Наш трудный и умный русский язык

В 2007 году вышла из печати и получила широкий читательский отклик книга руководителя Православного Центра во имя Cвятителя Луки (Войно-Ясенецкого) Василия (Фазиля) Давудовича Ирзабекова «Тайна русского слова. Заметки нерусского человека». За истекшее время автор получил и продолжает получать множество откликов не только из России, но из стран ближнего и дальнего зарубежья. В том числе из Канады, Америки и даже Австралии. Около года назад В.Д. Ирзабекова пригласили работать литературным редактором журнала «Шестое чувство», на страницах которого появляются его эссе и очерки, рассказы. Предлагаем главки из будущей книги Василия Ирзабекова «Русское Солнце, или Новые тайны Русского Слова», которая готовится к изданию в 2009 году. Телефон «горячей линии» Центра, в том числе и для оптовых покупателей книг Василия Ирзабекова: 8 (495) 627-60-15.
Никогда не забуду своих первых впечатлений тридцатипятилетней давности от посещения Белоруссии. Мне, студенту филологического вуза, показалось тогда, что сказочным образом оказался я во взаправдашней стране невыученных уроков: настолько шокировало выведенное большими неоновыми буквами «Вакзал», а следом магазины, на вывесках которых значилось, к примеру, «Малако», где вместо привычных «о» нагло красовались «а». А как же хрестоматийное «далеко-далеко на лугу пасутся ко…?»

Труден, труден язык наш, что и говорить. А потому всякий раз слыша похвалу в свой адрес по поводу хорошего владения русским языком, непременно отвечаю, что никакой моей в том заслуги нет. Просто Господь сподобил меня родиться в городе и семье, где – несмотря на всю ее азербайджанскую патриархальность – все же очень хорошо говорили по-русски, любили русскую литературу. Я, собственно, родился или, как говаривала моя любимая бабушка, раскрыл глаза, и услышал добротную русскую речь, а позже, уже залопотав, сам заговорил по-русски. И с тех далеких лет по сей день купаюсь в нем, как ласковом упоительном море. А так – не знаю. Уж очень он труден для изучения. В этом мне пришлось не раз и не два убеждаться самому, пытаясь обучать русскому языку иностранных учащихся. Дело это достойно отдельного описания, потому как сродни таинственному процессу обретения речи немым человеком. Конечно же, не обходилось и без казусов прямо-таки комичного свойства. К примеру, проблема нередко заключалась в том, что в русском языке присутствует грамматическая категория рода, чего нет во многих иных языках… но именно от этого момента зависит нередко восприятие нами речи иного человека. И если, к примеру, некто, обладающий хорошим словарным запасом, произносит нечаянно: «мой пальто», то для нас, как говорится, «все ясно», мы уже не воспринимаем его как говорящего по-русски хорошо. А вот сможете, к примеру, объяснить совсем еще юному человеку, почему в языке нашем ручка женского рода, карандаш мужского, а перо – так вообще среднего. Не скрою, иной раз приходилось не без улыбки наблюдать тайные потуги некоего студента-иностранца разглядеть хоть какие-то намеки на половые различия этих самых злополучных карандаша, ручки и пера…

К слову, один из читателей «Тайны русского слова», проживающий в Санкт-Петербурге и скромно подписавший свое электронное письмо ко мне именем «р. Б. Георгий», предложил на сей счет занятную версию, согласно которой количество грамматических родов в русском языке соответствует троичности самого человека, где дух соответствует мужскому роду, душа – женскому, ну а тело – среднему.

И приводит слова профессора Н.П. Саблиной о том, что письмена, их совокупность от первой до последней буквы в бесконечно причудливых и таинственных сочетаниях объемлют и выражают наше духовное и материальное представление о мире сем и свышнем в той высокой мере, в которой благоизъявляет Сам Творец.

Возвращаясь же к моим дорогим иностранным студентам, не могу не упомянуть и о том, какая же награда для преподавателя, если к концу первого года обучения на его реплику, есть ли вопросы, он слышит из уст какого-нибудь Душ Сантуша из Анголы или Сид Ахмеда Ульд Эли Бейба (и это все один мавританец): «У матросов нет вопросов!» Ну что ж, и скромные преподаватели русского языка как иностранного имеют право на свои маленькие радости. Впрочем, маленькие они, возможно, для кого-то.

К слову, этот самый Душ Сантуш из Анголы, учась еще на третьем курсе университета, давал интервью местному телевидению на азербайджанском языке. Способный парень, что ни говори!

