Мракобесы из ФСБ

Мракобесы из ФСБ.
               

                Владимир Иванович Бобин-Васильев
                Копия.               
               
                103132, Москва, ул. Ильинка, 23.         
                Президенту России господину Путину В.В.

                Бобин-Васильев Владимир Иванович,
                СПб. 193230, ул. Искровский пр., д.23,  кв. 17.
                e-mail:  bobin-v@ya.ru 
                Телефон: 8 901 30 55 000. 

                З А Я В Л Е Н И Е.

   Господин президент, 09,05,2012 года я обратился к Вам письменным заявлением, но ответа не получил. Сотрудники ФСБ с угрозами требуют, чтобы я прекратил жаловаться на них, угрожают расправой над моими женой и дочерью.
   Родился 21.08.1944 года в селе Демянск Демянского района Новгородской области.
Стихи я стал сочинять с раннего детства.
   Мать, Васильева Лидия Васильевна, дочь сотрудника Царской полиции, потому в 1950 году в детском саду на просьбу воспитательницы прочитать очередное своё стихотворение, я прочитал антикоммунистическое стихотворение, в память о том сломана левая рука.
   В 1956 году принародно продекламировал своё антикоммунистическое стихотворение, в память об этом остались сломанные рёбра и шрам на указательном пальце правой руки от вырванного куска мяса на допросе. С того раза до падения коммунистического режима своих политических стихов я больше не читал. Свои антикоммунистические стихи скрытно распространял до падения коммунистического режима..Книги моих антикоммунистических  стихов были изданы в 1991-ом,в  2003-ем и в 2011-ом годах.
   В 1989 году, после прочтение мною моих антикоммунистических стихов, меня попытались убить способом, которому обучают в спецшколах по программе «Убийства, трудно поддающиеся расследованию медицинской экспертизой». (так мне сказала сотрудница городской прокуратуры, занимавшаяся моим делом). По ходу следствия  оба, на меня покушавшиеся, по словам сотрудницы городской прокуратуры, умерли от инсульта.
   Распространение своих стихов я не прекратил. В декабре 1992 года мой сын в возрасте 16 лет был арестован за распространение антикоммунистических стихов среди иностранцев. Следователь сказал, что в связи с особой опасностью его преступления дело находится под контролем Генеральной прокуратуры. и что моему сыну грозит не менее десяти лет заключения,  сказал, что я могу избавить моего сына от заключения.
   Мне было предложено подарить мои книги Собчаку и Путину. Я сказал, что не представляю, как это я смогу сделать. Следователь сказал, что я живу в доме 20 и Собчак живёт в доме 20 по улице Кустодиева, что моя дочь и дочь Собчака ходят в одну школу, что он знает, что там я и познакомился с Собчаком, что он знает, что Собчак организовал мне прочтение моих антикоммунистических стихов в обществе студентов., сказал, что, если я не соглашусь то отравят меня, мою жену, мою дочь и моего сына…
   Я согласился. По словам следователя книги мои были упакованы в конверты, вручить я их был должен не отдельно Собчаку и Путину, а сразу обоим вместе, не вскрывая конверты, получить конверты с книгами я должен был перед самой встречей с Собчаком и Путиным, которую должен был мне организовать следователь. Заподозрив неладное я на место моей встречи с Собчаком и Путиным не пришёл. Следователю я дал взятку, статья моему сыну была изменена, на время тюремного заключения мой сын не был снят с прописки. Мой сын по ложному обвинению отсидел четыре года.
   В 1996 году я получил предупреждение от мужчины, предъявившего мне удостоверение сотрудника КГБ СССР, что если не прекращу распространять свои стихи, то моих детей отравят. (КГБ в то время уже не было).
   Моя дочь, Васильева Н. В. готовилась выйти замуж и была беременна. Ей вдруг стало плохо, она оказалась в больнице, после выздоровления рожать не может, не может работать и учиться. Было  серьёзное подозрение на отравление. На мои заявления в прокуратуру Выборгского района и в прокуратуру Санкт-Петербурга ответа я не получил. Расследования не было.
   Вскоре вдруг заболела моя жена. У неё болело всё. Было подозрение на отравление, что тогда случилось с ней неизвестно, но с тех пор и по настоящее время она тяжело больна. Мои заявления в прокуратуру Выборгского района и в прокуратуру С.-Петерберга были оставлены без ответа.
