Из сборника На струнах дождя

ЯНВАРСКОЕ ПЛАМЯ

Сжигает январское пламя
Простор в голубых  небесах,                               
Искрятся снега под ногами
В лиловых и красных тонах.

И в них отражаются тени,
Как призраки из темноты.
Стоят, подогнувши колени,
В горбатых перилах мосты.

Морозы, снега и туманы
В парче задубевших витрин,
За ними - уют ресторанов
И запахи марочных вин.               

Объятый морозною карой,
Мерцает последний фонарь.
Шершавым шарфом тротуара
Укрыл ему ноги январь.

Но только заря оживает
И радует каждую пядь,
На город волною спадает
Из белого облака прядь.
  КАПРИЗ
УСТАВ ОТ ГОРДОГО БЕЗДЕЛЬЯ,
От поклоненья естеству,
Сбегу из приторной постели
В простор, к морскому волшебству,

Где женских тел изящность линий,
Волна ласкает на песке.
Разгадке жизни равносилен
Напев в ракушечном соске.

Постылый зной в разгаре лета
Закат остудит до красна,
Ведро подсоленных креветок
И кружку терпкого вина.

И, разгоняя в беге пену,
С иронией солёных брызг,
Я обниму твои колени,
С лихвой исполнив твой каприз.

     ХАНДРА

Какая мерзкая погода,
Под перестук дождя с утра
И неуёмная хандра,
В душе лютует больше года.

Тоска, как призрак криворотый,
Берёт безвольем за кадык,
И томный вид изданий модных,
Страницы бесполезных книг.

Влачатся всё без перехода,
Сбиваясь с ног от толкотни -
Вино, ненастная погода,
Неразбериха, в эти дни,

Да безотчётная тревога
Стоит стаканом на столе,
Пылится серая дорога
Вся в остывающей золе.

За горизонтом под откосы
Дней улетают поезда…
За старым брошенным погостом
Деревьев мрачная орда.
                ***
Снова утро радости угарной…
В небесах застрянет солнца ком,
Только наклонённый столб фонарный -
Сирота, в отчаянье ночном.

Осени усталая улыбка
Не остыла даже и на миг,
Плачь и пенье старой-старой скрипки,
Переходит где-то с болью в крик.
И струится в струнах нить вокала
В колыханье и горенье дней,
Где рассветы осень порождала
На постели смятых пустырей.

Пусть напев витает во спасенье,
Затихает и звучит опять.
Этот бесконечный вальс осенний
Пусть прольётся на мою тетрадь.
                ***
Страдают города от солнечного ига,
Лимонной желтизной укутаны дома
И крыши шелестят страницей старой книги,
Коробятся, как древние тома.

Стекала вниз по серой кромке зданья,
С ослепших окон белая эмаль.
Остаток дня терял своё сознанье
И вечер паутинкой плёл вуаль.
                ***
Мороз ломился из оконных щелей
И сонный день куда-то уносил,
Когда меня твои ладони грели
А я тебя своим теплом поил.

Твоих волос ночное беззаконье,
И губ твоих горячая метель,
И наша тень легла на подоконник,
А мы с тобой - на белую постель.

Дом полон был таинственного счастья.
Всё это было раннею зимой,
Кружилось всё, как в первый день ненастья
Снег ударял по клавишам домов.

Всё, словно в первый день грехопаденья -
Свет из окна - остуженный металл…
Твоей руки ко мне прикосновенье
По телу вечер поздний разметал.

И первый луч клинком проникновенья,
Прошёл сквозь мёрзлый иней на окне,
Твоё лицо в счастливом озаренье
Так безмятежно улыбалось мне.

СТОРОЖ
Изменчив мир в твоей душе,
Загадки, тайны в нём сокрыты…
Какие клады там зарыты?
Или отрыли их уже.

Ты, босоногая беглянка,
Идешь по лезвию меча,
В тяжёлых думах палача
Трепещет сущности изнанка.

Затеяв тайно свой побег,
Коварный взгляд рукой закроешь,
Но будет твой бессменный сторож,
Беречь тебя от всяких бед.

Он терпеливо станет ждать
Судьбы несбыточного счастья,
Как тайны первого причастья,
Которым ты не можешь стать.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ НОЯБРЯ
И падают белые снеги,
И сводят погоду с ума.
Зима совершает набеги
На город, деревья, дома.

Но сопротивляется осень.
Светила зажатый кулак
Над миром бессильно заносит,
Вздымая свой выцветший флаг.

Тускнеет торжественный траур
В чернеющих бантах ветвей,
Белеет сверкающий мрамор
В кайме остывающих дней.

На сером хитоне метели
Кровавая стынет заря
И в пламени стуж догорели
Последние дни ноября.
            



        ГРОЗА

Гроза над городом гремит -
Природы голос,
И бьёт кувалдой монолит
Железный колосс.

Запрудив всё, бурлит поток
Сгущая сумрак,
Ворчит сердито водосток
Во чреве суток.

Не остывая ни на миг,
Дождь окна плавит,
Из поднебесья рвётся крик
И рвётся пламень.

Заводит ветер канитель
Ломая тени,
Срывает двери он с петель
И рушит стены.

Раскручивая этот круг
Из тьмы и света,
Волной накатывает звук
Из песни лета.
      
 ***
Дожди идут по октябрю,
Поют ему своё признанье
И паутинное вязанье
Уже ветшает на ветру.
Тягучие, как сновиденье,
Сверкают в зареве огней
Лишь несколько погожих дней,
Что отданы на искупленье.
Начнет печально опадать
Всё безобразней
Печальный осени наряд
С деревьев наземь.
Дни эти, словно доброта,
Дарованные Бабьим летом…
И отзовутся пеньем где-то,
Деревья, птицы и вода.

Косые крылья распахнув,
Ударит ветер грудью в ставню,
Сусальным золотом сверкнув,
Подвергнет осень испытанью.

Распотрошив её добро,
С ближайшей, первою метелью,
Он разбросает над постелью
И золото, и серебро.

                ***
Под чутким сном огромной тени,
Под шевеленье тихой тьмы,
На жёлтом шабаше осеннем,
Танцуют вестники зимы.

Там, под холодным грузом грусти,
Покрывшись коркой ледяной,
Река споласкивает устье,
Ложится в стужу на покой.

Стальные, злые кольца вьюги,
Что сжаты в чреве кулака,
Вдруг разорвались от натуги,
Как от удара каблука.

Вся эта стонущая масса,
Бурлящий, вздыбленный поток,
Лавиной снежной пронеслась
По руслу балок и дорог.
И погребальный гимн метели
Свои объятья распростёр,
А сосны дружным хором пели
И жгли зеленый свой костёр.
                ***
По льду бессонниц, память затая,
Вдруг заведусь, как с полуоборота,
На каменной скамейке бытия,
Пью с горлышка ночную позолоту.
И сеет тени безотчётный страх,
В догонку уплываещему году,
А мысли - словно реквием в стихах
На скомканной бумаге небосвода.
               
           МОТИВЫ  ОСЕНИ.
Снег падал, цепляясь за крылья ветвей,
Садился пушинкой густою,
Он белых нарядов невесты,белей,
Обшитых лазурной тесьмою. 

Дымится, качается ветхий фонарь,
Дрожит остывающим телом,
Небесная дымка – покров на алтарь,
По краю измазана белым.

Деревьев, одетых, оленьи рога,
Проткнули нутро небосвода,
Горбатых мостов серой ленты дуга
Скользит под ногой пешехода.

По краю земли где-то катит состав -
Одиннадцать синих вагонов,
И гонит за ним ветер, сильно устав,
И встреч и разлуки перрона.

Стареющей осени грустный пейзаж
Рисует колдунья-природа,
Мазком золотым одевает гуашь
Особенность времени года.


   ПЕРВЫЙ СНЕГ
В каком-то мрачном ожиданье
Земля истерзана дождём,
В смятенье перемены ждёт,
И вот - заветное свиданье.

Холодным утром первый снег,
Такой испугано красивый
И чистый, как девичий смех,
Искрится в розовым отливе.

И, сквозь летящие снежинки,
Как в черно-белом синима,
С морозом ветренным в обнимку,
Идёт красавица зима.

В сиянье утреней метели
На блюде смерзшихся озёр,
Она несла в своей постели
Льдов презатейливый узор

А мы, беспомощно-немые,
Стоим, замаливая грех,
За все свои дела земные,
Под первый падающий снег.
               
 ***       
Природа дышит глубоко.
В окно с утра стучится осень.
Дымит парное молоко
Туманов, что укрыли оземь.

Кружится в парках листопад,
С алей сметая сгустки лени.
Деревья в поясе оград
Стоят, разбрасывая тени.

Уже давно за Покрова…
Толчёт рассветы в ступе солнце
И тлеет стылая трава
Под светом лампы из оконца.

И я, пройдя сквозь этот миг,
Омытый ливнями рассвета,
Гусей прощальный слышу крик
С тоской смотрю в догонку лету.
                ***









               
   ЛУНА
Снова стук серебряный по крыше,
Снег, как обмороженный хрусталь.
В небесах луну метель колышет,
Привязав канатами к мостам.

В снежные, небесные палаты
Проникает свет от фонаря,
Отрубает белые канаты
Лезвие стальное января.

Лунная наполнилась копилка,
Засверкала грудой медяков,
Спрячется она за лесопилкой,
Сложенной из белых облаков. 

       ХРАМ
В храме неба, в ночной тишине,
Чертит осень зигзагом автограф,
На промокшие щеки луне
Золотой нанеся иероглиф.

Тускловатый огонь фонаря
Льется в окна испуганных комнат,
И дрожащая тень сентября,
Словно путник, под окнами мокнет.

Я войду в этот храм по стезе,
Буду тихо стоять и молится
И увижу ушедших друзей
На иконах застывшие лица.
                ***
             
               ***
Закатом пробитые окна,
Как алые маки цвели,
Зарделись, расплавились стёкла
И комнаты насквозь прожгли.
И ветер, ломая пространство,
Заводит опять канитель,
Зимы разметая убранство,
Ложится в обнимку в постель.


День краткий невольно убрался
Без солнца - поводыря,
Тихонечко вечер прокрался
В заснеженный дом января.

И сумрак, закутанный в холод,
В стороночке от фонарей,
Лучом утоляя свой голод,
Заелся до самых бровей.

В укутанный в снег палисадник,
Вошебником в сказочном сне,
Сочельник - сверкающий всадник,
Приехал на белом коне!

УХОД.

Снова в целом мире кружит осень,
Гонит в беспорядке облака,
Огненных стволов зелёных сосен
В беспокойстве поднята рука.

День ненастный рвет себя на части,
Вытекает струями из рук,
А в деревьях, брошенные снасти,
Позабыл свои смотать паук.

Нет и тёплой радуги рассветной
Все нещадно рушит листопад,
Подустав от гордого бессмертья,
Осень вдаль уходит наугад.

Так и мы, сожгли костёр желаний
Перед тем, как выйти в долгий путь,
Где-то на распутье есть тот камень,
На котором можно отдохнуть.
          
***
Среди препятствий без числа
Одна есть сила - слово,
Игрой стаканного стекла
Заворожён я снова.


Я молча жду, собрав в кулак
Всю боль свою и память,
Когда в душе погаснет мрак
И схлынет ночи заметь.

Пятном, лимонная луна,
Размазана по стенам
В тень ночи, бледная, она,
Сползает постепенно.

Вернется ли на круг опять,
Иль скроется в затменье?
И рвутся музыкой в тетрадь
Стихи -  моё прозренье.
         


             ***
Хлопочет в городе зима
С оглядкой, будто бы впервой,
Ослепли улицы, дома,
Оглохли камни мостовой.

А в переплёт оконных рам
Устало бьются с лёта хлопья
И плачут вьюги по ночам,
Клубясь, ломаясь, словно копья.

Жаль, осень в ней погребена
В заплесневелом склепе лета,
Покрытая венком сонетов,
Под хмелем крепкого вина.

Летит огромной птицей день
И разливаясь синей дымкой
Плащом накрыла невидимка -
Его распластанная тень.

Мороз остудит добела
День, в том же темпе, с той же нотой,
Деревья, крыши, купола,
Покроет белой позолотой.
                ***
КАРТИНЫ ПРОШЛОГО
Иду ночной тропою грёз,
Луны изъезженной дорогой,   
Души изломанные дроги,
Ещё пригодны на извоз.

За поворотом лет-легенд,
Рисует прошлое картину:
На ней - коней неукротимых
И их наездников портрет.


Своей нелепостью смеша,
Стоят телеги, дышло вперив,
Бредёт цыганская душа,
Шагами путь земной измерив.

Вечерний осветил закат
Цыганки тонкий стан и гибкий,
И плач, и стон цыганской скрипки
Над степью вольною летят.

Луна, из тьмы ночного мрака,
Бросает горсть златых колец,
В бездонный, яркий, танец-факел
В костёр пылающих сердец.

Душа распахнута, без масок -
Сверканье глаз, сиянье лиц,
И пестрота цыганских красок,
Не в чём не знающих границ.

И рысаки неукротимы,
Их не удержат удила,
Мы на планете - побратимы,
Все на земле мы -, амала!
 
ОСЕНЬ
Из синей ямы дня, я вижу свод полдневный,
Как прорубь, солнца глаз сияет надо мной,
Отстроченный приход, приход поры осенней,
Сменил истомы час на жаркий, летний зной.

Но всё ж, она идёт и ржавыми когтями
Вонзается в виски и в плечи сентябрю,
И о себе самой, кровавыми кистями
Напоминает мне калину на ветру.

Сгорает день дотла, с горячим придыханьем
И потемнела даль, спокойная на вид,
Раздетая луна с загадочным молчаньем
Прикрыла пол-лица, что от стыда горит.

В усталой темноте сокрыты тайны-тени,
В дрожащем блеске звёзд рапсодия тиха,
В звенящей пустоте звон слышен слёз осенних,
Вплетающий тоску в мелодию стиха.
      
         
ОСЕННИЕ БУДНИ
Листопада последнего крик
Слышу я на окраине лета,
Где, холодными брызгами света,
В утро выстрелил луч-дробовик.

Облака на себя громоздя,
Раззевалась в кулак непогода.
В лужах отблески резали воду
И делили остатки дождя.

По перилам в промокшем дворе,
Осень в образе старого деда,
Поднимается вверх в октябре.
Под плащом из багряного пледа

Со следами кленовых подков
Их оставило вовсе не лето…
Рассыпаются в книгах поэтов
Красно-рыжие строчки стихов.

На минорной тоскующей ноте,
Будет осень звенеть и рыдать
И, в рисованном краской  блокноте,
Будет будни дождями листать.




   ПРИЗНАНИЕ
Когда в тоске ночной, что не сказать словами,
Проступит силуэт размытого лица,
За пропастью небес с разбитыми краями,
Я попадаю в сеть лукавого ловца.

Подумалось на миг, как будто я и не был,
Иль выдумал я всё, иль подошёл мой срок,
Вошли в горящий мозг слова любви, как небыль,
События судьбы и похождений рок.

Устал я от себя. Присяду ближе к свету,
Но снова давят грудь, осенних дней тиски,
И небо призовёт, меня тогда к ответу,
Когда холодный мрак, вонзится мне в виски.
МОЛИТВА

Прости, Господь, я просто человек!
За прошлое теперь моя расплата.
Но я могу, наверное, за тех,
Кого я знал, быть на кресте распятым.

Ты объясни мне, что такое - грех?
Как не грешить, вкушая всё без меры,
Когда я на глазах стою у всех
Спаситель мой, познать дай силы, веру.

Прими молитву, я у ног распят,
Стою, перед тобой, сомкнув уста немые,
Ты бросил на меня измученный свой взгляд,
И слышу я душой твои слова простые.

В моей душе смирение царит
И может быть, из жалости Господней,
Моим родным Ты сможешь подарить
Прощение и мир душе сегодня!

                СОН
Мне снилась женщина. Тот сон – слова и звуки,
Мольба, тревога, крики, боль и муки,
Огромный мир - её лицо, колени
Кружились поперёк и вдоль, из светотени.
Мне снилась женщина, и вот, я с нею нежусь.
…Её припухший яркий рот, и кожи свежесть!
Погибнуть бы, в земных грехах, на пике из агоний,
И обо всём сказать в стихах её ладоням.
      УТРО
 Мелодия тающей ночи
Прощально ласкает мой сон
А в небе следы многоточий –
Светилами прошлых времён.
И звонко по наковальне,
Ударили солнца лучи.
В окно занавешенных спален,
Настойчиво утро стучит.

О, как хорошо, что «сегодня»
Уже наступило с утра,
Оно - неизменная сводня,
Меж «завтра» и прошлым «вчера».

                ***
Вдалеке, за рассветной стеной,
На высоком холме под откосом,
Под зелёной прозрачной фатой,
Лик берёзы в серебряных росах.
А напротив неё - стройный вяз.
Он берёзе открыт для обзора,
Подпоясан, в цветастом уборе,
Он в траве по колено увяз.
Перед ними качается бор,
В позолоте своей небывалой,
И поёт им хвалу дивный хор,
Величальную песню удало.
А за речкой, на том берегу,
Пролагая дорогу в тумане,
Зорко солнца лучи стерегут
Золотые стога на поляне.
               
             СОН
 Ночное небо жалила луна,
Мне сновиденьем тело спеленало.
Бродила тень вокруг ночного сна,
Покрытая прозрачным одеялом.

Спокойное бесстыдство волшебства,
И в этом волшебстве - огонь желаний,
Тоска, тревога, боль воспоминаний,
И полное затменье естества.

И только ночь - тяжёлый монолит,
Там, за окном, за поволокой света,
Луной – колдуньей, в саваны одетой,
На пуповине вечности висит.

КОШМАР НОЧИ

Кошмар ночного сна, который мне сквозь кожу,
Проходит, остриём, не повредив её,
На палача топор, сверкающий, похожий,
Что оборвать готов дыхание моё.

Я видел, как змея, скрипящею струною,
По кладбищу песков, скользит в распадах тел,
По островам костей, отбеленных волною,
По кромке берегов, как обожженный мел.

Короткий этот миг взорвал и поднял крыши,
Со стоном, как в бреду измученный больной,
Крадётся по стене и заползает в ниши,
И вот - один рывок и он над головой.

Ломаются дома, крыш сокрушая книги,
Из чёрной тишины - горячая слеза
Кружится в темноте. Но утром солнца блики
Прорежут страшным сном забитые глаза.
Руки твоей всего одно прикосновенье,
Вернёт меня опять, из чёрной глубины,
Испуг в твоих глазах увижу с сожаленьем,
И повинюсь в грехах, непризнанной вины.

***
Иду по росам босиком,
Срываю с веток гроздья капель,
И подступает к горлу ком…
Увы, но я сегодня запил.

Попав в твой жаркий, пьяный плен
Я сладострастию в угоду,
Пью горечь пройденных измен
И строф хмельных, сырую воду.

Уйду опять в страну забав,
Где стрелки в схватке перевились,
И где часы остановились,
В одно смешавши сон и явь.

Где солнце с неба потекло
В стакан, где нудных ливней серость,
И где лохматое тепло,
Комочком под столом пригрелось.

Где ночь висит на фонаре,
В петле болтаясь мёртвым телом,
И осень скорбно в платье белом,
Ещё гуляет на дворе.
            
 ***
Так холодно! Уже за Покрова…
Поёт и пляшет осень-Соломея
И догорают листья и трава,
Там за окном, от красок пламенея.

Вот день спокойно перетёк в закат,
Мешая воздух с запахом созвездий,
И небосвод, как синий циферблат,
Считающий мгновенья, как и прежде.

Темно вокруг, как в речке с чёрным дном,
Потёмки сбились по углам в испуге,
Туман лохматит перелесок сном
И на клубочки рвётся от натуги.

Я выйду в ночь, безмолвием обьят
Сниму с души тяжолый груз тревоги
И, умиленный, возвращусь назад.
Рассвет и утро встретив на дороге
               
            ЗИМА
Зима пришла с неведомой страны,
В ней сила есть, такая сила жизни!
Звучанием натянутой струны
Поют леса о жизни, не о тризне.

Морозную, сереющую мглу,
Растопит солнца утренняя ласка,
Соседка сеет на снегу золу,
Похожая на Золушку из сказки.

А где-то вьюга снова вяжет сеть,
Того гляди, забросит на удачу,
Студёную, мороз достанет плеть
И за зимой на тройке в след поскачет.

Всё расплылось в аквариуме дня,
Но где-то там, за снежной занавеской,
Зима впрягла буланого коня
И едет дальше, вдаль, по перелеску.
          
    ****
Мне, в этот мой сумрочный вечер,
Пришло столько прожитых лет,
Что падает плотно на плечи
Судьбы согревающий плед.

Когда допишу эту повесть,
Где будущность и не видна,
Где я уже сильно не молод,
Стою у слепого окна?

Стою на плацдарме перрона,
Как старый пустой чемодан,
Захлопнута дверца вагона,
Который, судьбою мне дан.

Движенье нахмуренной выси
Раскроет слепое окно
И спутает мрачные мысли
И мятый поблеклый блокнот.

А шумы доносятся глуше,
Летящие с влажных аллей…
Я буду внимательно слушать,
Треск веток сухих тополей.
               
 ЦЫГАНЕ

В степи плескалось солнце юга,
Дурманил голову апрель
И бушевала красок вьюга -
Платков цветастая метель.

Кровей цыганских зной багряный,
Напевный клекот языка…
Гурьбой кочующей цыгане,
Идут дорогами в закат.

За горизонты солнце сдвинув,
И в тайну снов открыв окно,
И скатерть белую раскинув,
Любви и страсти пьют вино.

Их неразгаданная тайна -
Им Богом данная печать
Чтоб там, за горизонта гранью
Страдать, скитаться и молчать. 

Так беззаботною толпою,
То там, то здесь, стоят шатры
И вдаль гонимые судьбою,
Уходят в звёздные миры.

Дум неразгаданная тайна
И неисхоженность дорог,
Душа, любовь и песнь цыгана
Манит из дома, за порог. 

Они грешны, грешны, конечно,
Но сам Господь их смог простить,
Он повелел скитальцам вечным,
Петь, веселится и любить.
               
ОСЕННИЕ ЗАРИСОВКИ

Алмазы звёзд глядят из пустоты,
Откуда день был свергнут темнотой,
Мороз куёт прозрачные мосты,
Где осень повстречается с зимой.

Свои, здесь полночь делает дела:
Здесь лунной фугой, фонари звучат,
Деревья плавят медь в колокола,
Здесь серый день в буране был зачат.

Шла осень по дороге, за плетнём
Горели листья в радужном огне
И хмурый день, пульсируя виском,
Ложился вниз, в проталины камней.
               
*****
Отцовская старая хата,
Упавшая коновязь,
Тропинка в саду не примята,
Где яблоки зреют на спас.

Бурьяном заросшее поле
И стая ворон на пару,
Крестьянская, тяжкая доля
Стоит на высоком яру. 

Из-под руки наблюдает
Знакомая обликом стать,
Как будто бы снова живая,
Чуть-чуть поседевшая мать.

Рванёшь по тропинке навстречу,
Сминая цветы под собой,
А это всего только ветер,
Играет высокой травой…
            
 *****

Как скоро портится погода!
Листву роняет ветер в грязь
И ждёт капризная природа,
Когда придёт последний спас.

Ждёт первый блеск осенних льдинок,
В багряном золоте земля,
Стихий небесных поединок,
Ждут мирно голые поля.

 ***
Расколот космос холодом седым,
Завязан Млечный звёздными узлами
И тянется по небу синий дым,
Где ночь горит последними глазами.

Не различимы шёпот, крик и стон,
Снега и тучи, ветер, все впритирку,
Скрывая в пене снежный небосклон.
Метель-хозяйка, затевает стирку.
               
 ***
Вот надгробие первого снега
И зимы погребальный костёр,
Где под мрамором, выпавшим с неба
Застывает заброшенный двор.

Потемнело за окнами рано,
Быстро ближний меняется вид.
Только в комнате сумерки рвано
Укрывают безрадостный быт.

 Как мне жаль, что вникая, на ощупь
В одиночества тонкую суть,
Узнаю эту легкую поступь…
Ты пришла, моя светлая грусть.
               ***            
Зимы поруганное тело
Порвало солнце на куски,
Но кое-где она, вся в белом,
Идёт по лезвию тоски.

Игриво старая колдунья
Ласкает стёкла языком,
Глаза наполнены безумьем,
Пылают в мареве ночном.

Дыханье - дым из преисподней,
Туманы - сыростью в лицо
И грязный ком её исподних
Лежит, не тая под крыльцом.



 ***
Была ты, словно чудный вечер,
Твой шёпот ласково звучал
И эти чувственные плечи
Рукой я трепетной ласкал.

Твоя лукавая улыбка,
Меня сразила на ходу…
Что это? Может быть ошибка?
И мной придумана, в бреду?

Душа пьяна, как день морозный,
Или законченный рассказ,
Меня немые душат слёзы
Недоумения сейчас.

Ты мне признайся откровенно,
Ну, намекни хотя бы суть,
Какой же тайной совершенной
Смогла по сердцу полоснуть?
          


ИТОГИ      
Отшумели страсти,
Отзвучали струны,
И уже во власти
О прошедшем думы.

Близятся к закату
Дни последних вёсен,
Подвела итоги
Золотая осень.





***
Ты - хвост летающей кометы!
Уничижающий твой жест,
Как блеск ножа в руках отпеты
Твой, указующий мне перст.

Сверкая, словно упаковка,
От всех немыслимых кутюр,
С лицом прекрасной Амазонки
К утру приносишь свой «лямур».

Расскажешь старенькую сказку,
Раскрыв объятий водопад
И, подхватив мою подсказку,
Ложь объяснишь  мне невпопад.

          КОШМАР

Когда растворяются звуки
И гулом становится мгла,
И тьмы искривленные руки,
Потянутся вдруг из угла,

Завоют, отплакав, метели,
Последний являя оскал
И окна от страха вспотеют
Одетые в дым покрывал.

Струятся и плавятся тени
Гоняя по улице мрак,
И лижут деревьям колени,
Как свора бездомных собак.

Запрятались между домами
С ножами в зубах сквозняки
И топают ветры ногами,
На крышах, стуча в потолки.

Изгнанник

С рожденья до смерти отведено время,
Душа, словно струны, звенит.
То ветер, то зной, дел тяжёлое бремя,
И память – холодный гранит.

Нигде на земле не обрёл я покоя.
Под синим покровам небес,
Я брёл, изнывая от жажды и зноя,
Был проклят, как изгнанный бес.

Бежал от себя я, не зная отрады,
Везде исчезал без следа.
Я видел и лож, и души маскарады,
Любви же не знал никогда.

Я – ветер, гонимый судьбиной тревожной,
Но знаю, так быть – не должно
И может когда-то в тиши осторожно,
В твоё постучусь я окно.
               
***
Не нагружая ношею предплечья,
Я посох взял и, отправляясь вдаль,
Очистив душу к предстоящей встрече,
Оставил в прежних днях свою печаль,

И, очутившись в местности прекрасной,
Где дух свободы высоко витал,
Подобно всем счастливым и несчастным,
Я ничего уж больше не желал.

Ложился я в пушистый ворох лета
И слушал отголоски бытия,
А где-то там, плыла полоска света,
Куда стремилась вновь душа моя.

А что нам нужно для существованья?
Мечту в необозримой вышине,
Искомую частичку мирозданья,
Ненайденную истину в вине?

Пусть в этом малом мире во Вселенной,
Над тихой и прозрачною рекой,
Течёт тот, неожиданно мгновенный,
В моей душе томительный покой.
                ***
               






СНЕГ
 
Всюду снег ослепительно белый,
Словно в горнице в праздник светло.
Я ступлю на него самый первый,
На прозрачное это стекло.

И деревья светлы, и дорога
Искупалась в сплошной белизне,
И уходят следы от порога,
Где-то скрипнув снежком в тишине.

Я иду в этом синем тумане,
Я наверно куда-то приду,
В этом белом пушистом обмане
На пути я не встречу беду.

И мне кажется, будто до ныне,
Удивленный виденьем таким,
Я бреду по пушистой долине,
Как вначале ступил - молодым.
             
     ТИШИНА
 
Уплывает день за горизонт,
Вечер с ночью расплетают руки,
Тишина усталая бредёт,
Приглушая шорохи и звуки.


Серебром облитый из ведра,
Замер тополь в праведной молитве.
Будет он молится до утра,
Величаво ветками не скрипнув.

Отражаясь в голубой воде
И сверкая звёздными глазами,
Месяц, словно конь на поводе,
Пьёт туман холодными губами.

Остывает краешек земли
Там, где гуще ночь на ней ложится
А над горизонтом там, вдали,
Огонёк надеждою искрится.

Припадаю к ключевой воде,
Омываю накипи на сердце
И к тебе, по утреней звезде,
Я тихонько открываю дверцу.

           ДОРОГА

Сяду грустный у окна -
Дождливая погода.
Выпью чашу дум до дна,
Скрашу время года.

Вьется от земли парок,
Звонко капли скачут.
Вот он Бог, а вот порог,
Только нет удачи.

Встану, Богу помолюсь,
Грех пусть отпускает,
Засыпаю… Где проснусь -
Только он всё знает.

Посох в руки и айда,
По большой дороге.
Приведут меня куда
Голова и ноги?

Кину за плечи мешок,
Пару фраз и рифму
И, приняв на посошок,
Как разбойник свистну.   

Я уйду туда, где вновь
Пьяные цыгане
Делят счастье и любовь
На лесной поляне.



 ПРОПАЩАЯ ДУША

По чёрной слякоти дороги,
Где ветер, дождь в ночной глуши,
Везут расхлябанные дроги
Останки скомканной души.

