Новый герой нашего времени. Часть 22. Штурм

     Раннее промозглое утро. Колонна федеральных войск растянулась по дороге перед въездом в город, ощетинившись стволами тяжелых орудий и тысячи черных автоматов. Впереди, по обе стороны дороги, стояли серые многоэтажки, образуя своеобразный тоннель. Небольшая полоса частного сектора предваряла вход в эту узкую щель.   
     Перед военными широко распростерлись "гостеприимные" ворота. Ни баррикад, ни заграждений. Милости просим, как говорится. При этом, несмотря на то, что на дворе было 31 декабря, самый канун нового года, город как будто вымер. Не было видно ни машин, ни прохожих. Никакого движения, никаких признаков жизни.
     Рано поседевший майор, с жестким морщинистым лицом, хмуро всматривался в окружающую обстановку. Таинственный пейзаж наводил его на одну и ту же безрадостную мысль: "Широки ворота и велик путь, ведущий к погибели". Библейский мотив крутился в голове снова и снова. Чувствовал майор, что все совсем не так, как видится на первый взгляд. "И о чем они там только думают?" - задавал он себе риторический вопрос, вспоминая высочайшее начальство.
     Погода была пакостная. Небо затянуто плотной серой пеленой. На земле участками лежал мокрый снег. Повсюду была противная хлюпающая слякоть вперемежку с коркой льда и этот чертов промозглый холодный ветер. Невыспавшиеся солдаты кутались в бушлаты, поднимали воротники, но это не очень-то защищало от пронизывающей сырости.
     Начальство, собравшись кучкой в голове колонны, обсуждало свои дальнейшие действия.
     - Да что вы мне говорите! - возмущался полковник с важным самодовольным видом, - что у них там, армия что ли? Обычный сброд. Бандиты и уголовники. Ополченцы хреновы...
     - Ну, сброд не сброд, а рисковать наобум все равно не стоит, - пытался его вразумить майор, - последние столкновения показали, что у них хороший уровень технической оснащенности и моральной готовности к активному сопротивлению.
     - Вобщем, так! Отправляйте отделение разведки на БТРе, - приказал полковник, - пусть там выяснят что к чему и доложат обстановку.
     Майор скривился, но передал приказ начальника. Одинокий серый БТР отделился от общей массы и медленно двинулся по открытой дороге в город. Тысячи глаз внимательно следили за его движением.
     Когда БТР достиг линии жилых многоэтажек, задние люки открылись и из него вывалились несколько бойцов. Пригибаясь к земле, они разделились и устремились поближе к домам. БТР продолжал продвигаться вперед. В окружающей обстановке ничего не менялось. Создавалось впечатление, что город был пуст, что здесь не было ни жителей, ни кого бы то ни было еще.
     Бойцы еще не успели достичь домов, как внезапно откуда-то снизу, как будто из подвалов, ударили пулеметные очереди. Многие из наблюдавших вздрогнули от неожиданности. Спящие птицы встрепенулись и разлетелись в разные стороны. Было видно, как бойцы разведки один за другим, как подкошенные, попадали на землю. Непонятно было только, живы ли они или мертвы.
     БТР начал двигаться назад, отступая. Несколько очередей ударили по его броне. Было слышно, как рикошетят пули, звякая по металлу и разлетаясь в разные стороны с неприятным визгом. Вдруг, из подъезда жилого дома высунулся силуэт. В его руках был виден какой-то длинный предмет. В тот же момент, с раскатистым эхом прогремел выстрел гранатомета и в сторону БТРа промелькнула маленькая тень снаряда. Через долю секунды тяжелый БТР с грохотом и яркой вспышкой пламени подпрыгнул словно мячик. Из открытых дверей вырывалось жаркое пламя. Солдаты, следившие за происходящим, скорбно опустили глаза.
     - Товарищ полковник! - кричал начальнику раздосадованный майор, - это засада! Таким макаром ничего не выйдет. Надо подключать артиллерию, а иначе мы только людей потеряем.
     - Успокойся, майор! - с апломбом отвечал полковник, - ты что, на танцы пришел? Перед нами поставлена конкретная задача. Так что, сопли подбери и исполняй свой долг.
     Майор стиснул зубы. На его каменном лице агрессивно ходили желваки.
     - Там пацаны лежат, - зло сказал он, - может еще живые. Надо их доставать оттуда.