   11 сентября 2000 года мне на дачу позвонил мой сын, Васильев М.В. и сообщил, что его за распространение моих стихов угрожают убить сотрудники ФСБ. Я посоветовал сыну не заниматься моими стихами. В конце сентября мне позвонила моя дочь и сообщила, что моего сына нашли на его квартире без сознания…
   Сын пробыл в институте скорой помощи до 25 октября и, не приходя в сознание, скончался.
Следствие было закрыто, так как прокуратура Невского района посчитала, что мой сын отравился сам.
   Я стал добиваться возобновления следствия.  Вскоре я узнал, что помощник прокурора Невского района сфабриковала на меня компромат и передала его в ФСБ. Сотрудники ФСБ  стали требовать, чтобы я прекратил добиваться расследования убийства своего сына, угрожая убить мою дочь. Я продолжал добиваться продолжения следствия. Вскоре я был задержан сотрудниками ФСБ, которые потребовали, чтобы я прошёл с ними в их машину. Я не подчинился, они попытались силой затащить меня в их машину. Я стал звать на помощь. Ввязались прохожие, среди которых оказался нерядовой сотрудник милиции, который вызвал наряд милиции. Выяснилось, что забрать меня пытались действительно сотрудники ФСБ. Воспользовавшись замешательством сотрудников ФСБ я смог скрыться с места происшествия.
   Узнав, что мною занимаются сотрудники ФСБ, причастные к отравлению бывшего губернатора С.-Петербурга А. Собчака, из-за боязни быть убитым, в октябре 2003 года я был вынужден уехать из России. Я вернулся в Россию  в конце августа 2004 года, и узнал, что нахожусь в оперативной разработке ФСБ.
Я узнал, что меня собираются обвинить в очень серьёзных преступлениях, от чего, мне сначала было очень смешно. Но потом стало мне не до смеха. Я дал через Интернет объявление о продаже двух пишущих машин. Через несколько дней на адрес: ул. Кустодиева, д.20, кв.14 (трёх комнатная квартира моей жены) пришёл мужчина, представился Владимиром Владимировичем, гастробайтором из Белоруссии, получающим на стройке зарплату в 63 тысячи рублей. Он сказал, что он ещё и композитор, что пишет музыку на стихи поэтов, что пишущие машинки ему нужны для печатанья нот.
  Я назвал цену раза в три большую стоимости машинок, и мужчина сразу согласился, даже не проверив работу машинок. Всё это говорило о том, что мужчине нужны не только машинки, но и я.
Мужчина заплатил сразу за обе машинки, но взял только одну, сказав, что за другой придёт на следующий день. Мужчина ушёл, но в прихожей осталась его шапка, осматривая которую я обнаружил устройство для подслушивания.
   Примерно через час мужчина вернулся за шапкой. Пришёл он на следующий день, и смог повести разговор так, что я сказал ему, что я поэт. Мужчина дал мне номер своего телефона:  +7  921 788 38 52   
Сказал, что в его творческом коллективе есть любительница стихов неизвестных поэтов, что она записывает стихи в прочтении авторов, что платит по двести рублей в минуту, что зовут её Людмила Альбертовна, дал мне её телефон: + 7 812 969 22 52, предложил мне с нею созвониться, сказал, что она меня озолотит.
Мужчина ушёл, оставив в прихожей полиэтиленовый пакет, в котором я обнаружил его шапку, а в ней подслушивающее устройство. Примерно через час мужчина вернулся за своим пакетом. Всё это меня настолько насторожило, что я не стал звонить Людмиле Альбертовне.
Через несколько дней, мужчина опять пришёл. Моя жена сказала ему, что меня нету дома. Мужчина сказал, что пришёл с коньяком и с чёрной икрой на закуску, чтобы отметить наше будущее творческое общение.  Он ушёл, а через несколько дней мне позвонила женщина, назвалась Людмилой Альбертовной, предложила мне встретиться с ней для заключения договора платы за прочтение мною ей стихов. Я ответил, что как только у меня будет время для общения с нею, я ей позвоню. Через несколько дней эта женщина мне позвонила снова, я сказал ей, что не хочу иметь никаких дел с сотрудниками ФСБ.
