24. Любовь отрава. Противоядий тьма

   (предыдущий фрагмент «23. Двух дам мне нынче многовато. Онегин»
     Из романа "Евгений и другие"
       http://www.stihi.ru/2016/07/22/2469)

...Евгений понял, как чревато
Считать, что счастлива судьба:
«Пора мне, в роли экспоната
В музей домашний взяв себя,
Найти покой в нём навсегда».
Онегин после променада
Хлебнув спиртного, до упада
Пел под гитарную игру.
Он пел, где надо и не надо,
Романсы с огоньком бравады
И думал: «Что ж я так ору?»
                .       .       .
Не вдруг Онегину приснилось,
Что он проснулся поутру
На сеновале, и лучилось
Сквозь двери солнце. По двору
С елейным голосом Катюши
К нему шёл кто-то. «Век бы слушал»! –
Сомлел он сразу, ну а в дверь –
Впрямь Катя!
                – Сударь, поживей
Вставайте! Выезжаем скоро! –
И нет ни ласки, ни укора
В нейтральном голосе её. –
Как вам на сене тут житьё?
Почти уж сутки тут проспали.
Вас до поры будить не стали.
Видать, сон крепок от травы.
– Позвольте, Катенька, а вы?..
– Мы, сударь, с маменькой дневали
И с ней же в доме ночевали.
– Нет, всё ж признайтесь! Се ля ви!
Вы разве тут на сеновале
Со мною не были? Вчера ли
Иль уж сегодня? Не пойму…
– Шутник вы, сударь!
                – Ну и ну!
 Выходит, что вы мне приснились?!
 Я тем обязан только сну,
  Что с вами вместе мы резвились?
– Ого! И дерзкий же язык
 У вас, несносный озорник!
 Дерзите так наверно с каждой?
 Ну, и держитесь лишь за них!
  Ловите яблоко пока что!..

Онегин дёрнулся и вмиг
Проснулся. Ну, а с сонных глаз-то
Опять к подушке он приник.
Когда Онегина к обеду
Всё ж разбудил слуга старик,
Со сна цеплялся Женька к деду:
– А Катя где?
                – Вот вам парик
Ваш длинный. В зеркало-то гляньте!
Вы в парике не хуже Кати.
Жаль только, волос не кудряв…

Герой растерян. Вот те нате!
Уж не понять, где сон, где явь.
Сейчас-то он в своей кровати,
А был ли явно сеновал
И та, с которой изливал
Он свой восторг в любви взаимной?
Так он – счастливчик, иль наивный
Владелец призрачных надежд?
Однако, Катиных одежд
Он аромат запомнил явно.

Что ж было-то? Ужель бесславно
Прошёл и тот день? Запах трав
Ему не снился – это точно!
Парадом грёз он сыт побочно.
А море грога взял он вплавь?
Но как похоже всё на явь!
Вчера он выпил явно много –
Бутыль вина и чашу грога –
А нынче – Господи направь! –
Не различить, где сон, где явь.

Час выбираться из кровати,
Трезветь, трезветь и ехать к Кате,
Там – окончательно трезветь
И с явью сон не путать впредь.

Герой на зеркало в обиде.
Нельзя, коль трезво посмотреть,
Нигде в таком являться виде.

И пропадают ни за грош
Былой весёлости останки.
Коль от вина отрады ждёшь,
Тоска усилится от пьянки.
В башке смешались грёзы, бред.
В постели что-то не лежится.
В воде залива освежиться
Герою взбрендило в обед.

Хлебнув из Финского залива,
Купальщик понял прозорливо:
«Зря с совестью на компромисс
Пойти пытаюсь я досрочно.
Убог мой праведный каприз.
Не стану праведником точно.
Моя натура правомочна
От жизни взять и кус, и приз.
Жизнь хороша и в шторм, и в бриз.
И в обещаниях небрежна,
И в проявлениях безбрежна.
А наша плоть не мишура.
Коль у хозяина хандра,
Жизнь уда чахнет неизбежно.
Жизнь удаётся безмятежно
И всё берётся на ура,
Когда мозги без заморочек
И не сидит в них ангелочек».

