Кременской монастырь

Надо врагов держать возле себя,
Чтоб знать что они замышляют;
А если невидимый враг у тебя?
Душу страсти твою раздирают.
Но что если страсти считать за друзей,
Смиренно им всем потакать;
Что станет от "дружбы" с душою моей?
не будет ли душа  страдать?

Врагов своих я лично знаю,
Страсть винопития и блуд;
Врагов тех сердцем ощущаю,
Они в огонь меня ведут.

Могу совсем не пить я водки,
Но если голые красотки
Поманят пальчиком к себе,
Одену быстрые красовки
И изменять иду судьбе!

И так уж много лет подряд,
Живу иль существую;
Мной духи крутят как хотят,
Подмяв душу пустую.
Спасенье дома не найти,
Меня как хлеб пронзила плеснь;
Надо в монастырь идти,
Иначе реквиема песнь!

Глава 2. Монастырь.

Добро Царь Пётр казакам ,
На возведенье храма дал;
Где Дон течёт великий, там
Камень, Никанор заклал.
Меня там встретил белый кот,
Как-будто я знакомый;
И он меня давно уж ждёт,
Или wisckas  новый.

Отец Петро мне дал ключи,
От келии тринадцать;
Сказал там справа свет включи,
А ужин в восемнадцать.
Отец Стефан торгует в лавке,
Добром сияет и горит;
Как Гендольф в белой весь рубашке,
Я думал он живой друид.

А храм живой всё понимает,
Он чувствует собой людей;
Хоть куполами не сверкает,
Но многих храмов он светлей.
Из нержавейки его крыша,
Но в нём молитвы трёхсот лет;
Его вибрации я слыша
Осознаю духовный свет.

Что мою душу наполняет,
Своим божественным ручьём;
И мои страсти опаляет,
Глазам не видимым огнём.

Отец Савин наш настоятель,
Задумчивый имеет взгляд;
Он труженик и созидатель,
Огромный труд на сердце взят.

А в семинарии духовной,
Кто то штаны лишь протирал;
И всеми правдой и не правдой,
Диплом священства получал.
И в жёны брал кого попало,
Рукоположенным чтоб быть;
Примеров знаю я не мало,
Ни мне их смертному судить.

Вагончик привезут поставят,
 гастарбайтеры где жили ;
Внутри иконки, ладан плавят,
Всё кирпичами обложили.
Вагончик сайдингом обшили,
И колокол повесили;
И храмом называть решили,
Ау,  вы люди сбрендили.

Вот если камень положить,
В обёртку шоколадки;
И всем доказывать ходить,
Не камень там ребятки.
Или Пит- булю нацепить,
На шею бантик красный;
Не станет Пуделем скулить,
Как Артемон прекрасный.

Вот так и храм должен иметь,
Фундамент долговечный;
То что нельзя разрушить, сжечь,
Что к времени беспечный.
А так сарайчик нарядить,
И храмом обозвать;
Мне голову не задурить,
Меня не оболгать.

Ни храм, ни церковь, сей сарай,
А площадь для моленья;
Храм куполом цепляет рай,
Дом Бога без сомненья!

Глава 3 послушник

Игумен порученье дал,
Чтоб я весь день вон там капал;
Фундамент старый многолетний,
Капаю я в денёчек летний.
послушник Дмитрий помогает,
Тележки полные тягает;
Он бывший наркоман со стажем,
(Хоть бывших не бывает скажем)
Но Богородицу он просит,
Чтоб поборола эту страсть;
Целует образ,  её молит..
Не дай душе моей пропасть.

Интелегентнее здесь дядьки,
Чем брат Алексий не сыскать;
Болят колени, не в порядке,
Траву Игумен сказал рвать.
И он смиренно на коленях,
Траву меж плиток с корнем рвёт;
Наверно всей душой поверяв,
Что в Рай за это попадёт.

Ещё строителей бригада,
Четыре человека их;
Женёк покраскою фасада,
Судя спец большой у них.
Генна с Толей долбят блоки,
Им от рода двести лет;
Тут по плану нет постройки,
Надо всё сносить на нет.
Алексей их предводитель,
Знает где и чем пилить;
Видно старый он строитель,
Умеет раз руководить.

От монастыря в низ хутор,
Самагон там сто рублей;
Мужички купили литр,
Всем захорошело с ней.
Но Стефан монах бывалый,
Не задремлет на посту;
Нюх Бладхаунда... Легавой,
Чует запах по ветру.

И застукав всех в дровину,
Строго пальцем пригрозил;
Настучит сказал Савину,
( оказалось пошутил)
Каждом тут есть что делать,
Время нет фигнёй страдать;
За работу берись смело,
Чувствуй божью благодать.

Правило на сон грядущий,
Ровно в девять,  будут все;
Ты теперь послушник божий,
Мы теперь в одной семье!

Глава 4 Воскресенье.

