Полёт Флетчера н. в

Полёт Флетчера

Мы видим только то, что запечатлено в уме.
Луи Фердинанд Селин

Пролог
Рождение Мира, начало летоисчисленья

В моём уме живет сюжет.
В нём ряд бесчисленных примет
сулит кровавую беду.

Я провалюсь, я упаду
в него, как в лужу, или море,
где Остров как арена Горя.
Там встану точно посреди,
дабы вершить десятилетья
законам жизни вопреки,
ведь в этом море автор - я!
Я - Бог, а Остров - Небеса.

С Небес своих я вижу мир:
в нем вьется, крутится земля
вокруг двоякого светила.
На деле Солнца эти - я,
и каждое - мои глаза,
которыми смотрю с Небес
на тело молодого мира.

В нем царствует один закон:
весь создан был он и взращен
вокруг Избранника моёго,
когда-то, может, молодого,
теперь с землёю связан он.

Он роет в ней другим могилу.
Крадется здоровье, разум, силу
и мучает своих детей.
Мир сотворен вокруг него,
и если он как все умрет,
конец, бесспорно, всех в нем ждет.

Вот мысли моей мрачной плод:
младенец маленький и хрупкий.
Он мог бы сгинуть смертью жуткой,
когда б не дал ему родных
отца и мать - семью, оплот.

Они не знали, кто он, что он...
Отец семейства, счастьем полон,
по воле Неба и моей
ему дал имя королей.
Теперь младенец - Альберт Флетчер.
Тот год был сложен для людей...
Не родилось других детей.
Все недоношены, мертвы...
Но такова судьба, увы.

Тот год стал стартом исчисленья
и лет и зим, и каждой жизни,
и было неизвестно им,
что мир был создан в день рожденья.

Познавший Истину о Боге
в моей задумке не жилец.
В моем сознаньи эти строки,
в них всякий - жертвенный агнец,
кто Истину нашел о мире:
что создан он в простой квартире,
в границах белого листа,
и вера в лучшее пуста,
наивна, вовсе бесполезна!
Познавших Истину о Боге
в моей задумке будет много,
и ждет их всех, убогих, Бездна
безумия и черноты,
и жизнь, какой живут кроты.
За двадцать два недолгих года
их набралось десятков пять.
Лечил их всех Избранник Бога,
Желая всю их боль отнять.