Онегин вновь повеселел.
Не женских ли повесе тел
Пообещал Амур лукаво?
Любовь, конечно же, отрава,
Но есть противоядий тьма
В лице бабёнок без ума.
                *         *         *
Заинтригованной подруге
Обещан Зоей был отчёт.
Коварство Зои, хитрой шлюхи,
Ей не известно, ну и чёрт
Лишь знает, выплывет ли правда!

– Ах, Зоя, как тебе я рада!
Поведай, что за миражи
Родились из твоей затеи?
Достигла ли ты, Зоя, цели?
Во всей интриге-то, скажи,
Есть ли хоть доля панацеи
От беспокойства моего?
Как вёл себя с сестрой он в деле?
Меня страшит само ярмо
Возможной ревности. В итоге,
От их знакомства я в тревоге.
Ну, как ему моя родня?
С каким ты выводом вернулась?
– Поверь, что и при свете дня
Ему б ты сразу приглянулась:
Он бы и днём лишился сна.
– С чего ж тогда сестра грустна?

– Я ей внушила, что Евгений
Неисправимый ловелас.
Им ворковать с глазу на глаз
Не дав, я в глубь их настроений
Хандру вносила им не раз.
Лишь я виновна в их разладе.
Остался при таком раскладе
Месье, как прежде, при своих
Неутолённых интересах,
Ведь я твоей сестрице вмиг
Напела о его метрессах.
Привыкший к штурму напрямик,
Он изменил себе и сник.
Не смог её переупрямить
И сам себя забыл, блажит…
 – Сам от себя не убежит:
  Я освежу бедняге память!
                *         *         *
Коль тело пьянкой испоганить,
Залив неплохо освежит:
И в целом и, конкретно, память.
Глядь, на ловца и зверь бежит!
Вот Софья – Катина подружка.
А кто в коляске рядом с ней?
Да вот и, собственно, Катюшка!
«А ну, дружок, на всё забей,
Кобылу – вскачь, гони за ними!
Сегодня щедрый я ездок»! –
Онегин, в духе пантомимы,
Просился к дамам на порог,
Вслед им сигналы посылая.
Их лошадь, ходу не сбавляя,
Неслась и корм ей не в упрёк!
Толпою кучер пренебрёг,
Ну а толпа-то не в восторге.
Народ сплотился и в итоге
Герой в досаде: «Упустил»!
«Ты, барин, нас под монастырь
Чуть не упёк своею спешкой! –
Извозчик зол. – Ещё б промешкай
Я чуть и всех бы подавил»!

Тут случай снова удивил:
Навстречу к ним из переулка –
Вновь Катя, но одна, пешком.
Поодаль меленьким шажком
Сквозь толчею за нею юрко
Мать пробиралась, приотстав.
«Эх, хороша твоя Каурка,
Да Божий мне велит устав
Пешком ходить. Бери хоть штраф,
Иль чаевые, – молвил Женька, –
А мне б ногами хорошенько
Тут прогуляться. Ну, прощай»!

Извозчик сдёрнул, взяв на чай,
А Женька двинулся к Катюше,
Поджав на всякий случай уши.
Не ожидал сейчас и тут
Он встретить Катю, только вот ведь
Сама сюда изволит топать:
«Как умудрилась в пять минут
Она сменить зачем-то шляпку?
И как Катюшу кучер-плут
Перевезти успел сквозь давку
Совсем в другое место? Как? –
У Женьки в мыслях кавардак. –
Кобыла ль, жеребец иль мерин
У Кати, но галоп иль рысь –
Ничто в толпе, где темп утерян…»

– Катюша, здравствуй! Я уверен,
Ты не приснилась мне надысь.
– Вы сумасшедший, сударь? Кто вы?
– Я понимаю, мать готова
Нас разлучить в любой момент…
– Так вы не матери агент?
Она следить за мной грозилась.
Но кто вы?
                – Значит, всё приснилось…
Иль сумасшедший я и впрямь.
Ты чем-то вновь переменилась.
Покоя нет твоим кудрям:
То разовьёшь, то вновь завьёшь их…

«Пора идти мне к докторам, –
Подумал он. – Иль пьян я в хлам?»
Из истуканов, в землю вросших,
Он был бы первый истукан.
А мать с Катюшей – по бокам
И обе дамы очень строги.
– Опять вы на моей дороге! –
Мать наконец раскрыла рот. –
Вы – мужелов и сумасброд!
Рука чтоб ваша не касалась
Моей семьи! – вошла мать в раж.
Её шипенье показалось
Герою громогласным аж,
Причём в сомнительной рекламе.