Да и многие наши иностранные учащиеся не раз говорили о том, что преуспевая в русском языке, они не могли не заметить некое преимущество интеллектуального свойства над своими собратьями, отправившимися для получения высшего образования в иные страны, большинству из которых не пришлось переучиваться. Ведь в тех же Индии, Бангладеш, Шри-Ланке английский является вторым государственным языком. И тем не менее… Позволю себе привести сообщение АМИ-ТАСС НОВОСТИ (Агентство Медицинской Информации) за 13.06.2007 года, опубликованное под заголовком «Носители русского языка учатся читать быстрее и лучше развивают грамотность», содержащее результаты научной работы доктора Милы Шварц, преподавателя Хайфского университета Израиля: «Дети, родной язык которых – русский, показали более высокие уровни навыков чтения и лучшую познавательную функцию, по результатам тестов в Университете Хайфы (Израиль). 129 первоклассников были разделены на три группы: русскоязычные дети из еврейских семей; дети, родной язык которых – иврит и дети из смешанных семей, которые не обучались русскому языку. Оказалось, что школьники, которые приобретали навыки чтения на русском языке перед изучением иврита, показали отличное преимущество перед другими группами в их способности различать звуки, быстрее читать и точнее переводить слова. Кроме того, специалисты оценили знание английского языка у 107 учеников, разделенных на те самые группы. Как и в первом исследовании, у русскоязычных детей было отмечено значительное преимущество в изучении иностранного языка. Исследователи полагают, что из-за лингвистической сложности русского языка его изначальное знание дает преимущество при обучении другим языкам».

Какой наглядный урок всем нам, так часто – к месту и без оного – боящимся всевозможных сложностей и избегающих их. Самое время процитировать Льва Николаевича Гумилева, предположившего в свое время, что «сложность системы определяет ее эффективность». А вот сообщение, «выловленное» недавно автором во всемирной компьютерной сети, которое не может не радовать: «Международная ассоциация оценки школьной успеваемости провела исследование по качеству чтения и уровню понимания текста среди десятилетних школьников из 45 регионов мира. Результаты российских школьников оказались впечатляющими! Было проведено исследование умений 215 000 учащихся младших классов грамотно читать, понимать прочитанное и использовать полученную информацию. Оказалось, что школьники из России читают лучше и быстрее усваивают содержимое текста, чем их ровесники из других стран. Они были признаны наиболее грамотными. Анализ полученных в исследовании данных показал, что в последние годы наблюдается устойчивая тенденция снижения интереса к книге. Дети стали гораздо больше времени проводить за компьютером. Это особенно характерно для развитых стран. 37% школьников сказали, что проводят перед монитором не менее 3 часов в день, в то время как 32% детей признались, что ежедневно читают школьную литературу, а 40% – развлекательную литературу. Также было установлено, что в тех странах, где родители сами любят читать книги и принимают активное участие в жизни своего ребенка, уровень грамотности намного выше. По сравнению с 2001 годом таких семей стало больше. В рамках исследования было обнаружено, что девочки читают лучше мальчиков. Любят читать 50% школьников». Так что всем нам есть над чем поразмыслить, не так ли?

В связи с этой, воистину удивительной и радостной для нас, информацией становятся так понятны слова Александра Сергеевича Пушкина, сказанные им как-то на балу после чрезвычайно продолжительной беседы с одной знатной дамой. Так вот, на вопрос одного из своих приятелей, умна ли та, которой он уделил столь много времени, поэт ответил, что не знает, потому как они все это время говорили только по-французски. Сравните, это же почти по Шишкову, весьма справедливо полагавшему, что «французский язык предпочитают у нас всем другим не для почерпания из него познаний, но для того, чтобы на нем болтать».

А вот какие интересные и важные для многих слова сказал в апреле 2006 года на церемонии открытия в Москве памятника казахскому просветителю Абаю Кунанбаеву Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, напомнив всем присутствующим слова своего великого соотечественника: «Нужно учиться русской грамоте – духовное богатство, знание и искусство и другие несметные тайны хранит в себе русский язык. Русский язык откроет нам глаза на мир. Русская наука и культура – ключ к мировым сокровищам. Владеющему этим ключом все другое достанется без особых усилий».

 

Грамотные, но не образованные

Давно известно, что восприятие какого-либо предмета или явления во многом зависит от того, с каких позиций мы их воспринимаем. Меняется ракурс – и тогда слова, привычные слуху и не сулящие, казалось бы, ничего нового, приобретают совершенно иной смысл. Блистают – как дивной красоты алмаз – многоцветием граней. И тогда по-новому осознаешь, кажется, давно известное: что в том же слове образование содержится очень важная для всех нас – и тех, кто учит, и тех, кто учится – информация. Ведь корень этого слова – образ, то есть икона.