На службе мы стоим в шеренге,
В одежде чистой в семь утра;
И мысль о богочеловеке
У каждого летит с нутра.

Августовской поклон иконе,
Та что явилась казакам;
Являет чудеса на Доне,
Собою ослепляет храм.
Частиц святых, полны шкатулки,
Главу кладу с моленьем к ним;
И все греховные поступки,
Светом озарят своим.

На исповедь уж Пётр вышел,
Уж очередь моя идти;
Он от меня тогда услышал
Ну просто Господи прости.

Пост не держал и сквернословил,
Пьянствовал, курил, блудил,
И рукоблудил и злословил,
И близким гадость говорил.

Всё выпалил Петру внезапно,
(Грехи сказали за меня)
Сказать хотел другое явно,
Что в пост покушал йогурт я.

И вот я причащаюсь тайной,
Иисуса Господа творца;
От благодати мной принятой,
Душа ликует без конца.

Запить, водичка между прочим,
Кагор никто не разбовлял;
Не искушать чтобы рабочих,
Чтоб коллектив не загулял.

Беру просфору... запиваю,
И сердце радостно поёт;
Я чувствую и ощущаю
Во мне сейчас Господь живёт.

Воскресный день посвяти Богу,
Нельзя работать в день такой;
Я к Дону покажу дорогу,
Грехов остатки с себя смой!

В хожу как в Иордан в него,
В поток неудержимый;
Любовь из сердца моего
Течёт в поток единый.

Глава 5 ложка дёгтя в раю.

С утра уехал Лёха, божий человек,
Так трудно расставаться с родственной душой;
Знакомы с ним неделю а кажется что век,
В монастыре для времени закон совсем иной.
Здесь день прожил как будто год
Остановилось время;
И Алексей уехал вот
Уже прошла неделя.

И со слезами на глазах товарищу жму руку,
Храни Господь тебя в пути ( а грусть уж сердце гложет)
Бог даст увидемся ещё.. Переживём разлуку,
Бог даст увидемся ещё... увидемся быть может.

Читал Евангелие, вздремнул, от суеты проснулся ,
Детей боксёров привезли я просто ужаснулся;
Галдят как бабки под окном, хихикают смеются,
И сильно хлопают дверьми окошки аж тряссутся.
Видать отбиты все мозги у этих вот подростков,
Или отсутствуют совсем к этих недоносков;
Скажите кто в монастырях играет в догонялки?
Кричит собаке: - принеси! бросая в клумбы палки.

Священству уж не до молитв, здесь за ними глаз да глаз,
Они уже пинают мяч, окно выбьют сейчас;
То " Рыжий " (монастырский пёс)  - " а ну, где твоя лапа?
Здесь через час поняли все, Кличко детишек папа!
Им хотя бы объяснили,  для чего монастыри,
А их только научили, слева, справа, хук смотри;
Здесь Поветкиным не пахнет, ни в коня боксёрский корм,
Их с таким точно успехом можно отвезти в дурдом.

Испытание посылает нашей братии Господь,
От боксёров этих мелких в сердце начало колоть;
Пожинаем мы смиренье через "бешеных детей"
Просим Господа терпенья, помощи любить людей.
Так замучили собаку что пёс тронулся умом,
Проскулил всю ночь пролаял, на кого и не поймём;
Только мы всю ночь не спали, затыкали ему рот,
Вот такие вот боксёры мелкопакастный народ.

А с утра уже в перчатках за забором морды бьют,
Они щёку не подставят, они вам в торец дадут;
Вечером в зубах с сигарой к Дону движутся толпой,
В храме их не наблюдаем,  видно Бог у них другой.

Глава 6 Андрей Андреич и Иваныч.

Андрей Андреичь кот здесь старый,
Лет десять поднимает храм;
Он в прославии бывалый,
На клиросе не по слогам
Читает чётко по славянски
Как будто батюшка он сам.

Его все доктор называют,
Людской заботой окружён;
Но только единицы знают,
Патологоанатом он.

Иваныч алкоголик добрый,
Кирпич божественно кладёт;
Вообще он мужичок весёлый,
И не заметно как он пьёт.
Иные выпьют и буянят
Иванычь класть кирпичь идёт.

Из Волжского земляк Евгений,
Пришёл трапезничать в умат;
Художник оформитель, гений,
В монастыре красит фасад
(Иваныча вселили к Жени
Чему Евгений очень рад)

Земляк мой доказал наглядно,
Как в Волжском " умеют пить"
Бормочет что-то там не внятно,
То начинает всем хамить,
Варёную кидать картошку,
( Иваныч держится за бошку)

- Зачем тебе я наливал?
Кусок дебила,  идиот;
А Женя друг мой показал,
Как парень с Волжского пьёт,
Его под руки и к кровати,
Пока не видит настоятель;
Художники народ такой,
Пять капель выпил и бухой.
С мольбой Андрей Андреич просит,
Ты к детям лишь не приставай;
Побить вас ничего не стоит,
Живая груша, детям Рай.