Дочь развела в сердцах руками:
– Вот и пойми таких мамаш,
Чьи лица – поле для гримас!
Маман, с чего это вы злитесь?
Вы ж только бабников боитесь
Из всех, кто трётся возле нас.
Месье же – просто ненормальный
С ориентацией скандальной.
Выходит, он не ловелас.
– Он положил на Ксюшу глаз.

Онегин, оправданья ради,
Встрял, нарушая этикет:
– На слухи времени не тратьте!
Мне до неё и дела нет!
Она-то не мужчина, кстати.
А вы, что спереди, что сзади,
Невесть что высмотрели в ней?!
Мой срок общенья с ней длинней,
Чем ваш с ней скромный час застолья.
– Да что вы мелете пустое?! –
Взглянула мать из-под бровей. –
Пойдём, Катюш! Месье Онегин –
Довольно странный экземпляр.
Ему, как и его коллегам,
Даст кров один стационар
С известной долей привилегий.
– Я не ослышалась? «Онегин»
Сказали вы? При чём тут вдруг?
– Мы ж разговариваем с неким
Онегиным. Его недуг –
Едва ли повод для знакомства,
Но вы ж знакомы. Общий круг?
Не дай Бог, от него потомство
Вдруг кому-либо заиметь!
С ним больше не общайся впредь,
Пусть даже временно затменье.

Глубокий след недоуменья
Возник у Кати на челе:
– Онегин – вы?!
 – В моём котле,
Пусть даже мыслям там и тесно,
Всё ж для безумства нету места.
И пью я лишь аперитив.
Ты – без пяти минут невеста.
С тобой предельно я правдив.
Мамаша подскочила с места:
– Что-что? Чья, Катя, ты невеста?
На что месье тут, отчудив,
Нам намекает, интересно?
– Уж это с Катей нам известно, –
Франт подмигнул ей и опять
Катюша в трансе:
                – Мать небесна!
А ваше имя?! Как вас звать?!
– Евгений. Что с тобою, Кать?
– Что у меня?! Вопросов бездна
К вам у меня, ведь если честно,
То я вас вижу в первый раз!
– Катюша! Ну, уж это слишком!
Впервой свела нас в парке мышка.
– Да, верно… это были вы.
– Была та глупая интрижка
Тебе не в радость. Се ля ви!

Мамаша, выходя из комы,
Смогла хоть что-то уловить:
– Так, значит, всё же вы знакомы!
– Меня хотите затравить
Иль кто-то вытравил в вас память.
Дела нерадостные. Да-а, мать,
Не тянет вас мне тёщей стать.

Катюша вставила в запарке:
– Маман, представьте, этот тать
Давил мышей недавно в парке.
Как не вмешаться! То да сё,
Я заступилась. Вот и всё!

Мать зашипела вновь, как шкварки:
– Да, впечатления столь ярки,
У вас, небось, от игрищ в парке,
Что закрутилось колесо
У вашей мельницы дебильной
Так, что влетает в очи пыль мне!
Усвой, что матери в глаза
В серьёзном пыль пускать нельзя!
Итак, вы с ним знакомы всё же.
– Ещё не значит, что друзья!..
– Теперь он, милостью-то Божьей,
Тебе не просто так прохожий,
Иль даже просто, но давно.
Он рад, тебя увидев, но…
Его ты далее прихожей
В дом не допустишь, всё равно.
Как же всё было-то оно,
Хочу понять, хоть мудрено…
Ну, пусть он тать, хоть и пригожий.
Настырный, но не толстокожий.
Ты, в свою очередь-то, тоже
Не бессловесное бревно…
Язык твой, как… веретено.
Клонюсь я к истине расхожей.
Пускай бодались в день погожий,
Перебродили, как вино…
Мне непонятно лишь одно:
Коль вы чужие всё равно,
С чего ж из кожи вон полез-то
Он врать, что ты его невеста?!
Что, как воды набрали в рот?
Уж так ли вы непогрешимы?