   После этого телефоны того мужчины и той женщины на звонки не отвечали.
   В начале 2009 года я был задержан сотрудником ФСБ, который потребовал от меня прекращения распространения мною своих стихов. Я сказал ему, что если я совершаю преступление, то они могут предъявить мне обвинение и судить меня. Сотрудник ФСБ ответил, что такой славы я не удостоюсь, что меня отравят как собаку.
   Ко мне на улице у магазинов часто стали обращаться незнакомые с просьбой выпить с ними, сходить в магазин за спиртным, просто предлагали деньги для выпивки за их здоровье. Я на всё отказывался.
   В самом конце июля 2009 года, где-то около полуночи, я понёс на помойку телевизор, Поставив телевизор я повернулся и увидел прямо перед собой женщину лет сорока. Она спросила, узнал ли я её. 
   Женщина была красивая лицом и фигурой. Не успел я ей ответить, как она через глубокое декольте вывернула наружу груди, схватила меня за руки и положила их на свои груди, после чего просто впилась в меня поцелуем. Она пыталась запихать мне в рот свой язык, но рот я не раскрывал, так как не понимал, что происходит. Я всё-таки раскрыл свой рот. После продолжительного поцелуя женщина попросила целовать её груди. Но я стоял и смотрел на неё, пытаясь осмыслить происходящее. Женщина опустила свою левую руку в карман своей кофточки, и то ли обтёрла губы, то ли что-то положила себе в рот.
   После чего опять полезла целоваться, на этот раз я сразу открыл рот.
Во рту я, кроме её языка, почувствовал что-то постороннее, хотел выплюнуть, но женщина, вынув из моего рта свой язык, плотно закрывала мой рот своими губами.
    Вскоре я перестал ощущать во рту что-то постороннее, и смог оттолкнуть женщину. Она сказала, что пойдёт домой, посмотрит, спит ли её дочь и тогда придёт за мной.
   Она ушла. У меня было какое-то нехорошее предчувствие, я ушёл, на следующий день обратился к знакомому врачу, у которого несколько дней проходил профилактическое лечение.
   Примерно через недели две я обратился к терапевту с жалобой на левую ногу. Терапевт направил меня к хирургу, которая сказала, что у меня ушиб голеностопного сустава, так как ступня раздулась, покраснела и на ощупь в ней ощущался жар. 
Я возразил, сославшись на то, что боли нет не в ноге, не в суставе.
   Хирург сказала, что тогда она не знает что у меня. Вскоре я стал сильно хромать от боли в костях стопы. Хирург предположила, что у меня отложение солей и назначила мне лечение.
  Вскоре после этого я почувствовал боль во всём теле.  Лечился незнамо от чего до лета 2010 года у терапевта, гастроэнтеролога, хирурга, уролога, невролога…
  У меня ранее был полный отказ от соцпакета, в 2009 году я чувствовал себя настолько плохо, что восстановил льготу на бесплатные лекарства.
   В июле 2010 года, когда я стал чувствовать себя лучше, у магазина «Пятёрочка» на углу проспекта Художников и Сиреневого бульвара меня заинтересовал мужчина на костылях, Александр..
   Вскоре я узнал от него, почему у этого магазина никогда не бывает милиции, хотя около него постоянно происходят пьяные разборки, где продаётся спирт, палёная водка, кто «держит» эту территорию...
   Каждый день этот Александр сидел у магазина. Разные люди его угощали выпивкой. Несколько раз и я угощал его вином «Каберне Совиньён».
   При очередной встречи с Александром к нам подошёл мужчина, как старый знакомый поздоровался с Александром, спросил, не являюсь ли я другом Александра, после чего достал из сумки три бутылки пива, одну дал Александру, другую мне, третью стал пить сам.
    Какой-то незнакомец попросил его оставить пива, мужчина отдал ему свою бутылку и сказал, что пойдёт ещё за пивом. Я спросил Александра, кто этот мужчина, Александр сказал, что впервые видит его. Моя бутылка пива было очень холодной, холодное пиво не люблю, и потому пил медленно очень маленькими глотками. Александр решил пересесть на другое место, попросил меня подержать его бутылку пива, она оказалась тёплой. Заподозрив неладное, я отдал свою бутылку пива, стоявшим рядом, пьяницам.