Всё дальше путь к болотным весям,
Где тёмных заводей предел.
И скачет тень вертлявым бесом,
Где мрак местами поредел.

Не увидать огней попутных,
Не блещут звёзды в серебре,
Где лик луны, большой и мутный,
Застрял в деревьях на горе.

Не тонет даль в манящем взгляде
И нету силы, чтобы помочь.
Молю я Бога о пощаде
Души, пропавшей в эту ночь.

НОЧЬ
Угасает стылый, зимний вечер.
Ничего сейчас не говори,
Положи ты руки мне на плечи,
Помолчим до утренней зари.

Может этой ночью длинной, гулкой,
Ты уснёшь сегодня не одна.
И к тебе придёт по переулку
В белоснежном платье тишина.

Свет луны играет занавеской,
Кружатся снежинки-лепестки.
Украшает стёкла дивной фреской
Магия таинственной руки.

Спи, родная, ночь бредёт сквозь темень
Напрямик по снегу, без дорог.
И уже окрасил белым тени
Голубой за окнами восток.      






       ВЕТЕР
Памяти Сергея Есенина

Я – бродяга ветер, перекати-поле,
И милей всего мне озорная воля.
Под окошком милой пролечу проворно,
Больше не постылый и во всём покорный.

Оборву калине красные сережки,
Стихну на могиле Есенина Серёжки,
Поседели рано кудри золотые,
Не звучат отрадно песни удалые.

И в сверканье белом, что под сенью крыльев,
Я упругим телом - золотистой пылью,
Обниму прохладой стан твой  тонкий, зыбкий
И свою награду с губ сорву в улыбке.

Прикорну хмелея и кутить не стану,
Обниму сильнее пьяного цыгана.
Я - бродяга ветер, вечное движенье,
Озорная воля - буйство и смиренье.

             ***

Жухнет листьев золотистый цвет.
Отгуляла осень молодая,
Над землёй морщинистый рассвет
Снами и бессонницами тает.

Осень тихой нежностью жива.
За чертой холодного испуга,
Рек её большие рукава,
Катятся студено и упруго.

Над звенящей кованой водой,
Переливы звуков тайной речи…
Это осень над своей бедой
Плачет и грустит по-человечьи.

Катится к закату день в тиши,
Наполняя всё туманом дивным,
Гаснет там костёр её души,
Отлетая клином журавлиным.

***

Льёт осень листьев медь в заброшенном овраге,
Горит тавром заря на бархатном плече.
И пение её хмельной,  холодной браги
Звенит из-под земли в серебряном ключе.

За огненный предел в глухой далёкой чаще,
В коптильне золотой - лиловые дымы.
Там небо улеглось на дно огромной чаши
И терпеливо ждёт пришествия зимы.

Струится синий свет таинственной лампады,
Горит её душа на жертвенном огне.
И осень, обронив в костёр свои наряды,
Уходит тихо вдаль в прозрачной тишине.
               

***

В звенящем шёпоте листвы -
Дышать смолистым ароматом,
Под солнечным лучом закатным
Бродить, как прежде и, увы!

Грусть средь осенней тишины
Так неожиданно красива,
Что так грешно не быть счастливым,
И не влюблённым в эти дни.

Уже играет листопад
И сыплет золото под ноги,
И заметёт края дороги
Его оборванный наряд.

Здесь осени печальный вид
Листвой сверкающей покрыт.
          
ГОРОДСКОЙ РОМАНС

Уж выпито вино, искрится край бокала,
Зашторено окно, печален лик овала.
Не слышен звон струны, давно умолкли речи,
Печальный блик луны, ложится мне на плечи.

Вот опять я один и тебя со мной нет,
Пустота ожидает меня на пути.
Снова буду бродить я по белому свету,
Только это напрасно - мне тебя не найти.

И стынет в жилах кровь, и ложе не согрето,
Осколками огня, и песней недопетой,
А тени по углам сгущаются упруго,
Наверно больше нам не встретится друг с другом.

Застыл на люстре свет хрустальными слезами,
Тебя со мною нет, ночь плачет между нами,
Допитое вино, умолкнувшие речи,
Зашторено окно, погасли в нишах свечи…

      
СНЕГ

Наполнил душу чистым звоном
На землю падающий снег.
Летел неспешно, под уклоном
И замедлял к земле свой бег.

Дымилась серая дорога
Нетронутою белизной.
Начнёшь невольно верить в Бога,
Укутав плечи тишиной.

В слезах душевного страданья,
Пульс одиночества затих.
Искрой истоков мирозданья
Летит на землю белый стих.

Моих душевных струн коснется
В рисунках белое стекло,
И ясным светом разольётся
Его холодное тепло.

СУМЕРКИ
Настоянная на морозе ночь
Искрится, как вино в моём бокале,
Гоню я беды и сомненья прочь,
А заодно - тревоги и печали.

Снега упали, выбеливши тьму,
Накрыли сад, дорогу, поле, крыши.
Но от чего так грустно, не пойму,
Под звон снежинок, падающих свыше.

Огонь в печи свою сжигает тень,
Отсвечивая в переплёте стёкол,
И канул в никуда ушедший день,
Немой вопрос оставив в бельмах окон.
               
УТРО

Заметалась вдруг ночь. Там, в созвездьях высоких мерцая,
И пылая звездой, на щеке её стынет слеза.
Ятаганом луны ледяные миры рассекая,
Ночь уходит по улицам тихо домой, в небеса.

Колесница времён катит чинно по тракту бессонниц,   
Первый луч в продырявленном небе, как перст…
Отрешенный от сна, в тайный праздник безумств и поклонниц,
Отпущу свою душу навек в это чрево небес.

Там растянуто время, как вечная старая повесть,
Там бессмертье и бездна с её западнёй тишины,
И огонь, что печёт, прожигая мне душу и совесть,
И тяжёлое бремя тобой непрошенной вины…

Но втекает рассвет и, цепляясь лучом за карнизы,
Растворяются тени не оставив и капли следа,
Заиграла заря сквозь туман наркотическо-сизый,
И врывается утро в пленённые им города.

Пламенеет окно искрой в яростной пляске пожара,
Ночь ушла, прихватив свет слепых фонарей,
И звенит тишина, одурев в колокольном угаре,
И зловеще смолкает на чёрных изгибах ветвей.

                ЛЕТО

Я сладко изнемог от тишины,
От зноя изнуряющего Лета,
И ощущенье праздной пустоты
Безликой маской на меня одето.

Я целый день шатаюсь по песку,
По кромке моря, по каким-то тропам,
Пью пиво, ем солёную треску,
Потом иду в музей со всеми скопом.

Потом лежу в томительной тоске,
А все вокруг расталкивают Лето,
И светятся на золотом песке,
Как леденцы, ракушки синим цветом.

На лоб надвинув белый козырёк,
Не пропущу ни пары женских ножек…
Тела сверкают вдоль и поперёк,
То бронзовой, то бледноватой кожей.

Играет ветер, пахнущий смолой,
Колышет лодки и траву сухую,
И окунает Лето с головой
В солёную усладу, гладь морскую.

Уходит день. За выжженной горой
Горит светило огненной медалью…
И я иду вечернею порой,
Наполненный и светом, и печалью.

  ПАМЯТЬ

Что мне давняя память подскажет?
Там позёмка пылит за окном,
Серебристыми спицами вяжет
И вздыхает, играя клубком.

Тускло светится жёсткая стылость,
Оседают и тают дымы,
А на небе луна прилепилась,
Обожжённая ветром зимы.

Томно длится моё ожиданье,
Зарумянилось в снежном огне,
Это - с прошлым шальное свиданье
Выпадает нечаянно мне.

Золотыми отливами воска
Догорает свеча на окне,
А далёкого утра полоска -
Как вода голубая на дне.

   ДУХ  СВОБОДЫ

Свободы дух! Не рви меня на части!
Я - человек и я могу упасть
В огня страстей натянутые снасти
И в пустоты разинутую пасть.

Закрыть все чувства, чтобы без размена,
О прошлом не жалеть, не вспоминать,
Творя судьбу из горечи и тлена,
Себя же на своём кресте распять.

Не верю больше в искренность признаний,
В мир тайны, плотно закрываю дверь,
Чтоб уколоться болью ожиданий,
Уйти во мрак, как в ночь уходит зверь.
               
ТАЙНА

По тонкому безжизненному льду
Скользит звезда на мирно спящий город.
Гудит в натуге телефонный провод,
Кому-то проча  радость и беду.

И яблоко надкушенной луны
В утробе ночи катится в тревоге…
Глотками пью прохладу тишины
У бытия на каменном пороге.








ОСЕНЯЯ ДЫМКА

Я бреду в одиночестве сквозь осеннюю дымку пожара,
Льётся красное пламя настуженных листьев с ветвей,
И помятое небо нависло, как зимняя кара,
Над горой, зацепившись за чёрные грани камней.

И хрусталики брызг застучат барабанною дробью,
Отзвенит листопад в затухающих искрах огня,
Хлынут ливни, и осень плечами покатыми вздрогнет,
И с мольбою и болью посмотрит в упор на меня.

Это зарево глаз, обрамляют тревожные тени,
Льются сизою дымкой на бархат её покрывал.
…Листопад обнимал золотые от солнца колени,
А вокруг этот мир увядал и уже остывал.
                ***



 ЯВЛЕНИЕ УТРА

Раскрасив окна под иконы,
Залив собой вчерашний зной,
Явило утро взгляд бездонный
И обожгло голубизной.

Полей нечёсаные гривы
Скрывает солнечный парик.
На дне оврага тьмы обрывы
В прохладе спрятали свой лик.

А солнце правило делами
Плутая в рыжих волосах
Красавиц с белыми телами,
Держа их нежно на руках.

 ДЕЖА ВЮ

Разбавив водкою чернила,
Писать стихи тебе навзрыд
И, взяв балясину - перила,
Прогнивший опрокинуть быт.

И на последнюю пятёрку
Шабить* до тысяч от рубля,
С колоды дохлою шестёркой
Побив крутого короля.

Покуролесив, горько плакать,
Припав кому-нибудь на грудь.
Потом уйти в ночную слякоть,
По звёздам проверяя путь.

***

Спеши моя рука, ты плетью не обвисни!
Как резвый бег коня, спеши за ходом мысли,
Скачи, скакун лихой, опережая время,
Но плох наездник тот, кто потеряет стремя.

А если из седла вдруг вышибет с разбега,
Ну что ж… Пойду пешком.  Или куплю телегу.
               
   ***

Полжизни прожито, а сделано на грош…
Мне ближе всех нательная рубаха,
Из сбережений - на аркане вошь,
Зато душа свободна, будто птаха.

Зачем метаться из конца в конец,
Затрачивая отведенное время,
Еще не отлит пулями свинец,
Нацеленный в помеченное темя.

Что рвать рубаху, бить напрасно в грудь,
Слюною брызгать, смешанною с кровью?
Присесть бы, дать душе бы отдохнуть,
Надорванной сомненьями и болью.

  МЕЧТА

Писать стихи отточенным пером -
Слова любви, стило врезая в камень,
Склоняясь над распластанным столом,
Соединяя вместе лёд и пламень.

Быть может правды больше между строк,
Печально – бесконечной, даже зримой,
Как тайны неисхоженных дорог,
Что разгадают только пилигримы.

О, если б встать на краешек зари
И прыгнуть вниз, заламывая тело,
Догнать и возвратить все январи,
Которые без следа пролетели!

Ах, выпить бы тревогу прежних дней,
Бездонность, бесконечность тёмной ночи…
Коснутся бы проталины теней
И россыпи забытых всуе строчек…

АМОК

 Сегодня ясно это понимаю:
Иду босым по лезвию ножа
В пустынный мир, по самому по краю…
Под дулом сплетен мается душа.

Моя душа, растленная, измята!
Ну как мне с ней до вечности дойти,
Где праведники на кресте распяты
И каются на нём в конце пути.

Погаснет день. Колеблющейся тенью
Уйду опять в причудливую ночь
Искать любви среди грехопаденья,
Весь здравый смысл отбрасывая прочь.

Я верю в риск без страха и обмана,
В хмельном угаре ясно вижу цель…
Но в пологе тяжёлого дурмана
Меня колышет пьяная постель.

Я кровь согрел горючими глотками,
И тело, чтоб кому - нибуть отдать…
Но заблудился в яви между снами
И принял этот бред за благодать.

Блуждает миг любви в трущобах ночи.
О нём болит и мается душа…
Исчезла тень… И снова между строчек
Иду босым по лезвию ножа.





ПЕТЕРБУРГСКИЕ МОТИВЫ
(маленькая поэма)
                1
Этот город Петром был зачат,
Он стоит, как могучий Атлант,
Искрится гранит красноватый,
Словно франта муаровый бант.

Встав под небом холодных созвездий,
Он не предал себя самого,
И мне кажется, в каждом подъезде,
Бьётся вечное сердце его.
Этот город – как давняя дата,
Вдохновитель резца и пера,
Он - застывшая в камне кантата,
Он – великая повесть Петра.

Он, как прежде спокоен и дерзок
Над могучим потоком Невы,
Здесь грифоны историю держат -
Величаво-крылатые львы.

Здесь творили Растрелли и Пушкин,
Задавая для гениев лад,
И на веки звучит здесь по-русски
Всё, к чему прикасается взгляд.

Здесь ковалось российское кредо -
Никогда не сдаваться врагам,
Отступали от города шведы,
Что стремились к Невы берегам.

Как молитвенный стих повторяя,
Вдоль могил Пискарёвки иду:
Вы, блокадники, здесь умирая,
Победили фашистов орду.

Узнаю петербуржцев по лицам -
В них какой-то особенный свет.
Перестал Петербург быть столицей?
Нет, простите, я думаю, нет!

И отсюда, любви негасимой
Проявляя душевную ширь,
Шли прекрасные девы России
За своими мужьями в Сибирь.

И отсюда, сквозь дождь и метели,
Звёзд высоких касаясь едва,
Над страной и над миром летели
Вдохновенных поэтов слова.
                3
Этот город стал кодексом чести
Он - высокого духа оплот,
Что учил без гордыни и лести
Уважать свой великий народ.
Был заложен Петром на болоте,
Этот город. Со сменой имён
В этой адской тяжёлой работе
«положил» он немало племён.

Виден берег вдали знаменитый,
От потопа там нету спасенья,
И алеет на финском граните,
Кровь, пролитая в то Воскресенье.

На заутренней Лавре на Невском,
Наблюдая людские потоки,
Средь толпы горожан - Достоевский
Начертает бессмертные строки.

Дух Петра о себе говорит,
И ложатся суровые тени,
На сплошной парапет- монолит,
На холодные пальцы ступеней.

                4
В дикой злобе идут холода,
Воды Мойки в беспамятстве бьются,
И края горизонта наткнутся,
На штыки, как на острие льда.

Волны памяти и забытья,
Встали вряд за событьем событья,
И в потоках кровопролитья -
Слёзы бронзового литья.


Он делами своими нетленен:
Дуют снова свободы ветра,
Он сменил непривычное - Ленин,
На привычное имя Петра.

Но не только фасады Фонтанки,
И сияющий шпиль над Невой,
Нет, я знаю его и с изнанки,
Непарадный, немытый, хмельной,
Где, вдали от Невы и от Мойки,
Он печален и даже суров -
Закоулки воняют помойкой
В полумраке колодцев - дворов.

Кабаков его мрачных стенанья,
И безудержный пьяный разгул,
Нет ни чести здесь, ни состраданья -
Стыд, разврат, черни ропщущей гул.

Но люблю и таким его даже…
Белый бархат коротких ночей
Покрывалом над городом ляжет
В серебре тополиных свечей…

Сероглазость его площадей,
И шершавость ладоней перрона,
По фронтонам бегущих коней
Переливы трамвайного звона.

Вдохновитель резца и пера,
Этот город – как давняя дата,
Он - застывшая в камне кантата,
Он – великая повесть Петра.
                ***













НОЧ
День завершился устало.
Вечер из рук ускользал.
Зеркало тёмного зала,
Словно блестящий кинжал.

Снова мне ночью не спится,
Сны улетучились прочь,
Над головою кружится
Чёрная-чёрная ночь.

Бросила жребий-монету,
Сжав тишину в кулаке…
Нет, не дождаться рассвета,
В этой последней строке.

ПОСЛЕДНЕЕ ЗОЛОТО

Качаются тени промокших прохожих,
Душа расплескалась дождём,
Расплавило лето остывшее ложе
И осень бредёт под зонтом.

Мелькает за окнами замкнутых спален
Белёсого тела лоскут,
И сумерки прячут, средь мрачных развалин
В дома, запоздалый уют.

По нитям дождя льётся в омуты света
Из нимбов ночных фонарей,
Последнее золото прошлого лета,
И осень стоит у дверей.

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК

Из тьмы забвений, в час ночной,
Луна свой луч роняет.
Часов старинных мерный бой
Возникнув, где-то тает.

Уснула, ложе чуть примяв,
Охотница - богиня.
Под изголовьем - связка трав
И локон вьётся дивный.

Белеет мрамор линий рук
И в чудных снов сплетеньях,
Царит истома сладких мук,
Царит души смятенье.

Как мне тебя, полёт мечты,
У хаоса отнять?
С холодной, вечной пустоты,
С небес рукой достать?

Любимый друг и ангел мой,
Дилемма здесь проста:
Нам никогда не быть с тобой
Ты между звёзд - Звезда.
   

 ДОЛГ

Любимой задолжал покой,
          любовь и страсть я.
Бессмысленная лень -
           сон, уходящий в явь:
Так лету задолжать
           могла зима в ненастье,
А осени - весна, пускаясь
           к солнцу вплавь.

Раздам свои долги,
           забыв о долге главном,
Забуду, что и как,
           исчезну в темноте,
И буду я потом,
           наверно, обезглавлен,
Под пение снегов
           в поспешной суете.

Пойду, сложу букет
           из плачущей метели
И в черноте ночей
           зажгу звезду в окне,
Ей руки протяну
           сквозь обморок постели,
Чтобы сгореть дотла
           на жертвенном огне.

  ПОД   ДОЖДЁМ

Мой жребий казался подарком -
Я роль свою буду играть
И сладко, при свете неярком,
В костре без огня умирать.

Вино, что пронизано током,
Секущим дождём в перекрёст,
Запью я берёзовым соком,
Что выжат был прямо из звёзд.

Под эту симфонию влаги,
Я лягу, не тронут огнём.
И имя твоё на бумаге
Начертит дыхание моё.
            ***
Я слышу ночью шорох снов,
Когда в окошке сумрак скачет.
Невысказанность будит кровь,
А сердце мается и плачет.

 Понять, что ты совсем ушла,
Под дождь, как призрак, утром ранним,      
И лишь раскрытый, из угла               
Твой зонт стоит, напоминаньем.

Склонившись над столом, забыться,
Вдруг в просветлении прозреть,
И на одной стихов странице
Родится вновь, и умереть.
               
              ДОЖДЬ

Леденящие руки ночной тишины
В том холодном застывшем покое,
И комки этой чёрной, как ночь, глубины,
Пью с дождём, пополам с темнотою.

Дождь-попутчик, стучится у окон моих,
Ветер песни поёт заунывно.
Дождь и я… Эта ночь лишь для нас, для двоих
За окном поселилась отныне.

Охладевшие брызги звенят на лету,
Пунш искрится в бокале лиловом,
Умирает душа вся в холодном поту,
Гаснут искры в камине багровом.

Всё плыло и качалось, как в пьяном бреду,
Всё кружилось в сплошном хороводе…
Я сегодня, наверно к тебе не приду.
В эту ночь я и дождь на исходе.

                ***
Я иду по осенней распутице,
Тучи в кольца свивались сильней…
Пусть в холодных объятьях очутятся
Вечера у закрытых дверей.

И дождя серебристые струны
Растревожат на сердце печаль,
И аккорды мелодии «Лунной»
Поплывут над просторами вдаль.

Пусть забрезжут тугие рассветы,
Отражаясь в сиянии луж,
И закружатся листья-монеты,
Как расписки от проданных душ.
               
 ***
Мне б мир вернуть из детских сновидений,
Где светом вся душа озарена,
В мир грёз и ласки, яви и видений
Нырнуть, как в омут, с головой до дна.

Где календарь без чисел и картинок,
Где ветер нежно гладит купола,
И под ногой потрескиванье льдинок,
И отблески оконного стекла.


Быть бедным в прошлой жизни не опасно,
Пускай от стен сквозило нищетой,
Но было нам уютно и прекрасно,
Там всё вокруг дышало теплотой.

Вода в реке отсвечивала звонко
То радугой, то бликом серебра,
А на дверях узорная филёнка
И небо в луже посреди двора.

Но всё ушло, в пространстве тенью тая,
Прогнили доски отчего крыльца,
И в памяти лишь мама молодая,
Да сила рук погибшего отца… 
               
 ***
Качается ночь на колёсах вагона
И бьётся металл об металл.
Бреду по шершавой ладони перрона
В холодный промокший вокзал.

А рядом луна, как голодная сука,
За мною бредёт-по пятам.
И катится эхо колёсного стука,
И капли дождя по щекам.

В карманы засунув озябшие руки,
Я горечь перрона вдохнул,
И, прочь зашагав от всевидящей суки,
Я в бок её с горечью пнул.

                ***
Тетрадь моя, где мыслей клад хранится,
Подруга и сестра - в одном лице.
Как путник, я бреду твоей страницей,
Куда бреду? Откроется в конце.

Ложатся строки нервными следами,
Здесь всё моё, всё дорого душе.
Но эту нить, что вьется между нами,
До дней последних не порвать уже.

Пусть жизнь подчас коллизиями гложет,
Пускай уйду, когда придёт пора,
Твоих страниц таинственного ложа
Коснется мысль… на кончике пера.
               
                ***
Обветшало платье золотое,
Падает к босым ногам, звеня.
Разлилось дыхание хмельное
Зябко, в потемневших сводах дня.

Ты стоишь, дрожишь, уже нагая,
 Руки-ветви на груди скрестив,
Скоро-скоро грянет стужа злая,
Снегом и пургою закружив…

Белый саван… Он укроет плечи
Лёгонькой пушинкой на ветру,
Оплывают на окошке свечи,
Прикасаясь пламенем к стеклу.

Нежная, зачем тебе убранство?
Раздарив последнее тепло,
Застывают небеса в пространстве –
Хрупкие, как тонкое стекло.                ***
Сплетает вечер ночи сумрак,
Пробит на вылет небосвод,
Кочнуло время вечных суток
Крылом, летящий самолёт.

То медленно, а то быстрее,
Качает маятник судьбу:
То лезвием ножа по шее,
То пулей в сердце на бегу.

Бросает женщину в объятья,
Чтоб на рассвете вновь отнять
Ценой библейского распятья,
Тебя неправедно распять.

Пускай свершённое зачтётся,
Когда настанет твой черёд…
Быть может, маятник качнётся
К тебе, потом-наоборот.

   УТРО
В последней схватке, обрывая стоны,
Твоя рука коснется век моих,
Звенят лучи, ломаясь в ветвях кроны
Под саркофагом утра для двоих.

Но мы, в плену своих ночных фантазий,
Продлим ещё ночное торжество
Глотнём вина игристого в экстазе,
Слив наших душ единство и родство.

 А в белых простынях кружат метели,
Мы падаем, и вновь уходим в сон,
 И оставляем только на постели,
Два тела, что дышали в унисон.
                ***
День ненастный рвёт себя на части,
Перед ночью пряча свой испуг.
На деревьях - брошенные снасти
Позабыл смотать ловец-паук.

Ни надежд, ни радости рассветной,
Всё вокруг стирает листопад,
И, устав от гордого бессмертья,
Осень в даль уходит наугад.

Так и мы, сожгли костёр желаний,
Начиная оба новый путь…
Где-то на распутье будет камень,
На котором можно отдохнуть.
               
  ПРОБУЖДЕНИЕ

Услышать мотив тишины -
Мелодию гаснущей ночи,
И мрака последние корчи
У края рассветной стены.

Рассыплется света эмаль -
У времени нет опозданий,
Рассвет, что раздумьем был занят,
Прольётся в бездонную даль.

И проблески нового дня
Разрежут ночное удушье,
Безмолвия стены разрушат
И к жизни пробудят меня.

БЛУДНИЦА
Ты, как мечта, ко мне вошла
В лучах стремительного света,
Вся в брызгах солнца и тепла,
Ты – словно в радугу одета.

Слегка трепещет ливня шёлк
На тонкой завязи бретелек
И бой часов внезапно смолк
На кончике застывших стрелок.

Скользнуло платье по плечу…
Упала в бездну тишина.
Ты – словно полная луна -
Я в небеса к тебе хочу!

Блудницы томные черты,
Как сна вращающийся круг,
И жар предплечий, и мечты -
Твоих объятья белых рук.               
               
                ФИАСКО
Всё громче в печке трещали дрова,
Уютно было и чуть-чуть тревожно.
В твои ресницы, словно два крыла,
Мне не влюбится, было невозможно.
Ты протянула руку, как судьбу,
И на вопросы, не спеша с ответом,
Мне отвечала, тихо: - Не могу,
И опускала голову при этом.
Увы! Твои негромкие слова,
Как два огня, прожгли мне насквозь душу,
Я понял, что виной всему - дрова,
И твой салат, который я не кушал.

Я вышел за приветливый порог
А ночь была, как то вино в стакане,
Прости, что сразу растопить не смог,
Я печку отсыревшими дровами.

КУПРИНУ (Балаклава)

Вот и снова на чудной земле,
Перед этой красой снявши шапку,
Словно флюгер на белой скале,
Я ловлю буйный ветер в охапку.

А в солёной, шипучей воде
Закипают ночные созвездья,
Лишь в уставшей, Полярной звезде
Свет искрится и бронзой, и медью.

Легкий запах в туманном чаду,
Ночь парит восхитительной  птицей,
А в весенним, прохладном саду,
Месяц хочет в фонтане умыться.

В эту ночь я стою не один,
Тишине и покою внимая,
Здесь на век поселился Куприн,
К нам пришедший из прошлого… в мае.
               
 ***
В глубинах сумрачного «Рая»,
В густом дыму, влечёт одно,
Под чахлым проблеском играя,
В стакане  -горькое вино.

Ты, как всегда, один у стойки,
А в зале кружится народ,
Испив до одури настойки,
Картинно водит хоровод.

И опьянев, неузнаваем,
Идешь, качая головой,
Всё повторяя попугаем,
Что ты не мёртвый, ты живой.


Спадает сумрака, отрепье,
Льёт сиротливый, серый дождь
Безгласного великолепья,
Где ты совсем один бредёшь.

Нетрезвой яростью объятый,
Идёшь в тревоге и тоске.
Но, одиночеством распятый,
Ты мечен меткой… на виске.

               ***
Покой и ласку, сон и явь,
Всенощную свечей,
Всё, за долги свои раздав,
Уйду в туман ночей.

В холодном омуте окна
Стоит, ломая тень,
Моя тяжёлая вина
И мой вчерашний день.

Затопчут вялые дожди
Следы пустых дорог,
Судьбы листая этажи,
Я выйду за порог.

Прощай, прости мои грехи,
Огонь моих желаний,
И не кляни мои стихи,
Вдогонку бросив камень.

Не прогоняй чужую боль,
Духовного увечья,
Прости меня, за хлеб, за соль,
Мы на земле не вечны.

         
    ДЕВОЧКА НА ШАРЕ
Над всем смеёшься, девочка блажная,
Горишь во тьме - изящная свеча…
По лезвию ножа идёшь, босая,
В тревожных сновиденьях палача.

И в сгустках света - в ритм сердцебиенье,
Когда несёшься в глубину пустот,
И вновь ко мне, в ночное сновиденье,
Мечтой, босая девочка придёт.

На всех своих предшественниц похожа,
Всё та же, а быть может и не та…
Горячей плотью на холодном ложе
Рукою прикоснётся пустота.

Спадает с плеч завитый круто локон,
И шелест платья, и дыханья звук,
Мерцанье света из ослепших окон
Скользит волной в сплетенье наших рук.

Исчезнет ночь, в пространстве тенью тая,
Луч солнца упадёт, как шар кружась,
И ты на нём, как девочка босая,
Плывёшь ко мне, играя и смеясь.

                **
Слетались вьюги из созвездья Девы,
Преодолев пространство темноты,
На День рожденья Снежной Королевы,
Сквозь вечность и сквозь ропот немоты.
Среди дрожащих в небе лунных пятен,
Сквозных узоров, ледяной тесьмы,
И пенье вьюги -их восторг понятен,
В торжественной усталости зимы.
Был День рожденья Королевы Снежной,
Мерцали звёзды в сказочном бреду,
А в океане Космоса безбрежном,
Спешило утро в розовом поту.

   ЛЮБОЧКА
Я тебя увидел, словно сказку,
Перед тем как ты вошла в мой дом,
Глаз твоих лукавую окраску,
Ярких губ, хмельных, как крепкий ром.
Белых рук чарующую нежность,
Форм округлых, жар и теплоту,
Ласки и любви твоей безбрежность,
Наполняет светом пустоту.
Свежий ветер в душном склепе лета,
Ты - глоток прохладного вина,
Муза - вдохновение поэта,
Мой бокал, не выпитый до дна.
ПЕРЕД  ГРОЗОЙ

Распятья распахнутых окон
На серой отвесной стене,
И катится по небу кокон
Огромных и мрачных теней.

Ладонями ветер захлопал,
Как будто обложкой томов,
А там, за прозрачностью стёкол -
Уют и затишье домов.

Сгорело светильником солнце,
Беснуется в небе гроза,
И только в заветном оконце
Полощутся штор паруса.
               
 ***
Опои меня ядом горячих бессонниц,
Дай лекарство от боли, печали,
Над кроватью прибей это яркое солнце,
Постели мне просторы и дали.