     - Без тебя знаю, - с презрением в голосе говорил полковник, - отправляй танк. У него броня и орудие помощнее. Отделение пусть идет за танком пешим порядком. Приказ ясен?
     -  Ясен, - недовольно отозвался майор.
     - Да носилки пусть прихватят! - крикнул в догонку полковник, - воины... Твою мать!
     Через пару минут на дорогу выполз танк, прикрывая клубами черного дыма бойцов, следовавших за ним. Также медленно продвигались вперед. Когда танк добрался до горящего БТРа, бойцы ползком поползли к раненым. Танкист в это время попытался сдвинуть БТР с дороги, тараня его в бок. Вновь ударили пулеметы. На этот раз они поливали не останавливаясь. Бойцы так и не успели доползти до однополчан и замерли неподвижно. Обстреливаемый танк начал вращать башней в поисках цели. Визжали и звенели, ударявшиеся о броню пули. Казалось, вот, еще секунда и тяжелая пушка ухнет, но неожиданно из окон четвертого или пятого этажа, с двух сторон, прозвучали резкие хлопки гранатометов. Башня танка, в одно мгновение охваченная огнем, отскочила, как пробка от бутылки. Все стихло. Лишь одиноко горели останки двух бронемашин.
     - Твою же мать! - выругался майор.
     - Ни хрена не умеют, - вполголоса проговорил полковник, - как с такими воевать...
     Майор с ненавистью взглянул на начальника. Тот заметил этот взгляд и покраснел, как рак.
     - Ну? - спросил полковник язвительно, - что теперь делать будешь?
     - Нужен артиллерийский удар, - процедил сквозь зубы майор.
     - А кто будет отвечать за жертвы среди мирного населения? - надменно говорил полковник, - Ты что ли? Ты что, хочешь разгромить весь город? Тут тебе не Сталинград, майор. У меня приказ командующего не допускать разрушений.
     - Я больше людей не дам, - отрезал майор, - я не стану отправлять пацанов на верную смерть.
     - Ты что о себе думаешь, майор?! - заорал полковник, - я здесь командую или ты? Что ты конкретно предлагаешь?
     - Надо провести обстрел из тяжелых орудий по возможным боевым точкам противника, - объяснял майор, - наступать в пешем порядке под прикрытием танков и артиллерии, выбивая их из каждого дома, из каждого подвала. Иначе мы всех здесь положим.
     В этот момент с востока донеслись отголоски гулких разрывов.
     - Началось, - произнес майор, - решайте, товарищ полковник. Медлить нельзя.
     Полковник прислушался к отдаленным звукам тяжелого боя, задумчиво пожевал губы.
     - Ладно, - выдавил он из себя, - черт с тобой.
     Майор начал раздавать указания. Сгруппировал силы подразделений. Несколько танков начали бить по предполагаемым огневым точкам противника. Под ногами задрожала земля. В домах посыпались стекла, из окон валил черный дым. Развернули несколько минометных расчетов. Их залпы должны были настичь противника в самом тылу.
     В глубине городских кварталов было замечено суетливое движение вооруженных людей. Через некоторое время под прикрытием тяжелых орудий выдвинулась пехота. Впереди шли БМП, останавливаясь на более безопасном расстоянии, чтобы иметь возможность для маневра.
     Когда пешие солдаты приблизились к домам, в ответ шквалом огня ударили вражеские пулеметы. Продвижение затормозилось. Бойцы прижимались к земле не в силах подняться. Удалось разглядеть в подвалах оборудованные огневые точки. Танки жахнули по ним несколько залпов. Появился момент для того, чтобы пехота поднялась и продвинулась дальше. БМП создавали прикрытие беглым огнем мелкокалиберных пушек.
     Снова затараторили вражеские пулеметы. Снова бойцы залегли. Танки отработали и эти огневые точки. Пока танкисты перезаряжали орудия, пехота уже вбегала в здания и начинала шерстить внутренние помещения. Некоторые так и остались лежать на подступах к городу.
     Озверевшие солдаты просачивались в подъезды, бросали в открытые двери гранаты. Повсюду была стрельба и оглушительные разрывы. Обстреливали помещения, стреляли в окна противоположных зданий, пригибались, уворачивались. Расстреливали каждого, кто попадался на глаза.
     Первое, что бросалось в глаза, это отсутствие обитателей дома. При этом, вся обстановка говорила о том, что хозяева только что были здесь, но необъяснимым образом куда-то исчезли. Попадались лишь вооруженные боевики, не успевшие покинуть свои позиции. Возможно среди них были и жители ближайших домов, что в одночасье вооружились и превратились в боевиков.
