Воспоминание

Чтоб часто не переключать канал,
в былые годы не было рекламы,
по телеку шли только две программы
и говорилось то, что каждый знал.
               
Мы не читали иностранных книг,
а классиков мы знали двух: Островский
и связанный с ним рифмой Маяковский,
как будто чтоб легко запомнить их.

Здесь, у воды, блестящей, как хрусталь,
сев на автомобильную покрышку,
семнадцать лет назад читал я книжку
Островского «Как закалялась сталь».

Ее читала вся страна. Я сам
весь был под впечатлением стремлений
героев, не имевших ни сомнений,
ни малодушной жалости к врагам.

Теперь, когда развеялись, как дым
иллюзии о новом общем рае,
я почему-то с грустью вспоминаю,
что написавший книгу был слепым.

А жизнь вокруг совсем другой была,
но идеальный мир из лжи построив,
не замечали мы, что нет героев,
а есть всего лишь жертвы лжи и зла.

С пленок космонавтом стать мечтал
любой ребенок, а об обреченных
жить в рабстве миллионах заключенных
не знал, пока одним из них не стал.

Я даже был с одним из них знаком
и перед смертью он на стол поставил
открытку, на которой был Гагарин
с безумно жизнерадостным лицом.

Смешала жизнь начала и концы.
Из тех, кто в школе хорошо учились,
предприниматели не получились,
а получились только продавцы.

«Какого это стоило труда,
чтоб государство своему народу
дало свободу слова и свободу
печати, но их дали, лишь когда
         
писать за их копейки смысла нет», –
сказал мне положивший в книги томик
Островского торговец-алкоголик,
небезызвестный ранее поэт.

2005