Шум подземной реки - 2

Окрестность делалась все пустыннее.
Жюль Верн. «Путешествие к центру Земли»

1

Когда-то наш город омывала река. Город стоял на острове, и городские стены подступали к самой воде. Город был неприступен: вода и высокие стены надежно защищали его от врагов. Мог ли он выдержать длительную осаду? Такая осада была бы бесполезной – горожане производили все, необходимое для жизни: в садах и теплицах выращивали плоды, в загонах разводили скот (других животных, кроме домашних, в городе не было). Вот почему никто никогда не осаждал город.
Потом река высохла. Но городу это не принесло вреда: воду стали добывать из скважин. Говорили, что вода ушла под землю. Там, под землей, ее было очень много. И горожане вырыли сотни скважин и построили сложную систему водоснабжения.
Трудно сказать, почему город остался неуязвим для врагов, когда подступы к стенам были уже свободны. Предания ничего об этом не говорят. Зато они подробно рассказывают о том, как расширялся город, – река будто сдерживала его стремление к росту, и когда ее не стало, он начал быстро распространяться во все стороны. Город рос также ввысь – появились огромные здания и высокие башни.
Все это продолжалось много столетий и продолжается по сей день. Никто уже не знает, где заканчивается город. Многие полагают, что ему нет конца, что он занимает всю сушу, всю планету, и человек, отправившийся в одну сторону, вернется к тому же месту с противоположной стороны.
Но никому еще не удавалось такое странствие. Рассказывают о смельчаках, решивших пройти город из конца в конец, но так и не вернувшихся. Говорят, что давным-давно Магистрат отправил научную экспедицию, чтобы измерить величину города, но и эта экспедиция пропала без вести.
Городом управляет Магистрат, но его власть распространяется лишь на хозяйственные дела. Правосудие вершит Суд, а войско находится под началом Верховного Командующего.


2

Месяца два мне снится один и тот же сон – не каждую ночь, но часто. Во сне я пересекаю город и подхожу к широкой реке. Там меня ждет лодка. Я сажусь в нее и выплываю на середину реки. Вынимаю весла из уключин, бросаю их в воду и спокойно смотрю, как лодку несет по течению. Вдали слышится глухой шум. Он усиливается. Его источник, кажется, уже совсем близко… И тут я просыпаюсь, так и не узнав, куда меня несет река, и что это шумит впереди.


3

С самого рождения я живу в доме Главного Магистра, и все ко мне относятся так, будто я его сын. Но моим настоящим отцом был Главный Строитель. Он погиб, когда обрушилась Дозорная башня, которую возводили под его руководством. Руины этой башни можно увидеть и сегодня к югу от здания Магистрата. Почему она обрушилась, неизвестно. Некоторые винят отца, но большинство считают, что виноват кто-то из бригадиров.
Моя мать умерла при родах. У меня нет ни братьев, ни сестер. Я воспитывался вместе с Амори, сыном Главного Магистра. Мы росли с ним, будто два брата.
Завтра мне исполнится восемнадцать. Интересно, что Амори приготовил мне в подарок. В прошлый раз это был городок гоблинов, заключенный в огромную стеклянную пирамиду. Поначалу он мне очень нравился, и я проводил многие часы, наблюдая за жизнью гоблинов. Но потом мне сделалось скучно. Городок теперь находится в одной из дальних комнат, и за ним присматривают слуги.


4

День рождения прошел замечательно – с настоящим фейерверком. Такие фейерверки устраивались до сих пор только в дни рождения Амори. Но ему удалось уговорить отца. До и после фейерверка были игры и танцы – как всегда. Амори подарил мне новый меч и кинжал. И еще он показал мне старинную карту. На карте изображен наш город. Он так велик, что занимает почти всю карту, но по краям, со всех сторон, его окружают горы. Это странно, потому что в преданиях ничего не говорится о горах, замыкающих город. Амори сказал, что карта нам пригодится. «Для чего?» – спросил я. – «Позже поговорим», – ответил он.