Сам язык наш многомудрый подсказывает нам, тугоухим, что самое главное для «образователей» всех ступеней вовсе не передача суммы неких знаний. Это подразумевается само собой. Куда важнее, оказывается, восстановление в человеке образа Божия. Да-да, извечное христианское стремление вернуть человеку, созданному по образу и подобию Божию, иконичность, некогда им трагично утраченную. Нам, Иванам, не помнящим своего высочайшего родства, русский язык настойчиво напоминает о нем, зовет прежде к постижению – еще до законов физики и химических формул, до математических уравнений и правил грамматики – именно этого совершенства. А потому безобразие – есть именно потеря образа Божия. И как же понятна становится наша любовь к иконам, трепетное к ним отношение, ведь образ всегда стремится к первообразу.

Такого же подхода ожидает от нас и слово наказание. В процессе образования и воспитания без него, и в самом деле, никак не обойтись; однако понимать его нужно не как истязание, а как дачу наказа, то бишь наставления. Словом, наказание есть ничто иное, как важная органичная составляющая этого процесса. Как же мудро поведал об этом преподобный Амвросий Оптинский: «Еще в Ветхом Завете сказано: Сын ненаказанный – скорбь отцу и печаль матери (Притч. 17, 25), то есть сын, не наставленный в страхе Божием и законе Господнем. В настоящее время многие родители детей своих учат многому, часто ненужному и неполезному, но нерадят о том, чтобы наставлять детей страху Божию, и исполнению заповедей Божиих, и соблюдению постановлений Единой Соборной Апостольской Церкви, отчего дети большею частию бывают непокорны и непочтительны к родителям, и для себя, и для отечества непотребны, иногда зловредны». До чего же современно!

В книге Н. Левитского «Житие, подвиги, чудеса и прославление Преподобного Серафима Саровского» читаем: «Приехал в Саров помещик Теплов с женою и двумя детьми, из которых старший сын особенно любил заниматься чтением священных книг. Ласково принял отец Серафим всю эту семью, всех благословил, причем старшего сына называл «сокровище мое» и давал наставление матери не торопиться учить детей наукам, а «приготовить душу-то их прежде». Какая заботливость отца Серафима о добром, христианском воспитании детей!»

Минет около двух столетий, и Православный американец, иеромонах Серафим (Роуз), избравший своим небесным заступником и ходатаем богоносного отца нашего, в одном из писем своему крестнику напишет удивительные слова-пророчества: «Не доверяй своему уму, он должен быть очищен страданиями, иначе он не выдержит испытания нашего жестокого времени. Я не верю, что «логичные» пребудут со Христом и Его Церковью в наступающие грозные времена, ибо будет слишком много «различных причин», препятствующих этому. Те, кто доверяют своему разуму, убедят себя уйти».

Некоторое время назад мне поневоле пришлось сделать открытие, которым спешу поделиться с вами. Оказалось, что образование и грамотность, которые мы привычно считаем чуть не синонимами, на деле таковыми не являются. Достаточно вспомнить печально известное письмо десяти российских академиков (в числе которых также нобелевские лауреаты) к президенту страны с требованием запрета на преподавание в средних учебных заведениях России предмета «Основы Православной культуры». Как и в былые, недоброй памяти, времена призывы остановить «мракобесие». Ну никак сии «ученые мужи» не могут (или не желают) взять в толк ту очевидную истину, что у русского народа с его тысячелетней христианской историей попросту нет иной культуры. Та, что есть, – Православная. Так было, и, хочется надеяться, будет всегда. Так что они, собственно, предлагают упразднить – изучение русскими (и не русскими) детьми, проживающими в России, традиционной русской культуры? Но тогда так и надо было откровенно заявить, а не упражняться во словоблудии. Во всяком случае, честнее. Вот и получается, что такие грамотные и даже высоко грамотные (и, что немаловажно, каждый в своей конкретной области знаний) люди, оказались попросту не образованы в том главном, сокровенном смысле этого слова, что несет себе наш мудрый язык. И не о таковых ли поется в акафисте Матронушке, блаженной московской старице: «Радуйся, слепотствующих умом мудрецов века сего посрамляющая» (Икос 1).

Помнится, авторы сего дерзкого послания (а по сути, ультиматума) главе нашего государства заметно выпячивали собственную светскость и атеизм. Не хочется даже комментировать этого, позволю себе лишь сослаться на известные слова из Священного Писания: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога» (Пс. 13, 1). Да еще напомнить «мудрецам века сего» слова воистину премудрого Соломона: «…право мыслите о Господе, и в простоте сердца ищите Его, ибо Он обретается не искушающими Его и является не неверующим Ему. Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание силы Его обличит безумных. В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху, ибо святой Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды» (Прем. 1, 1-5).

