обнимая сына, сказала Варвара.
       - Да, мама, - согласился Шурка, достал из ящичка ложки и положил на стол.
       Шурка и Митька ели с таким аппетитом, что Варвара, искоса глядя не них, улыбнулась краешком губ.
        - Видать проголодались, - подумала она и мысленно пожалела детей…
        Вечером, после столь трудового дня на огородах, на лавочке возле барака вновь собрались обменяться событиями дня тётя Вера и тётя Оля и постоянный представитель всех поселковых новостей тётя Нина.
       - Варя, - обратилась она к вышедшей на улицу Варваре. - Сколько мешков картошки накопали?
      - Ой, Нина, устали возить с Шуркой. Думаю, мешков с десяток будет. На зиму хватит и на посадку останется.
       - Что стоять - то, садись вот тут рядом,- и Нина пододвинулась в сторону,  уступая место Варваре.
        Потянуло вечерней прохладой, и Вера накинула платок на плечи. - Что-то девчата прохладно стало, - сказала она сидевшим женщина. Пойду я домой, да и на работу рано вставать, так пораньше лягу. Устала я сильно. Мы с Борькой весь огород  убрали.
        - Да, без мужика - то тяжеловато, - посочувствовали ей женщины. Все знали, что у Веры муж погиб ещё в начале войны. - Вера, что ты одна да одна может, какой мужик и приглянулся бы?
        - Да куда уж мне теперь, - махнула она рукой, - ушли, девчата, мои года, а мужика хорошего своя баба крепко возле юбки держит. Сами знаете, что после войны порядочный мужик на вес золота, - и она, улыбнувшись, встала с лавочки. - Нет, девчата, моего Василия вряд ли кто сможет заменить. И она тяжело вздохнула пошла домой….
        Осенние пейзажи небольшого городка сменялись мгновенно. Порой холодный ветер приносил с севера обилие затяжных дождей, то тёплым взглядом смотрело, выглянувшее из-за туч, солнце. Жизнь поселковых ребят менялась с погодой. На смену летней лапте приходили другие игры. Сделав уроки, ватага поселковых ребят устремлялась на поля, где находили после уборки картофеля, не выкопанные случайно клубни. Ребята разводили костёр на поле и пекли картошку, рассказывая всякие небылицы. И как бы осень не упиралась, в один из дней, когда Шурка, проснувшись, увидел на крыше соседнего барака выпавший в ночи снег.
       - Мама, смотри снег выпал, - чуть ли не закричал Шурка и отодвинул занавеску на окне.- Эй, Митька, подымайся, смотри, как красиво, - стаскивая одеяло с брата, сказал он.
       - Ну что ещё там? - пробурчал сонный Митька.
        - Да погляди, какая красота кругом.
      - Ну что раскричался, - успокоила сына Варвара, - давайте умывайтесь, завтракать и в школу.
        На столе пахло вареной картошкой, с жареными кусочками сала и луком. Этот запах распространялся по всей комнате. Варвара после завтрака провела детей в школу. Митька и Шурка ушли в школу, а Варвара отметила про себя. Как быстро летит время, и как незаметно подросли дети. И её сердце охватила радость за будущее детей, которые не будут знать страшного слова  «война».