5

Вот что задумал Амори: исследовать город и найти его окраину! Он уверен, что карта верна. По его расчетам, на лошадях до гор можно добраться за два месяца. Жаль, что по улицам нельзя скакать быстро. Если бы не это, путешествие заняло бы всего неделю. Мы уедем тайком, переодевшись. Амори оставит записку: там будет сказано, что он сбежал с девушкой, которую любит. Беглецов будут искать в домах, принадлежащих его семье и друзьям, и это займет много времени. Мы берем двух слуг. Никаких вещей, кроме оружия – все приобретем по дороге.
Я спросил, в какую сторону он думает направиться. Амори указал на юг, и я вспомнил о своем сне: я тоже двигался на юг, ориентируясь по башне, выстроенной моим отцом (во сне башня была достроена и поднималась высоко над городом). В моем сне, правда, город окружала река, а не горы.


6

Мы выехали ночью. Нас сопровождают два брата-близнеца. Они давно уже служат мне и Амори. Правильнее: Амори и мне. Поначалу оба прислуживали Амори, потом он передал одного мне. Их различали по одежде: один был одет в красную одежду, а другой – в синюю. Но сейчас мы все оделись незаметнее, как простые горожане, и различить братьев можно только по шапкам. В такой одежде мы с Амори тоже стали походить друг на друга. Я сказал ему об этом, показав на отражение в окне. Но ему это сходство, кажется, не понравилось.
Кроме этого дневника, я начал вести еще один. В нем я буду описывать только то, что имеет отношение к поискам гор. Никаких посторонних замечаний. Какие-то записи будут, конечно, повторяться и там, и тут. Но здесь я буду опускать подробности нашего путешествия – точный маршрут, подсчет пройденного расстояния и т. д.

 
7

Придется ехать ночами, а днем отсыпаться: на улицах очень многолюдно, и они недостаточно широки. Это замедляет движение.
Башня Магистрата и купол Суда все еще видны. Амори не позволяет нам долго отдыхать: он говорит, что в первые два дня нужно уехать как можно дальше, так далеко, чтобы башня и купол скрылись из виду. Тогда мы будем в безопасности. И еще он опасается, что нас узнают, точнее, что узнают его. Я, конечно, не такая известная личность, как сын Главного Магистра. А вот изображения Амори можно увидеть в лавках, тавернах и на постоялых дворах.


8

Останавливаясь в гостиницах, мы берем две комнаты – для себя и для слуг. Когда-то, в детстве мы, бывало, спали с Амори в одной комнате. Но это было давно. Сегодня, несмотря на утомительный путь (или как раз поэтому), мы долго не могли уснуть. Солнце пробивалось сквозь шторы на окнах. В комнате было жарко. Казалось, мы уже привыкли спать днем, но в этот раз сон не шел. Амори рассказал мне, как к нему попала эта странная карта. Одна дальняя родственница, умирая, послала за ним. С его отцом она не ладила, или, скорее, отец Амори не хотел ее знать. Между ним и тем семейством, как видно, что-то произошло, о чем отец никогда не рассказывал. Однако он согласился, чтобы сын отправился к умирающей.
Амори приехал слишком поздно. Старуха успела только молча указать ему на ларец, стоявший на столике рядом с постелью. В ларце и лежала эта карта. По слухам, покойная вместе с мужем, умершем раньше нее, занималась магией или какими-то тайными исследованиями. Может быть, поэтому отец и порвал с этими родственниками. Магия запрещена в городе. Хотя, опять же по слухам, есть люди, которые занимаются ее тайно.
Амори не знал, что делать с картой. А потом решил, что можно ею воспользоваться для путешествия на край города. Я рассказал ему о своем сне, и мой рассказ заинтересовал его. Он просил описать все подробно: куда я направлялся, долго ли шел, как выглядели река и лодка. Потом мы заснули. И во сне я видел уже не реку, а горы. Они поднимались вдалеке. Между мной и горами лежала пустыня. Я скакал на лошади, стараясь достигнуть гор. Но они не приближались. И я понял во сне; что никогда не доберусь до них.