     По мере того, как пехота, десантники и разведка зачищали дома и подвалы, теряя своих товарищей, колонна все больше втягивалась в узкое пространство городских улиц. Скорострельно тарахтели пушки на маленьких башнях БМП. Оглушительно ухали пушки танков, сотрясая все вокруг. Осыпалась штукатурка со стен, откалывались и разбивались о землю бетонные глыбы. Земля была обильно усеяна стреляными гильзами. Всю улицу постепенно застилали клубы сизого дыма. Все смешалось в единое месиво.
     Боевики хоть и отступали, но при этом ожесточенно огрызались, стараясь нанести максимальный ущерб федеральным войскам. Повсюду были слышны их крики на ломаном русском, пытавшиеся запугать молодых пацанов. Со всех сторон доносились предсмертные вопли и стоны раненых, как с той, так и с другой стороны.
     Когда колонна втянулась в город достаточно глубоко, из частного сектора начали кусаться мелкие группки боевиков, наводя хаос в хвосте. Здесь солдатам тоже приходилось несладко. Неожиданные наскоки то справа, то слева исправно выполняли свою задачу. Федералы теряли солдат, технику, а дальнейшее продвижение колонны сильно затруднялось.
     Полковник, засев в одном из отбитых у противника здании, пытался выяснить по рации оперативную обстановку. Он, как и высшее начальство, явно не ожидал столь яростного сопротивления. Невооруженным взглядом было видно, насколько сильно он встревожен. По сторонам рыскали его растерянные глаза.
     Высшее руководство твердило одно: "Все части с других направлений уже подходят к президентскому дворцу, а вы там все на месте топчетесь... Давай, поднажми, полковник..."
     Полковник бы и рад поднажать, но чем глубже его подразделения втягивались в город, тем больше усиливалась неразбериха. Толком не работала связь. Обещанное подкрепление застряло где-то на подходе к городу. Трудно было координировать подразделения в таких условиях, да еще не имея точных данных об оперативной обстановке.
     Майор пытался выяснить обстановку у подчиненных ему подразделений. С кем-то связь была потеряна, другие не могли дать точных координат. Люди элементарно не знали города. Приходилось рисовать карты по ходу действия и объяснять обстановку "на пальцах".
     Хоть войска и продвигались, но майор чувствовал, что при таком раскладе им запала не хватит. Мощный сосредоточенный удар неизбежно потеряет свой напор, если его вовремя не скоординировать. А учитывая большие потери, без подкрепления им никак не обойтись.
     Вскоре опасения командиров подтвердились. На окраине города была лишь первая линия обороны, призваная по большому счету ослабить противника и заставить его рассредоточиться на незнакомой местности. Когда вся колонна втянулась глубоко в городские кварталы, когда в этой неразберихе начались разброд и шатания, вторая линия обороны встретила федералов с удвоенной силой и начала разбивать воинские подразделения на отдельные группки. Такие группки, оторваные от основных сил, не имеющих связи и в отсутствии централизованного командования, уничтожить легче всего.

     Пятеро бойцов засели в полуразрушенном частном доме. Грязные, оборванные и уставшие, они отбились от своих и оказались в тылу врага. Их пока не обнаружили, но это лишь дело времени. Вокруг все кишело боевиками.
     С улицы доносились отдаленные раскаты разрывов и беспорядочная стрельба. Иногда боевики пробегали совсем рядом, покрикивая на своем языке. Ребята затаились, обдумывая свое незавидное положение.
     - Что будем делать? - спросил щуплый паренек, оглядывая товарищей.
     - Надо выбираться к своим, - сказал крепкий парень, казавшийся старше своих лет, - или хотя бы за город. Здесь нас все равно найдут... Рано или поздно.
     - А может подождем наших? - осторожно спросил щуплый, - ведь должны же они отбить город?..
     - Ты, Малек, так и не понял? - укоризненно глянул на него третий, - все, Малек, амба! Порвали они нас, как Тузик грелку...
     Все пятеро молча смотрели друг на друга. Тяжело было осознавать, что федеральные войска, которые всегда воспринимались как "могучие", потерпели поражение от кучки сепаратистов. Такое не приснится даже в самом страшном сне. Целые полки и дивизии оказались неспособны навести порядок в одном отдельно взятом городе. Можно списывать неудачи на предательство, на коррупцию, на недальновидность конкретных военачальников, но факт остается фактом - этот бой федералы уже проиграли.
