Он не желает быть клоуном

Он не желает быть клоуном - он не согласен -
Но он не имеет права ничего решать.
И пусть он сдирает ногтями с лица гримасу -
Она проступает снова и снова - как шрам.

Снова и снова - проклятием проступая -
Корка улыбки присохла к орущему рту.
Он полагает, что публика - вечно тупая -
Публика тоже считает, что он - туп.

Снова и снова - татуировкой под кожей -
А на губах - кровавая красная ржа.
И он ничего поделать с этим не может -
От собственной сути ему не убежать.

Нет, ничего - и ни за что не изменишь -
Ты всего лишь паяц - цирковой холуй.
Волосы злобно шипят - гремучие змеи -
Губы сочат шутки - точно плюют.

Ты - привязан к арене - ты на аркане,
Не изменить ни амплуа, ни стиль.
Не стоит бороться - это лишь роль такая -
Роль, от  которой тебе не дано спастись.

Рваться и биться нет никакого смысла -
Только истратишь силы и время зря.
Его проворно вздёрнет за шкирку кулиса -
И швырнёт на сцену - давай, играй!

Давай, играй - и притом улыбайся -
Тебе своё амплуа не изменить.
И можешь сколько угодно строить гримасы -
Они всё равно будут только смешны.

Давай - забавляй - смеши партер и галёрку -
Крутись, как раздавленный уж, на горячем льду -
А кто сказал, что клоунский хлеб - лёгкий?
Глотай, давись - другого тебе не дадут.

Другого не заслужил - не заработал -
И не заслужишь - можешь и не мечтать.
Давай, сделай на сцене ещё один фортель -
А если кричишь - не раскрывай рта!

Кричи про себя, молча - никак не иначе -
Иначе загубишь образ - испортишь роль.
Хочется плакать - плачь. Когда клоун плачет,
Это смешнее любых его номеров.

И аплодирует зрительский зал восторженно -
Снова и снова просит на бис повторить.
И шелушится гримасами мёртвая кожа,
И истекает кровью дохлый парик.

Но сам клоун не умер - ещё пока что -
Или и вовсе бессмертным быть обречён.
И он на бис перед публикой горько плачет -
То ли кривляется, то ли… а то ли что?

И окружают кольцом клоуна зрители -
Они его любят - желают ему добра.
А если он при этом кричит пронзительно -
То всем ведь понятно, что это только игра.

И несмываемым гримом склеены губы -
Его никто не услышит, никто не спасёт.
И падает он, наконец, на арену, как срубленный -
И засыпает его по горло песок.

Но он обречён быть вечно бессмертным всё-таки -
Такой сомнительный дар шутницы-судьбы.
А значит, даже смерть, увы, не спасёт его -
Завтра придётся опять умирать - на бис.

И будет он улыбаться губами синими -
Это не смерть - это всего лишь игра.
А зрители будут смотреть, как он бисирует -
И помидоры гнилые в него швырять.

И будет он ходить колесом по сцене -
Падать навзничь - и вновь подниматься - алле!
А помидоры гнилые - всё же вкуснее,
Чем его горький полынно клоунский хлеб.