9

Погода ясная. На небе – редкие облака. Может быть, поэтому  – или потому, что мы движемся на юг – становится жарче (еще одна причина, чтобы передвигаться ночью). Бывает; мы переходим на шаг, чтобы лошади отдохнули. Амори во время таких передышек рассказывает мне о звездах. Он знает о них очень много. По его словам, мы движемся в направлении звезды Алеван. Обычно ее нельзя увидеть, потому что она висит низко над горизонтом. Вчера, когда нам пришлось преодолевать холм, он показал мне эту звезду. Она ярче все других звезд. У нее странный зеленоватый оттенок. Смысл ее названия утерян. Неизвестно даже, мужское это имя или женское. Предания говорят, что эта звезда – хранительница тайн. И тот, кому удастся проехать сто нье, не теряя ее из виду, узнает что-то важное. Но для этого нужно забраться очень далеко. Так сказал Амори. Я возразил: если город так велик, как говорят предания, и всюду заселен, то множество горожан постоянно видят эту звезду. И, значит; тайна известна многим. Амори помолчал, а потом сказал, что не все предания нужно понимать буквально.


10

Мы едва не попали в переделку. Вин, мой слуга, заметил, что хозяин гостиницы перешептывается с каким-то человеком. Потом этот человек вышел, а Вин последовал за ним. Человек вошел в таверну и там долго говорил с людьми, сидевшими за столом. Все это было подозрительно. Мы решили, что, как мы не спешили, нас все же обогнали вестники Главного Магистра, и теперь все держатели постоялых дворов предупреждены. За сведения о  беглеце, вероятно, обещана награда. И хотя Амори ничего не угрожает, – отец просто хочет вернуть его домой, – но все это может помешать нашему путешествию. Поэтому мы решили тайком уехать. Мы оставили своих лошадей в стойле и отправились искать, где можно купить новых. При этом Амори старательно закрывал свое лицо. Купив лошадей (денег у нас достаточно), мы тут же тронулись в путь. Было и другое соображение, вынуждавшее нас действовать таким образом: может быть, хозяин гостиницы подговаривал тех людей ограбить нас. В любом случае нужно было как можно быстрее покинуть этот квартал.
Когда-то (непонятно, почему) кварталы назывались округами. Но они имели форму прямоугольников, и многие – с почти равными сторонами. Поэтому – уже давно, около трех столетий назад – Магистрат решил, что правильнее будет называть округа «кварталами». По этому вопросу, говорят, шли жаркие споры. В конце концов верх одержали сторонники нового слова – «квартальники» (так их тогда называли в шутку).


11

Сегодня случилась настоящая неприятность: Ван, слуга Амори, пропал. Амори послал его купить вина в дорогу. То, вино, которое нам предлагали в гостинице, ему не понравилось. Он хотел взять с собой что-нибудь получше. Ван ушел и не вернулся. Брат отправился его искать, но не нашел. Мы ждали Вана до полуночи. А потом Амори сказал, что нельзя терять ни дня (вернее, ночи). И мы двинулись в путь. Вин очень беспокоится о брате. Я думаю, Ван просто испугался трудной дороги и неизвестности. Вслух я этого не говорю, чтобы не обидеть Вина. Да и Амори, похоже, так не думает. Теперь Вину придется прислуживать нам обоим. Это не так уж трудно – забот немного. Но вчетвером было веселее.
Погода начала портиться (можно сказать и наоборот – улучшаться). Жара спала. Небо почти постоянно затянуто тонкими облаками. Временами идет мелкий дождь.
Улицы по-прежнему забиты людьми и повозками. Поэтому мы решили, как и прежде, двигаться ночью.


12

Город не меняется. Улицы, здания, люди – все такое же, как и там, откуда мы выехали. Таких сооружений, как Магистрат, Суд, здесь, конечно, нет, но жилые здания очень похожи. Правда, язык, как будто, немного другой. Некоторые выражения нам непонятны. Амори хочет, чтобы я описывал все новое, что встретится на пути. Но пока, кроме странных словечек, записывать нечего.


13

Вин так и не успокоился после исчезновения брата. Он думает, что это не случайно, – то, что название звезды Алеван оканчивается на «ван». Он считает, что звезда забрала его брата, и что всех нас ждет печальный конец. Мы с Амори пытаемся его успокоить, но пока у нас это не очень-то получается. Как бы и он не сбежал вслед за братом! Если мы останемся без слуг, это значительно усложнит наше путешествие. Конечно, можно будет нанять кого-то другого. Но надежнее иметь рядом человека, которого хорошо знаешь. Хотя, как выяснилось, братьев мы знали не так уж и хорошо.