     - Ну что? - нарушил молчание крепкий парень, - надо идти, а то будет поздно.
     Он встал. Подошел к разбитому окну, в рамах которого торчали острые осколки стекла. Осторожно осмотрелся.
     - Ну что там, Слава? - встревоженно спросил Малек.
     Было заметно, что парням не хочется никуда идти, но они понимали, что другого выхода не было. Попасть в плен к бородатым горцам тепленькими было страшнее, чем рискнуть, попытавшись прорваться к своим. Ребята уже успели насмотреться на то, что вытворяют боевики с теми, кто попадает к ним в руки.
     С криками "аллах акбар" и "русский сдавайся" они бросали солдатам отрезанные головы захваченных пацанов. На одной из площадей боевики распяли раненного солдата и вскрыли ему живот, выставив на всеобщее обозрение. Когда ребята блуждали среди руин, отбившись от своих, им встречались трупы с отрезанными ушами, носами и выколотыми глазами. Это был настоящий ад.
     - Все. Пошли, - Вячеслав направился к выходу.
     Парни неохотно поднялись и последовали за ним. Малек шел последним и незаметно трижды перекрестился. Вячеслав еще раз осмотрелся, остановившись у открытого дверного проема. Поблизости никого не было видно. Он оглянулся на товарищей, махнул рукой и, пригибаясь, побежал вдоль домов под прикрытием редкого кустарника. Парни бежали друг за другом след в след. Так они миновали квартал.
     Звуки боя доносились со всех сторон, но справа они были как будто дальше.
     - Надо держаться правее, - сказал вполголоса Вячеслав, - чтобы не нарваться на позиции боевиков.
     Он снова оглядел ребят. Вячеслав был командиром отделения в звании сержанта. Может быть поэтому он чувствовал себя ответственным за своих товарищей. А может быть потому, что он ощущал себя более уверенно и имел решимость для принятия какого либо решения. Вячеслав и сам не смог бы ответить на этот вопрос.
     Парни, как ни странно... а может быть и естественно, смотрели на него. Они ждали инициативы именно от Вячеслава.
     - За мной, - скомандовал он и рванулся вперед.
     - Стоять! - раздался из-за угла приглушенный окрик.
     Вячеслав резко обернулся и повалился на бок, споткнувшись о кирпич. На лету он увидел за углом жилого дома, в темном закутке, притаившегося человека. На его голове была одета каска-сфера, которые обычно носят бойцы спецназа. Остальное скрывала тень. Вячеслав лежа направил ствол автомата на незнакомца. Краем глаза он заметил как его товарищи прижались к стене дома и замерли в ожидании. Сердце остервенело барабанило в виски.
     - Ты кто? - негромко спросил Вячеслав, держа указательный палец на спусковом крючке.
     - Дед пихто, - ответил незнакомец, - а ты сам-то чьих будешь, боец?
     - А может тебе еще ключи от квартиры... - съязвил Вячеслав.
     Из-за угла появился еще один человек. На его голове тоже была сфера, тело покрывал бронежилет с разгрузкой, из под которого виднелась зеленая форма, а на ногах кожаные берцы. В его сильных руках, сложенных на груди, покоился автомат. Лицо у него было славянского типа и чисто выбритое. Парни, затаившиеся в нервическом ожидании, встрепенулись.
     - Тихо, пацаны, мы свои, - спокойным голосом сказал он.
     - Свои все дома! - огрызнулся Малек.
     - Короче, - быстро и напористо заговорил незнакомец, - здесь повсюду снайперы, а вы, ребятки, отличная мишень. Очень скоро они вас заметят и превратят в двухсотых. Так что мухой сюда и не ерепеньтесь.
     Вячеслав посмотрел вокруг. Ему показалось, что окружающие дома хищно уставились на него пустыми глазницами разбитых окон.
     - Ну! - нетерпеливо произнес незнакомец.
     Вячеслав проворно встал, махнул своим товарищам рукой и скрылся в тени. Ребята, оглядываясь, последовали за ним.
     Спецназовцев оказалось трое. Это были взрослые накачанные мужики, по поведению которых было видно, что они не в первый раз в подобной обстановке. Бывалые воины были спокойны и  уверенны. В их движениях отсутствовали признаки суеты или какого либо волнения. Застряли они здесь потому, что один из них был серьезно ранен. На его правом бедре красовалась окровавленная повязка. Раненый сидел на земле, вытянув больную ногу.
