Памяти Ашхабадского землетрясения 6. 10. 48 г

Кто знает, что такое «ад»?
Доподлинно, никто, пожалуй.
А может, город Ашхабад,
Когда под ним земля дрожала.

Когда октябрьская ночь
Его в руины превратила,
С лица Земли истерла прочь
И общей сделала могилой.

А был уютен он тогда.
Кирпич. Но чаще – глинобитки.
В арыках чистая вода.
Да по окраинам кибитки.

И тротуары, что в тени
Ветвистых кленов утопали.
Асфальт не видели они,
Но каждый день их поливали.

И, жар согнав, по вечерам
Все высыпали на прогулку.
Цветы. Мороженое. Гам.
И детский смех по закоулкам.

Кинотеатр и духовой
Оркестр, что в час перед сеансом
Звучал кларнетом и трубой.
А в парке, ну, конечно, танцы.

Так было. Средь седых песков
Оазис радости и счастья…
Но вдруг – каскад земных толчков.
И все исчезло в одночасье:

И детский смех, и звон трубы,
И скрип проектора капризный…
Лишь пыли черные столбы,
Завалы, плач и смерти призрак…

Природы  ль это  был урок,
Преподнесенный слишком строго?
Или карал нас – грешных Бог,
За то, что жили мы без Бога?

Но этот ад сидит во мне
И в тысячах, живущих ныне,
Тех, кто варился в том огне.
И год от года боль не стынет.

И в день шестого октября
За упокой я ставлю свечи
И вновь прошу: «Прости, Земля!
Даруй, Господь, покой им вечный!»