Не удержавшись от острот,
Франт хмыкнул:
                – С кривдами большими
Мы с Катей врём наоборот:
Раскрыть вам правду не спешим мы.
– Маман, не слушайте! Он врёт!
– Я то и говорю! Врём оба!
Мадам раскрыла шире рот:
– Да что ж такое-то! Стыдоба
На наши головы! Катюш!
Быть может, он – уже твой муж?!
Франт хмыкнул:
       – И любим, к тому ж.
Со мною как ведь – лишь чихну раз,
Мне тьма поклонниц: «Будь здоров!»
И под лечебницу свой кров
Сдают мне…
                – Дочка, ты рехнулась?!
– Ну, сударь!!! – Катя задохнулась. –
Что за намёки?! Что за тон?!
– Был вынужден дерзить. Пардон.
Влюблённый, значит, уязвимый,
С обычным несопоставимый.
А ваша мать не Купидон,
А прямо прокурор какой-то!
Будь у меня сейчас икота,
Вмиг от испуга бы прошла.
– Нет, это я от вас чего-то
Вся на мурашки изошла.
Переживаю я за дочку,
А вы сегодня по глоточку
Всю кровь попьёте из меня,
Себя при этом правым мня!
Пора на этом ставить точку!
Вы не годитесь мне в зятья!
Какой-то бред, галиматья
От вас исходит без просвета!
– А в вас, отвечу я на это,
Нет материнского чутья!
Мы любим с Катей позитивно
Друг друга страстно и взаимно!
– Не набивайтесь мне в зятья!
Разоблачу и без чутья
Безумца в вас иль лицемера!
– Страсть так огромна, что размера
Её не знаем до сих пор.
Давно Катюша покраснела:
– Уж это, сударь, перебор!
Нет мочи слушать этот вздор! –
Потом внезапно побледнела.
Глаза в глаза она в упор
Пытливо всматривалась в Женю,
Как бы избрав его мишенью
Для молний из своих очей.
Однако Женя, уж чей-чей,
А Катин взор ловил с любовью.
При этом не повёл ни бровью,
Ни хоть одной из видных жил.
На взлёте пылких чувств был Женя.
Ни чувства страха, ни смущенья
Пред дамой он не обнажил.
Их просто не было – откуда!..

А Кате впрямь вдруг стало худо:
– Кто вам сказал, кто вам внушил, –
С усильем Катя процедила
И первой очи опустила –
  Он это сделать не спешил, –
  Что я… что мы… ну, отвечайте!
  Давайте уж разоблачайте…
  Кто поспособствовал вам в том,
   Что так уверены вы…
                – В чём?
– Во мне… и в нашей общей… страсти.
– О, как безумно горячо
Меня влечёшь, как в первый раз ты!
– А вы меня смущать горазды!
И вообще, о чём тут речь?!
Что было целью наших встреч?
И были ль эти встречи часты?
Ужель, по-вашему, с весны
Теряем стыд и совесть мы?!

Мамаша вышла из терпенья:
– Нельзя ли, дочь, без дураков?!
Не привноси в вопросы рвенья!
Не снисходи до пустяков!
Да кто он, собственно, таков,
Чтоб с ним пускаться в откровенья?!
Матрона без обиняков
Спросила в тоне раздраженья
Обескураженного Женю. –
Месье утешиться готов
Без нас где-либо в отдаленье?
– Мадам, что может мне помочь,
Коль мне нужна лишь ваша дочь? –
Онегин сделал ударенье
На слове «ваша», чтоб найти
В глазах и мимике Кати
Опять следы преодоленья
Каких-то страхов. Бойкий Женя
Намерен был не отступать,
А Катя сдерживала мать:
– Ах, мама, всё, что он имеет,
В виду…
                – Да чепуху он мелет!
– …Мне важно знать.
                – Да неужель!
Беги-ка, дочь, скорей отсель!
Как кавалер месье, без спору,
Забавен, судя по всему,
Но… или слаб он по уму,
Иль привирает без разбору,
Уподобляясь наглецу.