   Через несколько дней у меня сильно заболела правая нога. Хирург назначил мне лечение, но хромал я несколько месяцев. Придя однажды к тому магазину я увидел одного из тех, кому отдал пиво, с тростью.  Он сказал, что у него и у тех, кто с ним пил данное мною пиво, теперь очень болят кости.
   Александр сидел на своём месте, я пригласил его за магазин, чтобы подробнее расспросить его о человеке, давшим нам пиво. Мы присели  на эстакаде за магазином, стали говорить. Подъехала серебристая иномарка без номеров, водитель лет тридцати протянул нам несколько сотенных купюр и сказал, что бы мы выпили за его здоровье. Александр сказал, что он его не знает, я тогда ответил водителю, что на чужие не пью.
Водитель вышел из машины покачиваясь, сел рядом от меня слева и протянул мне деньги. Я отказался их брать, тогда Александр взял их, спросил, чего купить, водитель ответил, что он пить не будет, так как и так пьяный. Александр принёс Каберне Совиньён и стаканчики.    
   Налив Александр предложил водителю, тот отказался, Александр отдал стакан мне. Я сделал глотка два, как водитель попросил у меня попробовать вино. Я отдал ему стакан, водитель поднёс его ко рту, отвернулся от меня, и левой рукой то ли тронул стакан, то ли в него что-то положил. После чего вернул мне стакан.  Пить далее я не стал, стакан передал Александру. К нам пошатываясь подошёл парень лет менее тридцати. Водитель слегка толкнул меня локтём и сказал, что парень очень похож на артиста Нагиева и что надо за Нагиева выпить, протянул мне 500 рублей. Я сказал, что пойду на свои куплю коньяка и угощу их. Я ушёл и не вернулся. Когда я через продолжительное время появился у того магазина, то узнал, что Александра нашли в кустах мёртвым.
  В марте 2011 года я был остановлен сотрудником ФСБ, который потребовал, чтобы я прекратил распространение своих стихов, так как они, по мнению его руководства, дестабилизируют политическую обстановку и разжигают классовую вражду.
   Очень скоро ко мне стали обращаться незнакомые люди с предложениями выпить с ними, за их здоровье, и с тому подобными предложениями. Ни с того, ни с сего рассказывали мне, где продаётся спирт, где продаётся палёная водка, где продаются дёшево спиртные напитки.
Всё это меня настораживало. Я никогда в один день не хожу одним и тем же маршрутом, но мимо дома 20 на улице Огневая прохожу довольно часто.
    04.12 2011 года я проходил мимо этого дома, увидел на помойке четыре женщины, трое из которых были одеты одинаково: серые длинные пальто, серые платки глубоко скрывающие лица. Я решил, что это мужчины, переодетые в женщин.
Мне показалось, что одна из них приказным тоном о чём-то говорит другим. Приблизившись я услышал, как эта женщина сказала другим: «Идите!».
Две женщины пошли не к асфальтовой дорожке ко мне навстречу, а за ограду помойки в самую грязь, нагнувшись и повернув головы так, что мне не было видно их лиц.
   Одна женщина пошла было к асфальту, но четвёртая женщина остановила её и сказала: «Иди к ним!»
   Женщина, пригнувшись, отворачивая от меня лицо, пошла по грязи за ушедшими двумя. Я был уверен, что это переодетые в женщин мужчины..
   Я хотел пройти мимо помойки, но оставшаяся женщина, на вид лет 45, попросила меня подойти к ней.
   Она попросила меня достать ей из мусора зонтик, сказав, что она швея, и что из материала зонта получаются хорошие сумки. Я понял, что ей нужен не зонт, а я.
   Глядя поверх ограды помойки я видел, как три женщины, пригнувшись, отворачивая лица от моей стороны,  обогнули по грязи ограду помойки, вышли на асфальт, пошли к дому 20 по улице Огнева.
   Женщина сказала, что она сочиняет стихи, изучает философию, ведёт интересный образ жизни…
Взяв меня под руку она попросила проводить её до её дома, сказав, что её зовут Галина, что она живёт в квартире 23 дома 20 по улице Огнева, что её телефон:  585 31 82.
