Середина лета

Докрасна раскалились кирпичные старые стены,
и узорная ковка ворот может гнуться руками.
Город вымер. В витринах потеют одни манекены.
Жаркий полдень. Июль гладит крыши домов утюгами.

Расплавляется всё: от асфальта до мозга. Пространство,
искривляясь, как детство, что в комнате смеха забыто,
ускользает отсюда, а это почти хулиганство –
целый город парит над рекою, не прячась, открыто.

Тень от города пляшет внизу по бескрайнему лугу
и с разбега ныряет в Десну у Егорова Рога.
Мне уже не понять – или в парке сижу с добрым другом,
иль  плыву на спине, в небеса заглядевшись немного?

Ну, а город кружит в облаках, как в белёсых оборках,
за него не волнуйся – вернётся на прежнее место!
Он так прочно привязан невидимой нитью к собору –
до хрустального звона в регистре волшебной челесты.

Вот уже этот звук превращается в звон колокольный,
заполняющий небо до самого синего края…
Я невольно мурлычу мотив старой песни раздольной,
вместе с городом, в небе парящим, над миром летая…