И согрей мою душу телом, пахнущим летом,
Возврати из кошмарного сна,
Поднеси-ка в ладонях, наполненных светом,
Мне глоточек хмельного вина.

Ты одень из рассвета прозрачное платье
И зарю, как фату по плечам…
В это утро впервые придёт к нам понятье,
Что любовь - это дар, это – храм!













   ОСЕННЯЯ РАПСОДИЯ
За чёрную скорбь тротуаров,
Я выйду в безбрежную гладь,
Там кто-то обрывком муара,
С пригорка мне будет махать.

Там вихри осенних пожаров
Закатом сожгут небеса,
Сквозь чёрные тучи угара
Слышны журавлей голоса.

Созрело, оплавилось лето,
Как в бочке дубовой вино,
И в кубок серебряным светом,
Стихами стекает оно.

Я в утро, покрытое глянцем,
Вернусь, не ломая мечты,
Бродячим, Летучим Голландцем,
Где ждёшь-дожидаешься ты.

   ДАЛИ (МАЛЕНЬКАЯ ПОЭМА)

Мы с тобой давно родные,
Всё, как много лет назад,
Те же дали голубые,
Тот же наш вишневый сад.

Седину с себя снимая,
Я отброшу груз забот,
И с любовью встречусь в мае,
Лет пойдёт обратный ход.

Годы - вехами по краю,
Вновь влюбляясь, как дитя,
Взглядом я тебя ласкаю,
По дороге уходя.

Открываю я страницу,
Жизнь начну писать с листа,
И летят года, как птицы,
Мчат аллюром в три креста.
               

В детстве нянчились не шибко,
Подзатыльники, пинки,
Весь в заплатах ноги в цыпках,
Хлеба чёрствые куски.

Класс восьмой - строптивый норов,
Вечер в школе, бенефис,
И девчонок школьных взоры,
Фотокарточки актрисс.
Меж собою куролеся,
Прут по жизни напролом,
Возраст тот - живи и смейся
И дорога на подъём.

Знал бы я, что так бывает,
Отказался б на отрез,
От пустых, мальчишьих баек,
В драку б с дуру не полез.

Звон и россыпи веселья,
Море радости – прилив,
Под ногами снег постелью,
В небе праздничный мотив.

И душой таких компаний,
Привлекая взор и слух,
Был красивый, рослый парень
Врал, не сдерживая дух.

 Может быть, всё так и было,
То, о чём он говорил,
Только речь - его коптила
И душою он кривил

Про девчонку - стебель гибкий,
Про цветок, в кругу подруг…
Я - сражён её улыбкой,
Ну а тут, такое вдруг!

Как вино пил из стакана,
И пьянел он от вранья.
В эхе злобного обмана -
Одголоски воронья.

Ложь его сплошным увечьем
С той поры в душе лежит,
Этот день и этот вечер
Снежной заметью пылит.
Не сдержал я гнева волны,
Врезал, (в этом я мастак)
Глаз терять, конечно больно,
Я ж - к неволе сделал шаг.

Не забыть с годами встречи,
Не забыть дурную весть,
Не забыть тот зимний вечер…
Я ж несу свой тяжкий крест.

Шёл в пятнадцать по этапу,
Путь - в  «столыпин», в автозак,
С благосклонностью - от «папы»,
Подзатыльник - от служак.

По заслугам супостату!
Получил «четыре» в дар,
И погнали, где телятам,
Не крутил хвосты Макар.

Шаг за шагом – пятилетки.
Целину взвив на дыбы,
Пишут мелом малолетки
На доске: «Мы - не ра-бы».

Разделённый на локалки,
За решеткой коридор,
За «колючкой», через балку,
В голубом дыму простор.

Часовой стоит на вышке,
Бок луне пробил штыком,
Вот звезда сгорела вспышкой,
Вниз упав, как снежный ком.

Снег, да снег, всё без извилин,
Ветра натиск-перезвон,
И дорогою пропилен,
Лес и ближний горизонт.

Жизнь - то вечная дорога -
Лёгкой смерти не проси!
Уповать всегда на Бога
Мы привыкли на Руси.

Вот звоночки прозвучали,
В раз четвёртый, за спиной,
Молоточком отстучали,
Отсидел. И всё, домой!
Книгу, ручку и тетрадку,
Положили в обиход,
Я вздохнул в кулак украдкой,
Перед выходом в поход.

С проходной и на пригорок,
Перед ходом в дальний путь,
Вспомню всех, кто стал мне дорог,
С кем познал я жизни суть.

Ничего, шагай парнишка,
Даль за далью, синева,
Нараспашку грудь-пальтишко,
Воля! Кругом, голова!

За плечом висит котомка,
Под ногой хрустит ледок,
Как стекло, лучистый, звонкий!
По нему скользит ходок.    
               
Там, вдали, за перспективой,
Слышен стук и мерный ход,
Так гудок локомотива
Возвещает свой приход.

Жизни новая страница -
Рельсы в линию, строкою,
И живых портретов лица,
Нет решеток, нет конвоя!

Впереди свобода, ярко!
Жизнь прекрасна и проста.
Над дорогой гнётся арка
Придорожного моста.

Вот перроны опустели -
Всё, прощай без лишних слов.
Под колёсами - метели
Проходящих поездов.

Белоствольная берёза,
Словно баба на сносях,
Дым и копоть паровоза,
Перестук колёс в осях.
Скользкий поручень вагона,
Стынь да плесень по стенам,
И шинели без погонов
У раскрытого окна.
Вот гудок одноголосый
Растянулся на версту,
Проводник в клешах матросских
На своём стоит посту.

Полз вперёд, змеёй голодной,
Наш состав на перегон,
День бежал за ним холодный
Под рессорный перезвон.

Наш вагон, как будто лодку,
Закачало на волне,
Мальчуган присел на полку
И откинулся к стене.

- Не робей, смелей парнишка,
Мне сказал тогда солдат,
Шапку снял, сымай пальтишко,
 В сумке что? Наверно клад?

Паровозный свист, как плеткой,
Вдруг ударил по спине,
Снял солдат свою пилотку,
Подмигнув задорно мне.

Был солдат, как говорится,
Плотно сбит и крепко сшит,
Может сорок, может тридцать
Лет ему сейчас бежит.

Рыжий ус, в глазах - смешинка,
Кисти, словно два замка,
Рост приличный, нос с горбинкой,
Седина видна слегка. 

Пусть одет он не с иголки -
Ордена, горят огнём,
Да шинель на верхней полке.
Всё добротное на нём.

Любопытство будоража,
В ящик сунув пятерню,
Он достал свою поклажу,
Огласив своё меню.

Яйца всмятку и картошку,
Сала шмат и хлеба кус,
А за сим, бутылку водки.
И пригладил рыжий ус.

Всё, как водится, приправил,
Луком, солью и чайком.
А потом еще добавил
Пол-осьмушки сахарком.

- Ну, садись, сказал хозяин,
Чем богат, тому и рад,
Как зовешься? – Николаем!
- Вот те раз! - сказал солдат.

-Тёзка значит, мне ты будешь,
Он со смехом пробасил.
- Ну, садись чего пригубишь?
И цигарку погасил.

Посмотрел, прищурил очи,
Взял стакан, налил сполна,
- Видно снег закрутит к ночи -
Глянул в сторону окна.

Вот гудок пропел сигналом,
Мчит в пространстве шар земной,
Бьёт металлом по металлу,
Поезд в дымке голубой.

А солдат уж тяжелеет -
Мысли тенью по челу,
Не от водки он хмелеет,
Хлеб катая по столу.

Приопущенные веки поднял
Он, слегка хмельной:
- Говорили человекам,
Не пугайте нас войной!


Вынул новую цигарку
И, к раздумью своему,
Выпил водки горькой чарку.
Тяжко думалось ему.

Как лекарством от печали,
Сполоснул нутро огнём.
В поле сумерки бежали,
Вниз, по склону, за окном.

Закипал закат слоистый,
Падал луч наискосок,
Паровозный свист игристый
Луч, как хвост змеи, отсёк.

Стук колёс, тепло вагона,
Рельсы в линию строкой,
Шпал холодные ладони,
В даль бегущие рекой.

Вздрогнул он, промолвил фразу:
- В жизни много нам дано,
Но запомнишь всё не сразу,
Помни, паренёк, одно:

Жизнь, что вечная дорога,
Легкой смерти не проси,
Уповать всегда на Бога, 
Мы привыкли на Руси.

Жизнь, проста, по главной сути,
Смысл её довольно прост,
Чтобы было меньше мути,
Чтоб душе и сердцу - рост.

Не застав войны вначале,
Я догнал её в конце,
От души врагов мочалил
Всех подряд в одном лице.

Мне нашептывал оракул:
- Путь один, всегда вперёд!
Шёл - не падал и не плакал,
А совсем наоборот.

Откровенно я смеялся
Злой судьбе наперекор,
Ну а если недруг взялся -
В зубы дал, весь разговор!

Все прошёл перипетии,
Как пред Богом говорю,
Прошагал я пол – России,
Но судьбину не корю.

Годы - вехами по краю,
Уходящими во мгле,
Быстрой птицей пролетают,
На серебряном крыле.

Города, потом посёлки,
Белозубая цинга,
Нет ни нитки, ни иголки,
Сам хозяин, сам слуга.

И по дням, прошедшим, склоном,
В красном зареве кострищ,
Я прошёл не опалённым,
Без копейки, но не нищ.

Путешественник бродяга,
Там за далью синевы,
Сила, воля и отвага,
Не склоняла головы.


Две рельефные морщины
Залегли между бровей.
За окошком – тень лощины,
И кустарник белый в ней.

Таял тихо день короткий,
Вился, чёрный дым из труб,
И солдат остатком водки
Увлажнил шершавость губ.

Пить не стал, но глянул сухо,
На стаканчик в сотню грамм.
Выраженье не для слуха,
Вдруг скользнуло по губам:
- Я солдат, хожу свободно
Но опять в родном краю,
Пыль глотал в глуши походной,
Ранен был, но вновь в строю.

Ты, мальчишка, всё забудешь
Всё, как сон пройдёт, поверь,
И будивших ночью чудищ,
Стуком, в запертую дверь.

Зреют страхи, боль на грани,
Стой, однако, на своём,
Вдаль смотри, как те цыгане,
Хвост трубой держи притом.

Раньше срока возмужал ты,
И узнал постылый путь,
Может тот, кто виноватый,
Даст ответ, когда-нибудь.

Подскажи, любезный братец,
Я один, как перст сейчас,
Мне с какого боку браться?
Чтобы всё, и в самый раз.

Нет семьи, угла, и брата,
Скопом все, война взяла,
Вот такие у солдата
Невесёлые дела.


Наше где не пропадало?
Но прорвёмся, не боись,
Били нас, куда попало,
Но живём! И ты держись.

Хочешь новую дорогу,
Как на фронте, на войне,
Не от отчего порога,
Вдалеке, на целине.
Будет старый мир, как внове,
Интересней станет жизнь,
Всё сгодится, что освоил,
Только брат, сильней держись.

Все о чём тебе поведал,
Сам испробовал, сполна,
И кому, какой победа,
По такой цене нужна.
          
И опять за перспективой,
Слышен голос ветровой,
Ход и гул локомотива,
Звук натянутой стрелой.

Стук колёс, тепло вагона,
Рельсы в линию строкой,
Шпал шершавые ладони,
Край у неба голубой.

Тихим шёпотом, железкой,
В сумрак катится вагон,
Ты поспи, малец, маленько,
Под шинелью без погон.

Грохот словно канонада
В небе эхом отражён,
И состав своей громадой
В глубину летит времён.

Пробиваясь посредине
Синиватый режит луч,
Мрак заснеженной пустыни
И лохматый ворох туч.

Но придёт подобно чуду
День, ликуя и звеня,
И возникнет отовсюду
Свет январского огня.
 
И тепло родного края
Сердце радостью сожмёт,
И растопит грусть, сгорая,
К жизни снова призовёт.
                ***

           Конец.

   ВЕДЬМА

Возникшая во сне, исчезнешь в мире…
Ты вдруг ко мне приходишь иногда,
Мгновениями соткана в эфире,
Из-под небес спускается звезда.
Я за тобою буду волочится,
Писать стихи отточенным пером,
Я у тебя в руках - всего синица,
А ты летаешь в небе - журавлём.
Ты – ведьма, а быть может и святая,
Прости меня, но допусти к себе.
Ты надо мной смеёшься, улетая,
Зачаровав в преступной ворожбе.

         
   ЦАРИЦА

Не нужны мне трон и злато,
Лавры славы громовой,
Ни огромные палаты!
В шалаше мне рай с тобой.

День и ночь готов молиться,
Как на Бога, на тебя!
Ты - таинственная жрица,
У священного огня.

Открываешь тайны полог,
Совершая свой обряд.
Путь к тебе тернист и долог,
Но пройти его я рад,

Чтоб с тобой соединиться,
Чтобы трепетной рукой
Ухватить перо жар птицы
Обретя в любви покой.

Ты - души моей царица,
Я же - раб навеки твой,
Дай живой водой умыться,
Оживи меня водой!
         

МИГ  ОЧАРОВАНЬЯ

Ночь сгущает шёлка темноту,
Ткёт его узорами предела…
Я смотрю на яркую звезду,
Вспоминаю, как ты песню пела.

И, как прежде, рушились миры
Где-то там, за самой дальней далью,
Нарушая правила игры,
Ты смотрела на меня с печалью…

Наши тени, словно два крыла
У большой и очень сильной птицы.
Догорела ночь любви дотла,
Вся, до самой утреней зарницы.

Ты прости меня, за нас с тобой!
В эту ночь ты – для меня святая,
Но уносит птица за собой
Миг очарованья, улетая.

 ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ

Я устал от обмана и лжи,
От двуличия и нелюбови.
Ты терпенья мне, Жизнь, одолжи -
Я с души грусти накипи смою.


Не хочу быть похожим на всех!
Растворяясь в закате багровом,
Сполосну свою душу в росе,
Ветрам буйным объятья открою.

Не брани ты меня с горяча,
Больно раня смущённую душу,
Встану рядом, коснувшись плеча,
Буду ночь и тебя тихо слушать.

А когда воспалённый восход
Озарит край ажурного неба,
Ты меня проводи до ворот,
Но вернусь я по первому снегу.

ВЕТЕР

Куражится ветер и кружит,
Взрывая седые снега,
Звенит, словно медью, на стуже
И прячется, стихнув в стога.

Заносит дороги и срубы,
Гоняет снега по углам.
Твои покрасневшие губы,
 Целует взасос добела.

Взметнётся вдруг до колокольни,
Встречая слепой ураган,
Потом присмиреет невольно,
Как буйный, хмельной хулиган.

Белейшие полы рубахи
Сомнёт, разорвёт пополам,
И снежных макушек папахи,
Взлохматит лежалым стогам.
               
***
Устал я бродить, попирая дороги,
Вращаясь в стремнине, тянуть канитель,
В чужие дома, оббивая пороги,
Бежать, догоняя незримую цель.


Хотелось бы спрятаться в бездне кружений
К ногам бы припасть, словно тень,
Продлить неизбежность и, без униженья,
Чтоб снова попасть в сладкий плен.

 МУЗА

За окнами мне шепчет дождь,
Как затихающая музыка.
Что ты опять ко мне придёшь,
Моя блуждающая Муза.

Ты где-то бродишь по ночам,
Гуляешь с осенью в обнимку,
И по белеющим плечам
Скользит прозрачная косынка.

Быть может с кем-то лёгкий флирт
Ты завела себе от скуки,
И в запахах душистых скирд
Ты ждёшь его, раскинув руки.

Ты шепчешь страстные слова
И, прижимаясь крепким телом,
Хмелеешь, словно сон – трава…
О, Муза, где ты, в платье белом.
               


 ***
Пойду по истины дороге,
Упёршейся в горизонт,
За плечи закину тревоги,
Как старый потрёпанный зонт.

Уйду, и холодные струи
Секут, пусть бичуют меня,
Ничто не забудется всуе,
В закате ушедшего дня.

Я буду стоять одиноко,
Взирая в промокшую даль,
Заплачу в печали глубокой,
Прошедшего будет мне жаль.         

                В  дороге
Листая дороги страницы,
Оставлю версту за верстой,
Лечу я со скоростью птицы
На скором, по глади ночной.

Колёса чеканят мотивы
И ритм навевает покой,
А рельсы под локомотивом,
Как струны под чуткой рукой.

Грохочущий, на перегонах
Остывшего края земли,
Состав из пол-сотни вагонов
Теряется в серой дали.

ПАМЯТИ  ВОЛОДИ ВЫСОЦКОГО

Он, как корабль, что шёл во время бури,
Без рулевого вздыбив паруса,
Его матросы мёртвым сном уснули,
И молнии метали небеса…

Пусть говорят потом, что это – мифы,
История о прошлом не соврёт,
И видим мы: несёт его на рифы,
И вот уже пробило левый борт.

Пробоина – и сразу течь в отсеке!
Он покидать корабль не спешит…
Свои грехи замолит дервиш в Мекке,
Заботясь о спасении души.

Шагнул в бессмертье голос с хрипотцой,
Что через край из плёнки, словно плёткой…
Ты призывал не блеять нас овцой,
А драть до боли, до надрыва глотки.

Пусть, правда-мать – опасная река!
Но ты не прятался ни за какие мифы,
А голос твой переживёт века,
И будет биться, как волна о рифы.

Своей страны великий Гражданин,
Не праздновал и не трепался всуе,
А спорил с ней один он на один,
И побеждал, при этом, всем рискуя.

Он шёл всегда, до самого конца.
Он пел и жил во всём, как над обрывом,
Пусть воду пить, не с твоего лица,
Но смысл не в нём - в душе твоей, с надрывом!


Не жалок, не печален твой удел!
Каких высот добился Ты и славы!
Ты – на щите! Ты этого хотел,
Поэт и верный сын своей державы!
               
ВЕЧЕР

День уходил. Запахло пылью лета.
Ворвался в город влажный шум дождя,
И радуга вся в озаренье где-то,
Сияла нимбом в сумрак уходя.
Был вечер так томителен и ласков,
Входящий в город, праздником в саду,
Закат пылал весь в разноцветных красках,
И клён ласкал взошедшую звезду.

И небо в сочетании счастливом,
Еще не напоённое вполне,
С водой переливалось в цвете дивном,
Ворочалось в вечернем полусне.

День миновал, и ярким освещеньем,
Вонзилась бронза в обелиски тел,
В садах и парках, летних помещеньях,
Кружится белых мотыльков метель.

      НОЧЬ
Лепилась ночь из чёрной пыли.
Из лужи пролитых чернил,
День прискакал, как лошадь в мыле,
Края у неба отбелил.

А по дороге, вдоль забора.
Ночь уходила нагишом,
За ней вдогонку, с разговором,
Тянулись тени за углом.

Шла ночь без горечи и страха,
У любопытных на виду,
Несла в руках свою рубаху,
И чёрно-белую беду.

Бренча алмазною застежкой,
При ярком свете, ночь, дрожа,
В глаза смотрела чёрной кошкой,
В окно, восьмого этажа.

Шла тень за нею, негодуя,
По улице, по мостовой,
Ночь с крыши прыгнула, рискуя,
И скрылась в дали голубой.
               
СТРАШНЫЙ  СОН

Очнись, душа, нет в сердце больше страха,
Наверно сплю, коль ночь еще темна.
Передо мной – посланники Аллаха,
А рядом, за столом – сам Сатана.

И нет лица, одни сплошные пятна,
Как красок заскорузлые мазки…
И жесты, и слова звучат невнятно,
А вместо глаз – кровавые плевки.

Сивушный дух виденье кружит гадко,
Опять к стакану тянется рука…
Витает сон. Я обнимал украдкой
Красивых женщин белые бока.

Исчезну в глыбах сна, начну сначала,
Чтоб вышел хмель, стал твёрдым зыбкий слог.
Чтоб все виденья - скорпиона жало,
Из пьяной глотки, с мясом, вырвать смог.


 УХОД 
      
Когда придёт пора и я уйду,
Не закрывайте на запоры двери!
По лунному, безжизненному льду
Уйдут мои надежды и потери.

Не закрывайте в траур зеркала -
Моё там не найдёте отраженье.
Оно в моих поступках и делах,
В моих стихах, грехах и пораженьях.

Я грешен был, как все мы, во плоти,
Но видит Бог – грешил, того не зная,
Достойно удалось мне жизнь пройти
Почти что всю, от края и до края.


      ВЕЧЕР

Катило солнце на причал
Своё большое тело,
Снег алый перед ним лежал,
В лучах искристо – белых.

С величьем дня сравненья нет!
Но этот синий вечер,
Как в шубу снежную одет,
Ложится мне на плечи.

Натянутые провода -
Рядами нотных линий,
Меж ними – первая звезда
Блестит, как иней синий.
Погас последний отзвук дня
В оконной стылой раме
И только тени у плетня
Толпятся вечерами…
             
 ПО СКЛОНУ ДНЯ
У догорающего плёса
Найти упавшую звезду,
И не спеша шагать с покоса,
Закинув за плечи косу.

Там, у обрыва горизонта,
Последним отзвуком маня,
Утихнет откровений нота
В аккордах солнечного дня.

Присесть у синего колодца,
Вобрав в себя всю глубину,
И песню с твоего оконца
Поймать, как птицу на лету.

И, отпустив её на волю,
Взять, утомлённую, тебя
На руки и нести по полю,
По склону меркнущего дня.

   УХОДИТ  ЛЕТО

Внимая настояниям природы,
Гогочут утром гуси средь двора -
Примета к изменению погоды.
Уже близка осенняя пора…

Сарай к зиме готовый, но без крова -
Крестьянская святая простота…
Жует траву комолая корова,
Пугая недовольного кота.

Упавший шест, верёвка бельевая,
Во всём дворе запущенность видна.
А у дверей открытого сарая
Стояла грустно женщина одна.

В купальниках весёлые соседи,
Меняя позы, пьют ядрёный квас.
У изгороди на велосипеде
Мальчишка смотрит, не спуская глаз.

В руках - цветок трепещущей синицей,
Он замер, стоеросовым столбом,
А на крыльце ажурном - ученица
Разглядывает красочный альбом.


И наблюдая дачные картины,
И отмечая каждую деталь,
Надвинув кепку и ссутулив спину,
Уходит лето в призрачную даль.
               
 ***
Уходя за околицу, день
Журавель зацепил у колодца,
Потянул его длинную тень
И вдогонку увёл вслед за солнцем.

Одинокая встала звезда
На темнеющей гладью у кромки.
Наклонилась над нею ветла,
Отодвинув осоку в сторонку.

Где-то там, у обрыва земли,
Журавлиные стаи трубили,
И колодезные журавли
Грустно головы вниз опустили

И завязли у самой воды,
Не решаясь на волю пустится,
Только луч одинокой звезды
Вверх, со дна, синим светом струится.
               
ЗАКОЛДОВАНЫЙ  КРУГ
Эта осень, такая погожая,
Словно тайна из сказочных мест!
Повстречал я тебя, непохожую
Ни на тех, ни на этих невест.

Сыплет золото под ноги осень
И, сжимая в руках тайны тень,
Тянет по небу стылую просинь, 
Мелким дождиком плачущий день.

И я тоже, без всякой причины,
Плачу с ним, и смеши, не смеши,
Но в груди нету места кручине,
Разудалая песня звучит!

Осень, осень! Довольно кружится,
Ты замри на мгновение вдруг.
Я готов на тебя помолится
И войти в заколдованный круг.

  ОСЕННЯЯ  ПОРА

Кружится листьев золотая вьюга.
Заладил дождь на целый день с утра.
Мы так давно не видели друг друга!
Осенняя унылая пора…

Бреду в остывший кров, навстречу скуке,
Вхожу в проём незапертых дверей,
И в тишину протягиваю руки,
Чтоб ощутить твоё дыханье в ней.

Но это лишь моё воображенье:
И шум дождя, который льёт с утра,
И серебра, и золота круженье -
Унылая, осенняя пора… 

ЗАТИШЬЕ

За старой оковкой ограды,
Безликая заводь пруда…
Беззвучная медь листопада
Опять привела нас сюда.

Колеблется нить паутины,
И чётко звучит метроном.
Как прежде, рисует картины
Всё тот же загадочный гном.

Аллеи осеннего сада
В окладе сусальной листвы,
Беззвучная медь листопада
На иглах пожухлой травы.

Такое природы затишье,
Как пауза, вдруг на ходу -
Застывшее четверостишье,
Последнее в этом году.
            


ОСЕНЬ
Жухнет листьев золотистый цвет,
Отгуляла осень молодая.
Над землёй морщинистый рассвет
Снами и бессонницами тает.
Осень влажной нежностью жива,
За чертой холодного испуга,
Где ручьев и речек рукава
Потекут студено и упруго.
Над звенящей кованой водой,
Переливы звуков тайной речи,
Это осень над своей бедой
Плачет и грустит по человечьи.
Катится к закату день в тиши,
Наполняя всё туманом дивным,
Угасает жар её души,
Отлетая клином журавлиным.
                ЗИМА
Расписал морозец окна,
Гонит в избы ребятню,
И, как тонкие волокна,
Стёжки тянутся к пруду.
Бабы с вёдрами в накладку
К полынье идут гурьбой.
Поседевшую лошадку
Погоняет дед клюкой.

Чистый-чистый, под ногами,
Аппетитно снег хрустит,
Лес за белыми полями
До весны тихонько спит.



                ПРОХОЖИЙ
Дымился иней, день скользил украдкой,
По льду бежала тень от января.
Скатилось солнце вниз мохнатой шапкой,
Лучом, ударив в сердце фонаря.
Осколок льда – осколки от бутылки,
Зеркально чист, прозрачен синий лёд,
Следы вдали терялись на развилке
И женщина стояла у ворот.
Она глядела с грустью вслед кому-то,
Но от слезы не видела ни зги,
И порывалась побежать, как будто,
Но отшуршали путника шаги.
Она стояла, заслонив калитку,
Облокотясь  наплывом круглых плеч
И тень легла под ноги тёмным слитком,
Как верный пёс, чтоб женщину стеречь.
Я шёл, следы ложились ожерельем,
Мне зимний воздух сердце пеленал,
Я сознавал, с великим сожаленьем,
Увы! Меня нигде, никто не ждал.

 ПЕСНЯ

Обниму тебя рукой,
Как берёзку стройную,
Уведу тебя с собой
В жизнь свою привольную.

Буду нежно целовать
Губы твои алые,
Буду руки я ласкать
Нежные, усталые.

Ветерок над головой,
Беззаботно веется.
На траве наш след с тобой
Лунной пылью стелется.

И прижму тебя сильней,
Девица красавица!
Наяву или во сне
Ты ко мне ласкаешься?

              ***







     АНТОНИЙ И КЛЕОПАТРА
              (пьеса в двух актах)

Действующие лица:
Антоний – военоначальник, супруг Клеопатры.
Клеопатра-царица Египта.
Октавиан Цезарь.
Скар – подданный Антония.
Селевк – подданный Цезаря.
Хармиана- прислужница Клео.



ВСТУПЛЕНИЕ

Пески, пирамиды и тайна, покрыты времён покрывалом.
Как вечности стражи, лежат молчаливые сфинксы.
Не движется солнце, застыло в зените устало
И замерло всё в ожидании в царстве прекрасной царицы.

Рабы и наложницы, воины, женщины, стражи,
Певцы и танцоры покинули термы, театры
И боги на небе и громы, и молнии даже, 
Замолкли, когда перед ними явились гонцы Клеопатры.

Под белым навесом столпились владыки и слуги,
На скамьях сидели и греки, и египтяне,
Всё ожиданьем царицы дышало в округе,
Всё трепетало и люди, и море, и камни.

В полном расцвете своей красоты и желаний,
Светом явилась, затмившим любые светила,
В море волна прекратила своё колебанье,
И в водопадах движенье вода прекратила.

Всесильные боги, зачем на земле нашей грешной,
Вы женщине дали такое своё совершенство?
Пленила сердца всех мужчин и смертельно изранила женщин
Своей красотою, суля неземные блаженства.

К ногам её пали короны и жезлы великих,
Державы и страны, и целые государства.
Скупцы для неё не жалели сокровищ толики,
Стекалось богатство в её неприступное царство.

Поэты стихи ей слагали, звучали китары,
Им вторили хором редчайшие певчие птицы,
Когда открывались их взорам всесильные чары
Красы неземной и прелести юной царицы.


АЛЕКСАНДРИЯ – город прекрасной царицы,
Которому равного нет во вселенной.
Белый мрамор, порфир, и узорный гранит обелисков
В ослепительном блеске и славе сверкают нетленной.


Пестротой мозаики купола в золоте чистом.
Арки, дворцы, статуи и барельефы,
Флаги и вымпелы, всё красоте её вторит,
Как берег янтарный в объятьях лазурного моря.

Царская гавань с косой, выдающейся в море,
Гордо увенчана храмом царя Посейдона,
Свет маяка с путеводными звёздами спорит,
Путь указуя галерам и путникам в море.
 
Вот, величаво ступая по мраморным сходням,
В сонме из знати и многочисленной свиты,
Словно боги на землю, с неба нисходит
Марк Антоний из храма богини Изиды.

Перед потомком Титана и Геркулеса,
Рокот катился как огненный шар колесницы,
Воины били о щит, словно в кузне Гермеса,
В честь избранника Бога и высшей царицы.

Могучие плечи укутаны тигровой шкурой
Из чистого золота цепи и пряжки и пояс.
И по плечам длинной мантии из пурпура
Вниз ниспадающий чёрными кольцами, волос.

Белые розы несметным числом и размером,
Трое индусов несли впереди этой свиты.
Белою пеной разлились на мраморе сером,
Ноги окутав, и руки, и стан Афродиты.