  До дома было метров 20. Мы пошли, около дома были женщины с помойки, они отворачивали головы так, что лиц их мне не было видно.
Галина попросила меня пройти с нею в дом, пояснив свою просьбу тем, что она много лет одинока, и что эти старухи надсмехаются над тем, что она никому не нужна. Решив посмотреть, что будет дальше, я прошёл с нею в дом. Галина уговорила меня подняться с нею на её четвёртый этаж, затем, просто затащила меня в квартиру.
   В квартире Галина повела себя так, что я подумал, что это не её квартира. Галина сказала, что она не отпустит меня, пока я не выпью с нею кофе, поставила на стол две стопки, достала бутылку бальзама, себе налила с полсантиметра, объяснив, что она уже пила, мне хотела налить целую стопку, но я остановил её на полстопки.
   Предложила выпить за знакомство, потом вдруг сказала, что она позабыла помыть руки, сказала, чтобы я пил и наливал себе ещё. Пока она отсутствовала я проверил содержимое кармана её куртки, где обнаружил несколько фотографий меня и удостоверение сотрудника ФСБ, после я вылил большую часть бальзама и добавил воды.
   Мы выпили, она налила опять себе с полсантиметра, мне полстопки,  сказала, что ей надо в туалет, что бы я пил и наливал ещё. Я снова отлил большую часть бальзама и разбавил водой. От третьего раза выпить я отказался и хотел уйти. Галина вцепилась в меня, стала говорить, что я ей понравился с первого взгляда, что наша встреча это судьба, просила оставаться, выпить ещё, стала показывать мне свои голые ноги…
  Я сказал ей, что мне надо на работу. Договорились, что приду на следующий день.
   От Галины я сразу обратился к знакомому врачу, занимающемуся частной практикой, который три дня ставил мне капельницы. Я принимал лекарства для поддержания работы печени почек, от отравления… На следующий день я не пошёл к Галине.
   Шестого декабря я шёл мимо дома Галины, она словно ждала меня. Подбежала, стала поправлять на мне одежду, обнимать меня, сказала что соскучилась… Я сказал ей, что, когда она ходила в ванную, проверил карманы её куртки, обнаружил фотографии меня и её удостоверение сотрудника ФСБ, что отливал большую часть её отравы и разбавлял водой, так как понял, что она хотела меня отравить.
   Галина резко шарахнулась от меня. Лицо её было искажено злобой, кулаки сжаты. Я думал, что она бросится на меня, но она повышенным тоном сказала, что меня надо было отравить вместе с моим сыном, что мои книги надо сжечь, а стихи уничтожить. Сказала, что сделает мне так, что я и без отравы издохну…   
Я не стал далее слушать её, пошёл. В след мне она назвала, место моей работы и адрес проживания моей жены и дочери.
   Я несколько дней принимал лекарства. Со мной ничего не происходило до 18 декабря, когда я обнаружил на левом запястье четыре странных прыщика, далее по телу пошли странные прыщи и пятна.
   23 декабря я обратился к терапевту поликлиники 87, который направил меня в кожно-венерический диспансер Невского района. Врач сказала, что у меня не укусы и не инфекционное заболевание, а реакция организма на какое-то отравление.
Врач мне назначила анализы, прописала лекарства, сказала, чтобы пришёл после праздника.
   Решив выяснить, кто меня пытался отравить, 25.12.2011 года я обратился в квартиру 27 дома 20 по улице Огнева, где проживает председатель правление ЖСК.
Самого председателя дома не оказалось, его жена сказала мне, что в квартире 23 проживает одинокая Словицкая Галина Фёдоровна, но что ей не лет 45, а она 1934 года рождения, что она общается только со своими сверстницами их квартир 21 и 22.
   26.12.2011 года я получил два СМС с телефона, номер которого не определился. (Я звонил своему оператору ( Справка СКАЙЛИНК: 8 812 715 05 05), где мне ответили, что номера могут быть установлены за 175 рублей). Одно СМС угрожающего содержания: « А хочешь я тебе так сделаю!??». Второе СМС предупреждающее:
«У меня там три камеры стоят. В квартире, на лестнице и на улице...».