Контроль утратив над гортанью,
Невольно франт прибег к молчанью.
Эх, дать бы выход хоть словцу!
Призвав всё самообладанье
И ровный цвет вернув лицу,
Катюша, франту на прощанье
Послав во взоре обещанье,
Раскрылась, откровенью в тон,
Как соблазнительный бутон.

Был взор тот адекватен взору,
Который прежде наповал
Героя клал на сеновал.

Вновь страсть подвергнута измору.
Нет оправданья разговору,
Который всё запутал враз
Нелепостью бессвязных фраз.

Теряя нить соображенья
Отнюдь уже не в первый раз,
Герой наш главный, то бишь Женя,
Дошёл до головокруженья –
Мир приобрёл чудной окрас.
К работе собственных же глаз
Доверие утратил Женя.

В честь Кати, этою порой
Пускал Онегин дважды слюни,
Что было случая игрой.
                .         .         .
А вот и, ладя те же струны,
Затмил гуляк столичных рой,
Как есть, участник наш второй
Был отгорожен от фортуны
Он без героя мишурой,
Но был намерен, хоть и втуне,
Запретный плод съесть с кожурой.

Вдруг экипаж, что накануне
На Невском высмотрел герой,
Привлёк и Ржевского. Настрой
Поручика без промедленья
Его глазам прибавил зренья,
Ногам же – долю ускоренья.
Реализуя свою блажь,
Гусар запрыгнул в экипаж.

– Ага! Знакомые всё лица!
Уж я у ног прекрасных дам.
– Поручик, в свете небылицы,
Цель ваша выше. Она там,
Где половина всей столицы
Вас предпочла б другим гостям, –
Съязвила тут же Зоя-Ксюша.
– Привык внимать я тем устам,
Что дополняют женский стан
И чей призыв всегда не скушен, –
Сыскал поручик каламбур
Из своего репертуара,
Склоняясь к духу будуара.
– В вас красота, шарм и гламур.
Да не оставит вас Амур! –
Поворотился он к соседке. –
Жаль, наши встречи стали редки.
Осмелюсь я напомнить вам,
Что друг мой выбрал из всех дам
Вас по любви большой и страстной.
Не оставайтесь же безгласной!
Ответьте тем же чувством, чтоб
Не загонять страдальца в гроб!
Да! Будьте ж женщиной! Развейтесь!
А вы тут, Зоя, зря не смейтесь!
Не ухмыляйтесь, говорю!
Страдает друг! Я не острю!
Молю виновницу страданий
 Не гнать в пучину испытаний
  Беднягу – любит он всерьёз!

В глазах «виновницы» вопрос
Придал им форму изумленья:
– Я и ваш друг?! Спаси Христос!
    Тут явно недоразуменье!
Поручик с долей подозренья
Смотрел в наивные глаза…

В молчанье хмуром вылезал
Спустя минуту он наружу.
Чью-чью, а женскую-то душу
Понять иль сложно, иль нельзя.
Мужская горькая стезя,
Как роковая неизбежность,
Как в Божьих замыслах небрежность,
Мужчин ведёт не под подол,
А в женских странностей котёл.

Поручик искренне расстроен –
Он солидарен был с героем:
«М-да, перспектива не светла.
Опять я выбит из седла
Провалом миссии в два счёта.
Всё прахом. Протеже мой что-то
Везуч на гарбуз. Да все два –
Сюрприз для чувственного мота.
Ах, эта Катя! Как всегда,
Не пожелала даже слышать
О Джордже, предпочла мурыжить
Отказом. Яростный отказ
Меня и то уже потряс.
Пренебрежение грузином,
Которым я горжусь, как сыном,
Ей не сойдёт так просто с рук.

Ведь рубит под собою сук!
Никто ж её так не полюбит,
Как Женька, а она, знай, рубит!
И столько в ней упорства враз,
Что не берёт дурёху усталь!
Да, с виду – баба, но не пусто ль
В ней место, что так манит нас?
Чтоб в безнадёге не погряз
Дружок, а это неизбежно,
Придумать надо что-то спешно»…

         (продолжение http://www.stihi.ru/2016/07/23/3115)