Разом ударили систры, запели цимбалы
И просветлели вокруг небеса и округа,
Плыли и множились радости возгласы валом,
Когда они страстно замкнули в объятьях друг друга.

И снова, как в юности сладостной, в тайном свиданьи,
Не видя вокруг ни толпы, ничего в этом мире,
Прильнула к груди его сильной, сгорая в желаньи,
Во всём покоряясь любимому нею кумиру.

Как юноша пылкий, и верный супруг и любовник,
Он поднял её, свою тонкую, хрупкую ношу.
Он был Клепатре и счастья, и горя виновник,
Как Бог и Титан, в любви и делах своих мощный.

Но плавилась злоба, кинжал заостряя булатный
И рук злобных щупальца, к ней протянули тираны,
И был истреблён, унижен весь род её знатный,
Во прах превращались, и падали Боги и страны.

(Антоний и Скар-военноначальник)

Антоний.
Как настроенье, Скар? Мне откровенно
Ты выскажи свои соображенья,
И есть ли шанс у нас с тобою, на суше
Атаковать напористо, мгновенно,
И опрокинуть в море всех врагов.
А там мой флот и флот моей царицы
И милости и щедрости Богов.

Прими в расчёт, что наши легионы,
Как на подбор,и здесь все, в сборе полном,
Мы набираем силы, чтоб идти к  победе!
За наш успех с тобою мы в ответе!

Мы разобьём их флот и легионы,
Захватим в плен, нарушив все законы.
Все вместе мы пойдём на поле боя
И выстоим, или умрём все стоя.



Скар.

Мой царь, позволь сказать дурные вести,
Все от тебя вокруг скрывают правду.
Гадальщики и воины, все вместе
Викторию пророчат, врут все к ряду.

Наш флот разбит, а флот твоей Царицы
Примкнул к врагам и празднуют победу.
Иль пораженье. Я того не знаю.
Я всю с себя ответственность снимаю.

Но разве это не стезя позора,
Что вас надули и погонят скоро.
Но честь не поздно нам еще спасти-
Достойно умереть или уйти!


Вам не простят измены вашей Риму.
Давайте разом всё покончим с ними!

Антоний.

Как, флот разбит? Цыганка обманула!
Блудница, тварь, злодейская колдунья!
Нас предала продажная цыганка!
О, Боги, вот вам лживая изнанка!
О, солнце! Ты лучами её грело,
Благословляло и ласкало тело!

Вот мой финал: мои войска разбиты,
Но нет, постой! С тобой мы будем квиты.
Какой обман! И призрачной игрою
Увлёкся я, доволен был судьбою.

Разбит, разграблен, в пепле голова,
Нет, погоди ещё ты не вдова.

(входит Клеопатра)
Клеопатра.
Мой царь и повелитель! В чём причина?
Кому проклятья шлёшь ты и угрозы,
Твоя царица здесь, она с тобою.
С тобой навек, как те шипы на розе.

Я предана тебе душой и телом,
И помыслами, всем, что для меня
Является богатством, но и делом
Я докажу, что я люблю тебя.
В любви моей я покорюсь судьбе,
И не приму напрасных обвинений
И докажу, что я верна тебе.

Антоний.

Предательница ты!
Мои сомненья всё же подтвердились,
В тебе измена зрела и гнездилась!
Прочь, прочь! Исчезни с моих глаз!
Вот для тебя последний мой наказ.


Нет, от меня ты смерти не дождёшься,
И вот сейчас напрасно ты смеёшься.
Пусть над тобой враги твои глумятся,
А может я, так, может быть, всё статься,
Оттуда вместе с ними посмеюсь (показывает на небо)
И мщением, я как вином упьюсь.

Клеопатра.

Я смерть приму лишь от тебя, как милость.
Как подаянье нищему калеке,
Которому во сне то и не снилось,
Что от тебя укор приму навеки.

Антоний.

Какое лицемерье, Боже правый!
Смерть от меня тебя спасёт от ига.
В твоём спасенье вся моя интрига,
Пусть Цезарь над тобой чинит расправу,
Принадлежишь ты вся ему по праву. (уходит)

Клеопатра.

Ты слышала, Антоний как взбешён!
Какие страсти, что предпримет он!

Хармиана.

Бегите, госпожа, пока не поздно,
Враг у ворот и обещает грозно
Расправится и всех нас умертвить.

Клео.

Что суждено, то так тому и быть,
Антония боюсь, а не его,
Не Цезаря – паденья моего.

Боюсь в глазах Антония остаться
Предательницей, лгуньей, и казаться
Ему, так низко падшей, в дружбе нашей,
Такой позор, что смерть мне будет краше.

Хармиана.

Так дайте знать, что умерли намедни.

Клеопатра.

Что? Хармиана говоришь ты бредни.

Хармиана.

Нет, госпожа, в гробнице вы запрётесь,
К Антонию гонца скорей пошлёте,
Пусть передаст, что принял он от вас
Последний в этой жизни ваш приказ,

Что с именем «Антоний» вы почили,
Что умерли, что вы себя убили.
Пусть проследит, как примет он известье
И всё расскажет – мы услышим вместе.
                (уходят)

              Антоний и Скар.

Антоний.

Всё кончено, разбиты все войска
И предан я, а ты со мной остался,
Грызёт меня смертельная тоска,
Сюда я, словно враг, к себе прокрался.

А та, которой верил, как себе,
Меня купила за пустяк, бесценок,
Но благодарен я своей судьбе,
Что подняла меня сейчас с коленей.

Умру, как воин, в скопище врагов. (обращается к Скару)
Мой щит и меч! Умру, как подобает,
И, может быть, прощение богов
Там, нас с тобой, на небе ожидает.

Не плачь, свою мы сами строим жизнь,
Иди за мной и за спиной держись.

(входит слуга)
Слуга.
Царица умерла. Но перед этим,
Меня послала к вам, чтоб рассказать,
Что с вашим именем она не расстаётся,
Что понесёт его к своим богам,
И припадёт главою к их ногам,
Последним словом умерла – Антоний!
Упала на пол тотчас и готова.

Антоний.

Как, умерла! Когда и где!

Слуга.

Скончалась.

Антоний.

Подайте меч, я жив, какая жалость!
А та, что больше жизни я любил,
Себя убила! Я её убил!
Своим презреньем, ложным обвиненьем,
Глупец, глупец! Я больше не солдат.
Мой друг, прости, и я тебе не брат. (к Скару)
Подайте меч, я догоню её,
Проткну железом сердце я своё. (протыкает мечом грудь)

Нет, погоди, веди меня туда.
Я там приму решение суда. (падает)

Антоний.

Я не ушёл, я здесь ещё, о Боги,
И мне конец, и смерть уж на пороге.
Харон – он ждёт меня на переправе,
Возьмёт своё, он сделать это вправе.

Царицы нет, она в стране теней! (к Скару)
Возьми мой меч, отправь меня за ней!
Меня ты видел в праведном бою,
Как этот мир кроил своей рукою,
А вот сейчас без сил совсем стою
И умереть хочу перед тобою.

Скар. 

Я не могу, прости меня Антоний!
Пусть смерть меня своим дыханьем тронет.

Антоний.
Ты клялся мне служить и верным быть до гроба,
Исполни долг, убей же подлеца!
Мы воинами были, с тобой оба
Мы шли на бой, до самого конца.

Скар.
Прощай, Антоний! Оставайся с Богом!
Я Клеопатре радость передам,
Она нас ждёт за этим вот порогом.
Прощай, Антоний!

Антоний.
Я остался сам.

                (занавес)


( Клеопатра, Хармиана, заходит Цезарь)
Цезарь.
Царица, встань – равны мы перед Богом,
И я за всё тебя уже простил.
О. женщина! Своей рукою строгой
Твои владения  здесь  укоротил.

Коль будешь ты с покорностью в ладу,
И не пойдёшь на крайность, как Антоний,
То не накличешь на себя беду.
Давай уже начнём без церемоний,

Всё, что попросишь: денег, все причуды
Твои исполнят слуги в тот же час.
Всё одеянье, золото, посуду,
Что пожелаешь, дам тебе от нас.

А бросишь тень злодейства на меня,
То вмиг лишишься всех благодеяний,
И будешь ночью и в сиянье дня
Просить у римлян хлеб на пропитанье.

Тебя лишу я всех твоих детей.
Живи царицей, бунтовать не смей!

Клеопатра.
Спасибо, Цезарь! Ты великодушен,
Своим приходом делаешь мне честь!

Цезарь.
Живи царица, благ земных не счесть!
Антоний был совсем не простодушен.
Не мудрено здесь потерять и ум.
Скажи Селевк, трём воином иль двум,

Пускай поищут, говорят, он ранен,
Вино и яства принеси сторицей –
Пусть выпьют за меня, а ты царица,
Твоих богатств и капли не захватим,

Будь веселей, а грусть тебе не некстати.
Теперь прощай, и оставайся с миром.
Живи теперь ты со своим кумиром. ( Цезарь уходит)

(Селевк приказывает воинам)

Селевк.
Стеречь её как приказал вам Цезарь!

Хармиана.
Царица света! Ты опять в плену.
О, Клеопатра, что теперь нам делать?

Селевк.
Любить царя, признать свою вину,
И гнать толпу отпетых, оголтелых,
Подальше вон, а ты должна блистать,
Твоя же смерть посеет кривотолки.
На Цезаря вы смотрите, как волки!

Клеопатра.
Хочу я умереть!

Селевк.
Эй, стража! Взять её и запереть!

Клеопатра.
Я перестану пищу принимать

И спать, и пить, дышать, смотреть, смеяться,
Приблизитесь – и я начну кусаться.
Перегрызу я вены, как волчица.
Иль я уже вам больше не царица?

Селевк легеонерам
Я ухожу, смотрите все за ней,
Смотрите в оба, чтобы без затей. (уходит)

(стража вносит Антония)

Клеопатра.
Погасло солнце, что с тобой любимый?
О, мой Антоний, богом ты хранимый,
Как мог ты так себя не уберечь!
Чтоб голова моя скатилась с плеч,

На помощь! Хармиана! Помогите!
Все, кроме Хармианы, все уйдите!
Вот здесь, сюда несите осторожно,
Уйдите все, при нём я неотложно.             (стража уходит)

Антоний.
Не убивайся, я уже в раю,
Где ты – там рай, и я с тобой стою.
Я победил, несчастного, себя,
И в мир иной уйду, тебя одну любя.

О, Клеопатра! Дай свою мне руку,
Запечатлей последний поцелуй!
Пред вечностью не испытаю муку,
Ты здесь, со мной, так празднуй и ликуй!

Я умираю! О, моя царица! 
Прощай и помни, верь самой себе.
Ни Цезарю, ни слугам, первым лицам,
Не доверяй и помни о судьбе,
 
Как величаво властью всей владея,
Ты благородно пользовалась ею
И твой народ тебя боготворил.
Я больше не могу, нет больше сил.

Умру ли я, а ты живи, царица,
На этот раз прощаюсь второпях.
Участвовал в сраженьях и не страх,
Убил меня, иная здесь причина,
Любовь моя, пришла моя кончина,
Умру сейчас с улыбкой на устах. (Антоний умирает)

Клеопатра:
Как, ты умрёшь? Меня врагам оставишь?
Весь мир – пустыня, что он без тебя!
К тебе сойду, с тобой, тебя любя.
Пока на свете есть такая малость:
Кинжал и яд змеи – вот всё, что мне осталось.

Твоя любовь мне душу жжёт и сушит,
Где та змея, чей яд меня разрушит?

Он умер, Боги!  Как вы допусти, 
Чтоб перестало биться это сердце.
Ах, лучше, если б вы меня убили!
К Антонию открыли б в вечность дверцу.

О, мой Антоний! Ты лежишь во прахе,
Вся слава всех побед твоих, триумфов
Здесь уместилась, здесь, на этой плахе.
Останки благороднейшего мужа
Кому в потоке времени, нет равных.

О горе мне!  Пускай глаза слезятся
И кровь, и гибель – всё, что может статься.
Над гибелью твоею здесь я плачу
С тобою я, не может быть иначе.

Огня несите, света, Хармиана!
Проводим с честью своего царя,
На этом свете пожил он не зря.
                ***
(возвращается Селевк)
Селевк.
Где Клеопатра?

Хармиана.
Вот она вся здесь.

Клеопатра.
Что скажешь мне Селевк.

Селевк.
День выезда назначен, будь готова. (уходит)

Клеопатра.
Игрушкой из Египта въеду в Рим,
Чтоб веселить ремесленников снова.
Нет, я уйду туда, за ним, за ним,
И не предам великий свой народ.

Где будет в Риме весь весёлый сброд
На площадях, на улице и дома,
Изображать нас будут циркачи,
Шуты и скоморохи, даже гномы.

Порадуются все таким победам,
Утратам нашим, горестям и бедам.
О, римляне, жестокие сердца!
Бесчувственны вы, словно эти камни.
Коварству нет начала и конца,
Причина - вы, сей гибели бесславной.
Да, только смерть спасёт нас от позора!
И от суда, от мерзкого укора,

Он ждёт короны, пусть возьмёт же с трупа!
Короновать его своей рукою,
Идти за ним и покорятся тупо.
Нет, это право, не для нас с тобою!
Величье тягостно, низложим же его!
И вылупим, взамен, такое зло,
Что все потомки словно от вулкана,
Оправятся не скоро! Хармиана!
Последний раз ещё похлопочи.
Неси корону, мантию, ключи
От врат Александрии и от храма.
Что там за шум, скажи мне, Хармиана!

Хармиана.
Какой – то простолюдин к нам пришёл.
И говорит, что он принес свободу!

Клеопатра.
Впусти его, и вытри эту воду.

Простолюдин.  (подает корзину)
Желаю лёгкой смерти, госпожа,
Змею принёс, в ней яд,
и он верней чем лезвие ножа (уходит)

Клео.
Я приложу змею к своей груди,
Прощай же, свет, бессмертье впереди!
Иду к тебе, супруг мой, я без страха!
Земное всё я оставляю праху!
Прощайте, все! Вот славная кончина!
Иду к тебе!  Супруг мой, мой мужчина!
Теперь пусть смерть меня своим дыханьем тронет.
К тебе иду! Любимый мой Антоний!
Тугой житейский узел бытия,
Я разрублю! Антоний, я – твоя!
( змея кусает Клеопатру, она падает)    Прощайте!!!
                ***

                Осень
Светает, льёт дождик, не спится,
Окутана комната сном,
Скрипит под ногой половица
Вовсю негодуя нутром
 
Иду к задыхющей раме
А осень стоит под окном,
раскрашенна красочной гаммой
в платке и в пожаре панёв.

Живот поднебесья распорот,
Нутро истекает дождём
И катится ночи за ворот,
Телегой грохочущий гром.

Испугано прячутся звёзды
В сплошное слились решето
По серому дну небосвода
Крадётся неведамо кто.

А где-то, рождённая в муках,
Восход раскалив до красна,
Роняя вечернюю скуку,
Бледнеет на небе луна.

И сгусток беспомощной ночи,
Холодных осенних минут,
Из мёртвого света листочком,
В ладони мои упадут.
                ***       

          Дождь 

Рождался день из городского шума,
Под взглядами гранитного вождя,
А он стоял, смотрел на всё бездумно
Сверкая в призме раннего дождя.

Дождь путал мысли в страшном беспорядке
Скакали капли плотные, как ртуть,
По зонтику звинели словно в кадке,
И падали на плечи, и на грудь.


Слепого солнца яркий проблеск света,
Кружась в водовороте, как цветок,
Зеркально отражённый фокус лета,
Затрепетал в окне как мотылёк.

Вот дождь прошёл, запахло пылью лета,
Вождь поменялся в бронзовом лице,
Свисали с крыш полотнища рассвета,
И слизывали лужи на крыльце.
                ***
      Возвращение
Смахну с лица рукой печаль
С великим наслажденьем…
Давно занесено в скрижаль
Житьё в грехопаденье.

Топчу тоску из новых книг
Сквозь промежуток краткий,
Верну из прошлого, хоть миг,
Из старенькой тетрадки.

Несу я ношу тяжких дум,
На рукаве, украдкой,
Воспоминаний сизый дым
Со мной играет в прядки.

От поэтических безумств
Порыв разгула, слёзы.
Нет, вновь к себе, назад вернусь,
В объятье прежней прозы.











 К будущей встрече

В июльский встревоженный вечер
Ты выйдешь навстречу судьбе.
И лягут устало на плечи
Потёмки, как руки, тебе.

Бессонница шёлковой ночи
Прогонит ласкающий сон,
А в небе следы многоточий
Из прошлых несутся времён.

Тоска одиночества встанет
В проёме открытых дверей,
И яблоком лунным поманит
Тебя искушающий змей.

Сакральные признаки лета
В сверкающих трассах комет,
С душой прилетели поэта
И льют исцеляющий свет.

И в этом волшебном сиянье
Найдёшь ты сегодня покой,
И я, на путях мирозданья,
Наверное встречусь с тобой.
               
 ***
Опали мою душу горячим огнём,
Опои её ядами пьяных бессонниц,
И прибей её к небу последним гвоздём,
Самым ржавым гвоздём, из забора околиц.

Чтобы вечного сна ледяные холмы,
Остудили бы водкой изрытое горло,
Обманутся бы сном небывалой зимы,
Что пожарами вьюг продувают, прогоркло.

Ляжет память на плаху с осколками льда,
И замёрзшая плоть, словно чрево старухи,
Но взойдёт в чёрном небе большая звезда
И возьмёт мою душу к себе на поруки.
                ***


        Осень.

Осенний сладок аромат.
Заворожило непогоду,
Бредёт дорога наугад
Вдоль, поля, прямо от восхода.

Один по берегу иду,
Вслед бестолково ветер вьётся
И, золотую, на ходу,
Толчёт погоду в ступе солнце.

Ненастье правит свой обряд,
В лесах безлюдно и пустынно.
Наохрит осень свой наряд,
Листвы, любую половину.

А дни нальются в сентябре
Ядрёным запахом, целебным
И остывающее небо,
Глядится в лужу, на дворе.
          
   Одинокий пешеход

Пойду в проходку поздним вечером,
Зажав помятую «десятку».
Терять как будто больше нечего,
Пальто надену на подкладке.

Под лай собак, с косой ухмылкой,
Небес осенних горечь пью,
Остановлюсь перед развилкой,
Как перед входом к алтарю.

Я, под холодным грузом грусти,
Увижу в свете фонаря,
Как покачнётся в юбке узкой,
Изгиб знакомого бедра.

Но я, наверное, ошибся,
Всё потому, что снег идёт.
И с белой женщиной из гипса
Вдали проходит пешеход.

                Память

Скитальчества растравленная рана,
Посыпанная солью и золой,
Болит сильней, чем от руки тирана,
Когда в душе не царствует покой.

Я понял смысл и стержень, самый главный:
Все это лишь необходимый бред,
В жару, как снег, домой опять нагряну.
И, брошу всё, остовив яркий след.

Под горький хмель скосило дней моих,
Усилий и трудов, как лбом об стены,
А молодость, что прожил за троих,
В руках ещё, мне силой бугрит вены.

Вернусь домой, не утомив ступней,
Устав от лиц и бесполезных споров,
Где жизнь идёт, не из обрывков дней,
За прочность символических заборов.
               
***
Душа истерзана дождём.
Как призраками порчи,
Те дни, что перемены ждём
Вода прилежно точит.

Крадётся ночь среди развалин
И ловит лампами испуг,
А под окошком тёплых спален,
Мы, в ожиданье  белых мух.

            В лодке стихии

Крик чаек, как пустые разговоры.
Закутана в пурпурный цвет заря.
В шероховатую поверхность моря
Упали с каравеллы якоря.

А море билось, не смолкая в шуме,
Впивалось в берег, разевая пасть,
И свет дробился серебристый, лунный
Стараясь в струны темноты попасть.

И волны, словно камни горных кряжей,
У бури под солёною пятой,
Трепещет разъярённый парус, влажный,
И бьется, силой ветра, налитой.

О, вечная печаль морского волка,
Как тень из прошлых, сумрачных веков
И компаса подвижная иголка
Застыла у незнаных берегов.
Несметные сокровища, быть может,
Здесь потерял, разбитый штормом бриг,
И не одну он голову тревожит
Тем, кто их ищут в море в этот миг.

Что скрыто в грозных всхлипах океана,
Нам не увидеть и не услыхать…
Но я фантазии свои не перестану,
Качать на лодке этого стиха.
        Итог (письмо)
Я сегодня не такой, как прежде.
Только тем полна моя душа,
Что живут в ней вера и надежда,
От того, что ты так хороша.

Гнев и ревность, всё тебе знакомо,
Ты темна, как ночь, как день светла,
Всё прошло, и ты теперь, другому
И тепло, и ласку отдала.

Роком ты пленённая царица,
В диком царстве пламенных страстей,
Бьёшься, словно раненая птица,
Над сплетеньем жизненных путей.

Я с тобой в покорность не играю,
Не шепчу с волнением слова,
Что люблю тебя, уже не знаю,
Но ещё кружится голова.

Я не шлю судьбе своих проклятий,
Может быть, мой пыл уже угас
Потому, что нет былых понятий,
Нет уже таких, как прежде нас.

Не хочу, чтоб были мы врагами,
Всё прошло, нам холодно вдвоём.
Всё, что недосказано словами
Прочитаешь в облике моём.

                ***

                ***

Где та грань, что отмечена Богом?
И, как только шагнешь за порог,
Всё к тебе обращается боком,
Или всё упирается в бок.

Ну а ночи проходят под пыткой,
Как всегда, я к тому не готов,
Для неё ЭТО нужно с избытком
Повторять без конца вновь и вновь.

Помогла омрачить мне остаток,
Незадавшегося утра,
ЭТО было, в конце прошлых святок,
Всё я помню, как будто вчера.

Взгляд холодный разбуженных гарпий,
В пятнах кожа и старый халат,
И линялый, как жизнь её, шарфик,
На губах - непрожёванный мат.

Открывая тяжёлые двери,
Ты выходишь в квадратный притвор,
А супруга в наморднике зверем
За тобою идёт в коридор.

Всё с утра повторится рефреном,
И внутри зарождается крик.
Дать под зад бы, паршивкам, коленом,
И сбежать от любовных вери
   

 Бессонница
Касание губ ноября -
Деревьев, листвы, колыханье,
И вырванный свет фонаря 
На ветках трепещет мерцаньем.

Усталой природы костёр
Пожаром прокатится пышным.
Он руки свои распростёр,
В закат протекая неслышно.

Луны заколдованный круг
Закатится ночи за спину,
И осени нервный испуг
Бессонницей тянется длинной.

Бессонница будет стучать,
В окно поздним вечером, ночью,
В обнимку скучать и молчать,
И мокнуть с дождями, а впрочем,

Всмотритесь во всё, что не спит,
В деревья, в дома, даже в крыши -
Там - ветер по кровле бежит,
И шорохи вздохом колышет.
                ***
         













Стихотворенье

Снова беснуется осень.
Играют больные румяна.
И в омуты охры заносит,
Последние дни, словно раны.

Сплетается с дымом тревога,
Осенних ночей эпилог,
И ветер листву на дороге,
Катает в упругий клубок.

Копается в месиве месяца,
Ветвей обнажённых паук.
То кружит ненастье и бесится
То стихнет со звонами, вдруг.

Скользят жёлто-серые тени,
Блуждают заблудшие сны
И пишется стихотворенье,
В тетради ночной тишины.
               
     Прошлое

Как часто прошлое мне снится!
Белёсый, вырванный листок…
Он, словно раненая птица,
Всё ищет мудрости глоток.

Как наяву весь этот гам,
Блеск не спадает с позолоты,
Где мотылёк меж стёкол рам
Порхает вечно без заботы.

Опять минорно льётся грусть,
Куда-то вдаль душа стремится,
Иду за нею я и тщусь,
У жизни мудрости напиться.
                ***



         

     Печаль

Повиснет над остывшим миром
Последний осени наряд
И ветра дерзкого порывы
Забьются в лапах октября.

Он холодов оцепененье
Несет таинственный испуг
И свет остывших глаз осенних
Приводит всё в печаль вокруг.

Прольётся дрожью по плечам,
Рассвет в изорванной сорочке,
И тополиная печаль,
Наполнит душу каждой строчке.
               


            Огонь

Не прикасайтесь к моему огню,
Он обжигает тьмой из преисподней,
Сырую горечь, яд измены пью,
Молюсь и плачу, чтобы быть свободным.

Стихи не дышат, мертвые лежат,
Закован дух, отторгнутый от тела,
Нагие облики покойников стоят
И никому, ни до кого, нет дела.

Я опускаю руки исподволь,
Глотая слов безвольное увечье,
Прогонят ли они глухую боль,
Почувствовав, что это всё не вечно.

О, как легко прощать себе грехи!
Нисколько не сметясь, без нареканий,
На радостях беды писать стихи,
Поддерживая вечный жар желаний.
                ***






Мелодия
                .
Органа старинного звуки
В бездумье вливались вином
И падали клавиши в руки,
Ладонь прожия огнём.

В прозрачность заплаканных окон,
Впивается взгляд без конца,
И тайны распушенный локон
Касается нежно лица.

А комнаты дышат убранством,
Где чисто, уютно, светло,
Где, клавиш ломая упрямство,
Расплавили звуки стекло.

И пальцы, не знавшие ссадин,
Потоки мелодий секли,
И сердце, уставшее за день,
Как будто летало вдали.
                ***
    Сибирский цикл стихотворений
             (попутная)
         Прощание
             
Опять осенняя пора.
Мне б опоздать, остаться…
Где частоколы у двора
Зовут не расставаться.

Твой взгляд прожог меня насквозь.
Он тяжелей увечья!
И капли жгучих горьких слёз
Я буду помнить вечно.

Пускай душа и дно небес
Рукой судьбы измяты,
В них времени крутой отвес,
Как на кресте, распято.

О, если б мне, хватило сил
От жизни небывалой,
Я всё назад бы возвратил,
Заката лентой алой.
            
   ***               
Я растворю тебя в себе,
Сгорю в огне запретной страсти,
В твоей загадочной судьбе,
Как ветер разгоню ненастье.

Я растворю тебя во сне,
Как беды растворяют в счастье,
Как горе растворю в вине,
Я раб, твоей покорный, власти.

Я растворю себя в тебе,
В письме, таинственного станса,
Теплом, в натопленной избе,
А ты, послушай и останься.
               
                ***
               

            
   Сон
Мне снится глухими ночами
Как в море, одетое в глянец,
Под мертвыми парусами,
Проходит Летучий голландец.

Поэтам все беды зачтутся
И в небе, крапинками в сланце,
Их души и звёзды зажгутся,
И станут «Летучим голландцем»

Припев
И будет лететь он, как призрак из бурь,
Сквозь души поэтов и мысли,
Сквозь ветры и бури, сквозь моря лазурь,
У самого южного мыса.

Какими дорогами море,
Беду со стихами свело,
И вылило чёрное горе
На белое сна полотно,

В окно, сквозь закрытое шторы,
Прорежется протуберанец,
И закачается в море,
Плывущий «Летучий голландец».
Пр.               







                ***
   









      Поездка

Нашёптывал колёсами вагон.
Попутчики все разом присмирели,
Качнулся пьяно треснувший перрон,
И рельсы, словно струны зазвенели.

А ты, в ленивом веянье волос,
Рождественскою сказкой мне не стала,
Я заплатил тебе первичный взнос
И ты меня за это провожала.

Своей рукой зачёркнутый покой,
Я нёс в душе, как чемодан без ручки,
И на прощанье, всё же, боже мой,
Я посмотрел в глаза красивой сучке.

На свете нет ещё такой тоски,
Которую бы водка не прогнала
В движении безжалостной руки,
В старательных дознаньях трибунала.

И, зная жизнь, и зная этот гул,
Я шёл вперёд как бык, перед загулом,
И вот однажды он меня пригнул,
Я не упал, как жизнь меня не гнула.

Этапы, зной собачьих холодов,
Пожаром вьюга била и хлестала,
И приговоры тех тяжёлых слов,
Как лезвие смертельного кинжала.

Зима и ночь, и снег валит кипя,
Летели хлопья снега привиденьем.
Из жизни я твоей ушёл шутя,
В колоколов, предпраздничных, гуденье.

                ***

 



 
                Письмо

Вот я в письме, беседую с тобой,
Глаза сомкнув и мысли напрягая,
А по локалке топает конвой
И вешает «собаку», спать мешая.

Давно уж «вертухай» кричал – Отбой!
Сокамерники «вату» раскатали,
А где-то там, за окнами прибой
И шум дождя, и голубые дали.

Припев…

Здесь ночи очень длинные
Ещё длинней срока,
Здесь жизнь, как поле минное,
Как стол для игрока.

Вздохнёт сосед, достанет пачку «ТУ»
Закурит, с дрожью в пальцах, сигарету
И будет мне рассказывать про ту,
А я ему рассказывать про эту.

Мне накануне выпал крупный фарт,
Я выкатал «пол-ляма бабок в стиры»,
А на поткате, гадом буду, март,
Я буду «дохать» на крутой квартире.

Припев…

Ну а пока за дымкой января,
Встает заря и утро вслед буксиром.
Стоят «новьё, под шконкой прохаря»,
И пахнут волей, или «рыбижиром».

Я вам сейчас пою нехитрый бред,
Все десять лет, за вычетом, по краю,
В окне маячит тускло лунный свет,
И я отсюда, скоро уплываю.
Припев…
                ***
 

   Уйти в побег

Солнце низкое садится,
В край земли впилось
И лучом - прозрачной спицей,
Бьёт меня насквозь,

Скину я с себя рубашку,
Встану на припёк,
Пусть согреет, как букашку,
С головы до ног.