14

Язык, на котором говорят в этих местах, меняется все заметнее. Он уже мало похож на тот, которым пользуются в центре. Мы привыкли называть район Магистрата центром, хотя, если город действительно занимает всю планету, это выражение имеет лишь символический смысл. Амори не очень интересует то, что происходит с языком. С горожанами, в основном, общаюсь я. И мне все труднее становится их понимать. Они тоже удивляются, услышав незнакомые слова. Вдобавок и те слова, которые у нас общие, они произносят по-другому. Люди здесь говорят отрывисто, проглатывая слоги. Я начал составлять толковый словарь. Местные не только называют знакомые вещи по-другому, но у них есть и такие понятия, каких нет у нас. Нелегко бывает понять значение этих слов. Мне кажется, они относятся к чему-то такому, о чем в наших краях не имеют представления. Некоторые из этих слов я попросил пояснить рисунком. Те, кто соглашались, рисовали странные фигуры, напоминающие каких-то зверей. Но чаще такая просьба приводила собеседников в замешательство, а иногда и пугала. У меня создается впечатление, будто они говорят о каком-то другом мире, который каким-то образом пересекается с нашим. Но понять все это очень трудно. Может быть, стоит попытаться найти образованного человека, кого-нибудь из малого магистрата, чтобы он объяснил, в чем тут дело.


15

Меняется не только язык – вода и воздух здесь тоже как будто другие. Это заметил и Амори. Он уже с трудом пьет здешнюю воду. Мне она тоже не по вкусу. Пока нам удается еще достать приличного вина. В результате мы утоляем жажду больше вином, чем водой. Это делает нас неосторожными. Амори перестал закрывать лицо. Он уже не боится, что его узнают. По его словам, ни один вестник Магистрата никогда здесь не бывал. Он сомневается даже, распространяется ли власть Магистрата и Суда на эти земли. Мы не сумели найти ни одного малого магистрата. И ни одного здания квартального суда. Военных здесь тоже нет. Нам ни разу не встретился человек в военной форме. Зато Вин говорит, что видел странно одетых всадников. Они проехали вдалеке, по параллельной улице. Он увидел их, взглянув направо на одном из перекрестков. Что еще более странно: он не уверен, что они ехали на лошадях. Амори вспомнил, что слышал или читал о больших ящерицах с двумя гребнями на спине. Будто бы такие существа водились в чужой земле – в те времена, когда город еще был окружен рекой. Вин сказал, что, возможно, это они и были.


16

По моим расчетам мы преодолели примерно четверть пути. Но устали так, будто прошли половину. Нас мучит бессонница. Казалось бы, изменить время сна будет всего труднее поначалу. Однако в первые дни мы легко засыпали, и ночью нам не хотелось спать. Теперь же мы вообще не спим. Если бы не Вин, – он, наоборот, постоянно сонный, – мы могли бы двигаться и днем, и ночью. Правда, лошадям тоже нужен отдых. Возможно, нам придется сделать длительную остановку, хотя Амори готов скакать без передышки. Желание найти окраину города разгорается в нем все сильнее. Его будто охватила лихорадка. Он ведет себя так, словно речь идет о жизни и смерти. И правда, если мы не будем беречь силы, то можем оказаться не у городской черты, а на границе между жизнью и смертью.


17

Лошадь Вина сломала ногу. Большой беды в этом нет – мы тут же купили для него другую. Но он упал и сильно расшибся. Хорошо, что он все-таки может держаться в седле. После этого мы решили передвигаться днем. В этих кварталах улицы уже не так многолюдны. Но главная причина – та, что они плохо вымощены, с неровностями и ямками. Угодив копытом в такую ямку, лошадь Вина и покалечилась. Ночью скакать по таким улицам опасно. Если Вин не оправится быстро от ушибов, то, боюсь, нам придется его оставить. Может быть, нам удастся нанять людей, которые повезут его обратно.
Состояние Амори тревожит меня. Вчера он был чересчур говорлив, а сегодня не произнес ни слова. Во время остановок он пристально разглядывает карту. Иногда водит по ней пальцем, переворачивает ее. Как-то он спросил, снится ли мне еще река. И я с удивлением понял, что давно уже не видел привычного сна. Возможно, это знак, что мы приближаемся к цели.


