Снова по грани, по лезвию...

Снова по грани, по лезвию, что неохотно кляну.
Кто-нибудь любит поэзию так, как в тюрьме и плену?
Кто-нибудь верит в поэзию так, как народ на войне –
Непоправимо, болезненно, слепо и свято вдвойне?

Чувствую слово до рези я, кожу содрав до костей.
Так же скребется поэзия, кровью сочась на постель.
Солнце багровое клонится, плавится разум, как воск.
И разрывает бессонница бредом наполненный мозг.

В этой туманной истории кругом идет голова,
Смыслы рождая, которые время оформит в слова.
Было б невинно все, если бы рок не дышал за плечом.
Только уже без поэзии мир на тоску обречен.

И пригублёнными чарами не утолятся сердца.
Знания полнят печалями, в этом несчастье творца.
Станет он личностью близкою или собой устрашит.
Силу несет исполинскую образ, что дух ворошит.

Вот что такое поэзия, город прими и село.
Чем бы пространство ни грезило, слово в начале всего.
Строки идут в рукопашную, меч заменяя и щит.
Мощью заряжено страшною слово, что судьбы вершит.

Тут по велению времени жизнь полегла не одна.
Нет непосильнее бремени, если душа холодна.
Только объятые пламенем вынесут жертвенный труд.
Станут и светом, и знаменем, и никогда не умрут.

Можно прожить без поэзии – вывод, быть может, таков?
Нет ничего бесполезнее, чем написанье стихов.
Только по грани, по лезвию, как по звенящей струне,
Я возвращаюсь в поэзию, где не неволится мне.

Светское пусть, полусветское блеском себя утолит.
Мне воспитанье советское флаги бросать не велит.
Быт мой вполне аскетический, мне одиночество – друг.
Только посыл поэтический все изменяет вокруг.

Прошлое вижу по срезу я, целого нет без частей.
В ту даже веря поэзию, нет о которой вестей.
Или же это мне кажется, путают ангел и бес?
Это же надо отважиться, чтобы вернуться с небес.

Не с кем мне силою мериться, не с чего духом скисать.
Это же надо извериться, чтобы совсем не писать.
Если куда-то полезу я, кланяясь временщикам –
Ревностью жалит поэзия, хлещет меня по щекам.

2016