   02.01 2012 года я обнаружил, нарушение памяти, ориентации, зрения, боли в голове, печени и почках.  С 03 по 05 января было столь сильное потовыделение, что я не мог спать. 10 января я обратился в КВД. Врач сказала, что анализы не подтвердили инфекционность моего заболевания. Я рассказал врачу, что со мной случилось, врач назначила мне для очистки крови инъекции внутривенно и внутримышечно.
    Нарушения в моём организме были столь сильными, что я не мог написать обращение в правоохранительные органы. 14.01.2012  я смог написать заявление в городскую прокуратуру Санкт-Петербурга.
   В КВД не смогли объяснить  почему у меня всё тело в коричнево-розоватых непонятных пятнах.
Терапевт и невролог не могут дать конкретное объяснение моего состояния.
   Офтальмолог обнаружил у меня в глазах помутнения неизвестного происхождения.
   07.02. в поликлинике 87 я сдавал кровь на анализы по направлению уролога. На лестнице в гардероб я был остановлен мужчиной в солнцезащитных очках, который ни с того, ни с сего сказал, что застрелит меня из неучтённого ствола. После поликлиники я пошёл в магазин, но тот мужчины шёл за мной и говорил, чтобы я шёл домой.
   14.02.2012 г. я обратился по почте в Главное управление МВД Росси  по г.  Санкт-Петербургу и Ленинградской области заявлением такого же содержания, но ответа да сих пор не получил.
   23.02.2012 года в районе улицы Крыленко меня остановил мужчина, мельком предъявил удостоверение красного цвета, сказал, что он майор полиции, сказал, что все мои почтовые обращения бесполезны, так как они снимаются с отправления, и что если я не уеду из России, то меня, мою жену и дочь  всё равно отравят. Я сказал ему, что из России не уеду. 
   01.03.2012 года около двух часов ночи в районе Искровского проспекта мне дорогу преградил мужчина
и потребовал, чтобы я возвращался к себе домой на Дыбенко. Я пошёл в сторону от мужчины, он громко сказал, что из-за своих стихов мои жена и дочь стали инвалидами, мой сын был отравлен, и что если буду продолжать жаловаться на  ФСБ, то мои жена и дочь умрут.
02.03. 2012 года я по направлению офтальмолога поликлиники был в глазном травмпункте на Литейном, где было установлено, что у меня из-за отравления неизвестно чем начался процесс атрофии зрительного нерва.
Я направлен на дальнейшее лечение на Моховую 38.
   Бездействие следственных органов указывает на их причастность к отравлению меня и членов моей семьи..
   23.05.2012 года на улице Крыленко я был задержан сотрудниками ФСБ, один из которых сказал, что он родом из тех мест, откуда и я, что работает под руководством моего родственника, что за мной охотятся не сотрудники ФСБ а сотрудники охраны президента Путина, предложил мне для защиты два "ТТ" с глушителями и с документами на право владения ими.
   Я написал жалобу на имя прокурора Санкт-Петербурга.
   10.06.1012 года я был задержан двумя сотрудниками ФСБ, один из которых сказал, что если я не перестану жаловаться на ФСБ, то дверь квартиры, где я проживаю, взломают, или подожгут. Я побоялся ночевать в квартире и пришёл только вечером 11.06.2012 года. Я обнаружил, что дверь моей квартиры действительно пытались сломать.
   Для ознакомления с моими стихами к настоящему заявлению прилагаю компьютерный диск, на котором шестнадцать из моих тридцати семи книг, а также копии моих обращений в различные учреждения с жалобами на действия сотрудников ФСБ.
   Сейчас моё тело покрыто серо-розовыми пятнами и язвами, я теряю зрение и слух, болят почки и печень… Врачи говорят, что это последствия отравления.
   Так как следственные органы до сих пор никаких мер не принимают, я вынужден обратиться к Вам.
   Прошу установить и привлечь к уголовной ответственности сотрудников ФСБ, виновных в отравлении моей жены, моей дочери, моего сына и меня.
   Прошу привлечь к уголовной ответственности следователя, который, вместо расследования моего дела, отказал мне в направлении на медицинское обследование и предложил срочно уехать из России, сказав, что в правоохранительных службах России есть много желающих избавить Россию от моего присутствия.

               11.06.2012 г. _ _ _ _ _ _ _  _ _ (Бобин-В В.И.).