Я

Я улетаю из тела ночью.
Я покидаю тело.
А возвращаюсь, вижу воочию:
О! Здесь полно дела.
Надо расчистить эти трущобы,
Надо проветрить. Воздух
Спёртый. Что вы хотите? Хрущовка!
Может, ещё не поздно
Преобразить и разукрасить,
И населить тварями,
И... пусть друг друга они квасят,
Любят и брагу варят.
И размножаются, и умирают,
И воскресают вновь.
Тело зачувствует, заиграет,
И ощутит любовь,
Горе и радость, паденье и взлёты,
(уж не хрущовка, дворец),
Низость и высоту полёта,
И для других сердец
Так привлекательно будет тело,
Живостью полно, огня.
Славно я делаю своё дело,
Что-то тревожит меня.
Надо признаться, что постоянно
Я раздвигаю стены,
И перестраиваю рьяно,
Или не рьяно. Вены
Я наполняю синим свеченьем,
Ночью, когда улетаю,
Я наблюдаю тихое пенье
Тела-избы, и таю
От неизбывности и жали
Этого обиталища,
И, чтоб оживить, жалю,
И не хватает малости.
Я ощущаю, беспокойство.
Эх! Перемену б мест!
Это мучительное свойство -
Мой добровольный крест.