И не об этой ли великой тайне Христовой благовествует святой Апостол Павел, обращаясь к первым христианам: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом… чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом» (1 Кор. 1, 26-30, 31).

Для автора этих строк совершенно очевидно, что авторы этой злобной нападки на Православную культуру и Православных же церковнослужителей не являются русскими людьми. И дело не в их фамилиях. Живя в России, они, на удивление автора, не русские в главном – именно по духу. И не о таковых ли говорит герой романа Ф.М. Достоевского «Бесы» Ставрогин: «Атеист не может быть русским. Атеист тотчас же перестает быть русским».

Слава Богу, что последовал адекватный ответ других российских ученых. Мне же вспоминается в этой связи бесхитростная история, рассказанная одним молодым священником, получившим приход в небольшом селе, где одна старенькая бабушка, по его словам, поначалу (пока не попривык) «мешала» ему служить. Выражалось же это в том, что она, привычно выстаивая в течение своей жизни церковные службы, не просто знала назубок Евангелие, но и зачала, с которых оно оглашается в строго определенном порядке в годичном богослужебном цикле. Причем всякий раз чуть, на самую малость, опережая самого батюшку. Комизм ситуации усиливался еще и тем обстоятельством, что, будучи в силу возраста изрядно глуховатой, говорила довольно громко, наивно полагая, что шепчет их. И лишь раз ошиблась, – когда произнесла слова о том, что «во время оно» Господь вошел в Иерусалим, в то время как на сей раз речь шла о Еммаусе. И чем доставила, по словам рассказчика, ему неподдельную «мстительную» радость. Ну что ж, и на старуху бывает проруха. «Понимаете, – недоумевал он, – заявление в сельсовет самостоятельно написать не может, меня попросила, а всю службу – надо же – наизусть!»

Такая вот, милая моему сердцу, образованная Самим Христом, бабушка. Правда, почти неграмотная. Так и хочется воскликнуть словами грибоедовского героя: «Блажен, кто верует! Тепло ему на свете». Да и то сказать, что неграмотный – он не только заявление в сельсовет (конечно же, к сожалению), но и поганую – недоброй памяти советских времен – анонимку на ближнего не напишет. Воистину, «мудрость мира сего есть безумие пред Богом…» (Кор. 1, 19).

 

Трусливый хакер

В том же интернете молодые люди отныне не общаются друг с другом, а чатаются. Да здесь у человека вообще нет имени, данного ему при рождении родителями. Вместо него – ник. А это, если кто посвящен, ничего общего с привычным человеческим именем не имеет вообще. Ведущий себя, как принято ныне выражаться, неадекватно, именуется здесь крезанутым, от английского crazy, означающего безумие. Словом, абсолютно чуждый русскому уху сленг, в котором русские корни отсутствуют напрочь, перекочевал в повседневную речь молодежи, нагло потеснив слова родного языка. Дошло до того, что иные печатные издания даже публикуют время от времени некие толковники с русского на русский, дабы помочь родителям этой самой молодежи в элементарном понимании своих чад. Быть может, впервые за тысячелетие существования русской нации возникло реальное разделение отцов и детей, но уже не по идейным или нравственным критериям, как об этом блистательно поведала некогда великая русская литература, а по причине банального неразумения самой речи.

Для пущей наглядности приведу лишь некоторые выдержки из словаря компьютерщиков:

Винчестер – жестянка, блин
Монитор – моня
Парень – перец, крендель, пельмень, чел
Отрицательные эмоции – отстой, шняга, гимор
Положительные эмоции – колбасит, кул, зашибись
Играть – рубиться
Игра – гамес, игруха, гама
Действие хакера – хачить, крякать
Деньги – лавэ, бабло
Развлекаться – угорать, торчать, кайфовать, колбаситься, оттягиваться
Необычное – фенька, феня
Прозвище – кликуха
Доллары – баксы, грины, баказоиды, крокодилы
Не работает – глючит, бажит, кирдыкнулся
Встретиться – сконнектиться, законнектиться
Старый – юзаный
Кнопка – батон, кей