     Чистовыбритый оказался старшим своей группы.
     - Меня зовут Михаил, - представился он, - а это Петрович и Борис, - указал он на своих товарищей.
     - Я Слава, а это Паша, Серый, Колян и Малек...
     - Какой Малек? - обиженно произнес щуплый парень, недовольно шмыгнув носом.
     - Не хочешь быть Мальком, будешь Шварценеггером! - пошутил Михаил.
     Все тихонько засмеялись.
     В этот момент, среди отголосков боя послышался посторонний звук. Шел он с улицы, где-то рядом.
     - Тихо! - прошипел Петрович.
     Все затихли и прислушались. Это был звук приближающейся машины. По звуку двигателя было похоже на иномарку. Вскоре машина остановилась где-то поблизости, совсем рядом.
     - Ух ты! - тихонько присвистнул Михаил, - нам бы транспорт не помешал, а?
     Парни в замешательстве переглянулись.
     - Петрович. Ты здесь, - поднимаясь скомандовал Михаил, - а ты, Слава, давай за мной.
    Вячеслав послушно последовал за старшим. Пригибаясь, они пробежали вдоль дома и притаились за углом. Осторожно осмотрелись.
     Во внутреннем дворе стоял ободранный японский пикап темносерого цвета. Рядом с ним  разговаривали двое бородатых боевиков в зеленых бушлатах и лыжных шапочках. Один привалился к борту машины и держал в руке то ли рацию, то ли телефон. Еще двое отвязно гоготали в стороне. Вячеслав присмотрелся и разглядел у их ног несколько трупов в зеленой форме.
     Один из боевиков склонился над трупом и как будто что-то дергал. Судя по всему, он резал трофеи, которыми потом собирался хвастать перед соплеменниками или, быть может, чтобы запугивать пленных пацанов. Второй, веселясь, начал мочиться на мертвые тела. Оба ржали, как полоумные.
     - Что делают, суки! - обернулся Михаил, стиснув зубы, - беги за Петровичем.
     Вячеслав молниеносно развернулся и побежал в темный закуток.
     - Петрович, - позвал он.
     Петрович сразу подскочил.
     - Так, ребятки. Занять оборону, - проговорил он скороговоркой, обращаясь к срочникам, - за раненого отвечаете головой. Никого не впускать, никого не выпускать... В общем, вы меня поняли.
     Ребята встревожились, заняли места поудобнее, а Петрович с Вячеславом уже бежали к Михаилу.
     - Что там? - спросил Петрович, прислонившись к шершавой стене дома.
     - Четверо, - ответил не оборачиваясь Михаил, - двое у машины, двое резвятся поодаль.
     - Какой план? - сразу деловито врубился Петрович.
     Вячеслав только успевал переводить взгляд с одного на другого и старался схватывать смысл сказанного.
     - Хорошо стреляешь? - повернулся к Вячеславу Михаил.
     - Ну, неплохо, - растерялся на секунду молодой срочник.
     - Не дрейфь, солдат, - хлопнул его по плечу Петрович, - соберись, атаманом будешь.
     - Вобщем, так. Вы берете на прицел тех, что в стороне, а я выхожу во двор, - обрисовал Михаил, - как только они меня заметят, валите тех двоих, а я валю тех, что у машины. Если что, поддержите.
     Он уже скидывал автомат и в его руках появился пистолет ТТ.
     - Уверен? - сосредоточенно спросил Петрович.
     - Да, - спокойно ответил Михаил.
     - А если там еще кто-то есть?
     - Не думаю.
     Он сунул пистолет под лямку бронежилета и уверенно пошел к середине двора, приближаясь к машине боевиков.
     Петрович прицелился с колена, а Вячеслав лег на землю и навел ствол автомата на цель.
     - Мой левый, твой правый, - уточнил Петрович.
     - Понял, - ответил Вячеслав.
     Его сердце снова попыталось выпрыгнуть из груди, но он сделал глубокий вдох и сосредоточился на мушке и цели. Мушка его автомата блуждала по левой стороне спины смеющегося боевика.
     Тем временем, Михаил приближался к боевикам. Те были настолько увлечены своими делами, что не сразу обратили на него внимание. Когда он подошел на расстояние, с которого трудно было промахнуться, один из боевиков встрепенулся и что-то сказал своим соплеменникам. Они разом обернулись. Теперь их вниманием всецело завладел Михаил. Он дружелюбно поднял руки на уровне груди. В один миг веселье прекратилось и бородатые лица стали серьезными.