 18

Вин исчез – так же, как раньше исчез его брат. Утром мы обнаружили, что его комната пуста. Амори строго допросил (с моей помощью) хозяина, но тот не сказал ничего, что могло бы объяснить случившееся.
Я подозреваю, что Вин сбежал. Амори, однако, считает, что его похитили. Кто и зачем – этого он не знает. Но он уверен, что нам следует быть настороже.
Мы попытались нанять слуг из числа местных жителей – никто не согласился, несмотря на деньги, которые мы предлагали. Некоторые поначалу проявляли интерес, но потом, узнав, куда мы направляемся, отказывались.
Нам придется теперь заботится обо всем самим. Это плохо еще и потому, что Амори лихорадит. У него горит лоб, и глаза покраснели. Последнее можно объяснить недосыпанием, но жар, постоянная жажда и другие признаки указывают на лихорадку.


19

Я попытался уговорить Амори повернуть обратно. Мы и так продвинулись далеко. Никто из жителей центра здесь не бывал. Мы собрали много важных данных. Дневник путешествия и Толковый словарь – этого достаточно, чтобы прославиться. Отец не накажет Амори, а, наоборот, попросит, чтобы его наградили. Продолжая путь, мы рискуем не вернуться. А тогда все наше странствие окажется бесполезным.
Мои слова представлялись мне убедительными, но на Амори они не подействовали. Он и думать не хочет о возвращении.
Мы прошли полдороги, и та половина, что впереди, труднее оставшейся позади. Поступить как близнецы, бросить Амори одного, я не могу. Мы проделаем этот путь вместе. И будь что будет.


20

Новое несчастье – пропали мои путевые заметки и словарь. Все напрасно. Возвращаться теперь стоит только ради того, чтобы спасти свою жизнь. Нам нечем будет подтвердить свой рассказ.
Но что это за враждебная сила, которая хочет отнять у нас все, включая, может быть, и саму жизнь?
Город неузнаваемо изменился за последние дни. Деревянные постройки, немощеные улицы, странные лица людей, странный язык, странный запах…  Этот гнилостный запах ужасен. И что еще хуже – давно уже мы не встречаем всадников и повозки. Боюсь, здесь просто нет лошадей. Если с нашими что-то случится, придется идти пешком.
 

21

Над горизонтом теперь каждую ночь видна яркая звезда. Это означает; сказал Амори, что мы уже близко к цели. Звезда стала больше и ярче, чем тогда, когда я видел ее с холма. Зеленоватый оттенок стал более заметным. Вид звезды как будто приободрил Амори. Я же, наоборот, чувствую полный упадок сил. Потеря всех записей, кроме этого дневника, сделала наше путешествие бессмысленным. Даже если мы достигнем гор, что нам это даст? Мы не сумеем вернуться обратно и рассказать об увиденном. Из этих краев никто не вернулся (если и побывал здесь). Почему нам должно удастся то, что не удалось другим?
Лошади бредут, спотыкаясь. Все труднее находить для них еду. Да и мы сами голодаем и мучаемся от жажды. Местность делается все пустыннее. Люди здесь встречаются редко.


22

Случилось то, чего я больше все опасался, – лошади cдохли. Амори этого как будто и не заметил. Взяв из сумок самое необходимое, он тут же направился дальше. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Мы почти не разговариваем. Амори иногда что-то бормочет, будто обращается к кому-то. Но обращается он не ко мне. Меня он словно не замечает. Сколько дней мы еще продержимся?
Если горы существуют, мы должны были бы их увидеть. Неужели карта лжет? Мы идем в бесконечность. Мы будем идти и идти, пока не свалимся, как наши лошади. И до этой минуты осталось не так уж много.