Еще полбеды, если б этот совершенно жуткий жаргон с почти полным отсутствием русских корней оставался бы языком общения «продвинутых инетщиков», как они – не без гордости – себя именуют. Так нет, ему сегодня старательно подражает (дабы не быть заподозренной в некоей отсталости) весьма значительная часть нашей молодежи, в том числе, и учащейся. Интересное, на мой взгляд, психологическое наблюдение приводится в статье А. Замостьянова «Рыцари виртуального образа», опубликованной в № 4 за 2007 год упомянутого чуть ранее журнала: «Вы обратили внимание на поразительное сходство виртуального сленга с жаргоном циничных уголовников? Отчего такой парадокс? Известно, что эти растущие мальчики-интеллектуалы, виртуальщики «инета» больше всего на свете боятся армии и того же лагерного барака. Тем не менее, дробно выстукивая тонкими пальцами по «клаве», они цинично переговариваются на упомянутом заимствованном сленге и чувствуют себя «крутыми кренделями». Этот имидж – иллюзорный. Виртуальщики такого рода совершенно не приспособлены к жесткой действительности, которую представляет собой их сленг, и моментально теряются при первом же соприкосновении с реальными жизненными обстоятельствами. Однако слово само по себе обладает внутренней силой – как созидательной, так и разрушительной. И хакеры это знают, а точнее, интуитивно чувствуют. Воровское арго создает у них иллюзию власти над миром, уверенность в своей грозности, значимости и жестокости. Все это – типичный пример подросткового комплекса неполноценности, компенсируемого развитием техники и новым возможностями влиять на людей и обстоятельства через систему клавиш, без всякого общения с «неприятными» людьми. Плюс к этому – чувство полной безнаказанности и способность моментально исчезнуть, не оставив за собой никаких следов преступления. В лагере, из «крутого замеса» которого они черпают стиль жизни, их сразу бы окрестили «доходягами». «Инетщики» подобного рода – первые гости бесчисленных порно– и садомазохистских сайтов, отчего у них наступают дополнительные сдвиги в психике. Можно только догадаться, каких глубин нигилизма и сатанизма достигает подчас их мораль. А возраст-то еще ломкий…»

Не секрет, что сленг и жаргон существовали во все времена. С незапамятных времен на Руси существовал «кастовый» язык коробейников, так называемых афень, что позволяло им, разговаривая вроде бы русскими – на слух непосвященного человека – словами, договариваться о ценах, не посвящая в предмет своего общения посторонних. А потому и наше время вовсе не является каким-то исключением. Проблема видится в ином: традиционно ареалом низкого стиля устной речи была грязная подворотня и прокуренный шалман. Там ей и место. Ныне же уголовная шпана, школьники и даже студенты университетов – будущие русские интеллигенты – нередко говорят, по сути, на одном наречии. Сегодня криминальная лексика в молодежной среде есть предмет престижа и некоей бравады. Когда такое было в России?! Для полноты картины достаточно даже поверхностного ознакомления с лексикой многочисленных интернетовских форумов и ICQ, способных подавить своим угнетающим празднословием любого нормального человека. Знакомясь с их содержимым, возникает чувство, что каждый из собеседников вор в законе или уголовный авторитет, настолько грубы и смачны изрыгаемые ими словеса.

Отдельного разговора заслуживает пресловутый албанский язык. Только не подумайте, что речь идет о языке народа, проживающего на Балканах. Вовсе нет. Это, если можно так выразиться, «узаконенная» интернетовским виртуальным пространством альтернативная грамматика русского языка, представляющая, по сути, вызов грамматике нормальной. Здесь, в этом королевстве кривых (да, нет, попросту битых) зеркал, нормально писать ваще вместо вообще, чел вместо человек (!), прода вместо продолжение, чпоки и чмоки вместо привычных слов прощания. Вспомните, ведь именно на этом придурковатом наречии общались герои еще недавно столь популярного в молодежной среде, словно скроенного специально для дебилов, пресловутого мультсериала «Масяня». Мощный отрицательный эффект албанского состоит в том, что если грамотный человек, дабы не «выбиваться из стаи», попробует некоторое время общаться на этом антиязыке, сам того не заметит, как писать нормально станет для него в скором времени почти невозможно. А ведь на этой гнуси общаются сегодня десятки тысяч наших молодых людей!

 

Специальное спасибо

Во все века русский человек, придя домой или, скажем, в гости, после традиционного пожелания мира этому дому привычно искал глазами красный угол, дабы осенить себя крестным знамением. Таковыми были замечательные традиции благочестия. Позже большевики окрестят красными уголками места своего, так называемого, культурного досуга, что, впрочем, совершенно незнакомо современным молодым людям. Ныне же в иных домах стало признаком хорошего тона, принимая у себя дорогих гостей, подробно поведать им о системе фэн-шуя в собственном жилище. Чтобы не подумали о них как о людях некультурных, или, как принято выражаться ныне, не продвинутых.