Вновь я в этом зоопарке
На краю земли,
Припухаю по «запарке».
Гады, замели!

И, как день, так всё мне краше
Но в каком году?
Выпью я хмельную чашу -
Горькую беду.

Напишу об этом пьесу,
Обозначу ход,
Сколько спилено мной лесу!
В рот мне пароход!

Ветер бьёт конвойных, с кручи
Валит мокрый снег
И теперь, на всякий случай,
Я уйду в побег.
             ***

   








    Новый год

Всё шепчет мне: забудь, встряхнись,
Поставь бокалы пенные,
Вокруг себя, встань, оглянись,
Мы все - «румыны» пленные.

Разочарован сам собой,
Всё это надо выплакать,
На свете нет тоски такой,
Которую не вылакать.

А за окном, где шум и гам
И полночь шлюхой стелется,
Там скачет ветер по снегам
В обнимку с ним -  метелица.

Бушует время непогод,
По горло снегом сытое,
Придёт наверно Новый год
Вновь с мордою разбитою.

Я, прорываясь наугад,
И жизнь, и смерть приемлю,
Настроюсь на мажорный лад
Талант зарою в землю.

Я спрячу всё заподлицо,
Под камень у порога,
Скажу прощальное словцо
Я, уходя в дорогу,

В последний лист календаря
Гляжу с тоской отчаянно,
И горькой водкой, прахаря,
Я оболью нечаянно.

Я пёр по жизни наугад
И, ковыряя в шнобеле,
Любой «мастырке» был бы рад,
И по любому поводу.





Теперь от этих «фуфелей»
Имею я копеечку.
Я не менял своих друзей,
Менял лишь телогреечку.

Я, мерковал - всё зашибись,
Какая б масть не выпала!
Я с ней в ладах, такая жизнь,
Но красная насыпала!

Не «вкипишь» дело провернуть,
Звеня монетой звонкою,
Опять на кон себя вернуть,
Простившись с твёрдой шконкою.

Но а менты, всё не спеша,
События фиксируют,
Эх, развернись моя душа,
Опять в бегах лидирую.
                ***





























      

    ЖЕНЕ

А ждать меня умеешь только ты,
Но может оказаться поневоле,
Что столько непокорной красоты,
Ты отдала мне, словно хлебу поле.

Но знай, с тобою встретимся опять,
Не будем понапрасну тратить годы,
Надеждой заалел в дали закат
Пророча нам хорошую погоду.

Еще в моих ушах звучит упрек,
Что я не стал тебе авторитетом,
Что я ушёл с рассветом за порог
И не сказал, прощай, тебе при этом.

О, как была когда-то ты смела,
И смех, и радость, ты тогда дарила,
Как будто за спиною два крыла
Ты за собою, ангел мой, носила.

И этот отпечаток верных жён,
По жизни пронесла ты горделиво
Со временем он не был искажён,
Ты для меня мой символ, всем на диво.
А ждать меня умеешь только ТЫ.
                ***
       






    Осенний вальс

Ветер треплет ненастья наряд,
И развёрнут покров небывалый,
И прощанье с теплом октября,
Сквозняками уносит с вокзала.

На крутых поворотах в судьбе,
Встреч и проводов было в избытке,
О, как рвался в ночи я к тебе,
Не расскажешь под каторжной пыткой.

По пути в пустяках не увяз,
Жребий брошен, я снова у цели,
Теплота нежных рук, ясных глаз,
В этом холоде душу мне грела.

Перемешана радостью встреч,
Горечь мокрых ладоней перрона,
Сыплет дождь монотонную речь
На покатые плечи вагона.

В этот раз я вернусь навсегда,
Белым снегом средь лета нагряну,
Тихо скажешь: - Как долго! тогда,
Ты в глаза мне, счастливая, глянешь.

В синих, ломанных красках огней,
Захлестнёт откровенье прелюдий,
И в ночных тротуаров безлюдье,
Канет жёлтая вязь фонарей.
                ***











Памяти Александра Башлачёва.

Весь воздух выпит, в комнате темно.
А в горле сна застрял колючий ком.
Стучится в мелких судоргах в окно,
Рассвет с дождём, в отчаянье ночном.

А ты ушла задолго до рассвета,
Оставив мне бессонницы смертельность,
Не важно, кто ты, Вера или Света
Но губ твоих я помню откровенность.

Пр.
Глаза, как чёрные озёра,
Зрачки от волн любви расширены,
Скользит за шёлковые шторы
Свет, сигаретами задымленный.

Как тягостно проснуться утром рано,
Виденье грёз устойчиво ещё,
И ласк твоих, пьянящего обмана
И под ладонью плеч скользящий шёлк.

Качается усталая портьера.
Мне падает на плечи тишина,
И траурные ленты от торшера,
Затягивают в шкаф остатки сна.
Пр.
Открыть окно, шагнуть за этот бред,
И прыгнуть вниз, заламывая тело.
Оставить на асфальте красный след…
Как боль, и одиночество заело.

А день, обезображенный природой,
Сквозь тучи светом мелко моросит,
Рассыпан город карточной колодой,
И тротуар весь лужами изрыт.
Пр.               
                ***







Недописанный роман

У соседа за стеною,
Капает вода,
Я, не сплю, вот – вот, завою
С ним одна беда.

Время путает детали
Вдоль и поперёк.
Им вчера авансом дали
Видно дали впрок.

Вот сижу один на кухне
И пишу роман,
Потолок от пляски рухнет -
В нём большой изъян.

У соседа сверху - скачки,
Он рабочий класс,
Забастовки, явки, стачки,
Ну а после - «квас».

Говорил он мне с похмелья,
Гнусный элемент,
Всех на свете поимел бы,
Будь он, только мент.

Я пишу роман недлинный,
Книгу тишины,
Но мешает запах винный,
Шум, из – за стены.

Мой роман про тишь заката,
Зарево легенд,
Как из нашего из брата,
Прёт интеллигент,

Всё по-прежнему на свете,
Мой герой крутой.
Говорил однажды Брежнев
Про коньяк густой:

- Не мешать коньяк с водою,
Вот вам мой наказ,
А то Меченный накроет,
И издаст указ.

Будет водка дефицитом,
Как «лихой» металл,
Из казны, который слил он,
В чуждый капитал

Я по-прежнему, на кухне,
А стакан пустой,
Голова тихонько пухнет
От судьбы такой.

Затыкаю пальцем уши,
Рвётся мыслей ход,
На шестой я части суши.
Пью который год.

По пустым и липким чашкам,
Бродит таракан,
Выползая с лужи бражки,
Поднял тарарам.

За столом сижу и горблюсь,
Буквы все плывут.
Мысли путаются роясь,
От всемирных смут.

Вот сейчас приму с натугой
Я  ещё стакан,
Говорю тебе как другу
Допишу роман.




 Песня ни о чём

От тебя все мысли отвлеку,
Помешай мне, потуши, попробуй,
Не горюй, не плачь и не тоскуй,
А залей весельем диким злобу.

Разочарованье и тоска,
(Снова я о ней, и так взволнован)
Вот тебе, держи, моя рука,
И мне дела нет до остального.

Как повёлся я на этот бред!
Ухая в ночи, как будто филин,
Шлю тебе я, с кисточкой, привет,
Где-то между северных развилин.

Был тогда наивен я и глуп,
Но теперь смотреть придётся в оба,
Смоляной, красивым был мой чуб,
Нынче – сед, на мне осталась проба!

Не ушёл тогда в глухой отказ,
Если мы когда-то будем квиты,
От твоих красивых, синих глаз,
Убегу и карты мои биты.

Пусть распался наш с тобой союз,
И разбился в прах, упав на плинтус,
Я с тобой расстался, это - плюс. 
И один остался это - минус.
                ***

               
    Лесоповал

На вышке дуло. Кутался «попкарь».
Я осторожно вышел из барака,
Вчера восьмёрки нарезал сыскарь,
И нюхал: что за буча, что за драка?

Роптала тьма, всё рвалось за предел,
Снег выпал и сугроб на пол-аршина,
Небесный свод затеял беспредел,
Дрожала мелко голая осина.

Я запорол крутого косяка,
Железом дал в костяк, под ребра «суке»,
А срок его на зоне иссякал,
Он был застукан на конкретном стуке.

То замирали, то неслись часы,
И каждый шаг готовил мне сюрпризы,
И белизна  предзонной полосы,
Сверкала чистотой поповской ризы.

Но вот за краем загорел рассвет,
Пятёрки встали вряд на перекличку,
Когда скажу я этому: - Привет!
Уйду в побег, мне это всё в привычку.

Уйду туда, где к берегу прибит
Морской прибой и водка не с опилок.
Как у Шекспира: «Быть или не быть»,
Смотреть в глаза судьбе, а не в затылок.

Я буду всем рассказывать про то,
Как скорбно о свободе пели вьюги,
И, скинув в угол модное пальто,
Забудусь в ласках ветреной подруги.

Ну, а пока надену свой бушлат, 
«Бугры» наряд шестёркам всем раздали,
Уходит не в разведку наш отряд
А на работу, на лесоповале.
                Старый друг

Того что было, не вернешь,!
В стаканы скука разливает,
Бодягу под названьем «ёрш»,
В кулак украдкою зевая.

А за окном не тает снег.
Зима не так уже брюхата,
Её пречистый, звонкий смех
Упал на двор бугром горбатым.
Пр.
И разведённый, словно мел,
Рассвет бредёт больной и жалкий,
И свод небесный поредел,
В дырявом блеклом полушалке.

А время валится из рук
И рвутся струны на гитаре,
Вот не приехал старый друг
И я сегодня не в ударе.
Пр.
Какую выдумаю ложь
Или наивную причину,
И режет память - острый нож,
Как маски твёрдую личину.

Напоен яблоком мороз
Которое росло на юге…
Я жду и напишу всерьёз,
Стихи о старом, верном друге.
Пр.
Мой друг - характер яркий, с перцем,
Он пёр, как паровоз по рельсам,
В итоге - «зоновский» привет
И вот сейчас его здесь нет,
И вот сейчас его здесь нет.
                ***
 
  Колдовство осени

Как подарок, запоздалый,
Закружил последний лист,
Холодов суля начало,
Ветер взвыл и поднял свист.

День сгорел, от красок алых,
На ладони темноты,
Обронила полушалок,
Ночь на землю с высоты.

Неба звёздные откосы
Беспредельной глубины,
За собой уносит осень
Отголоски тишины.

Серп на небе, месяц ржавый
Светом зиму ворожит,
И, сквозь облако, как жало,
Колдовскую тянет нить.
                ***

      


      ПУЛЬС

Понять пространства внутренний избыток,
Не развязать нельзя, не обозреть.
И просится простой закон улиток
Открыть глаза и просто посмотреть.

Взглянуть на небо, там идёт кипенье,
А нижний слой отбеленных небес,
Гудит, как колоссальный муравейник,
Такой густой, как непролазный лес.

Так знай, что нашу жизнь пространство слышит,
И млечный путь, весь в золотой трухе,
И набухает, и звенит, и дышит
Планеты пульс и пульс в твоей руке. 
                ***









    

















        Осенний город
Осенний город весь пропитан тленом,
Где так прохладно, сыро и темно,
Как в свёртке старых, ветхих гобеленов
Что в подполе затеряны давно.

Не многое для радости живёт,
Где запах роз, в гниющих парниках
Присутствие таинственных высот,
И страх теней в заброшенных домах.

В пергаментную, выцветшую сушь
Из тяжести небес из серой пены,
Стекала ночи дождевая тушь,
И падала на вековые стены.

Пустых садов не чёсаные гривы,
День заплетал, беспомощен и рыж,
И тяжело вставал лучами сивый,
Рассвет, из-за спины горбатых крыш.

Вся роскошь в этом городском селенье,
В минорной музыке сверкающей воды,
Что это? Яркий луч перед забвеньем,
Как перед неизбежностью беды?

А в лабиринтах влажного распева,
По мокрым улицам, по просекам лесным,
Проходит жизни скудная основа,
По каменным отрогам городским.
                ***


















                ***
Я скоро стану чьей-то тенью,
На изумленье крутизне,
Шум заменив церковным пеньем,
Что пауком ползёт ко мне.

Стерев дневное впечатленье,
Лежу, под страхом - легкий сдвиг,
Уже ль прозрачные виденья,
Мой так уродуют язык.

И тем печальнее и горше,
Нам клятвы громкие до слёз,
Что головой в тупик упёршись,
Всё говорим почти всерьёз.

Среди скрипучего похода
Есть правда свежего холста,
Но поперёк себя, нас водит
Не в те заходим ворота.

И нет спасения от страха!
Ломая руки перед ним,
Стоит, склонившись, пилигрим
Лежит пластом, как баба, плаха.
                ***











               ПЬЯНЫЙ ГОРОД
Холодный город сумасбродно пьян!
Там улиц перекошенные лица,
Дорог и тротуаров, скользкий план,
И площадей, обшарпанных граница.
Иду в обледенелой полосе
По лестнице колючего раздора,
Дощатый воздух ем и пью, как все,
Попав в толпу, у нового забора.

Меня ведут понятные слова,
Из глубины непьющего народа,
Над ним стоит стальная голова
Давно когда-то жившего урода.
Держу дыханье где-то на верхах,
И слышу голос скомканного быта,
Что все мы здесь, сейчас, не без греха,
Скользим и бьём не кованным копытом.

Потеха для друзей и для врагов,
Да, в городе, что гололёдом пьяный,
Наверно наломают кучу дров,
В ночной разборке пьяные смутьяны.
А я, подошвой в новом башмаке,
Ступил на льда тончайшие прожилки,
Грудь нараспашку, руки налегке,
Шагаю в ритме бешенной лезгинки.

Сегодня будет легче, чем вчера.
Но жизнь нас всех, в итоге, побеждает.
Довольные, гуляют шафера,
А женихам чего-то не хватает.
Летит орлом последний мятый рубль,
С кармана, где наличка шелестела,
И, под твою улыбку нежных губ,
Вся спесь с меня, как шелуха, слетела.
               
Беснуется от гордости душа,
И плечи крепкой силой налитые,
Ах, до чего сегодня хороша
Ты, жизнь моя, и песни удалые!
                ***
               
               
  Возвращение

Я вернулся в мой город, где живут и друзья, и враги.
Я - непризнанный брат, но, а всё же, я ваш современник,
И я сброшу бушлат и в дорожной пыли сапоги,
Я бродяжьего племени сын и дорог неисхоженных пленник.
Пр.
Как подарок небывалый
Жизнь подарит, свой размах.
Будет бить тебя сначала
Всё разрушит в пух и прах.

А потом от счастья воя,
Из последних бабьих сил,
Вдруг, сошьёт тебе такое,
То, о чём ты не просил.

Оглянувшись, я с краю присяду, к большому столу,
Пусть никто не осудит, ни дети, ни братья, ни други,
И в роскошной своей широте, на придворном балу,
Я признаюсь в любви, неутешной, случайной подруге.
Пр.
Благосклонные дни по душе мне, но более те,
Где клокочут ветра, небеса над землёю разлиты,
Где сверкающий мир нарисован на белом холсте,
Где стихи у костра да и песни звучат неизбиты.
 
И удёт из души одиночества липкая боль,
Я пойму, что прожил и вернулся в свой город недаром,
И нальют мне вина, и поставят на скатерть хлеб-соль,
Прочитают стихи, и со мною споют под гитару.
Пр
                ***
 











               Новый год

И вновь зима, среди холодных тягот
Я ощущаю вкус больших начал
Ушли заботы, накопившись за год    
Сбылось всё то,  чего так долго ждал.

Пусть год не нов, такой же суматошный,
Такой, как прежде, с водкой и драже
И мой приятель, с видом заполошным,
Пришёл поздравить, поддатый уже.

Здесь улиц занесенные страницы
Давно пестреют точками следов
И пешеходов радостные лица,
Пятном краснеют, не от холодов.

Но, в клочья неба, до краёв растёртых
Бросает ветер пригоршни золы,
И ночь стоит, как женщина у порта,
И предлагает нам из - под полы:

Метели пламя, звон замерзших веток,
И снегопад,  что городом пылит,
И Новый год,  облитый ярким светом,
И месяц - лампой, к небу, что прибит.

Мир выплывает,  снова он реален,
А в мире невозможна пустота,
Вновь  ночь ушла, уходит темнота,
Жизнь проступает пятнами проталин.    
                ***
         








          Снимки призраки

В эту ночь тоски – любви поминки,
Кутаюсь я в бархат темноты
Красоты пленительные снимки
Сотканы из чёрной пустоты.

Я на них смотрю, тебе внимаю,
И улыбку вижу я твою,
Женщина которую не знаю
Но, который год, ещё люблю!

Дикой кошкой тень твоя свернется,
Упадёт ко мне в распадок лож
И блаженным трепетом прольётся
По душе моей хмельная дрожь.

Пышно взбита лёгкая подушка
И воздушный ворох покрывал,
Ты лежишь красивая игрушка
Женщина, начало всех начал.

И вошло зазубренное жало,
В сердце неостывшее моё,
Мертвой хваткой горло мне зажало
Горькое и острое питьё.

Я сопротивляюсь откровенно, 
О тебе чтоб память не хранить,
Встану и порву их непременно
Чтоб закладкой в книгу заложить.

Ты со мной сегодня на портрете,
В маске равнодушья, без лица,
Муза  одинокого поэта
И моя дорога  без конца.
                ***
   





          Снегопад 
Ещё вчера был день холодно-синий,
Прозрачный воздух тихий и земной,
Но выпал снег и лёг на ветки иней   
Как на душу невидимый покой.

Вот вечер вниз спустился как изгнанник
И я смотрю задумавшись в окно,
На небесов вечернее сиянье
Что пламенем своим озарено.

Метут снега безжизненной куделью,
Кружатся хлопья пухом с тополей
И день идет застигнутый метелью
Тропинками заснеженных аллей.

Настал усталый, блеклый час заката,
Где всё яснее с прошлым рвётся связь
И тем печальней кажется утрата
Когда последний луч его погас.

И ночь пришла, тьму выпустила с клети,
Раскинулась под куполом небес
Не нарушая ход тысячалетий
Холодный космос смотрит в мир чудес.
     ***               



















Средь бессониц густыми ночами,
И живу, и дышу невпопад,
Ощущаю затылком плечами
Одиночества вечного смрад.

Рвётся ветер в окно даль взъерошена
Но взглянув сквозь не замкнутось  штор,
Вижу ночь снегом всю запорошену
Что с луною ведёт разговор.

Золотой как огонь и гранатовой
С неба где-то  звезда упадёт,
Ты желанье сегодня загадывай
Может завтра  с рассветом придёт.

Очарованна этим пейзажем
Ночь уйдёт и под утро в конце
И улыбка появится даже
На заплаканном, хмуром лице.
                ***

























          Прости 

Прости меня, хоть я не виноват,
Что в жизни многое не складно,
За то, что в комнате прохладно,
И что слова слетают невпопад.

Как, прежде я смотрел в твои глаза?
Сейчас смотрю тебе в затылок,
Ты отвернулась и застыла,
И я забыл, о чём хотел сказать.

Мне от тебя, был нужен, только свет,
И вот сейчас стенаю над листами,
Всё перепуталось местами,
Ты видишь то, чего уж нет.

Хоть эта речь немногословна,
Без слов понятен каждый взгляд,
Прости за поздний снегопад,
За то, что так светло и ровно.
                ***
               












     Майдан
Не от молчания, от крика
Оглох, от чёрной пустоты,
А жизнь толпится многолика,
Где нет ни воли, ни еды.

В неясной мгле существованья
Все обещанья, просто ложь,
Один лишь горький цвет-страданья,
Где ты воскреснешь и умрёшь.

Где всё так холодно и дико,
Где даже камень весь продрог,
Над всем куражится безлико
Висит как кара, чёрный рок.
                ***
          Работа   
С неба дробные капли вниз падали
Барабаня безжалостно твердь,
Я не знаю, не знаю а надо ли,
Помнить старое, прошлое впредь.
Мне тоска, это чувство неновое,
Словно дождик в душе моросит,
То провалами душит свинцовыми
То повиснет, то пулей свистит.
Сыплет дождик большие горошины
Есть в нём радость, но только она,
Серебристой изнанкой взьерошена
И не каждому даже видна.
Значит даль не навек занавешена
И светла, и понятно тиха,
И блестит озерцо как проплешина,
Свежий ветер вздувает верха.
А когда из-за тёмного леса
Сквозь прозрачного неба стекло
Солнца луч вдруг прорежит  завесу,
На душе сразу станет светло.
И ненужная вроде работа
Станет снова как будто нужна,
Ты приступиш к ней с новой охотой,
У раскрытого настежь окна.

                ***
         ЦЫГАНЕ

Ведёт  волнистая дорога
В обрыв высокий за порог,
Идущих  к Богу иль от Бога
Цыган,  бредуших вдаль дорог.

Следы как волны в бурном море
Ночь глубока и небосклон,
Поёт в таинственном им хоре
Я знаю то, что скажет он.

О беге, в угнаной повозке,
О том как ром хмельной в ней пел,
О том как был тот мир весь броский,
В толпе, сверканьем, бронзой тел.

Так шли цыгане в зной и холод
Толпою пёстрой, стройных тел,
Смычком на скрипке пел им голод,
В колёсах втулками скрипел.

И дико двинув головою
Сидит в повозке словно Бог,
Барон цыганский злобно воя,
Огромный бич впирая в бок.

В рубашке крытой красным плисом,
В руке «батог» как будто жердь,
В ногах сундук с огромной крысой ,
А за повозкою медведь.

А за спиною выли волки.
Взрывалось ржанье лошадей,
И как «цыганские» иголки
Сверкали глазки у детей.

В неясной мгле существованья
Печален, жалок их удел,
И многоликий свет страданья
Над ними медленно горел.

Весь этот мир живых созданий
Свободы дух, особый тон,
Несли , в свой мир,  кусков и драни,
Под пенье и гитары звон.

И возле каменных излучин,
Встал табор пёстрою толпой,
Народ что бедами измучен:
Голодный, бедный и ногой.

Горят небесные дороги,
Плывут астральные Ковши,
Стоят подняв оглобли дроги,
А рядом кони, шалаши.

Уходят Боги, гибнут Боги,
Но вечно светят небеса,
Душа цыгана – даль дороги,
Звон и напевы колеса.
                ***

            





















          ***               
В череде догорающих дней
Незаканченый миг повторенья,
В колебанье,  в движенье теней
Тихий шопот стихотворенья,

Вспыхнет пламя в остывшей крови,
Ум и тело наполнив отравой,
Неостывшее чувство любви
Недаёт отдохнуть, Боже правый

Я на столько привык тебя ждать,
Телефон без конца беспокоя,
Что ни как не могу я понять
Где тебя я люблю, где другое.


Если ты не поймёшь всё без слов
Что сегодня случилось со мной,
То навек я останусь таков,
Нет не тот, кем я был, а другой.
 
И во имя чего дорожу
Глаз твоих озорным полыханьем
И в беспамятстве с кем-то брожу,
С непонятно глубоким дыханьем,

Буду  долго томиться один
Под простором небесного свода,
Холод вечно нетающих льдин
Душу крепко совьёт непогода.
                ***
               













          






      Дорога

Шёл человек  вперёд, дорогой бесконечной,
Усталый и больной,и отдохнуть не мог,
И спину гнул ему, его мешок заплечный,
В чужом краю искал, напрасно он чертог.

Его манил простор, безмолвием коварным,
Он полз по крутизне и всё стремился вдаль,
Но, шёл кругами , вставши утром ранним,
Сжимая свет и тьму, в упругую спираль.

Был тот усталый час- работы бесконечной,
Когда всего больней, утраты поздней след,
И в камень привратясь, давил мешок заплечный,
Бесплодный ком земли, как сгусток прошлых  лет.
 
Идти, к себе всю жизнь, себя превозмогая,
Хоть тело, и душа давно сыпучий ком,
И может быть блеснет, в конце та мысль нагая
Что  в даль его вела, невидящим бельмом.
                ***
 
 












   КРАСОТА

О красота! Непрочная опора,
Но, выше слова, неба и креста,
Ты тема нескончаемого спора,
Ты незабвенна, вечна и чиста.

И в этом мире всё к твоим ногам,
Спирали власти, сад Эдема, сказка,
И славы звон, искуства вечный храм,
Где тайна жизни громкая огласка.

Твоим рабам лишь цепи для скота,
Куешь ты на помостах наковальни,
И ложь твоя и правда – пустота,
Но гнев и милость просто гениальны.

Перед лицом негласного раздора
Должна сама себя определить,
Что для тебя является опорой?
Желанье постоянство сохранить?

Дествительность сурова и груба,
Но ты её не видишь не приемлешь,
И требует восторженно толпа,
Твоей любви и гибели, и зрелищ.
                ***























  ТЕПЛО НАШЕГО ДОМА

После зимних,холодных  и длинных ночей,
Всё понятно и так, без внезапных открытий,
у стола ты хлопочешь, я у топки печей,
мы с тобою клубок  крепко связаных нитей.

На поленьях лениво огонь заплясал,
От зимы за окном, так спокойно , уютно,
По сугробам вдали ветерок пробежал
И берёзку обнял, приголубил попутно.

Вьюжным голосом пел, в печке песню огонь
Он сжигал свою плоть этим грел наши души,
Белый бок у печи, мне ласкает ладонь,
И промокшие валенки с вечера сушит.

Пахнет хлебом от сытых теплом кирпичей,
Чисто вымытый пол, половик у порога,
Нам с тобою давно уж не нужно речей
Об одном лишь прошу, не суди слишком строго.

Не кори мне за то, что беспутной игрой
Увлекался когда-то я до противоречий,
И розумных начал я не слушал порой,
Но печально вздыхая, ты была человечной.

А когда я истрачу и силу, и плоть
И проклятье приму от рогатого бога,
Я в аду у костра буду чурки колоть
И тебя вспоминать у родного порога.
 
Есть теперь и у нас, неизменное что-то,
Может это тепло от большого огня,
Есть такое чего не раздавит забота
Если ты не надолго проважаешь меня.
                ***
      


 

  НЕВИНОВАТАЯ
На небе ночь, луна голубоватая
Стыдливо в тучу чёрную хоронится,
А ты в дверях стоишь невиноватая
И уходя оставишь мне бессонницу.
Бесплодною тоской дорога стелется
И всё кругом забелено снегами,
Но верю я, что это перемелется
И вновь тепло возникнет между нами.

    Пр.    А ночи эти, длинные года
        И множат мне, одни и те же муки
        Я все забуду раз и навсегда
        Но только чтоб не быть с тобой в разлуке.
        Кому поведать и бежать куда?
        Какими мне судьба грозишь ты бедами?
        А в сердце у тебя кусочки льда
        Куда пойти незримо и неведамо         

Но верю я, что где б ты не была,
И где б не грелась в счастье одиноко,
Меня ты помнишь средь добра и зла,
Как не была б ты от меня далёко.
Влетает в окна снеговая пыль,
Кипит метель и вьётся парусиной,
А за столом покой как в море штиль,
И спит у печки дворовая псина.
 Пр.
А ветер плачет так что нету сил,
Как будто он скиталец и калека,
Я вдоволь одиночества вкусил
Как человек из каменного века.
И над гитарой голову склоня,
Забуду все слова твои и вздохи,
Польются звуки вдаль по склону дня,
Все в перезвонах струнной суматохи.
      
                ***               















































                ***
В голове ни мысли и ни чувства,
День за днём идёт, за шагом шаг,
Может  этот краткий миг безумства,
К жизни призовёт - незнаю как.

И попросит слов для воплощенья,
Рассуждений – творчества порыв,
Время мчится- в радуге  мышленья,
Этот мир вокруг преобразив.

Может будут радости свершенний,
Сбросив безысходности кошмар,
В проходящем ритм сердцебиений
И небезразличия пожар.

Принимая эту необычность
И среди всеобщей суеты,
Время и борьба рождает личность,
Ту, которой можешь стать и Ты.
                ***
    





















    Общий интерес

Растоянье на годы помножив,
Я живу, и дышу впопыхах,
Ощущаю сквозь душу и кожу
Одиночества липкого страх.

Вспоминаю прошедшие годы,
От чего невозможно уйти
И заботы , и наши невзгоды,
Что бывали порой на пути.

А когда настаёт час заката
В суете и тревоге людской,
Наполняет былую  утрату,
Этот тихий, вечерний покой,

Заполняется- воспоминаньем,
Всё пространство, для нас, для двоих,      
Где твой голос звучит узнаваньем,
В нём признания трепетный миг.

И уходят из сердца  печали,
Улетает душа в высоту,
Где рассветы мы тайно встречали
И сгорали в любви, на лету.

Есть всегда неизменное что-то,
В этом мире прошедших чудес,
Но останется только забота,
И наш общий во всём, интерес.
                ***    















Раб

Рабу дано для жизни лишь терпенье,
Довольствоватся мигом бытия,
Но в туне раб всегда мечтал о мщенье,
Ломая беззакония края.

Его же братья, торг ведут  телами,
И знанием – упругих рук и ног,
Забыли люди став навек врагами,
Что породил нас всех, единый Бог.

Настанет день и этот мир чудесный
Усильями извечного раба
Застынет вдруг над пропастью, над бездной,
Как в небе чёрном,  звёздная арба,

Душа раба в протесте откровенном,
Зажгётся вся неведомым огнём,
Таким суровым, злым, несовершенным,
 Почувствуется иступленье в нём.

И будет раб свободней лёгкой птицы,
Есть сила чудная, бери её рукой,
Дыши, и обновляй её границы,
И упивайся кровью и борьбой.
                ***












Ликует мир, так празднечно духовен,
Прилив – вперёд, потом отлив – назад,
Где ты живёшь средь множества диковен,
Попавший в бесконечный звездопад.

