Дождь промочил деревья и плащи насквозь

Дождь промочил деревья и плащи насквозь -
Скалятся чёрными ветвями облезшие чащи.
И по дороге тащится тяжёлый воз
С марионетками и актёрами уставшими.

Актёры смотрят - в ледяные осколки зеркал,
Впряжён в этот воз - призрачный белый конь -
И белеет чья-то костлявая рука
Между истлевших лохмотьев чужого трико.

Дождь безжалостно смывает дешёвый грим,
Который актёры наносят старательно ночами.
Каждый из них тщится стать кем-то другим -
И иногда у них это получается.

Каждый из них - давно себя растерял -
Развеял по всем дорогам - аренам и залам.
И смотрят из пустынь их глаз - зеркала -
И мерно точат никчемные слёзы алые.

У каждого под жабо пожелтевшим - шрам -
И шелушится маска на мёртвом лице его -
Может быть, где-то ещё завалялась душа -
Но только вряд ли - души совсем не ценятся.

Кто-то из них засунул душу в нафталин -
Кто-то бросил с камнем в ближайшую лужу.
Потому что они актёры - а значит, им -
Никаких душ задаром не нужно.

Их потом не примет церковный погост -
А они и рады - они не желают лежать там.
За каждым из них перед смертью придёт гость -
С ангажементом готовым в театр адский.

Всех их - рано или поздно - пригласят -
Когда они устанут от этого мира.
Всех их - давно заприметил ад -
Всех их - дьявол давно ангажировал.

Всех их примут и приютят в аду -
Скелетов весёлых - с костюмами вместо кожи.
Марионетки всё это знают - и ждут -
В гробы сундуков, точно покойники, сложены.

Марионетки скалятся из-под холстов -
И небо в ответ рот молнией скалит.
И издаёт воз ревматический стон -
А дождь барабанит всё злей и нахальнее.

Небо в тучах - точно в тифозном бреду -
Там нет никого - молиться некому.
А актёры вслед за возом бредут -
А в возу едут марионетки.

Рычит под ногами ржавая грязная река -
И воз вот-вот покачнётся - в грязи потонет.
А куклы лежат, улыбаясь, в своих сундуках -
Ибо куклы - давно уже адские актёры.