На одной из огромных московских афиш, приглашающих посетить концерт новомодного иностранного певца, прочел фразу «специальное спасибо» в адрес какой-то фирмы, оказавшей содействие. Но ведь это грубая калька с английского special thank! Господа хорошие, так принято говорить у них, но не у нас. Да это элементарно не по-русски! У нас принято выражать особую благодарность, глубокую благодарность, благодарность искреннюю. Но уж никак не специальную. А ведь иные молодые (и не очень) люди и впрямь поверят, что можно благодарить кого-то, выражая это пресловутым заокеанским: «специальное спасибо». А вот на другой афише, возвещающей о концерте выдающегося итальянского композитора Эннио Мориконе, ему почему-то присвоили звание «Миллионер мелодий». Или авторы полагают, что без упоминания финансового состояния нынешней публике трудно внушить величие музыкального дарования?

Припомним, с какой прискорбной легкостью стали мы называть величественное здание, в котором вот уже второе десятилетие восседает правительство новой России, на американский манер Белым Домом, который иные отечественные не в меру ретивые журналисты именуют в прессе еще и на сокращенный манер бэдэ? Поначалу казалось, что это так – шутка, поговорят-поговорят и перестанут. Да нет, не перестали. И ныне, куда ни поедешь, в больших и малых городах: всюду здания, в которых трудится местная власть, будь то даже непривлекательная одноэтажка в какой-нибудь глуши, непременно – Белый Дом. Сколько ж можно обезьянничать, господа хорошие?! А вот когда автор этих строк около четырех десятилетий назад трудился вожатым в летнем пионерском лагере в одном бакинском пригороде, то дети, помнится, прозвали «белым домом», простите великодушно, общественный, выбеленный известкой, сортир. Что ни говорите, а в этом варианте наличествует, как мне кажется, куда более хорошего вкуса и меткого глаза.

 

«По-немецки цацки-пецки…»

Недавно довелось (в который раз!) посмотреть замечательный (сейчас бы сказали культовый) кинофильм времен моей юности – «Республика ШКИД». Помните, есть там еще такой запоминающийся колоритный герой-беспризорник по прозвищу «Мамочка». И вот, надо же, только сейчас обратил внимание на то, чего раньше почему-то не замечал. Итак, «Мамочка» на первом уроке. Входит учительница немецкого языка и, обращаясь к нему, спрашивает, знаком ли он с этим иностранным языком, на что получает утвердительный ответ. Тогда «немка» (она и в самом деле немка, раньше это было обычным делом) просит его сказать что-нибудь по-немецки, и слышит в ответ: «По-немецки – цацки-пецки, а по-русски – бутерброд». Вы догадались, почему этот фрагмент не привлекал моего особого внимания, а казался просто забавным? Ведь даже не знакомые с языком Гейне знают, что бутерброд с немецкого переводится буквально как хлеб с маслом. Да этот «Мамочка» просто наглец! Но, как это не покажется парадоксальным, бутерброд, пришедший к нам из Германии, наверняка, еще в петровские времена, к тому времени уже давно был русским словом, вполне обрусевшим, несмотря на свое довольно прозрачное происхождение. Да-да, пресловутый бутерброд – и не только для «Мамочки», а и для всех нас, до сравнительно недавнего времени – это слово из русского языка. А по-немецки, то есть не по-нашему, конечно же, цацки-пецки. Как, должно быть, улыбаются изучающие русский язык немцы, когда слышат такое привычное для всех нас: «Тебе бутерброд с сыром или колбасой?» Вспомним, у кого из нас не было в детстве хрестоматийного маршаковского: «Никто не скажет мне, что я тиран и сумасброд, за то, что к завтраку люблю хороший бутерброд». Да, благословенные были времена… Ныне же вас попросту могут в России не понять. Бутерброд исчез не только из меню кафе и баров, его нет и в лексиконе нашей нынешней детворы. Если же додумаетесь употребить в своей речи вместо привычного русского бутерброда американский сандвич, – тогда совсем другое дело! Куда как наглядная невеселая иллюстрация ползучей «американизации» нашего с вами общенационального языка. Вот вам и цацки-пецки…

 

Осторожно: печатное слово!

