Canticum Canticorum

                «Он привел меня в дом вина,
               и его знамя надо мной – любовь!...
              Встань, подруга моя, прекрасная моя,
                и иди! Ибо вот зима прошла...»


Мы – то солнце, что катится с неба под мост,
Мы – река в берегах, берега и пороги,
Мы – гроза, что кусает свой радужный хвост,
Утопая во ржи, как в смеющемся боге…
Так бывало, но редко и в лучших мирах
Или в сказках, забытых еще до потопа,
Что не ставили точек на брачных пирах,
А крутили винилы в режиме нон-стопа.

В соломоново лето вошла Суламифь
С полной чашей настоя на чарах и травах...
Мы забыли, что сами сплели этот миф
О врагах и веригах, клинках и отравах.
И теперь, распустив сети узнанных зол,
Мы запели другие псалмы под винилы,
Потому что наш век наконец-то пришел
И привел за собой поднебесные силы.

Два гранатовых сердца зарделись в одной
Драгоценной оправе закатного света,
Пригубив от потира со зрелой виной
И впервые коснувшись иного завета.
Звезды свили гнездо в наших книгах и снах,
За которые мы заплатили свободой,
Став одним нефилимом о двух именах,
В первый раз совладавшим с нелетной погодой.

Золотого руна этих спелых миров
Пропуская меж пальцами рыжие пряди,
Мы лежим, причастившись забытых даров –
Жизни млечной, утраченной яблока ради.
И у каждого в карем колодце – по дну,
Но ко дну ото дна поднимается лава,
И поют две вселенные песню одну,
И одна над двоими склоняется слава…

…И когда мы растаем с тобою к утру,
Плащаницу ржаную оставив измятой,
Наши юные звезды затеют игру,
Исцеляя стигматы зари бесноватой.
От купели речной две случайных межи
Приведут нашу свиту, идущую следом,
В ненасытную бездну средь шелковой ржи,
Оборвавшую счет нашим будням и бедам.