На рассвете

растворяется в легких золотисто-чужая пыль; появляется новая, коль осветят ее лучи.
я сажусь в запыленный, очень старый автомобиль, нажимаю на газ, и мой друг, как всегда, рычит.
еду я не спеша - скорость где-то под шестьдесят. а мой город молчит, словно спит неспокойным сном.
этим ветром дышать - словно пить добровольно яд, но куда же идти, чтоб не прятаться за стеклом?
а вне города - ярче, пусть не видно вообще ни зги, небо словно страницы, и асфальт по-ночному тверд.
я снимаю ботинки, ощущаю мороз травы, и иголки земные превращаются вдруг в ковер.
светлячки где-то дальше, я не вижу их никогда, комары загудели - и я словно в аэропорту.
говорят, что вне города чуть волшебнее небеса, но ведь магии нет - может, не перешел черту?
поднимается ввысь мой знакомый до боли друг, он оставил когда-то на лице моем сотни брызг.
птицы громко запели, по тропинке ползет паук, и зеленый с росою словно чем-то посеребрит,
просыпаются лица, потому что уже светло, и меняются даже, словно скоро пройдет их век.
у меня под ногами тысячи ярких солнц стали пеплом и тем, что похоже на зимний снег.
я живу в этом мире, я кружусь вечно где-то в нем. но сейчас я застыл, а весь мир убегает прочь.
я внутри понимаю, что меня он не подождет, - почему я тогда не пытаюсь себе помочь?
я вдыхаю немного. и внутри меня - весь рассвет. он безумно обычный: быстрый, солнечный и немой.
я скитаюсь недолго средь далеких чужих планет и на старой машине возвращаюсь к себе домой.