Вопрос этот не давал покоя автору много лет: почему русские люди – как никакие иные – так по-детски доверчивы к печатному слову? И не просто доверчивы, а доверчивы прямо-таки слепо. Иной раз услышишь от какого-нибудь взрослого почтенного человека такое – аж волосы дыбом! Спрашиваешь: уважаемый, ну, кто вам это сказал, где вы это увидели, с чего вы это взяли, этот бред, эту дичь? И слышишь нередко в ответ: так это же в газете написано, я сам читал, своими глазами! Описанная ситуация наверняка хорошо знакома и вам. Начинаешь выяснять, а что это за газета такая, что за журнал, в которых вычитаны эти перлы. И тут начинается самое главное. Оказывается, что «источник информации» из разряда таковых (порой и листовка у входа в метро), который порядочному человеку и в руки-то брать совестно, а не только читать и строить на этом основании свои взгляды и умозаключения. Этой, так называемой желтой, а по сути серой прессы сегодня, увы и ах, пруд пруди. Тот беспредел, что творится на поприще, традиционно называемом русской словесностью, вообще заслуживает отдельного строго разговора. Чего стоят многочисленные «литературные произведения», которыми уставлены сегодня полки книжных магазинов. Их страницы наводнены героями, которые, не замечая нас с вами, читателей, грязно совокупляются, говорят пошлости, матерятся и «ботают по фене». Правда, это не мешает их активной рекламе, в том числе, и, нередко, такими средствами массовой информации, как радио с обязывающим ко многому названием «Культура». Чего стоят одни названия: «Блуда и мудо», «Роман с кокаином», «Черничная тошниловка»… Небезынтересная деталь: мудо – это, как выясняется, аббревиатура, и в расшифрованном виде есть муниципальное управление дошкольного образования, вроде как ничего «криминального». Однако цель достигнута – признайтесь, вы уже испытали невольный шок, прочитав или услышав это слово. Что-то передернулось внутри, в душе, что-то непристойное и двусмысленное слышится во всем этом русскому уху. Так на это ж и расчет!

В год Русского Языка автору довелось поучаствовать в работе интересной конференции в городе Сыктывкаре, столице Республики Коми, где, в числе прочих проблем, рассматривалась и злободневная тема пропаганды сквернословия, мата в словесности, претендующей на высокое звание художественной. Всем запомнилось яркое выступление местного поэта Андрея Попова, прочитавшего стихотворение «Африка в год Русского Языка», эпиграфом к которому взяты хрестоматийные строки Вл. Маяковского: «Да будь я негром преклонных годов, и то без унынья и лени я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин». Послушайте, оно того заслуживает:

Если б я родился в Гане,
Негром был бы я, поди.
Наблюдал бы, как в саванне
Льют муссонные дожди.

На берег слоновой кости,
После дождичка в четверг,
Я ходил бы к неграм в гости
На костер и фейерверк.

И, томим духовной жаждой,
Ел бананы на обед…
Так состарился б однажды -
Негром стал преклонных лет.

И готовился б на небо
Уходить, да в некий миг
Вдруг решил, что надо мне бы
Русский выучить язык.

Эх, ребята-негритята,
До седых дожил волос,
А ни слова русским матом
Слышать мне не довелось!

А на нем, под звуки лиры,
Говорят любимцы муз,
Например, Тимур Кибиров
Или Алешковский Юз.

Рано жизнь еще итожить -
Умирать я не готов.
Как же это с черной кожей
Прожил я без чёрных слов?!

Зловещая тень ворона либерализации, как и всех представителей этого семейства, предпочитающих лакомиться падалью, нависла и над не подозревающими ничего дурного головками нашей детворы, скажем прямо, не шибко читающей, но все же порой берущей в руки книжки и журнальчики. А потому даже в школьных (!) книжных киосках можно встретить подчас журнал для девочек, напичканный всевозможными магическими и колдовскими ухищрениями, с весьма красноречивым названием «Маленькая ведьма». А вот объемистая, ярко проиллюстрированная книга с весьма респектабельным названием «Энциклопедия для девочек», которую соседский мальчик как-то преподнес моей младшей дочери на именины, содержит такое, что отроковицам нашим лучше бы ее не касаться вовсе. Попадались подобные «энциклопедии» и для мальчиков.

Но разве ж подобная макулатура издается только в нашем Отечестве? Да нет, и за его рубежами этого «добра» хоть отбавляй, но там ее распространение строго регламентировано. У нас же, если решил прикупить какое-нибудь безобидное издание вроде «АиФ», непременно столкнешься со множеством изданий откровенно эротического содержания, призывно расставленных по всему периметру газетного киоска… по соседству с детскими журнальчиками.

И все же, все же… почему именно у нас такое беспредельное, чуть не на уровне подсознания, доверие к печатному слову вообще?

Интересно, что по этому поводу думаете вы; автор же, по некотором размышлении, пришел к выводу, что эта черта русского характера, а вернее сказать, русской натуры является чуть не генетической. И вот почему. Если вспомним, первой печатной книгой на Руси был «Апостол», изданный первопечатником Иваном Федоровым. В этом-то и кроется, как мне кажется, корень проблемы. В течение многих поколений эта священная книга, да еще «Псалтирь» с «Часословом» были первыми, заветными печатными изданиями, по которым детки учились грамоте. Таким образом, первая печатная продукция, которую юный (и не совсем) русский человек трепетно брал в руки, было, по сути, Священное Писание. И потому может ли книга, как таковая, печатное слово вообще, быть вульгарным, пошлым, нечистым, греховным? И, возможно, поэтому фраза «я сам читал» приобрела со временем на Руси чуть не сакральный смысл и звучание.