И я друзья ложась уж спать,
Мне завтра в пять утра вставать;
Мне послушание на кухне
Татьяне нашей помогать,
Картошку чистить, стол накрыть,
А может даже суп сварить,
Пирог испечь, сготовить пиццу,
Я молодец!  Что говорить!

Глава 7. "Весёлый день"

После обедней трапезы сидели
Гутарили на лавочке о том о сём;
Над нами в кроне птички пели,
Казался день, отличным днём.
И слушать мы в тени хотели,
Иваныча с открытым ртом.

Как он солдатом на границе,
По два патрона выпускал,
В стрельбе никто с ним не сравница,
Любые цели поражал,
И посмотрев на наши лица
Беседу дальше продолжал.

Как Скорпиона и Фалангу,
Он стравливал между собой;
Как много натерпелся страху,
С упавшей на него Гюрзой,
Потом вставал снимал рубаху,
В тату показывал рукой.

Что из девятого отдела,
Его в запас и на покой;
И государство " поимело"
Его заботой, теплотой;
И развело его умело,
С " богатой" пенсией такой.

Ну вот пора уж на молитву,
И наша братия встаёт;
А мне зайти взять к Лехе бритву,
Ведь быстро борода растёт,
А то поломник меня видя,
Благославление берёт.

Облом, молитва отпадает,
Приехал длинный самосвал;
Стефан " Сусанин" выбегает,
Монах что в лавке торговал,
Водителю рукой махает,
Регулировщиком прям стал.

Водителю мозги запудрив,
И пресякая каждый шаг;
Стефанатот послушав с дури,
Роняет самосвал в овраг.
Стефан седые гладит кудри,
И говорит что было так.

Нас комары едят безбожно,
Мы разгружаем кирпичи;
Ревёт движок машины грозно,
Аж задыхается.. Рычит,
Но выехать ей невозможно,
Уж на мосту она сидит.

С утра поднялись чай попили,
Пошли решать ночной вопрос,
Боксёры кстати тоже были,
Стефан не показал и нос,
Машину мы освободили
И радость на глазах из слёз.

Мы кирпичи перетаскали,
Спина не разгибается;
Стефана только не видали,
Он в лавке прохлаждается,
Боится в морду чтоб не дали,
И от всех скрывается.

Священник Тихон, весь в мазуте,
Послушник Витя весь в песке;
Они монахи не забудьте,
И с нами здесь рука к руке,
Кирпич фасадный разгружают,
Аж пот стекает по щеке.

Ну удружил монах Стефан,
Поклон тебе, родимый.
Не лезь туда где ты баран,
Где дилетант галимый,
Сбежал, свалился типа сам,
Поступок не красивый...

Глава 8 Витя " Бобёр"

Витя  "бобёр" с утра в огороде,
В чёрном подряснике бродит как грач;
Труженик божий ( на первый взгляд вроде)
Но витенька тёртый калач.
Чтоб видели все как витенька пашет
Витя работает только в жару;
Савин настоятель послушника хвалит,
И Вите хвальба по нутру.

И мыслит витюня что скоро монахом,
Он станет великим и самым святым;
Поэтому в грядках в жару витя раком,
Ползает с видом больным.
Раз батюшкой, Витю миряне назвали,
И чудо увидели очи,
Нимб над главою его увидали,
Наш Витенька замироточил.

Он нимбом цепляет дверные проёмы,
На трудников смотрит как на говно;
Витя святой,  мы же никчёмны,
Витя в подряснике ходит давно.
И будет ходить ведь Савин не придурок,
Чтоб шизика сделать монахом своим;
Он свет излучает в зубах как окурок,
Не станет Витюшка святым!

Глава 9 возвращение.

Я вернулся в родную клоаку,
На душе и на сердце тоска;
И не хочется вдариться в пьянку,
Отрезвит только ствол у виска.
Я опять превращаюсь в никчёмность,
В бесноватое стадо встаю;
Вся духовность моя лишь ничтожность,
Я без сильным себя сознаю.

Я вернулся туда бы обратно,
Да за грех алименты плачу;
Мне тут жить тяжело, не приятно;
Свои дни прожигаю.... влачу,
Мне охота здесь пить и колоться,
Невозможно тут трезвому жить;
Здесь безсмысленно с бесом бороться,
Эту армию не победить.

Этот город стал вотчиной беса,
В храмах многих рогатый сидит;
Нам не выйти с дремучего леса,
Эта тьма свет души поглотит.
Есть ли смысл стремиться ко свету?
Лить любовь всюду стоит ли мне?
Согревать добрым словом планету,
Не очнусь ли растоптан в говне?

Не закроют меня ли в психушку?
За любовь как Христа не распнут?
На лицо не положат подушку?
За любовь и добро не убьют?
Для меня каждый день тут мученье,
В монастырь душа рвётся моя;
Я нарушил бы жизни течение,
Я повесился бы.... да нельзя!