Где грудь земли коснулась небосклона,
И как бы сквозь прозрачное стекло,
Ты видишь лес макает в небо крону
И зеленеет влажно и светло.

Обыденности плотная завеса
Ещё не утомленная вполне,
Меняется как шаткий контор веса,
И тонет вся в вечернем полусне.

И в этот час глубокого заката,
Мы все, обьяты виденьем одним,
Но только с разной степенью таланта,
Мир открываем и боготворим.
                ***

 






























   Исповедь
Жизнь моя замешанная круто,
На разгуле пьяном и крови,
В подворотне ножиком проткнута,
Умирай, но помощь, не зови.
Блеск ножа и пули жаркий шёпот,
Звонкий и отточенный металл
Сапогов чикистов дробный топот,
Гибели сверкающий оскал.

Кабаки трамплинами на зону
Всё изчезло всуе без следа
Всё прошло и смолкло всё, со звоном
Без усилий, тяжкого труда.
Не носил ни прозвищь и не кличек,
Уплывал и странствовал вдали
И сейчас с остатками привычек,
Остаюсь на жезненной мели.

Вспоминаю я родные лица,
Этих вот ушли, а тех уж нет,
Мне бы уколоться и забыться,
Сорок бед, за всё один ответ.
Всё что нужно делал без усилий,
Мне дано любить, страдать и петь,
Презираю хамство и насилье
И готов за слово умереть.

Вспоминаю крытые вагоны,
Белый снег и дымные костры,
И битком забитые пирроны,
Игроками призрачной игры.
Вспоминаю ссучиные лица
И собак конвоя злобный лай,
Поднимаюсь чтобы не ложится,
Как прикажет пьяный вертухай.

Может быть когда-то обнаружу,
Я приют и телу, и уму
И свою обугленную  душу,
Я в обьятия крепкие приму.
                ***
                Дождь
А дождь упорно моросит,
И на подобье тонкой боли
То виснет в тучах, то сквозит,
Крупинками хрустящей соли.

Он  день метался и шумел
И лил печаль туманных бредней,
И капли этих малых тел,
Переплетались в миг последний.

И зацелованая им,
Земля как будто негодует,
Она  предчуствием своим
Нам удовольствие рисует.

И розовые  пузырьки
Всплывают в лужах, белой пены,
Назойливые  пустяки
Как радость в этой жизни бренной.
                ***
            




















  Запой
Снега похожие на ночь,
Крупинки соли,
Мне б напасть эту превозмочь
Как приступ боли.

Пора очнутся и любовь,
Невольно мучать,
Но сохнут губы, стынет кровь,
Такая участь.

Ты снова где-то там одна
Необычайна,
И контур твоего окна
Хранит молчанье.
 
Ты вожделение шута
И роли - маска
За нею только пустота
Конец, развязка.

Стакан наполнен и беда
Всегда  в надежде,
Но водка льётся как вода,
И всё как прежде.

Взведён податлевый курок,
И дуло к пряди,
Уходит боль наискосок,
Стихом в тетради.
                ***
 
















 







   Догорает лето
Восход так славно поработал
Над миром синяя печаль,
Под звон прозрачной позолоты
Проснулась голубая даль.

И в истлевающее лето
Легла надолго жарко медь,
И жолтым золотом одеты
Деревья будут розоветь.

Последней, тяжкой, каплей мёда
Среди травы упавший плод,
Устало лето, и природа
Вся присмирев покоя ждёт.

Душа его уже угасла
И птицей в дальний край летит,
Как догорает в лампе масло
Так скоро лето догорит.
                ***         



















   Весна
Хмельной, весенний запах ёлки
А дни всё жарче, и длинней,
Лучей горячие осколки
В тела впиваются острей.

И золотистым опохалом
Восход окрасил небосклон,
Тепло сорвавшимся обвалом
В стекляной радуге окон.

Живые силы вдохновенний
В тройном созвучии октав,
И расцвела душа растений
Уже цветы образовав.

И вишен белое дыханье
Под синим куполом небес,
И город полный ликованья
Вступил в особый мир чудес.
                ***






 

         Сон

Снилась мне высокая темница
И решётка тёмная как ночь,
И друзей давно ушедших лица
Тех которым не кому помочь.

Снилось мне, что нежными руками,
Я к душе притронулся, но вот
Частоколы с острыми краями
Завели меж нами хоровод.

И душа моя зашлась от боли,
Под сияньем ледянных  лучей,
Сгинула в каком-то диком поле
В полыханье огненных свечей.

И её далёкое рыданье,
Я услышал сквозь тяжёлый сон
Голос светлый,  полный покоянья,
Словно бы какой-то дивный звон.

Он звенел как раненая птица,
Как набат и плакал, и кричал,
Этот звон во мне слезою лился
И куда-то за собою звал.

Сон мой и кошмар перегорели,
И пропали где-то вдалике
А душа опять вернулась в тело
С маленьким фонариком в руке.

                ***
          

 







  Прощение
Трудно каждый раз просить прощенье.
Где к копью приставленно копьё,
Ты простила, но твоё терпенье
В сердце прямо врезалось моё.

Всё наверно делаю я плохо,
И в твоей душе осела боль,
А моя сплошная суматоха
Сыплет нам на раны, только соль.

В неизбежном, сумасбродном горе,
Я люблю тебя ещё сильней,
Но а радость – плещется как море,
Боли нашей и слезы светлей.

В битве этой, ярости пыланье,
Прогорело, как в огне дрова,
Пред тобой я полный покоянья
Говорю усталые слова.
               
И уймётся  боль сердечной смуты,
Для меня ты и жена, и мать,
И блаженный миг святой минуты
С благодатью буду вспоминать.
                ***
                ***
Нет больше помыслов и дум,
Душа в невидимом блуждала,
Как будто с кровью звонкий шум
В себя стремительно впитала.

И растованье долгих лет,
И ростаяние в полсвета,
Где мы теперь? И где наш след?
Я твоего не вижу следа.

Как чувств своих к тебе ни мерь
Растаться не могу с тобою,
Я лишь тебя люблю, поверь,
Своею созданой мечтою.
                ***















   Ночь

Немного тишины,
Распалась тьма ночная,
Безмолвию кричу и надрываюсь я,
И ненавижу сам, того кого не знаю,
Ночною этой мглой, теперь питаюсь я.

В угрюмых тайниках,
Где боль и страх гнездится,
Рождаются стихи, о счастье и любви,
Там рядом с немотой милодия родится,
Остудит тот огонь бушующий в крови.

Куда влекут меня
Надежды и желанье,
То гаснут то волной, плывут совсех сторон,
Есть в музыке стиха мотив воспоминанья,
Напевы тишины и колокольный звон.

Какие эта ночь
Ещё таит виденья?
Умолкнет и опять застонет тяжко мрак,
Минуя смертный грех и пик, и боль рожденья,
Растает утром ночь, всё превративши в прах.
                ***
 












 









   ПРОБУЖДЕНИЕ

Меня из сна взметнуло на поверхность,
И звук едва, едва, был слышен мне,
Я подченюсь движению из вне,
Несу в себе упорство и мятежность.

Когда мой взгляд сплетается с твоим,
И рвётся всё в нутри хоть губы сжаты,
Мы армии враждебные солдаты,
Ещё с тобой в молчании стоим.

Как между нами сходство описать,
В игре которая так долго длится,
Когда ж гроза нечайно разразится
И будет на куски всё это рвать.

Но чтобы наша жизнь текла безбрежно,
Вновь созданная и тобой, и мной,
Пройти её нехоженной тропой   
Должны  мы оглянутся, незбежно.
                ***













 








                ***
Кто сам себя, себе простит?
Мы рот не затыкает в споре,
Зловещий храп, предсмертный хрип
Прощальный взглад, тяжёл и горек.

Вот белый свет – рукой подать,
Дойти до разума и выше,
Плести слова лакейских виршей?
Соблазном славы обладать?

Есть там надежда впереди?
Но а пока всё дико, криво,
Забот и горя, и надрыва
И боли яростнной в груди.

А время тянется уныло,
Посулы превратились в ложь,
И падает пожаром в рожь,
И гаснет медленно светило.
                ***
                ***
Молю тебе; «Люби, теряй покой»
Цветенья запах, терпкий зной,
И в утоление желанья,
Пьём  смесь любви, и тушим это пламя.
Дай мне понять  ещё одно мгновенье
Где твой порыв? Весь в жажде нетерпенья
Когда моей душой ты овладела,
Когда прильнуло трепетное тело,
Чтоб истомить меня не знать пощады,
твоё желанье,  вот моя награда.

Бестыдство в радость, в чистоте рыданья,
И наша грешность, в восторге, умиранья.
                ***
 







                ***


Говорят что время разрушитель.
Только я не верю, видишь вновь,
Твой блудливый ласковый сожитель
возрадил к тебе свою любовь.

После зим к нам весны возвращаются,
Под твоим окном звенит капель
И со мной в любви к тебе признается
Захмелевший вечером апрель.

Но а ты, как прежде не смеёшься,
Словно на душе осела боль.
В сумерках по улице пройдёшься,
Будто бы играешь чью-то роль.

После слез твои глаза синее,
Горьких губ, целую их изгиб,
Только вместе нам ещё больнее,
Возродился и опять погиб.

Знаешь ты, что я перед тобой,
Здесь стою сомнением скорбя,
Здесь теперь не я – совсем другой,
Кто когда-то так , любил тебя.
                ***
















                Ревность

Когда забудешь образ мой печальный,
Уже весёлый образ мой забыв,
Ты думаешь о посторонем, дальнем,
Во мне бушует ревности мотив.

Ты входишь в круг, с родными и друзьями,
Привычное оставив за чертой
Ещё с тобой не стали мы врагами
Но ты другая, стал и я другой.

Гул тишины приплюснутый по краю,
Запаянный в тревожной пустоте,
А ревности мотив не утихает
Звучит сильней в зловещей простоте.

Ты, уходя, почувствуй эту муку
И оглянувшись, поспеши ко мне,
Через мгновенья протяни мне руку
Дай мне понять что мы на едине.
                ***
                Позови меня
Ты только позови, и я приду
И боль твою я как свою приемлю
Как те ручьи что где-то входят в землю,
Я силы все свои в тебя волью.

Ты только позови и я приду,
Тот первый луч что озаряет окна
Как золотиститые его волокна,
Я мрак и боли мимо отведу.

Ты только позови и я приду
И стражем, и рабом твоим навеки,
Пройду я дальше пресловутой Мекки,
Там истину в своей душе найду.
                ***



 
                ***
Пускай потом я обманусь,
Пускай не збудется надежда
Мне места нет, но я молюсь
И жду добра, но всё как прежде.

А неудачи в грязь лицом
Бросают – ибо жизнь жестока
И вместо радости  в кольцо
Берут печаль и боль глубоко.

Не оправданья хочу,
Ни милости, ни снисхожденья,
Свою молитву я шепчу,
И у тебя прошу прошенья.
                ***


    Причуствие осени
За окном в саду желтеет лето
Скоро осень – лист последний самый,
Принесёт известие мне это
И расцветит цветовую гамму.

Ветер вскоре взвоет – зверь упрямый,
И расчертит небо под строку,
А потом вдруг там за облаками
Зыбкой тенью згинет на скаку.

Желтизна пророчит скорбно скуку,
И прольёт на землю светло грусть
Полетят как письма – листья в руку,
Как привет от лета – ну и пусть.
 
                ***
      Стихи
Моих стихов, короткая строка,
Расскажет о предчуствии поэта,
Пусть очарует вас моя тоска
Осенним до краёв наполнив светом.

Всё разукрасив ярко и пестро
Печаль моя и мудрость-божья милость,
Крупинок счастья- старое ведро
Что из песка житейского намылось.

Смотрю в бельмо оконного стекла
О молодости думаю – проходит,
Я не заметил может быть прошла?
И только тень её ещё всё бродит.

Да, всё же эта встреча коротка,
А вот и осень- грустное признанье
Читаю дождь – унылое прощанье
Его посланье – длинная строка.

И чувствуя под кожей пульс тех дней
Что часто сердце заставляли бится
Я отдал бы последние крупицы
За краткий миг, и снова встречу с ней.

                ***





                Нить

Дай мне в тебя вглядеться. Подожди.
И прикоснутся трепетной рукой,
Нам нужно время чтоб в себя прийти
Признать друг друга, спаяных судьбой.

И я готов в одно с тобою слиться
Мешает лишь натянутости нить,
В игре которая меж нами длиться
Мне не порвать её, не притянуть.

Такой любви не знать успокоенья
Но ты куда-то смотришь сквозь меня,
И нити той я чувствую биенье
И жизнь моя на ней висит звеня.
                ***


 Ночь августа  - темна и безметежна,
Молчит земля. Сияют небеса.
Как тонкий тюль серебрянный и нежный
В траве сверкает звездная роса.

Есть в темноте немой восторг бессилья,
Он сменется холодным светом дня
День прилетит к земле, расправив крылья,
Лучами солнца яркими звеня.

Невидимых ветров прикосновенье,
Пересечёт космический простор
И это вот земное притяженье,
Рождает на земле немой восторг.
                ***
 






      Приговор 

У твоего стою подъезда
Смотрю на выцвевший забор,
А шумный город и предместье
Со мной заводит разговор.

Здесь на пределе напряженье,
С печалью тайною гляжу
На эти странные движенья
Где всё понятно и ежу.

А ты стоишь и стиснув губы
Как сталь не гнешься в правоте
Звенят фанфары, воют трубы,
Но всё не те, и всё не те.

Ты отвернулась и застыла
И бьётся меж ресниц слеза
А я гляжу тебе в затылок
Как будто в синие глаза.

И в повороте этом жёстком
Мне непонятен твой вопрос
Не выдаст этого причёска,
В каре потстриженных волос.

Быть может всё тебе постыло,
и вот окончен разговор,
И я смотрю тебе в затылок,
Твой резкий слышу приговор.
               
 У твоего стою подъезда,
Смотрю на выцветший забор
А шумный город, и предместье
Со мной заводят разговор.
                ***          






  Утро
Под небом ночью полузрячей
Таится мгла в лощине дальней
И слышен где-то лай собачий
И в кузни стукот наковальни.

Вот ветры утренню запели
Припав к воде ещё студённой.
Упала тень от стройной ели,
На гладь речную, тины звёздной.

Тиха трава, недвижны воды,
Но, в зыбком воздухе пустом,
Уже в низу бледнеют своды
Встаёт неслышно яркий ком.

Ещё лучи слабы все эти,
Но льётся тихий, ясный свет.
В них весть, о солнце, о рассвете
В пространстве сотни тысяч лет.
                ***
  Завещание
Кусочек неба – синей стыни,
Не для пустых и броских строк
И красных крапинок рябины
В чеканный слог, на вечный срок.

Когда ласкает вдохновенье
Своею щедрою рукой,
Я помню чудное мгновенье,
Пронзённый пушкинской строкой.

Я жизнь свою сочту удачей,
Кто пару строк прочтёт моих,
И книжку тонкую в придачу
И при себе оставит их.

Поэт не поддавайся боли
покуда множатся слова
и книги конченной глава,
вновь будет жить сама на воле.               


                ***    
   Построю храм      
Когда невиданая явь
Слилась темней чем ночь,
Гордиев узел развязав
Мне день пришёл помочь.

В последних муках темноты
На кончике пера
Родятся новые ряды
Метафор мешура.

Негромких слов, душевный строй
Пред ними на колени,
И спотыкаюсь я порой,
О рифмы, как каменья.

Построю храм своей мечты
Свой храм, любви и смерти,
Где будем жить и я, и ты,
И ангелы, и черти.

Я жизнь отдам, но не мечту,
Помилосердствуй боже.
А если свергнусь в пустоту,
То строить будет кто же?                                                
                ***












Живешь под вечным разума лучём.
Бушует ветер, паруса устали,
День догорел и ночь идёт за днём,
Горит вино в рубиновом бокале.

Вчера, у жизни, жадно украдёшь.
Но вечный поиск прошлого, напрасен,
Сегодня ты мгновением живёшь
Его остановить всегда прекрасно.          

Но листопад в минувшее давно
Тебя зовёт с тех берегов печали,
Куда тебе вернутся не дано.
Бушует ветер, паруса устали.
                ***

             МАТЬ
Топит печку мать дровами
Деловита и умна
И румяными блинами
Угощает нас она.

Мать кидает в печку чурки.
Ночь стоит в слепом окне.
Сивки бурки и каурки
Скачут в пламенном огне.

Мать присела – Ох устала.
Миг покоя – отдых ей.
Был бы старше, ясно б стало,
Святки, праздник – прошлых дней.

С детства в стойком аромате,
Дом плывёт и я лечу
Я у печки на полатях
Прислонюсь к её плечу.

Мать заснула у печурки,
Позабыв на мне ладонь,
Догорают в печке чурки,
Детства радостный огонь.
                ***               









        ЧЕМОДАН БЕЗ РУЧКИ
Где то чудо оживших реликвий?
Где-то там всё, за старой решёткой,
Пожелтели, наверно, и згнили
Дно и стенки, и контур нечеткий.

Вот стоит чемодан мой унылый
Он единственный - память былого,
Запах прошлого сердцу так милый
Открываю я , снова и снова.

В чемодане есть в том, отделенье,
Что для записей служит расхожих.
Запах школы, где сад был осенний,
В швах и в тайне нехитрых застёжек.

С ним шагалось легко мне и чётко,
Но бывало средь ночи дрожащий,
С ним на пару сидел за решёткой,
Не во сне, на яву, в стылой чаще.

Чемодан мне подарен судьбою
В нём усопших представшие тени,
Я грущу и со всею душою,
Перед ним я встаю на колени.

Всё прошло словно в дымке узорной,
Закрываю нутро чемодана,
Опускается занавес чёрный
И опять я один, как нестранно.
                ***
   







                ***
Бреду  в ночи, в отчаенье глубоком
Бегут мурашки кожу теребя,
Я как пловец стоящий пред потоком
Что ощущает только сам себя.

Печаль ночная, где тоска и голод
вперёд , назад, ощупывая ночь,
Из тьмы безглазой, выползает холод,
Который невозможно превозмочь.

Но бьётся сердце, гонит кровь живую,
И жжёт внутри, и хочется рыдать,
И эту ночь как девушку нагую
Любить безумно, до утра ласкать.

Я снова буду тихий и спокойный,
Стоять на грани непроглядной тьмы,
Переживу быть может эти войны,
И этот пир во времена чумы.
                ***

               ПАРОШЮТИСТ

Есть в пустоте немой восторг бессилья
Где страх опорой, под ногой исчез
И ты летишь к земле сложивши крылья
Окутанный весь плотной мглой небес.

Не чувствуешь ещё своё паденье
Ты всё летишь далёко от земли,
Тебя влечёт земное притяженье
Какой-то лик мерещется вдали.

Хлопок как выстрел, прекратил звучанье,
Пронзил свистяще – режущую тишь,
И в ритме колокольного качанья
Ты над землёю радостно паришь.
                ***      
                Пыль

А полночь дышит будто во хмелю,
Она скользит, под горизонт стекая,
Я это состоянье не люблю
Себя уже к забвенью приучая.

Мир посерел и белый свет зачах,
Мне б, закружится с ветром, в чистом поле,
И отряхнуть бы прах рукой с плеча,
И к женщине прижатся бы до боли.

Дорогу в темноте не различить,
Тяжёлой пылью ели дышат травы,
Вздыхаю громко, не куда спешить,
Пыль – словно вездесущая отрава.

И этот воздух, горький и густой,
Что пыль? – Земля истёртая ногами.
Иль это прах? Которым станем сами?
Старею видно, видя мрак ночной.
                ***
В прекрасной осени, печали нету места.
Цветник уже отцвёл, оставив жёлтый цвет.
Букет из красных роз, несёт в руках невеста,
А солнца дробный свет, с предмета на предмет.

Свет в бликах теневых, дрожит легко и зыбко,
Но вдруг упал букет, рассыпался в ногах,
Венчанья иль крестин, невинная улыбка,
О чём грустить когда, всё в этом мире Ах! 

Как лодка, жизнь твоя, скользит легко и ровно,
Кусочек неба, синь, всплывающий со дна,
О чём грустить когда,свозь этот свет безмолвный,
Как ягоды рябин, стекает вниз вода.
                ***










Не удивляйся ты тоске суровой,
Что растревожит сердце вдруг твоё,
И ты найдёшь единственное слово,
Что будет в тот момент как остреё.

Без отклика взывать всё тяжелее,
А ты взываешь из последних сил,
И кажется судьбы не одолеешь,
Но может Бог тебя уже простил?

Не слышит БОГ тебя,  как и других,
Безумный ты от воплей, без ответа,
Ты здесь сейчас крапаешь этот стих,
Вот дар Его. Ну что ж, хотя бы это.
                ***               




Как тает лёд, так тает темнота.
И время тает с его бескрайней жутью,
В прекрасном – правда, в правде красота,
И день придёт наполнив это сутью.

Звёзд не достич, но виден звёздный свет,
Сверкающие звёзды, в отдаленьи,
И мёртвого покоя в мире нет,
Есть только это вечное мгновенье.
                ***
             Прощание
Перед осенним мокрым тленьем,
Цветник отцвёл, оставил след,
Перед умолкшим птичим пеньем
Растаял дивный летний свет.

Отдохновением струиться
Душа озимых на полях
И ветка каждая стремится   
Оставить плод в твоих руках.

Люблю я осень с ярким цветом,
И этот дождь, и эту грязь,
Её пожар с горящим светом,
Перед зимой её боязнь.
                ***
      ОЖИДАНИЕ

Я иногда тоскую гневно
ревнивый, зыбкий, никакой,
А ты, проходишь ежедневно
Своею тайною тропой.

Ведь это ты, вот только , только,
Соседней улицей прошла,
И воплотить мгновений столько
В мои стихи собой смогла.

Ты тайное моё сметенье,
В каких нибуть пяти шагах,
Я ощутить хочу мгновенье
До скрипа, боли на зубах.

Всё это, лишь твоя заслуга
Когда войдёшь через порог,
Тебя здесь ждут обьятья друга,
Венец моих шальных тревог.
                ***
         










         ЛУНА

Так тихо было, ветер слабый,
Небрежно шторы распахнул,
Принёс он песнь, что пели жабы
С затоки где дремал Ингул.

Во мраке думалось о многом,
Что скоро осень, и луна,
На небе в облаке убогом,
Явилась в этот час одна.

Весь блеск её рванул наружу,
В последних муках темноты.
Впервые ощутил я стужу
Её волшебной красоты.

И прошептал я задыхаясь
«О вечность как ты мне чужда,
Я в одиночестве измаюсь,
Твоим, не буду никогда»

«С тобой от века не согретой,
Я буду думать о тепле,
В твоём холодном, мёртвом свете
Ждать солнца, утром, на Земле. 
                ***
   

 











      ПОВОДЫРЬ

Моя судьба, остатся без судьбы,
Я обречён нерадостно быть ждущим
И этим вот, терзаюсь я грядущим,
Напрасны все к тебе мои мольбы.

И если взор мой не затянет гладь,
Глаза мои завесою туманной,
И я смогу наверное понять
Что легче быть, на свете безымянным.

Ты для меня как поводырь слепца,
Я за тобой иду цветущим летом,
Но ты всегда как будто без лица,
Затянуто вокруг всё пустоцветом.

Хотелось бы мне, только одного,
Понять тебя, земную, неземную
И разгадать бы чувства своего,
Где я тебя люблю, а где ревную.
                ***

















   НЕНАСТНАЯ ПОГОДА

Бессмыслена природа
С капелью на дворе,
Ненастная погода
Лютует в январе
 
Ночами мне не спится,
Разгадка жизни, жуть.
Мне б в женщину влюбится
И с ней на Млечный путь.

Смысл бытия лишь-счастье
И на Земной звезде,
Неважно что в ненастье
Не на чужой беде.

Ненастная погода,
Вопрос довольно прост,
Зовёт к себе природа
Движеньем -тайны звёзд.

Манит меня походом
И в ранней синеве,
Ненастная погода
В несносной голове.

Пойду в метель по склонам
В весёлую пургу,
Зажгу костёр в ладонях
От искры на снегу.

Январское ненастье
Проказница зима,
Природа вся прекрасна,
Я счастлив, без ума!
              ***         
 
                ЛУНА

Двенацать бьёт, полночная истома,
И двинулась в последний путь луна
Как призрачно-светла и невесома,
Загадочно полумертва она.

Хозяйка сна, подруга эшафота,
Свой тонкий серп истёрла до бела,
Свет как наркоз, ползёт полудремота,
И покрывалом тёмным стелет мгла.

Когда тела дрожат в ознобе страха
Вдруг вспыхнет, красным зарёвом восток,
И чёрную сорвёт рассвет рубаху
И кончится луны недолгий срок.

Ты мертвая, на небе одинока,
Убита светом, солнцем казнена,
Лицо твоё состарилось до срока,
То ненавидишь, то любви полна.

Поблекнишь утомлённая желаньем,
Как пламя погребальное свечи,
Безумье скрыто в этом трепыханье
Кричи о нём, рассказывай, шепчи.

Хоть мёртвая но тёмными делами,
Ты правишь, ты надежда горемык,
Добыть бы на земле, твой лунный камень,
И прикоснутся к вечности на миг
                ***         






   
Ты выходил из ада за спиной,
В слепом огне, там ангелы не плачут
Один лишь дьявол топает храмой
И огнеными крыльями помашет.

Ты шёл ещё нехоженной тропой,
Хроня молчанье и глухой от крика,
И автомат горячий за спиной
Надёжней был божественного лика.

Тяжелый взрыв – пылающий снаряд,
До преисподней землю рассекает,
Осколки слепо режут всё подряд
И кровь на землю, как вода стекает.

Под пенье пуль идёт неравный бой,
И пушка где-то бьёт надсадно в уши,
Всё что Творец воссоздано тобой
В огне, в дыму, горит вода и суша.

Небесный свод огнями вниз течёт,
Вся жизнь перед глазами многолика,
Твой автомат карающий сечёт,
Твоих врагов как в поле повелику.
                ***
               






                ВОЗВРАЩЕНИЕ

Разлука – так просто, всего - ожидание встречи.
Легко на душе позабывшей лихие дороги,
Хочу в тишине, ощутить, когда ляжет на плечи,
Руки твоей нежной тепло и снимет тяжесть тревоги.

Стою неподвижно и слушаю сумрак вечерний.
Звезда вдруг упала на землю, за этим пределом.
Полней ощущаю тепло по натянутым нервам,
И поиск, и зов двух взаимно жаждущих тела.

Сполна понимаю нелегкую долю мужскую.
Стою у окна с папиросными флагами дыма,
Я это всё знал, что не пропущу тебя мимо,
Когда отправлялся искать нашу встречу вслепую.
               
Пр. Где вы пустые перроны,
       Тополя  что стоят вдоль откоса
       И прокуренные вагоны
       Где звенели, стучали колёса.
       Видно молодость заблудилась
       Проняла сквозняками дорога
       Почему же так долго катилась
      Жизнь моя по зоне, по строгой.
                ***
               


   
       







               



      























                Итог
Мы сошлись и влюбились случайно
И мечтали всю ночь без опаски
И под звёздной загадкой и тайной,
Хлеб вином запивали и лаской

Попадали неловко в просак,
Стих и нищенский голод любовный,
Завивается снежный мрак
Он как наши дороги, неровный.

Сколько самых несбыточных снов,
И мечты запоздалой полёт,
Сколько было наломано дров
И падений не с малых высот.

Мы стоим, и неловко нам врозь,
Расплелась нашей жизни нитка.
Сколько выдержать нам привелось
Мы молчим, тишина как пытка.

В жизни кажется всё не так,
Но промчались десятилетья,
Завивается снежный мрак,
Завивается тонкой петлей.
                ***
               
















                Море

У берега море, взбивает степенно,
Влача за собою сквозь даль вековую
Как прачка, в корыте шипучую пену
И долбит о скалы, громаду морскую.

Здесь мечется волн – разьярённое стадо,
Что поднял в старательном рвении ветер,
Пыхтит и вздыхает морская громада,
Несутся по глади и яхта, и сейнер.

И видно всем ясно, в безоблачной сини,
Край суши, где море, в тяжёлой работе,
В дали забелеет в тугой парусине,
Кого то качая на утленьком боте.

И марево кроется тоненькой зыбью,
Края у небес погружая в туманы,
Легко паруса свои ветрами вздыбив,
Срестив параллели и меридианы.
                ***
 





















 










                Вера

В который час – которого рассвета
Ничто не может от судьбы спасти,
Весь мир – любовь, люби его за это,
Неси вперед и будешь век цвести.

Есть божья милость – вот его рука,
Не жди что вдруг, придёт когда-то вера
Ищи её, найдёшь, она крепка
А не найдёшь, страшна твоя потеря.
 
На этом свете нужно так немного
Но просят все, чтоб в чём-то Бог помог,
И этого немногого так много,
Что не поможет не один вам Бог.
                ***
          
               
























     ОСЕННИЕ АЛЛЕГОРИИ

Эта осень в серебрянный дым
Погрузила желанья и мысли,
Я как будто бы вновь молодым
Всё бреду и багровые листья,

Шелестят. Но кончается день
Наступило природы смиренье,
И качается медлено тень
Уходящего в небо мгновенья.

Вот октябрь пришёл - жёлтый взрыв,
И лучей всех - прозрачные пальцы
Потянулись сквозь сумрак в обрыв,
Солнце в небе –как вышивка в пяльцах.

Ветерок набежал холодком,
Разгоняя обрывки тумана,
Осень словно цветастым платком
Всё накрыла вокруг без обмана.

Я шагнул за незримый порог
В золотое бездонное русло
Попрошу я у осени в долг
Это грустное, яркое чувство. 

