Ты можешь не верить мне - сколько угодно

Ты можешь не верить мне - сколько угодно -
Ты можешь меня порочить и презирать.
Но фонарями раскроет ночной город
Мои - газово-синие - злые глаза.

Ты можешь твердить, что я - фанфарон и ничтожество -
Умеющий только витиевато лгать.
Но я прильну - туманом к твоей коже,
Но я - припаду асфальтом к твоим ногам.

Ночное небо я распорю ногтями -
Преображу ветер - в колючий шарф.
И будет ветер шептать тебе мои тайны -
То ли лаская, то ли тайком душа.
 
И будет город гнать тебя снежной плетью
По площадям - на которых мои следы.
Никто тебя не заметит - и не ответит -
Никто не отведёт от тебя беды.

Ты будешь ломиться в сырость церковную - тщетно -
И будет заперт глухо полночный бар.
И вздохи мои проникнут во все щели -
Во все трещины на душе и губах.

Ты будешь пытаться спрятаться или скрыться -
Но тебе не удастся мимо меня пройти -
Взывать к моему благородству - но я не рыцарь -
Молить меня именем бога - но я еретик.

Ты будешь бежать - к каждому стылому дому -
Царапать каждую дверь - крича - открой!
Но ночью в городе - всё совсем по-другому.
Ночью город - под ледяной рукой.

Моей рукой - в шёлковом вздохе перчатки -
Которая гладит тебя по волосам.
Хватит метаться, пора, наконец, кончать это -
Ты уже всё окончательно понял сам.

Ты понял, что ничего поделать не можешь -
Я прошепчу - театрально-фальшиво - прости!
И я приникну губами к твоей коже -
И душу твою сомну в ледяной горсти.

И каждый фонарь тебе подмигнёт залихватски -
На прощание - и растворюсь я во тьме.
И ты упадёшь в снег - чтобы остаться -
В снегу - до утра - пока не придёт полисмен.

Пока не прощупает он отсутствие пульса -
Не вызовет срочно бригаду - как можно скорей.
А где-то во мраке - губы мои улыбнутся -
И на день погаснут глаза моих фонарей.

И будет стерильным склепом - логово морга -
А губы шепчут - тая в твоей крови -
Я мог тебя пощадить. Наверное, мог бы.
Но - почему-то не захотел. Увы.