Не мною сказано, что нередко досадные изъяны русской жизни есть прямое продолжение русских же высочайших достоинств. И как же умело воспользовались этим обстоятельством лукавые большевички, столетие назад наводнившие страну нашу подлыми листовками да лживыми прокламациями. И как же воистину иезуитски был назван главный печатный орган коммунистов – «Правда». Как тонко был сделан расчет на того русского человека, что из века в век, каждую Божественную Литургию, слышал в храме, да и сам пел слова, изреченные Самим Спасителя: «Блаженны алчущие и жаждущие правды…» (Мф. 5, 6), а ещё: «Блаженны изгнанные за правду…» (Мф. 5, 10). Да и «правд» этих, если вспомним недавнее еще прошлое наше, было пруд пруди: тут тебе и «пионерская» по копеечке за штучку, и «комсомольская» за двушку, и «московская»… Да всех и не перечислишь, что ни город, что ни район везде своя «правда». Та, что самая-самая…

«Да я сам читал!» – какая знакомая расхожая фраза. Выходит, не зря мы из десятилетия в десятилетие слыли самой читающей страной в мире. Чего только за это время не было впихнуто в наши бедовые головушки, каким только ядом не отравлены наши бедные души. По сей день горько отрыгивается. Ныне же к этой дурной привычке прибавилось ещё и: «Да я сам по телевизору видел!». Но говорить об этом, поверьте, нет уже никаких сил. Так что увольте, ради всего святого. Христа ради!

 

Колбаса – это такая рыба

Вспомним, как еще со школьной скамьи приучали нас пользоваться словарями, что было очень правильно. А потому любой – на выбор – словарь по инерции воспринимается многими как истина в последней инстанции. Одна из печальных примет нашего времени заключается еще и в том, что ныне словарь словарю рознь. И не только потому, что на полках наших книжных магазинов уже не первый год можно лицезреть такие, с позволения сказать, издания, как «Словарь русского мата». Автору довелось познакомиться с учебным этимолого-орфографическим словарем «Славянизмы», изданным в 2005 году Новосибирским институтом повышения квалификации и переподготовки работников образования. Остановлюсь лишь на двух словах, об одном из которых уже мы говорили ранее, да-да, все о том же человеке. И не только потому, что здесь все те же «чело» и «век», правда, со ссылкой на «языковеда Шахматова». Но почему такая унылая однобокость, почему полностью отсутствуют ссылки на иную версию, на тех же А.С. Шишкова, ученого схиигумена Парфения, «Полный славяно-русский словарь» Дьяченко? Не правильнее ли показать читателю весь спектр мнений по этому важному вопросу, – ведь речь-то идет о нас самих, о человеках?! Но самое потешное «открытие» ожидает пользователей этого словаря еще впереди, если решите, к примеру, полюбопытствовать о происхождении такого популярного русского слова, как колбаса. Надо воистину обладать недюжинным чувством юмора, чтобы всерьез воспринять изложенную здесь версию о происхождении этого вкусного слова от колбь – «рыба». Далее авторы пишут, что «исходный корень кол – тот же, что и в словах колоть, колючий». Да, «колоть колючую колбасу» – это уже из области сюрреализма. Или два филолога Е.П. Филатова и Н.В. Максимова с детской наивностью приняли на веру расхожую поговорку о том, что лучшая рыба – это колбаса? Но тогда информацию об этом, наверняка, уместнее расположить в каком-нибудь юмористическом журнале. Самое же смешное состоит в том, что татарское по происхождению слово колбаса оказывается ещё и славянизмом (!) Произошло же оно, уважаемый читатель, от двух татарских слов: кол – что значит рука, и бас – что значит давить. То есть, слово это есть, по сути, описание самого процесса приготовления популярного в народе нашем деликатеса, когда рукой продавливали мясной фарш в приготовленную для этого кишку. И пусть прошли века, технология изменилась лишь тем, что роль этой самой руки выполняет ныне машина.

А теперь о совсем несмешном, точнее, об очень грустном. Листая упомянутую книжку, авторами которой, судя по их фамилиям, являются два русских человека, не мог не обратить внимания на то прискорбное обстоятельство, что слово Бог прописано всюду с маленькой буквы. Господи, помилуй! Что это с вами, господа хорошие?!

Василий Ирзабеков

«Благовест», Самара

3 января 2009 г.