Баллада о жестоком романсе

Ты юн – а, как старец, понур:
кем стал ты отныне и кто ты?..
Из древнего замка Бонкур
изгнали его санкюлоты.
В руках его нынче вся власть:
его – без штанов – святотатца!..
Откуда вдруг строчка взялась:
«Поедем, красотка, кататься»?
В карете скрипит колесо.
Бедней, чем церковная крыса,
поэт Адельберт Шамиссо,
теперь – Адельберт фон Шамиссо.
Средь серых германских полей
окрасился месяц в багрянец.
Для Франции милой своей
теперь он чужак-иностранец.
Мир – дом сумасшедший – бедлам!
Когда казнена королева,
нельзя доверяться волнам
народного страшного гнева.
Он сам не поверит – скажи
ему – бесприютному ныне –
что скоро подастся в пажи
он, став пруссаком на чужбине,
что будут и дом, и уют.
Но самое странное – это:
что строки его запоют –
чужого по сути поэта –
простой человек от сохи,
чужие бескрайние дали.
А кто написал те стихи,
которые песнею стали –
об этом любого спроси –
не скажет… Но тем интересней,
что в избах далёкой Руси
они стали русскою песней.