В театральную гримёрную - поклонники битком набили

В театральную гримёрную - поклонники битком набились -
Ходят по ней кругами - как льстивые волки.
Жаждут заглянуть в его глаза голубые -
Облобызать его лакированные локоны.

Кто-то желает скользнуть рукой по корсету -
Кто-то пытается поиграть со шнуровкой.
Он молчит - хотя еле выносит это -
Как и зловоние каждого наглого волка.

Он не тщится отвадить этих поклонников -
Только скользит рассеянно - взора плюмажем.
Если бы только они, наконец, поняли -
Что безразличны ему - и противны даже.

И их алчные взгляды - и пальцы липкие -
Если бы можно было от них укрыться.
Сердце его стенает цыганской скрипкой -
Точно чёрные струны, дрожат ресницы.

Если бы можно было сбежать обратно -
Но куда - где его место и роль его?
Он цыган - но и аристократ он -
Он богемен - но изнежен до боли.

Снова его окружают волки голодные -
Смотрят умильно жёлтыми злыми глазами.
Он не желает играть их примадонну -
Но эту роль ему уже навязали.

Но в эту роль его, как в корсет, затянули -
И никакого шанса сбежать не дали.
Он сидит на барочном кукольном стуле -
Он качает кокетливо туфелькой бальной.

Он подставляет для поцелуя руку -
И отвращения он ни за что не покажет.
Волки жаждут залезть под его юбки -
Впиться зубами в атласный тугой корсаж его.

От этих волков уже ничего не спасает -
Повсюду их хищные пасти, слюнявые зубы.
Они поджидают его у гримёрной часами -
Под окнами воют, точно банши безумные.

Он закрывается веером - пенными рюшами -
Он опускает ресницы - словно кулисы.
Он не желает этих волков слушать -
Не собирается с ними собой делиться.

Он не согласен им своё сердце раздаривать -
Он готов снимать перед ними маску.
И из-за них обитает в ночном кошмаре -
Хотя иногда это и сон прекрасный.

Они скребут его хрустальную кожу,
Глаза их жалят - чёрно-жёлтые осы.
Он хочет играть. Он не играть - не может.
Но не для них - не для волков, господи!

Он не для них - а для себя играет -
И не желает волчьей дешёвой славы.
Пусть они воют сколько угодно «Браво!»,
Пусть его бальные туфли жадно слюнявят.

Рано ли, поздно - волк непременно укусит.
Он не желает этого - он не хочет.
Он играет только ради искусства -
А волчья слава - досадный эффект побочный.

Он опускает кулисы ресниц и локонов -
Он отступает прочь за эти кулисы.
Но продолжают выть голодные волки -
И вновь и вновь они вызывают на «бис» его.

Трутся слюнявые пасти ему о ноги -
А он улыбается молча - одними губами.
Если бы только от них избавиться мог он -
Но от этих волков невозможно избавиться.

И остаётся одно спасение только -
Превратить это всё в фарс - в мрачную шутку.
Пора на сцену - уже собрались волки -
Хлопают - воют - свою примадонну ждут они.