     - Огонь, - тихо сказал Петрович.
     Вячеслав нажал на спуск. Два выстрела слились в один. Еще не успели затихнуть раскаты грохота, заполнившие весь двор, не успели упасть сраженные пулями боевики, как Михаил выхватил пистолет и выпустил обойму в стоявших у машины. Все произошло в какие-то считанные доли секунды. Четверо боевиков неподвижно лежали на земле. Они наверное даже не поняли что произошло, как все уже закончилось.
     Михаил подошел к машине.
     - Быстро, быстро! - крикнул Петрович и побежал во двор.
     Вячеслав подскочил и последовал за ним.
     В кузове пикапа на брезентовом пологе лежало с десяток одноразовых гранатометов типа "муха", штук двадцать заполненных автоматных рожков, несколько цинков с патронами и ящик с гранатами Ф-1.
     Петрович обыскивал боевиков.
     - Собери их автоматы и сложи в кузов, - сказал он Вячеславу.
     Михаил разглядывал импортную портативную рацию. Вячеслав торопливо собирал автоматы. Когда он подошел к трупу боевика, который резал трофеи, то невольно обратил внимание на мертвого солдата, лежавшего рядом. Лицо его посерело и стало восковым. Потускневшие глаза бесцветно смотрели в небо. "Так и есть, уши отрезаны" - подумалось Вячеславу. Он наклонился над бородатым боевиком и брезгливо плюнул в его лицо.
     - Слава, - окликнул Михаил, открывая водительскую дверь пикапа, - предупреди пацанов, чтобы шума не наделали.
     Вячеслав бросил автоматы в кузов и осторожно побежал к своим. Вокруг пока никого не было видно. На бегу Вячеслав думал о том, что их выстрелы могли потонуть в нескончаемой канонаде боев, тем самым немного сбил накатывающее тревожное беспокойство.
     - Малек! - вполголоса позвал Вячеслав, осторожно подкрадываясь к темному закутку.
     - Я здесь, - также ответил Малек.
     Вячеслав нырнул в укрытие. На него вопросительно уставились несколько пар встревоженных глаз.
     - Мы отбили тачку, - пояснил он, - как у вас?
     - Да мы уж хотели идти за вами, когда услышали стрельбу, - рассказывал Малек, - но Петрович приказал охранять раненного, - он кивнул на Бориса, - кстати, он по ходу потерял сознание.
     С улицы послышался звук мотора и через пару секунд к их укрытию лихо подкатил пикап, скрипнув тормозами. Хлопнули дверцы и в закутке появились Петрович с Михаилом.
     - Ну что? - с ходу спросил Петрович, - все ништяк, пацаны?
     - Что-то Борис... - сбивчиво отвечал Малек, - видать сознание потерял...
     Петрович подскочил к раненому и начал ощупывать его, заглядывать в глаза.
     - Ну что там? - встревоженно спросил Михаил. Видно было, что мужики переживают за товарища.
     - Пока в норме, - спокойно ответил Петрович, - просто много крови потерял.
     Он озабоченно посмотрел Михаилу в глаза.
     - Надо его побыстрее к медикам доставить.
     - Все! - отрезал Михаил, - времени нет. Грузимся.
     - А ну-ка, ребятки, помогите, - сказал Петрович, подхватывая Бориса под руки.
     Парни взяли расслабленное тело за ноги и ремень, и дружно понесли к машине. Рослый и накачанный спецназовец оказался довольно тяжелым. Михаил откинул задний борт кузова и Бориса уложили на свободный участок брезентового полога.
     - Петрович, - окликнул Михаил, - там, в бордачке аптечка. Займись Борькой.
     Петрович метнулся, достал аптечку и запрыгнул в кузов.
     - Славян, в кабину, -  скомандовал Михаил, - остальные в кузов. Быстро, быстро!
     Вячеслав сел на просторное пассажирское сиденье. Ему еще не доводилось ездить на таких машинах. Несмотря на затертость и обшарпанность, чувствовалось солидное качество и продвинутость импортного автопрома.