23

Город как будто вывернулся наизнанку: вместо построек нам теперь попадаются только норы – ходы, ведущие куда-то вглубь земли. В них живут странные существа – полулюди, полузвери. В звуках, которые они издают, есть что-то человеческое. Но видом они больше напоминают амфибий. И это непонятно – ведь вокруг нет воды. Может быть, они живут в какой-то подземной реке? Скорее всего, именно так. Нам попадаются колодцы. Без них мы  бы не выжили.
С едой тоже все плохо. У этих тварей невозможно выпросить ничего съестного. Мы питаемся маленькими зверьками. Несмотря на свои размеры, они неловкие и медлительные. Поймать их нетрудно. Но мясо у них противное. Кроме того, изредка попадаются кустарники с плодами (и это подтверждает, что в почве есть вода). Вероятно, сейчас как раз сезон плодоношения. Но что будет через неделю-другую, когда мы будем возвращаться? Если только мы снова окажемся в этих местах. Что маловероятно. Я уверен, что вернуться нам не удастся.


24

Случилось нечто необычное (неподходящее слово: все, что окружает нас, необычно). А произошло следующее: Амори вдруг остановился и к чему-то прислушался. Я ничего не слышал. Ни ветра, ни шелеста, ни криков этих странных существ. Амори долго стоял, словно в забытьи. Потом он очнулся. «Слышал?» – спросил он меня. Я покачал головой. «Голос. Он говорил на нашем языке. Я все понял». – «Что же он сказал?» – спросил я. – «Нам нужно продержаться еще три дня. Тогда мы достигнем гор». – «Три дня? – переспросил я. – Но если горы в трех днях пути, мы бы их увидели». – «Не знаю, – сказал Амори. – Мы должны верить голосу».
Он словно обрел новые силы и зашагал быстрее. Я едва поспевал за ним. Легче умирать в безумии, чем сохранив ясный ум.


25

Один день мы продержались. Но настал новый день, и он был хуже всех предыдущих. Мы уже давно ничего не ели. Запас воды подходил к концу. Я сел на камень и сказал, что не могу идти. Амори махнул рукой и, не говоря ни слова, двинулся дальше. Его поддерживает вера в «голос». А у меня этой веры нет.
Потом он вернулся и принялся уговаривать меня встать. Я попытался, но колени мои онемели, и я упал. Мне нужно было что-нибудь съесть. Но есть было нечего.
Амори сказал, что поищет еду, и отправился в обратную сторону – туда, откуда мы пришли. Я подумал, что он хочет поймать одного из тех зверьков, которыми мы питались раньше (они перестали нам попадаться несколько дней назад).
Я задремал, или, вернее, впал в оцепенение. Не знаю, сколько времени прошло. Наконец Амори вернулся. Он нес с собой куски мяса. Развести огонь было не из чего. Мы уже привыкли есть тушки этих зверьков сырыми. Мясо у них было невкусным, но его можно было есть сырым.
Когда я попробовал кусок, который мне передал Амори, у меня начались спазмы. Я подумал, это оттого, что я давно не ел. Но потом, приглядевшись, сообразил, что Амори прикончил одного из тех полулюдей, которые изредка еще встречались в этих местах.
Я заставил себя съесть кусок мяса. Его тоже можно было есть сырым.

26

Третий день подошел к концу. То, что мы не увидим гор, я понял еще вчера. Раньше можно было предположить, что их закрывает туман, облака. Но вчера небо было чистым, и видно было до самого горизонта. Никаких гор. Голос обманул Амори. Похоже, он и сам это понимает – лежит без движения, положив под голову сумку и закрыв лицо курткой.
Может быть, это наша последняя остановка.


27

Амори очнулся от забытья первым и своим криком разбудил меня. «Горы! Горы!» – кричал он. Я открыл глаза и увидел их – горы, чьи вершины уходили под облака. Они появились из ниоткуда. Когда мы засыпали, их не было. И вот они здесь. Я вскочил. Усталости как ни бывало. Амори кричал и приплясывал. Его охватила безумная радость. Как будто горы таили в себе спасение. Но нет. Я знал: они таят в себе гибель. Голые камни, громоздящиеся до небес и уходящие в обе стороны, влево и вправо. Нам оставалось только добраться до их подножия и умереть.