Погашу в сероватом песке
Недокуреные беломорины,
Унесу словно пулю в виске
Я осенние аллегории.
                ***
 
 

               













                Слова

Среди всеобщей шумной суеты
Ты тетива, натянутая в луке
Пусть срелы слов разрушат стены скуки
Которым добровольно предан ты.

Ты счастлив тем что воплощаешь личность,
И так ей служишь, с самого рожденья,
И душу ей пронзаешь при паденьи,
Несёшь в себе всю эту необычность.
               
Слова твои как крылья, чтоб взлететь,
В дальнейшем могут стать великим чудом,
Он скрыт у повседневности под спудом,
Но очень скоро может начать петь.

Ищи слова со всех окраин света,               
Словами в сердце, сердце в это слово,
Вторгаться строго, может быть сурово                                                Вот участь, и значение поэта.
                ***







                ***
И от прелых листьев горьковатый
Льется будто бы дым – аромат,
Красный тюль, серебристо-лохматый
Кинул вниз, на деревья закат.
 
Осень так продолжает твиженье,
Но не век же ей быть золотой
И сквозь холод, и горечь, и тленье,
Осень тихо уйдёт на покой.

Я ей в след, и всё с тем же, волненьем,
И с печалью глубокой гляжу,
И прощаясь с её окруженьем
На последок рукой помашу.

Обещала вернутся на диво,
Пробудившись от крепкого сна,
Но лишь ветра шального порывы,
Треплют шторы, в проёме окна.
                ***   
















                ***
Рвёт осеняя просинь
Чёрный бархат у тьмы,
И прощение просит,
У холодной зимы.

Дескать есть ещё сроки,
Песни есть и слова,
Не суди слишком строго,
Осень вечно права.

Осень только в зените
Дым её – аромат ,
Алой краской облитый
Сбросил тени закат.

Только есть неизменное
Как тепло от огня
Чувство тёплое, белое,
У осеннего дня.

Он в глаза нашей истине,
Не прощаясь глядел,
Кинул жёлтыми листьями
И ушёл за придел.

И туманом рассыпался,
Словно дым папирос
Сизым в сумерках выткался
Край небес – купарос.

Он в закате расплавился
И закончив труды,
Спать устало отправился
В золотые скирды.
                ***
                ***

Я время по часам не отмечаю,
Влекомый и страстями, и судьбой,
Встаёт заря, и я её встречаю,
Приходит ночь, и я опять с тобой.

И смех не мера счастья, но хочу я,
Чтоб мысль моя простой и ясной стала,
Есть счастье в грусти, вместе с ним молчу я,
Мне этого всегда не доставало.

Пусть молодость проходит легкой тенью,
В ней тайна есть, но ей дана огласка,
И мне не жаль тех дней моих весенних,
А жаль, что вот проходит эта сказка.
                ***

    




















 








                ***

Мне снился сон, что запирают дверь
И добродетель предана суду,
И я надолго в камере теперь
И годы могут кануть, в пустоту.

Ни стона, ни проклятья, ни испуга,
Томиться мне душою непокорной,
И снилась мне жена, моя подруга,
Стояла рядом, в этом круге чёрном.

И я рыдал о ней, той страшной ночью,
Но я один, помилосердствуй Боже!
И ввысь бросал, и рвал, свои двустрочья,
И лезвием ножа водил по коже.

Когда истрачу плоть свою, и душу,
И соберу все беды воедино,
Но данное ей слово, не нарушу,
Пойду бродить своей дорогой длинной.

Сон отошёл, и я о нём не плачу.
Но всё же грустно от того немного,
Стихи пишу, и не могу иначе,
И дальше нет уже другой дороги.
                ***












                Стих

Из сердца должен вырваться, твой стих,
И если мысли есть в тебе и чувства,
И ты старайся в меру сил своих
Писать стихи по правилам искуства.

Когда пылает голова страстями
И не стучится больше в дверь мышленье,
Сердечных ран ты исцелишь стихами,
И в них слова найдёшь для излеченья.

Не к тем кто в стих свой вкладывает душу,
Кто равнодушен, к тем лишь, мой упрёк,
Пусть этот стих, что на него обрушу,
В дальнейшем послужил бы, как урок.
                ***




















        ***

День склонился над забором
На закатный свой порог,
На усталый пыльный город
Синим сумерком прилёг.

Небосвод лучом продраен,
Штрих последнего мазка.
На угрюмый вид окраин
Упадёт, как плат, тоска.

В ночь, над городом нависшей
Льётся в муках немоты,
Словно чёрная афиша,
Бархат звёздной темноты.

Мост стоит в литой ограде
И в раздумье погружён
Спину выгнул звездопаду,
В речке видит чудный сон.

И теней сплошных завалы
Фонари лучом скоблят,
И свои иннициалы
Ставит ночью листопад.
                ***
               

 
























                БУРЯ
Была дорога снежной топью,
Как затаившаяся месть
И жесткие, сплошные хлопья
Как ожидаемая весть.

Отдав последнее сиянье,
Кресты на тусклых куполах
С природой в звучном сочитанье
Вливали в душу мутный страх.

Где синий свет с небес струился
Там мгла запутана как бред,
Мороз на речке льда напился,
Где зыбь была, там стала твердь.
Рванула  буря, и в ненастье,
Буран ударился в бега,
И ледянное своё счастье
Метель мела, в свои стога.

А серп луны устало косит
У заверюхи  белый след,
И даль укрыла вьюги – проседь,
И ни огня, ни дыма нет.

И этой вот пропащей ночью
Так жалко будет ветер петь,
И стылой наледью хохочет,
Там, то ли вьюга, то ли смерть.
                ***
 













              Ночлег

Степные сёла в два слепых оконца,
И мой ночлег – случайный сеновал,
В нём дух любви, тепло и запах солнца,
Который он на землю изливал.

На сеновале – травянное лето.
И лунное сияние легло,
Оно лежит под головой поэта
Там где тетрадь и острое стело.

И даль степей, и небесов покровы,
Вместила вдруг ссутулиная клеть,
Где тихий хруст и запахи коровы
Где питушинный крик готов взлететь.

Но мне ещё чего-то недостало,
Я слышу шорох, явный звон ручья,
И засыпал спокойный и усталый,
В густом, волшебном мире, бытия.
                ***




      









                Прошлое

Из омута памяти всплыв на поверхность
Мы раны бичуем и плоть истязаем,
Бинты и коросты с натугой срываем
И тем обнажаем безбожную  грешность.

Посмотришь назад – лишь неспетые песни,
Забытай мелодии только аккорды,
И след на руке от потерянных перстней,
И крик в тишине – но в молчании гордом.

Считаем потери, сбиваясь со счёта,
Томясь от надежды – тлетворной и зыбкой,
Летим – под крылами сплошные пустоты
И падаем вниз, подбивая убытки.

Мечтаем о счастье – душа наша рада,
И пусть не скудеют ни дело, ни слово,
Поднимимся снова, из бездны, из ада,
Но не забывая потери былого.
                ***









                ***

Холодный свет к глазам прилип
Мерцая смугло,
Сквозь окно улицы пролив
Смолк от испуга.

На перекрёстке двух дорог
Дышать и думать,
Неощутимый ветерок
И ночи сумрак.

И вновь над городом дымит
Огонь незримый,
Не остывая ни на миг
Неодолимый.

И кажется ночной простор
Мольбой спасенья,
Но не сливаются в костёр
Прикосновенья.

И мы вращаемся вокруг
Зимы и света,
Но только ночь, и только хруст
Замёрзших веток.
                ***











                ***   
Ночью ползают тени, по низеньким стенам
И бросает в окно, снег букетом, метель,
Сон усталый, бедняга, пахнет яблоком спелым
И волшебной рукой лезет прямо в постель.

Засыпаю, в лицо, света лунного льдинки
И безвольно рука зависает назад,
И стоят как дворняги, рты разинув ботинки,
У кровати моей, сторожами стоят.

Завтра, может, построю, строф сплошные квадраты,
Как поэт я достоин похвалы и хулы.
Но быть может, всего, этой рифмой косматой,
Мне придётся тогда, вытирать лишь полы. 

Или взять и уйти, и оставить всё это,
В проходящий момент, отразиться бы в нём
Но нельзя просто так , жизнь покинуть поэту
И безвольно сгореть, зимним пасмурным днём.
               
Здесь, сейчас, мы живём, мы живём не случайно,
Тёмной ночью когда-то, мы дождёмся рассвет,
Мы ещё не пропели, песнь свою на прощанье,
Мы ещё не измяли, свой малинновый цвет.
                ***

               











Дробится луч на лезвии кинжала
И как по глади водного стекла,
Стекает горечь и вонзает жало,
Двоится жизнь – то свет, то снова мгла.

То аромат, то пряности шалфея,
То слёзы, то свечение огня,
Где истина? Где сказочная фея?
Что вечно ускользает от меня.

А мне идти ещё упорно  долго
Влекомому страстями и судьбой,
Нет тяжелей и радостнее долга
Чем честным быть, всегда перед тобой.
                ***

Разбилась память на осколки,
Где тихий разговор свечей,
И новогодний запах ёлки
Для нас сейчас всего острей.

И стелет ельник горьковатый
Как будто дым, свой аромат,
На лес весь зубчато – мохнатый
Накинул шаль свою закат.

Светило катится в кусты.
И сизым в крапинку опалом
И как последней кровью, алым,
Края окрасил темноты.
               
В необратимый лабиринт
Нас вовлекает понемногу,
И новогодняя дорога
Разматывает ржавый бинт.
                ***



Не дарила жизнь меня цветами
И не берегла мои портреты,
Жгучими ветрами да снегами
Укрывала и зимой, и летом.

Вечера и ночи были четки,
За стеной высокой и глухой,
И крестов закрытые решётки
Над моею зрелой головой.

Словно в страхе при попутном ветре,
Закружила радуга дорог,
Ворон каркал и висела петля
И стоял незыблемо острог.

Где-то там, на дне моей темницы
где душа лежала как плевок.
На помятой вырваной странице
Первый и безрадостный урок.
                ***










         Моей   Мышке
В твоих губах играло солнце юга,
Но, а в глазах, зима плела метель
И волос расплескала пеной вьюга,
Вливаясь бронзой в обелиски тел.

А вечер был необычайно зыбкий,
И растворился в шелестенье дня,
И ты была невиданною скрипкой
Звенела вся, в предчуствии огня.

Горели свечи как цветок в петлицах,
И ночь плыла на вёслах фонарей,
Играло вдохновение на лицах
Как прошлые метели январей.

Был полон дом таинственного счастья,
Ударил снег, по клавишам домов,
Твоей руки безвольное запястье,
Остановило бой и ход часов.
 

Седые тени, в них тепло и тонко,
Явился день беспомощен и рыж,
Твой поцелуй как чистый взгляд ребёнка,
И солнце ярко, из-за белых крыш.
                ***
Металась ночь стреноженным конём,
Прошедших дней оборваны причалы,
Уже рассветом брошено копьё
В познавших, весь восторг своей печали.

Казалось ветрам буйным никогда
Не распахнуть уже свинцовый полог,
Дрожат до посиненья провода
Одной зимы был сумрак строг и долог.

По льду бессониц, сны ползут нагие
В бездонном, чёрном своде есть окно,
Где ночи путы упадут тугие,
Ты приглядись, там не совсем темно.
 
Грядуший день порвёт себя на части,
Ночная литургия января,
Деревьев в небо брошенные снасти
А на земле листы календаря.

Забрезжит непокорное сиянье
И мир проснётся весь в утробе дня,
И только нам, доступные желанья
Найдутся вдруг, на полках бытия.
                ***




                ***
К смерти у меня притензий нет.
Ненависти нет, и нет укора,
Шлёт проклятья ей весь белый свет,
Борется за жизнь с ней, до упора.

Смерть сверкнёт в оптическом прицеле,
Или вдруг во тьме ночной мелькнёт,
Да, она сама находит цели,
И сама ведёт всей жизни счёт.
 
И когда сей мир покинет кто-то,
И ему взамен придёт другой,
Вот и это всё, её работа
Буть хоть это летом иль зимой.

Но в любом моменте есть признанье,
Всем нам эта истина видна,
Всё же жизнь вращает мирозданье,
И опора вечности она.
                ***














 Володе  Высотцкому

Что вам оставил я, нетерпеливый «зверь»,
Моё большое любопытство?
Закрытую в мещанство дверь,
Где нам от совести не скрыться.

Я песни пел, носил в груди,
Улыбки свет, забытый  взгляд,
Послушай. Тише. Звук один,
Что возвращает нас назад.
 
Вот призрак прошлых лет
Встает из глубины.
И Янусом глядит воставшая свобода,
И льётся кровь забитого народа
На мельницы предателям страны.

О сколько было фраз,
какой стоял трезвон,
И правда там лгала, забыв свою породу,
Чтоб погасить огонь, лизавший дряхлый трон,
На радость ловкачу, мошеннику в угоду.

Пусть с бледных губ моих,
Горячие как кровь,
 звучат опять слова
Вот эти, не другие
Свобода, Жизнь, Любовь,
Вот сочетанье слов.
А не тюрьма и плен, насилье, тирания.
               
Не сдвинуть мне уже  планеты с их путей,
Как весь огромный мир, от края и до края,
По струнам сердца бей,
Рукой перебирая,
И песни громко пой, в безумии страстей.
                ***





 

                Дождь
Я слушал дождь, он был как вечность длинный
И время встало чтобы отдохнуть,
Свисали ветки с гроздьями рябины
Лица касаясь, и касаясь губ.

Я слушал дождь, он пел свои страданья,
И капли разлетались словно ртуть,
Я вспомнил первое своё свиданье
И болью охватило мощьно грудь.

Почувствовав себя вполне здоровым,
Ещё я вспомнил что-то о простом,
Как это было. С нежной, чернобровой,
Стоял я, под рябиновым кустом.

Воспоминанье это - напряженье,
Оно уносит в облако греха,
И дождь вдруг тоже, прекратил движенье,
Как будто изменил свой стиль стиха.

И дождь ушёл, вновь в вышине незримый,
Окончился его недолгий срок,
Осколочек лазури тёмносиней
На запад перебрасывал восток.

Дождусь дождя, и в музыке ненастья,
Мне тяжесть капель превратится в звук,
И будет дождь, и ощущенье  счастья,
И нежное прикосновенье рук.
                ***               





                ***

Пойдут дожди. Небесных нитей хватит,
Чтоб шить себе весенние наряды,
Мы как Адам, все голые под платьем,
Вот если б Ева оказалась рядом.

Доверить миру изначальность чувства,
Встающего во мне помимо воли,
Безмерно расширяющим искуство
Подобно бунту, радости и боли.

Я вам прощаю люди слепоту,
Изменчивые, битые потуги,
Я вашим всем причудам придпочту,
Валятся с Евой, думать, на досуге.
                ***         
























Памяти Влодимира Высоцкого

Он был корабль, что шёл во время бури
Без рулевого, вздыбив паруса,
Его матросы мёртвым сном уснули,
Корабль шёл без курса, в небеса.

Пусть говорят потом, что это – мифы,
История о прошлом не соврёт,
Но видим мы: несёт его на рифы,
И вот уже пробило левый борт.

Пробоина - и сразу течь в отсеке,
Но покидать корабль не спеши…
Нам всем грехи замолит дервиш в Мекке,
Заботясь о спасении души.

Шагнул в бессмертье голос с хрипоцой,
Что через край из плёнки словно плёткой…
Ты призывал не блеять нас овцой,
А драть до боли, до надрыва глотки.

Пусть правда-мать – опасная река,
Не прятатся ни за какие мифы!
И голос твой переживёт века,
И будет биться, как волна об рифы.

Своей страны великий гражданин,
Не праздновали и не трепался в суе,
А спорил с ней один и на один,
И побеждал при этом всем рискуя.

В поэзии всегда был исполином,
Но воду пить не с твоего лица,
Не самым был любимым жизни сыном,
Но дрался с ней до самого конца.

Каких высот добился ты и славы!
Не жалок, не печален твой удел!
И вот скандальный сын своей державы,
Ты – на щите! Ты этого хотел! 
                ***






            Случайность

Уютный мир опротестуя,
Иду по жизни на пролом,
Люблю случайные, простые
Я встречи редкие вдвоём.

Случайный тост, фуршет случайный,
Он не коверкает мой взгляд,
И возглас, после вздох нечайный,
Что возвращает нас назад.

Случайный путь, случайный поезд,
Что изчезает без следа,
Который движется как повесть
Не завершаясь никогда.

Случайно брошенное слово,
Как мощь вихрастого огня,
Всё это преломляясь в нове
Сильнее делает меня.
                ***

      







                ***
Я выпил много, но в тиснинах плоти
Чувств полные под завязь закрома,
Как воду из колодца достаёте
И нежность, и дурманный аромат.

А сердце глубину колодца чует,
Но я устал от тяжести земной,
И как река качает, и врачаут,
Сегодня – тьма, а завтра блеск и зной.

Звенят шаги на зов печали властной,
И снова блеск, а завтра чёрным, скорбь,
Во тьме сияет круг колодца ясный
Не вылезишь , ты сколь спины  не горбь.

Уют забытых комнат в нём таится
А в них дышалось и жилось легко,
И рядом были дорогие лица
Что от тебя теперь так далеко.

Ах эти дни пустые как карманы
Я как всегда весь в дерзости хорош
Ладонь шекочет стопка « бабок» рваных
А за душой остался медный грош.
                ***









                ***
Во тьме огни и тени средь домов,
Бежит вода, в тревожном перебое
И воем мы, живя среди волков
И день, и ночь, на небо голубое.

И гул, и суета, и тихий шопот.
Ты вдруг для всех становишся мишенью,
И слышется гостей незванных топот,
Зигзаги взглядов, пауз в размышленье.

Но час пришёл. И мой назначен срок.
Мне неуютно, кто-то с боку, рядом,
Но я сплетаю буквы мёртвых строк
И наполняю чаши трупным ядом.

Студёный жар, а в сердце тихий плач,
Я полумёртв, я в этой жизни лишний,
А рядом и святитель, и палач,
И образы из памяти давнишней.

Обыденность мне на душу легла
Но хочется чтоб схлынула завеса,
И нежностью студённая вода
Вдруг обожгла глаза, как зелень леса.
                ***









                ***


Твой образ осени, в туманной сини неба,
Вдруг пробуждается от сумрочного сна,
Я жажду уст твоих как ниший корку хлеба
Как страждущий в жару, глоток вина.

Люблю твои мгновенья роковые,
Твоих обьятий дремлющую снасть,
Когда вхожу в обманчиво пустые
В красоты, чтобы на колени пасть.

И сам себе кажусь я незнакомый,
Голодный, нищий в моросящей мгле,
И я боюсь будить твой сон нескромнный
И таю, как дыханье на стекле.
                ***





















                ***
Жизнь достигает грани и границ,
Движеньем мускулисто- напряжённым.
Но с постоянством перелётных птиц
Дух дяжелел веками нагружённый.

Дороги нам давно посбили спесь,
Мосты и переулки, да и тропы,
Немногова мы ожидаем здесь,
Когда над головой сомкнутся стропы.

Листает ветер повесть прошлых лет,
Мы возвратились к своему закату,
А рядом с нами молодой сосед
От горизонта не отводит взгляда.
                ***





















                ***
Чтоб избранным глядеть
В лицо векам,
Всего лишь нужно быть
В нутри сраженья,
Затем просить покорно проведенье
Чтоб память обо всем оставить нам.

Распутать дней тяжелые узлы,
Потом сказать: « Ах Боже! Как все просто»
Быть соучастником
стремительного роста,
И ненавистным не прослыть, и злым.

А что угрюмо зреет в глубине,
Слова плохие и беззубый ропот,
Не надо их вытаскивать из вне,
И слушать этот тихий, злобный шопот.
                ***
    














  Кате Рыбченко               

Жизнь из кусочков складывает время,
Не заглушить не вытоптать года,
От нашего невечного горенья
Пусть в каждам взоре светится звезда.

Желанья эти,  жизни всей основа
И снова встанут словно в перекличке
В событьях потускневшего былого
Забот обломки, давние привычки.

Стекает время - вешняя вода,
С деревьев шелестеньем лист слетает,
Не заглушить не вытоптать года
Которые нам память сберегают.
                ***   




                Слова

За униженьем ваших слов пустых
И обещания с экрана,
Слова стекают гуще смол густых
Что повествуют о далёких планах.

Но нет в тоннеле света впереди,
Разруха, тьма  противоречий,
И бьемся мы чтоб новое найти,
Но глубже голова уходит в плечи.

Найти слова имеющие плоть,
Слова огонь, что пробегут по жилам,
Не пустословье – зыблемость болот,
А те слова в которых жизнь и сила.
                ***













Вот и осень. Грустное посланье,
Золотая дрожащая дымка,
Дождь читаю не в скорбном молчанье,
В золотистых от листьев прожилках.

По железной покатистой крыше,
Может тайной мечте на потребу,
Осень мелкими каплями пишет
Откровение ясному небу.

                ***




               



С чем вас сравнить сожженные жилища
Что в сердцевине выжжены до тла,
И кажется что больше уж не сыщешь
Страшнее и безрадостнее зла.

Уже ни что наверно не поможет;
Ни Бог, ни царь, ни дружба, ни жена,
Когда с такою чёрной силой входит
В твою страну неправая война.

Вдыхая чад измен и боли страха,
Тоскуем мы, и смотрим на дорогу,
Как обойти невидимую плаху,
Спасенье как нам вымолить у Бога?

В тяжёлой, непонятной, злобе чёрной
Предательства таится скрытый взгляд,
И будущей победе гложет корни
В Верховной Раде хитрый депутат.

Что пользы плакать? Наша жизнь поверте
Всего лишь слёзы, просто горстка пыли,
Тяни ярмо, трудись до самой смерти,
Для тех кто тонет в море изобилья.
                ***





                ***
В походе дальнем сердцем не остынь.
Не спрашивай о прошлом первых встречных,
Земля твоя вся в зареве пустынь
Разграблена в просторах бесконечных.

Взвалнованый ты выйдешь за порог
Тебе навстречу только дождь постылый,
И сумерки, расхлябаность дорог,
И ветер встречный, небывалой силы.

Ведёт дорога прямо на восток.
И предьявляет счёт свой неуклонно,
Последний поцелуй и вот звонок,
И крик как выстрел в сердце « По вагонам!»

И дни твои , на рельсах, под уклон,
Весны фанфары после зимних тений,
И с хрохотом расхристанный вагон
Покатится под скрип колёс, и пенье.

Ты боль и время всё в одно свяжи.
Пусть страх твой упадёт с души как камень,
И крепко автомат в руках держи
Святая ярость, пусть горит как пламень.
                ***


Стакан хмельного как отрава «чая»
Вдыхаю громко, спешки не любя
В себе вдруг суетливость замечаю,
Глоток поспешный – горького питья.
               
Старею видно, вижу мрак ночной
Он шёл ко мне сверкая чёрным оком,
С ужимками плясал передо мной,
И приседал в углу нетвёрдым боком.

Вдруг спрятался за стену от огня,
Глаза глядели яростно и косо,
Закусывая там остатком дня,
Заглатывал все чёрным ртом и носом.

Густая ночь подёрнутая  тьмой,
Мела платками вышитыми алым,
И только лишь гуляка под окном
Ревёл как ветер голосом усталым.

Он шёл вперёд, его валило с ног,
Скорей домой где теплота дивана,
И он своё бессилье превозмог
Бредя в ночи по улице туманной.

А ночь дышала как уснувший зверь,
Теперь и мне уснуть часов бы на семь,
Тверда кровать как запертая дверь
И я в неё ложусь как будто на земь.

Закрыть глаза, не наводить тоску,
Мой тонкий сон был треснут и расколот
разваливаясь падал по куску,
Оставил одиночество и холод.
.
                ***
                Тирану
Дрогнули от пуль твои законы.
Мир качнулся старый и седой,
Зазвенели древних башен звоны
В унисон с загубленной судьбой.

По стенам и каменистым глыбам
И по ложу мраморных камней,
Как хребты Кавказа встали дыбом
Очевидцы подлости твоей.

Это полночь, вставшая бессонно,
Ты пред ней бессилен и зачах,
Только чёрный провод телефона
Всё ещё звенит в твоих руках.

Загустела  кровь, пожилам стынет
А в глазах живёт безцветный страх,
Пусть тебе не грезится отныни
что тобой Европа на сносях.

Нет! Европа ждёт совсем другого.
Маску сдёрнит с твоего лица,
И Россия не простит Немцова
И твой гнёт разрушит до конца.
                ***
 
         Другу

Он тем хорош, что в тот парад планет,
Рождён был в схватках материнской боли,
И жить ему на свете много лет
Быть может сто, а может быть и боле.

И видит Бог! Сам чёрт ему не брат,
Он жизнь свою построил лишь из света,
И бег его часов был водопад
Кто рядом с ним, тот ищет в нём ответа.

А между тем душа его проста
Обычна и проста его одежда,
Он пьёт за жизнь и век его до ста
В нём вера и любовь живёт как прежде.
                ***                ***

Вот полночь, серебрила тополя,
И мрак бредёт по каменному шляху,
А месяц словно перст, манит суля,
Любовь и ласку, а под утро плаху.

Меня страшит молчанье этих мест,
Там тополь есть, он будто нищий старец,
Стоит один, как в поле чёрный крест,
И руки – ветки в стороны раздались.

Среди ветвей умолк малейший звук,
А тополь схож со стариком поэтом,
В котором проступает сердца стук
И слышится вокруг под лунным светом.

На высохшем стволе росток живой
Откуда он? Из памяти давнешней?
И может быть зелённою  листвой
Он зашумит порою этой вешней.
                ***
               








    Падают листья
Сколько раз я в этой жизни падал,
Но вставал прекрасным  ослеплён,
Почему же в позднем листопаде
Закружились  образы ворон.

Золотом осенним по листочку
Молодость растрачивает сад,
Вот и я тогда поставил точку
Этой жизни много лет назад.

Я гульбою шумною упился,
Уходил от ярости и зла
От чего же петь я разучился,
Душу ядом выпалив до тла.

Губы жжёт несказаное слово
Чаще бьётся сердце и болит,
Осенью я этой околдован
Призраком туман её манит.

Сумрак влажный, всё насытит болью,
Жолтой лихарадкою огня
Опадают листья поневоле
Падают кружась в остаток дня.
                ***






         Осенняя гроза

Невидимые крылья шелестят.
Всё по осеннему – листва и птицы,
И солнце уж не озоряет лица,
И листопад кружится невпопад.

Застывший мир, зачёркнутой строкой
Перечеркнул движение живое,
Осенний всадник  мчится верховой
Вдогонку ветру, что тихонько воет.

А у природы выцвели  глаза.
Среди листвы умолк малейший шопот,
Крадётся осень – рыжая лиса
И слышится вдали негромкий рокот.

Блеснув мгновеньем грянет тяжко гром.
Мрак упадёт накроет стужу в злобе,
Ручьём заплачет, заурчит в утробе,
И захлебнётся проливным дождём
                ***
 
              Откровенье
Знаю я таких накалов нежность
Но и здесь пожалуй слишком груб,
Ты, мою кипучую мятежность
Успокоишь дрожью нежных губ.

Я так часто раньше зубоскалил,
А сейчас растроганный до слёз,
Мой характер сделаный из стали
Лишь тебе расплавить удалось.

И стихов и песен твоих глыбы,
Вдруг прорвались вылились из тьмы,
А делов и слов моих ошибок
Будоражат ближние умы.

Я в своём хмельном воображенье
Вижу всех предшествующих мне,
Но твоих  стихов прикосновенье,
Словно бы качает на волне.

Откровений ты моих стыдишся,
И сама  не знаешь от чего,
На тебя глядеть – не наглядишься,
Сила обоянья твоего.

Вот и всё, как счастье – откровенье,
Всё сказал до самого конца,
Пусть не сходит больше вдохновенье
С твоего любимого лица.
                ***
      
                ***

Утро. Зной поднимается выше.
Словно факел, лучистое лето,
На железной, покатистой крыше
Упиваюсь я призрачным светом.

Пусть роса увлажнит эти травы.
Эту лёгкую утра прохладу
Аромат её чистый на славу,
Растекается морем по саду.

Золотая дрожащая дымка.
В небесах как моё ожиданье,
С песней ветра взлететь невидимкой
И вернутся как прежде желанным.

И другой мне удачи не надо,
Твоего лишь касатся лица,
Под твоим проницательным взглядом,
Роль свою доиграть до конца.
                ***
      
                Поэт
В мир переплетенья тьмы и света
В толще времени прощедших лет
Кровь и муки, гибель, было это,
Так об этом написал поэт.

Если он великой цели ради,
Со щитом вёл правду за собой,
Гибели в лицо бесстрашно глядя
Как простой погибнул рядовой.

Но встает, и расправляет плечи
Слово, засиявщее как свет,
Он своею правдой человечей
Всех зажёг, и вдохновил поэт.

Мир и счастье, жизни постулаты,
Но когда даешь борьбе обет,
У поэта как и у солдата
Жизни личной не было и нет.

Нет покоя, хоть припёрли годы,
Ты поэт! Стань голосом страны.
Со своим бастующим народом
Против смерти! Голода! Войны!   
                ***
            



                ***
Мы умеем всё переносить,
Неизменно ложное свергая,
Перепеть всё, и перелюбить,
Чистотою праздничной сверкая.

И смывая розовую муть,
Жизнь умоем чистою водою,
Мне теперь понятно почему
Наша жизнь осталась вот такою.

Спали мы и доверяли снам,
Верили что сново возродимся,
Только утро диктовало нам
С временною правдой не мириться.