     Вот так вот у нас все, что касалось технического оснащения. У федералов списанная техника, у сепаратистов иномарки. У федералов допотопные громоздкие радиостанции, которые вечно ломаются и надо очень попотеть, чтобы наладить хоть какую-то связь. При этом, у боевиков были импортные миниатюрные рации и спутниковые телефоны, с помощью которых можно легко связаться с кем угодно и где угодно. У федералов неработающие ночные прицелы, а у незаконных воинских формирований отличная цейсовская оптика и приборы ночного видения. Да что там говорить... Противно.
     Хлопнули двери, взревел мотор и пикап помчался по пустынной улице, мягко проглатывая неровности дороги и разбросанные куски кирпича и цемента. В открытые боковые окна задувал пронизывающий ветер. И хотя Михаил старался ехать так быстро, насколько это возможно, все равно казалось слишком медленно. Казалось, время остановилось.
     Мимо проплывали изуродованные дома, искореженные машины.  В домах и среди обугленных остовов машин все еще горел огонь, а где-то просто валил дым, то поднимаясь вверх, то застилая городские улицы. Встречались мертвенно застывшие танки, БМП и БТРы. Повсюду, словно небрежно разбросанные, валялись трупы. Иногда на глаза попадались отдельные части тел - рука, сжимающая оторванный приклад автомата; нога, одиноко лежащая у дымящейся воронки; голова, обвязанная проволокой...
     Вячеслав сосредоточенно смотрел по сторонам. Ему казалось, что он необъяснимым образом попал в сюрреалистический мир, воплощающий воспаленные фантазии какого-то умалишенного художника. И непонятно было - то ли от холодного ветра, то ли от всей этой картины, пробегал по коже мороз.
     Вячеслав несколько раз оглядывался в заднее окно, чтобы увидеть, что там с ребятами. Парни привалились по бортам кузова и держали автоматы на готове. Пару раз пронеслись почти вплотную к боевикам, но те либо не заметили чужаков, либо у них не было желания или возможности ввязываться в погоню.
     На одном из перекрестков наперерез пикапу выскочил танк Т-72. Михаил едва успел затормозить, чтобы не столкнуться с многотонной махиной. Пикап повело юзом, завизжали покрышки по асфальту. Вячеслав инстинктивно уперся руками в панель. Двигатель заглох и пикап встал посреди перекрестка, словно загнанный зверь.
     Тяжелый танк пролетел по инерции еще метров двадцать и круто развернулся, царапая стальными гусеницами дорожное покрытие. Башня  угрожающе повернулась, а ствол орудия как перст указывал в сторону пикапа. У Вячеслава екнуло сердце. Он смотрел прямо в черный глаз тяжелой пушки, из которой вот-вот должен был прогреметь выстрел.
     В этот момент Михаил выскочил из машины и бросился к танку, размахивая руками. Через пару мгновений люк на башне танка открылся и из него высунулся молодой паренек в шлемофоне.
     - Свои! - кричал Михаил улыбаясь, - свои!
     - Уймись, бешеный, - шутливо крикнул танкист, - вы чего под колеса лезете? Жить надоело, что ли?
     - Да нет, - улыбался Михаил, - еще бы пожили малеха.
     - Где тачку-то надыбали? - спросил танкист.
     - У моджахедов одолжили, - отвечал Михаил, - махнем не глядя?
     - Не, мне моя больше нравится, - засмеялся танкист.
     - Ты куда едешь, брат?
     - Туда, откуда начали, - говорил танкист вытирая пот со лба, - у меня рация не работает и пушка заедает...
     - А как вобще обстановка-то?
     - Все, брат, - улыбка сползла с молодого лица танкиста, - как говорится, спасайся кто может... Кто еще жив всеми путями-обходами стараются выйти из города... А кто-то забурился так глубоко, что уже и не выйти...
     Повисла напряженная пауза. Ребятам было горько от того, что столько народу полегло, с кем служили плечом к плечу... И все зря. Так бездарно... Бездарно и глупо. Грудь прожигала неуемная боль.
     - Слушай, брат, - наконец сказал Михаил, - мы за вами поедем. Добро?
     - Добре, добре, - ответил танкист, - только не отставай.
     Михаил бегом вернулся к пикапу, запрыгнул и повернул ключ зажигания. Мотор бодро заурчал. Танкист в это время скрылся в недрах танка и закрыл за собой люк. Тяжелая бронемашина снова круто развернулась и изрыгнув облако черного дыма ринулась вперед. Михаил неотрывно держался позади танка...
    

Рассказ основан на воспоминаниях участников штурма.