28

Добрались мы до гор на удивление быстро. Амори был, конечно, воодушевлен, и это воодушевление придавало ему силы. Что касается меня… Я не верил, что мы близки к спасению. Наоборот, горы представлялись мне нашей будущей могилой. Поэтому бодрость ко мне пришла, наверное, от съеденного мяса. Или по какой-то другой, неизвестной причине.
Горы имели красноватый оттенок. Возможно, это был гранит. Я никогда не слыхал о горах из гранита. Взобраться по склонам было невозможно. Да и зачем? Путь вверх казался бесконечным.
Амори стоял неподвижно, о чем-то раздумывая. Наконец он сделал мне знак подойти. «Слышишь?» – спросил он. Я решил, что ему снова чудится голос. Но, прислушавшись, услышал не голос, а глухой шум. Амори лег и приложил ухо к камню. Я поступил так же. Шум доносился из-под земли. «Река!» – воскликнул я. Амори покачал головой: «Разве подземные реки так шумят?»
Мы бродили вдоль склона, надеясь отыскать какой-нибудь проход. И проход нашелся: за одним из гранитных обломков виднелась дыра – вход в недра скалы.
На камне, закрывавшим отверстие, можно было разглядеть изображение существа, похожего на тех зверьков, которых мы ели. Там же были вырезаны фигурки полулюдей-полузверей (одного из них мы тоже съели). Пропорции были изменены: зверек значительно превосходил полулюдей по размерам. Там были еще какие-то знаки, но мы не сумели их разобрать.
Тень от камня не позволяла разглядеть что-то внутри прохода. На расстоянии нескольких шагов уже ничего не было видно.
Амори решил сделать факел. Для настоящего факела нам не хватало смолы. Мы просто сняли рубашки, добавили к ним еще кое-какие тряпки и привязали их к мечам. Получилось два факела. Я должен был остаться снаружи и отправиться на поиски Амори, если он не вернется через условленное время. Факела хватило бы ненадолго, поэтому для Амори важно было вовремя повернуть обратно, чтобы не заблудиться в темноте.


29

Описывая наши приготовления, я использовал прошедшее время, и уже по этому можно догадаться, что исследование прохода завершилось благополучно, – если только можно назвать благополучным положение, в котором мы оказались. Не знаю, лучше ли оно прежнего. Мне оно представляется таким же безвыходным. Ход в горе привел нас из одного безвыходного положения в другое. Я шучу. И это, наверное, доказывает, что нынешнее положение все же лучше. По крайней мере, воды у нас теперь в избытке.
Амори обнаружил, что ход имеет наклон. Примерно в двадцати шагах от входа коридор, или тоннель, плавно уходил вниз. Камни там были необыкновенно гладкими, и по ним можно было скользить – сидя или лежа.
Амори сказал, что нам нужно спуститься. Я не возражал. На поверхности нас ждала верная смерть, а там, внизу, – неизвестность.
Ход спиралью уходил в глубину. Мы долго скользили по нему. Вначале я пытался считать, чтобы отмерить время, но потом сбился. Одежда постепенно нагревалась от трения. Я боялся, что она порвется. Но до этого не дошло: нас вынесло на берег реки.
Да, это была настоящая река – с узким руслом и высоким, широким сводом. Стены свода были почти сплошь покрыты фосфоресцирующим мхом. Воду можно было пить – мы это немедленно проверили. А мох оказался съедобным.
Но самым удивительным было вот что: невдалеке от того места, куда мы свалились, на берегу, носом в песке, нас ждала обычная лодка!
Мы сделали запас из мха и отправились в путь. В лодке было весло, с помощью которого я выгреб на середину реки. Дальше нас понесло течение. Все было как в моем сне: карта оказалась верной, а мой сон – пророческим.


30

Шум делается все сильнее. Теперь он похож на непрерывный грохот. Источник его, я думаю, уже близко. Может быть, как и предсказывала звезда, мы узнаем великую тайну. Но останемся ли мы после этого живы?
Карта попала к Амори не случайно, я в этом уверен. И сны о реке мне снились не случайно. Все было предусмотрено. Нас выбрали для этого путешествия. Но кто и зачем?
Возможно, мы скоро это узнаем.
Амори сидит на носу, вглядываясь в сумрак. Своды сделались как будто выше, а русло шире. Фосфоресценции мха уже не достаточно, чтобы освещать это пространство. И неизвестно, что нас ждет впереди.

15.07. – 22.07.2016