Полдневный сон после Причастия

Наши черноты имеют зримый вес и объём -
как легко засыпаю, будучи чист душой!
Сколько же света и силы в теле моём,
хоть не могу ни рукой шевельнуть и ни ногой.

В бездну сорвавшись, я уловляю последний звук -
вязкую поступь кота по ковру и голоса:
так гугенот в тоске ронял бы скупую слезу,
из Нового Света позабыв дорогу назад...

Ватною тишиною вхожу в световой разрыв,
медленный, как в тёплой воде растворяется кровь.
И муравьём карабкаюсь ввысь по скату горы
(мне не известна область земных чёрно-белых снов).

Логика умерла, расчёт - ни при чём... Вообще,
только наитье здесь любые берёт рубежи.
И знанье - ничто в понимании меры вещей, -
в миг успеть увидать столетнего дерева жизнь:

как древесина исходит в груду литых плодов;
действует как матрица для вырезанья листвы;
прячется сколько в нём табуреток, опилок, дров...
Вот откуда бы строить к здравому смыслу мосты!

Ближе к вершине я не бегу - возносит меня
пара незримых рук - живительная теплота.
Ни зелени бакса уже, ни желтизны рубля
(многим поярче будут во сне цветы и цвета).

Чутко спускаюсь я по выступам горных террас
в панораму долины, где световые столбы
спущены в город, в котором я уснул вот сейчас...
В город - но не такой, а которым он должен быть.

Что ж, откровенная часть судьбы уже позади...
Нам не дано растягивать пряжу лет... И ещё,
будь добра, когда надо, я сам проснусь - не буди.
Ежели не проснусь - то не плачь... Мне и там хорошо!
                12.12.2007