В белом закипании весны,
Помоги нам мудрая природа
Мирным шагом, но не без вины,
Станем  мы сильнее год от года.
                ***

        Гармония 

О солнце - раскаленное чрез меру,
В орбите ты законченного круга,
Твой яркий свет колеблет атмосферу
И позволяет нам любить друг друга.

Какая сила тянет за приделы?
Быть может там, в другом углу Вселенной,
Где у планет живым бывает тело,
Есть те же звёзды в красоте нетленной.

Понять бы нам гармонию природы,
О чём щебечут птичьи голоса,
О чём шумят весною в реках воды,
И как вздыхая шепчутся леса.

Пусть вечно длится эта красота,
И страный мир, где всё кипит в круженье,
И тот же свет и та же темнота,
И те же мы, в заботах и в движеньях.

Весною расцветает алый цвет,
Его цветеньем всё вокруг обьято,
И человек, будь даже он поэт,
Весь в этом мире, только малый атом.

Когда вдали угаснет день и свет,
Стою один и думаю с тоскою
Какая тайна, на исходе лет?               
Мне душу так тревожно беспокоит.

                ***                Жатва
Истомой трав уходит лето,
Встречая утренний рассвет,
Ликует жаворонок где-то               
Лучами ранними согрет.

Пришла пора когда всё просто,
Когда невиданой красы,
Стоят качаяся колосья
И спелые стоят овсы.

Коси косарь косой под корень,
Не растеряй кураж и пыл,
И золотой поток тех зёрен
Истоком будет жизни сил.

Дороги золотятся пылью,
Земля сверкает будто клад,
Колосьев срезаные крылья
Как струны тонкие звенят.

Но вот померкла позолота,
И долгий  день уже погас,
Косарь смывая тень от пота,
Из кружки пьёт ядрённый квас.

Спустился вечер утомлённый,
С лицом оббрызганым росой,
Косарь идёт домой влюбленный
В руках с натруженной косой.
                ***
                Дождь

В обмане облачных развален
Там туча залегла в разброс,
Мрак наползает нереален
Как пряди скомканых волос.

Весь белый свет сдавило в схватке
Меж хмурым небом и землёй,
Огнём чиркнуло в миге кратком
И грянул гром над головой.

Зародыш выкормленный тучей
К полнебу замертво прирос,
И вдруг поток его могучий
Ударил в землю блеском слёз.

Он падал с высоты, с наклоном
Всё сёк струёю проливной,
И вся земля могучим лоном,
Кипела пеной под пятой.

Всё совершилось. Дождь струится.
Он волновался и кипел,
Но лишь вдали сверкнёт зарница
Его усилится напев.
                ***
                ***

Участник удивительной игры,
Преподносил нам всем себя из дали,
Расказывал что дымные костры
Ему лицо и душу овевали

Он поднилался чтобы вновь ложится,
Под всякого чей разум развращён
И для него все ссученные лица
Несут порядок, силу и закон.

На ложе из разврата весь прилежный,
Но сам лишон и воли, и страстей,
Покой в сердцах и душах безметежных
Будил подлец, всех красок и мастей.

Сулил всем красоту, а сам в грязище,
Где тонкостей не видно и следа,
И дикость первобытного игрища,
Вдруг проступила в лицах навсегда.

Укрыв позор за громкие тирады,
Он был готов юродствовать и впредь,
Рядить свой страх в блистящие наряды,
Все делать без усилья и балдеть.

Но пусть идёт, когда послали в дали,
На то что есть лишь только у мужчин,
И поспеши,  пока не накидали,
Зато без всяких видимых причин.
                ***                ***

В тихий час осеннего заката,
гаснет свет ушедших, мирных дней,
Когда сияньем немощным обьято
Слепо бродит зарево огней.

И от него по серым стенам будней
Слепая ночь спускается к реке,
Ещё на небе рдеет сгусток мутный
Но потихоньку тает вдалике.

В тревожном полусне изнеможенья
Повисла ночь, поношенным тряпьём
И вот устав от буйного движенья
Уже бледнеет дальний окоём.

Был тяжким сон, и долгим пробужденье,
Душа не слышит стройных голосов,
Но свет зари стряхнул оцыпененье
В предутренее пение ветров.

И в сердце вновь гармония созвучий,
Великий, яркий, снова вспыхнул свет,
Растаял мрак и мир его дремучий,
И ясный день пришёл ему вослед
                ***
              Прошлое

Желаемое не збылось,
В глуши незбыточного рая,
Страницы блеклые листая
Нам встретится не привелось.

Я думал всё давно забыто,
В бакале терпкое вино
Стоит нетронутым оно
Прошедшему душа открыта.

Дорогу не найти словам
Они из прошлого далёка
Внезапно я увидел строки
Что душу рвали попалам.
 
Пусть всё написано не так,
В ночи, переменившей краски,
Не подлежат уже огласки
Те строки что печали знак.
                ***
                Крым

В большом полукружии горных пород
Там тучи – как стадо ползут,
В лазурную чашу сверкающих вод
Где ветры играя их рвут.

А море поёт, подперев небосклон
И тем нас волнует оно,
В сверкающем золоте тающих волн
Как в призме ломается дно.

Тягучий туман из-за кручи вставал,
Причал по колено в воде,
Поблекшая снова сквозит синева
И зеркалом служит звезде.

Вот солнце прощается с гладью морской
Под тонкое пенье сирен,
Их таинство звуков,  летит над землёй
Печали и грусти взамен.
                ***
 
          Предсказание

Не враги мои гордясь по праву
Победят когда нибуть меня,
Победит меня такая слава!
Что затмит собой истоки дня.

Ты согласна? С этою наградой.
Руку дай мне, путь с твоим совпал,
Одарю тебя своей отрадой,
Светом тем, который там сиял

Узами с тобою связан туго
И пойду уверенно вперед,
Я на плечи взял твои недуги
И теперь несу из года в год.

Ты не жди к своим трудам вниманья
Будет плод их соберёт народ,
В трудный час тебе твое сознанье
Радасти и счастье принесёт.
                ***
 


         
     ***
Как мир меняется живой,
Весь до конца, когда придётся,
О, если б только разум мой
Вступил бы в фазу первородства.

Я б обновился и прозрел,
И жизнь обрёл как безусловность,
А сколько б самых ярких дел
Моя б свершила устремлённость.

Но я живу, и всё полней,
Хочу к живому прикоснутся,
Жива природа, только в ней,
Ни на мгновенье не замкнутся.

Пока мы в силе нарасхват,
Со всей своей архитектурой,
По рельсам бытия скользят
Со мной  и умницы, и дуры.

Оттуда выйдя в некий миг
Вперёд мотивами влекомый,
Ты обособленность постиг
Идя дорогой незнакомой.

И как неистовый Икар
Для всех, как самозавершенье,
Его стремительный удар,
Ты повтори, неповтореньем.
                ***               
                ***               

Мне счастье в жизни женщины дарили.
И это всё, что я искал у них,
Они же и страданья приносили
Как в ясную погоду грозный стих.

Я уходил, какое испытанье,
Мне выпадало, разум мой кипел,
А в сердце тлела горечь расстованья,
От брошенных, незавершённых дел.

Я вырывал из собственного тела
Сей сладкий сон, и всё казалось мне,
Что кровь моя остынуть не успела
Я всё ещё, как на морской волне.

И тени их сознательности злобной
Кривили женщин милые черты,
И я пред ними как на месте Лобном
Стоял, сжигая пламенем мосты.

Но я забуду всё что раньше было,
И может быть теберь на склоне лет
Когда мне душу женщина открыла,
И подарила этот яркий свет.

Такой, что вновь моя душа запела,
И смертные доделались дела,
Но, а усталось сгорбившая тело
Не глядя на меня потом  ушла.
                ***
                ***

Но чтобы только в тонусе держать,
Сей дух свобод божественных сих тварей,
Любить , лелеять, сладко  ублажать
И множить свой потрёпаный  гербарий,

Источник наших сил черпать в пространстве,
Возрос к нему сейчас всемирный спрос,
Но наша сила, только в постоястве,
А остальное просто всё износ.
                ***
   
                ***               
Так долго, медленно прядёт свои волокна
Осенний дождь, над самой головой,
А небо всё не закрывает окна
И в створках их, однообразный вой,

Погода эта, старости пригодна,
Здесь посредине хлябей этих дней,
Казалось в небо бросила природа
Всю серось красок собраную в ней.

Как пролетели летние мгновенья?
Над ураганом зелени из трав,
Нас вводит в зиму ветра дуновенье
Сверкающие брызги разметав.
                ***




















                Утро
Душа моя столкнулась этим утром
С утробным мраком, чувствуя с ним связь,
Но горизонт сверкнул вдруг перламутром
И замерла душа насторожась.

Вот солнце всходит медлено и вяло,
Всем пламенем сияющим оно
Над крышами соседнего квартала
И тает ночь – созвездий полотно.

Лелеем храм свой что зовётся  телом,
Но всем нам смерть в итоге суждена,
Нырнуть бы в бездну, скрытую, без дна,
Чтоб сердце от восторга закипело.

Довольно прыгать вверх взметнув подол,
Пусть нудной скуки сократится время,
Спрягая с существительным глагол,
Мы ташим жизни непосильной бремя.
                ***














 




  Душа   Природы

Любил я больше, чем меня любили.
И был без слов понятен каждый взгляд,
Мне память сон далёкий сохранила
Как многоцветный, легкий водопад.

Меня томило в детстве горе это,
В улыбке, в разговоре есть привет,
Но в ранах сердца, с детства, без ответа,
Теперь горит болезненный тот свет.

Уста мои застенчивость смыкала
Овлодевая мыслями моими
Не в них совсем , а где-то там за ними
Теплом согрета, юность вырастала.

Хотел я мало, и просил немного,
Я рос под гнётом слабостей своих,
Тепло людских лучей искал с тревогой,
Чтоб за лучом светились души их.

Мне знанье жизни - малая частица,
Открыла вдруг возвышенно природа,
Что счастье наше – слабый свет зарницы,
Свобода – только видимость свободы.

С природою дружил я, в годы детства
И до сих пор уже на склоне лет,
Меня чарует буйное соседство
Её души прекрасный, чистый свет.
                ***





                Салют

Гремел салют на весь вселеннский свет
И раздирая глотку в крике адском,
Он первый раз достал свой пистолет
Палил вовсю ловчила интенданский.

За всю войну, за пять кровавых  лет
В обозе, сухо, сытно, с провиантом,
Сукно с иголки, на меху жилет,
С брюшком, со званьем старшим лейтенанта.

Он провиант таскал как пчёлы в улей,
Солдаты сыты,  в тот опасный час,
Наркомовские выпив, шли под пули,
В боях тех страшных зашищая нас.

Он шёл туда где пули на излёте,
Где отзвенев, весь остывал металл,
Где чей то крик застыл на высшей ноте,
Где больше ни кого, никто не ждал.

И вот сейчас войны последний миг,
Он подня руку в небо с пистолетом,
Из глотки вырывался адский крик,
И это было всей войне ответом.
                ***
      
 








          
     Муки творчества

На клочьях бумаги обрывки стихов
Как сор на пустынной обочине,
Гляжу я на них равнодушно суров
И дальше сижу озабоченный.

Я россыпи слов золотые пески
Ищу истомлённо – внимательный,
Но в комнате только одни сквозняки
Слова выметают все тщательно.

Вдруг взвыла бумага обломками слов:
-Не плачь нерадившая строчка.
И сердце забилось, я плакать готов
И сжало души оболочку.

О муза! Ты часто ко мне жестока,
Но делишь со мней одиночество,
И будет на камне одна лишь строка
-Имя, фамилья, отчество,

Ты видишь вокруг лишь бумаг вороха
И вновь упорхнёшь без ответа
Оставишь тонуть в этой бездне стиха
Влюбленное сердце поэта.
                ***               








                ***

Когда вдали погаснет свет дневной
И мир затихнет весь без сожаленья,
А небо вдруг потухнет над тобой
И смолкнет всё вокруг на удивленье.

И этот мир, где золотистый луч
Нас согревает на земле доныне,
Прорежит чёрное нагроможденье туч
В небесной, серой ледянной пустыне

Пусть девственный пожар его огня,
Сквозь толщу тьмы и вечное молчание,
Разбудет душу мне лучом звеня,
В моей груди без признаков дыхания.

Частицами в пространстве отражён,
Он долетит безценным даром свыше,
И солнце встанет, вспыхнет небосклон,
И голос  звонкий я его услышу.
                ***













   Двойник               
С нетерпеньем ждём опять кого-то,
То ли жизнь дествительно прошла,
То ли нам надежду подал кто-то,
Поздним гостем сидя у стола.

Он читал свои стихотворенья,
И моим вниманием согрет
Щурился, быть может от волненья,
Собеседник сердца, и поэт. 

Он болтал о массе пустяковен,
У меня готов гостить и предь,
Не матереален а духовен,
Этот поздний гость мой и поэт.

Говорил, всё делал без усилий,
Был похож немного на меня,
Не любил ни власти, ни насилья
И писал стихи на злобу дня.

За окном туман густой клубится
В белом кристалическом снегу,
Пролетает наша жизнь как птица
Превращаясь в белую пургу.

В той стране, что призрачна и зыбка,
Наше тело привротится в прах,
Может всё что было, не ошибка
Будет дальше жить в моих стихах.

А быть может веточкой сирени
Тихо так на землю упадём
Мы исчезним легкие как тени,
Вместо неба лишь могильный холм.



Догорала свечка терпеливо
Занимался проблеском восток,
Гость смотрел в глаза мне молчаливо,
И душой , и помыслом высок.


Он ушёл. Спокойствия всё ради
Дверь повторно запер я ключом,
Попалам порвал свои тетради
И вернулся в опустевший дом.   
                ***
          
             Зима

Ещё вчера был день прозрочно – синий,
Под зановеской сицевой - небес,
Но выпал снег и лёг на землю иней
И побелел под вечер тёмный лес.

Засыпан город, с ним поля и склоны,
Какая раняя и снежная зима
И тучи низкие стоят как бастионы,
И ветер вдруг совсем сошёл с ума.

Зима пришла, большая, завывая,
С огромным, оплывающим лицом
И вдаль ведёт дорожка снеговая
Метель по ней ходила ходуном.

Ну вот, теперь уже темнеет рано
И ярче звезды в дымке голубой,
Оконная надоедает рама
Подёрнутая словно шторой – тьмой.
 
Ночь упадёт темна, полна печали,
В кристалл холодный убраны сады,
Замёрзший мир весь выкован из стали
Стволы берёз волшебные ряды.

Ещё на небе рдеет отблеск чудный
Погас закат коротких, зимних дней,
Нам предстоит немало этих  будней,
Ночей, что одиночества длинней.
                ***
                ***
Ночь не мила, но нужно спать.
Ночь в небесах чертила знаки,
И не желая отступать,
Звезда зловещая во мраке,

Из крана капала вода,
В углу скреблись тихонько мыши,
И только яркая звезда
упрямо высилась над крышей.

Струится лезвие ножа
Ну как поверить в эту прочность,
От нестерпимых мук душа
Впадает в пьяную порочность.

Лишенный сердца и души
И в пьяном сумраке старея,
Когда все средства хороши
И даже сребреник еврея.

Печаль скитаний и разлук,
Но только этот мир текучий,
А где-то цокает каблук
Полночной бабочки летучей.

В стекло оконное тоска,
Стуча рукой о чем-то пела
А из разбитого виска
Кровь пролилась белее мела.

Открыв мне мутные глаза
Ночь вся подобна самозванке
Вздымая дыбом волоса
Купалась в алкогольной банке.

Разбил я банку вышла ночь,
А с ней сирены, может девки?
Бежали друг за другом прочь,
И на часах сошлись вдруг стрелки.

И величаво шумный Дух
Крылами сонными колыша,
Замкнул рукой порочный круг
И улетел в ночи по крышам.
                ***
 






 






            Предгорье
То синь, то серость- волны моря
Их много, им немыслим счёт,
И замирает враз предгорье
Когда прибой о камни бьёт.

Обрыв не дремлет каменистый
И хмурит скошенный свой лоб,
Он держит на себе плечистом
Нелёгкий груз – опорный столб.

Восторг взвалив себе на плечи
Из за горы идёт восход,
Его здесь ждёт тумана легче
Теней несуетный разброд.

Лишь по краям раздолий длинных
Незастеклённый небосклон,
Как пашня море, всё в морщинах,
И блещет зеркалом затон.
                ***
 



                ***      
Серенада Пури

Э рат пэрэла чергэнитко
                Сыр дори саны,
Ей ваш мангэ мри илытко
                И джидо паны.
                ***

Выход Гордилы

Бавал бари пхурдэла, ей манца ракирэл,
О ди миро марэла, пал пэстэ ман кхарэл.

Мэ сыр бавал нашавас родав кай о рома,
Пир пхув бари проджянас, родэн пэскрэ дрома

Мар ман бавал а мэ нашав пал тутэ,
Э бахт лакхаса туса туйджинэ,
Кай о рома радэнас пхув лоскуто
И бахталэ явэнэ кэтанэ.
                ***

Выход Азы

Камам мэ тукэ тэ патяв дрэ трэ лава,
Мэк со явэла мэ явэл сарэстыр.
О камлыпэн лаксям мэ адава
Нэ гаравас дро ди лэс екх екхэстыр.

Багас гиля, годятыр ман слыджяса
Тырэ якха хачён сыр чергэня
О камлыпэн спхандя амэн дорьяса
Дро фэлды ман пал пэстэ лыджия.
                ***   

Все желанья собрал я, в охапку
Облаками, а значить не зря,
Мне звезда сняв с главу яркой, шапку,
Засияла в конце сентября.

Значить даль не навек занавешена,
На закате прошедшего дня
Словно девушка вспыхнув, орешина,
Ждёт стыдливо меня, у плетня

Рядом с ней ждут прошедшие тени
И рисуют  листвой на окне,
Листопад  самый чистый, осенний,
И ещё, эту девушку мне.
               
Вот теперь живописец выхватывай
Улови этот образ в венце,
Золотой как огонь и гранатовой,
Осень,  с грустью на смуглом лице.
                ***
                ***

Все желанья собрал я в охапку
Вот опять я стою на краю,
Словно кошка пушистую лапку
Протянула мне осень свою.

В золотую дрожащую дымку
Уходящего в дали луча,
Пролетающую паутинку
Я поймал над овалом плеча.

Значить даль не навек занавешенна
На закате прошедшего дня,
Словно девушка вспыхнув орешина
Ждет стыдливо меня у плетня.

И уходят из прошлого тени
Напоследок оставив лишь мне,
Листопад, самый чистый , осенний,
С этой осенью наедине.
                ***
 

















               

     ***

Ярко светит над миром усталым
Семизвездьем ночной небосвод,
Дремлет город под ним белоглавый
Осыпаются звёзды с высот.

И покой разливался безлюдный
Белоснежных страниц пустырей,
Отзвук слышится дальний и скудный
Пролетевших давно январей.

Вдруг приходят нам в голову сказки
Небывалой ночной красоты,
И блуждаем мы в них по указке
Под покровом волшебной звезды.

Вот таинственный свет тех созвездий
Начинает торжественный зов,
Разливается ныне как прежде
Циферблатами звёздных часов.
                ***


















     Приветсвие
Гаратунэ багас амэ гиля,
Амэ рома сам, бут амэн прэ люма,
Дрэ бахталэ и гожа дывэса
О мануша дэн пал амэндэ дума.

Исы ли зор тэ распхэнас дро лав?
Саро со сыс, дрэ амари основа,
Дэвэс и рат мэ лава тэ багав
Лаче ромэнгэ лош бари, и крово.

Амэндэ дро ило э зор барьёл,
Сыр кетанэ адай амэ скэдаспэ,
Так мэк амаро кхам дривант хачёл
И бахталэ тэл лэстэ мэ дыкхаспэ.
                ***














 










Отрывок из Фауста.  Гёте.

Мефистофель –
Кэ ту Дэвэл явьём мэ про якха,
Тэ роспхэнав саро, кай со кэрэлпэ
И кай савэ конэстэ о страха
И кон конэса дро мала ачэлпэ.

Мэ наджином тэ ракирав гудлэс
Сыр кон тэрдо паш тутэ дадывэс.

Налава тэ дыкхав про чергэня
А распхэнава вса пал манушэндэ
Самастыр пачинэса о гошня
Сыр пошунэса роспхэндо пал лэндэ.

Мануш прэ пхув сыр ту ачэл, Дэвлэса,
Прэ тутэ ёв пиджял, про дуй гэра,
А ракирдём мэ адава гара
Со бут ачэла мэнька тукэ лэса.

Ёв фэдэдыр дживэлас бы ваш пэскэ,
Тэ надэс лэскэ ту бари годы,
Чавэн барьякирэлас покуты,
Дро джиипэн явэлас бы ваш лэскэ
Сыр и ваш тукэ набари буты.

Нэ нахоляв  прэ мандэ, мэ пхэнава,
Дживэл прэ пхув ёв, сыр тутэ тэлэ пхак
И дрэ саро чувэл пэскиро накх,
Пока пир лэстэ, лэскэ мэ надава.
                ***












«Фауст» Гёте.               

                Посвещение
Тумэ адай паш мандэ мирэ тени,
Гаратуны джингатярэн э дукх
Лакхава ль мэ тумэнгэ воплощеньё,
Нэ подпхэнэл ило – ту лэн отмук.

Ман сыр о тхув облэл лэнгиро фано,
Нисо пашил паш мандэ надушёл
Мэ рипирав савэ тэрнэ мэ самас,
И бари лош дро ди миро барьёл.

Рипирибэн проджял ангил якхэндэ
Мэ рипирас ада саро кучес,
Сыр о паны прастал, смарэл гэрэндыр
О джиипэн, дывэс пало дывэс.

Савэ кана багас амэ гиля?
Нанэ уж одолэ савэ сыс драга
Кон дур утрадыя, а кон муля,
Лэ бэш и ров, а на так лэ забага.

Саро проджял, а со исыс гара,
Прэ мэн убладёл сыр пхарэ бара.
                ***   






















«отрывок из поэмы Евгений Онегин» А. Пушкин.   


                ***

Э рат. Евгениё дрэ шлыта
Тэ зачувэл э сывонэс,
Э бутярнэс годлэл: - Микита!
Кицык ту лэса тэ совэс?

Прастал о грай, марэн пэталы,
Хачёл э гаса дро яга,
Тэрдэ о брэзы сыр кокалы,
О чергэня барэ якха,

О бутярнэ – аври, прэ гаса,
Тэрдэ, дыкхэн пало урдэн
Смардэпэ екх кэ екх ригаса
О куштыка татэ прэ мэн.

И э хулан кошэн страмоса!
Прастал э дума мэлалы,
А прэ гаджендэ дэн э моса,
Сави э рат бари, калы.
                *** 









 










   « отрывок из поэмы Евгений Онегин»
А. Пушкин,
          Письмо Татьяны
Кэ ту чинав мэ, со явэла.
Со мэ камам тэ роспхэнав?
Сыр о Дэвэл саро счувэла,
Мэ, уж ни состыр надарав.

Ангил тэ штылёвав камавас,
Ту, нагалёсас бы нисо,
Нароспхэнавас ни палсо,
Сыр тутыр мэ дрэ риг нашавас.

Камам хоть екхвар дро курко,
Ту тэ явэс пэскрэ другоса,
И ни палсо наугалёса,
Сыр про ило мандэ кирко.

Палсо дживэс кана пашил?
Дро бистырдо, дро гав, Дэвлэса?
Ту ни палсо наугалёса
Саво дро ди мандэ о шил.

Мэб выкэдавас авир дром,
Явавас сыр сарэ, про свэто,
Явэлас бы авир Поэто,
И ман бы лэлас пало ром.

На. Авирэскэ ни палсо
Мэ о ило наоткэрава,
А фэдэдыр кадай мэрава,
Ачава фано, дрэ нисо.

Кана саро – патяв мэ тукэ.
Э лачь сыр яг хачёл бари,
Тыри годы мангэ порука,
Мэ дрэ саро кана тыри.
                ***











  (песня из спектакля «Непокорённая» )
              Кало чирикло
Кало ту чирикло,пал мандэ ту урняс
Камэс тэ хаскирэс миро ило,
Мэ тэ явав сыр ту, и туса дуйджинэ
Урнясас пиро свэто кэтанэ.

Ту вычурдэс о пор, а мэ чури вылав
Нашас мэ пирэ рат туса калы,
Дрэ фэлда прибэшас, кэраса яг бари,
Соб тэ марас э бида шилалы.

Кало ту чирикло, про свэто бэлыбэн
Екх прэ сарэндэ, о Дэвэл хулай,
Прэ пхув амэ дживас, сарэ сам кэтанэ,
О джиипэн дривант амэ камас.
                ***





























                Гилы
Пэрэла рат калы и чергэнитко.
Бутыр ни кай наушунэса глос,
Инкэ екх ту мири камлы , илытко,
Дужакирэса ман, и напасёс.

Дывэс и рат, ту ман дужакирэса,
Хачёл дрэ тыри фэнстра ягори,
Палсо туман адякэ покамэса?
Ту мири драго, гожо, чаёри.

Инкэ о кхам о бэлыбэн промарла,
О чирикля багана о гиля,
И пирэ форо ураля прастана,
И джяна пиро тарго о джювля.

Дывэс и рат ту ман дужакирэса,
Явава прэ тася кэ ту кхэрэ,
Ту би лавэнгро саро кана полэса
И бахталэ яваса мэ сарэ.
                ***
























(отрывок из Энеиды Котляревского)
                Ад
Смэкьяпэ о Энэй дро пекло.
Одой барытко, баро дром,
Бэштэ мануш дрэ барэ стэклы
Чувэн бэнга прэ лэндэ мом.
Хачён яга, кирьёл о варо
Пхабон дрэ лэстэ мануша
И подчурдэн бэнга о жаро,
Барэ и здрова сыр вэша.

Трашалыя Энэё лэндыр
Сыр подыкся ада саро,
Дро ди о пэкибэн баро,
Сыр тэ нашэл кана бэнгэндыр.
Саро адай дро кало свэто
Сыр кон кэрдя нанэ лачё
И о лубня, и о поэты,
Выджял ригаса о чачё.

Тэрды Здраны, пашил Икота,
Дыкхэл Энэй о Мэрибэн,
Дро васт косаса, э Дримота
Паш латэ хал барэ сапэн.
Чума о Марибэн, о Шил,
Убладыпэн, Насвалыпнаса,
Э Гэр, тэрдэ сарэ пашил
Саво-то бэнг тэрдо косаса.

Тэрдэ паш лэндэ о джювля.
Свикрухи, мачухи, золовки,
Сношэницы, пхэня-матовки,
Башэн о сватьи сыр джюкля. 
Тэрдэ о злыдни бут ригаса,
Барэ рая пашлэ дрэ риг,
Ту напатяс? Авэн проджяса!
И кокоро саро подык.
                ***





                Бэвэль
               
Саро дывэс прэ пхув смэкэлпэ
Сыр про шэло о кхам лоло,
Палэ стадык вастэса лэлпэ
И салпэ гожо и чало.

О ив сыр руп. Э бэлыбнастыр
Пэрэл прэ пхув и про кхэра,
И кхыныя э прастамастыр,
О кхам бэштя суто гара.

Прастан грая, марэн пэталы,
Хачён о гасы дро яга,
Тэрдэ о брэзы сыр кокалы
О чергэня сыр о якха.
                ***























               Со явэла?
               
Амэ дрэ пэскро джиипэн
Традас сыр дрэ лачи э брычка
Саро ача андэ привычка,
Буты, о свэнки, камлыпэн.

Кирко тэ ачкирэс о свэто,
Ангил Дэвлэстэ слэ стадык
И хоть баро ту сан поэто
Пасёса всаек дрэ ганык.

Нэ кай нибуть савось невежда
Откэрла и мири гинды,
И дэла мангэ э надэжда
Нанэ ада евья буты.

И угалёла миро васт
Пхакытко, гожо, « сыво граст»
                ***
























             Дада

Миро гиндо! Откхынёваса?
Или нашаса дурэдыр?
Роспхэн ту мангэ фэдэдыр
Исы о дад тутэ э даса?

Ту набистрэс, заджяс про свэнки?
Пхэнэс ли ту – «Лачо дывэс»
На хан ли тутыр ёнэ мэнька?
Мангэс пал лэндэ э Дэвдэс.

Собы тэ дэл Дэвэл э дакэ
Бэрша, о зор ёв бутэдыр,
Тэ заракхэл дадэс адякэ,
Э налачестыр дурэдыр.

Ёнэ джинэн амарэ рэнды,
Дэвлэс мангэн палэ амэндэ. 

                ***





              Ошил
               
Нашэл милай уж палэ риг,
О татыпэн о кхам надэла,
Слыя о вэш пэстыр стадыки
А кэ бэвэль бришинд явэла.

Пэя прэ фэлда парно тхув.
О бэлыбэн пхурдэл шиласа
О папиня джян пирэ гаса,
Дужакирэл ивэнд э пхув.

Сави про ди э танг пхари
И шилало ужэ аври.

Уштэл чергэн дро шилыпэн,
Буты дро фэлды нашунэлпэ,
Зоралэдыр о мразо лэлпэ,
Калёл саро о бэлыбэн

И бокхало о рув вэшэстыр
Нашэл рыстяса пиро дром,
Дрэ сарэ штар мэкьяпэ лэстыр
О клистало, парно сыр мом.

О гурува тэрдэ дро шталы,
Лэн намэкэн ужэ прэ чар
И о кагня пхирэн дрэ бар,
Марэн дурал кай-то пэталы.

Кхувэл кхувля э рат бари
Пашлы дро ив, э пхув сари.

                ***









                Ивэнд

Ивэнд! О ром лошатыр
Э грэст дрэ шлыта зачудя,
Облошия ёв фартэ лакэ
Со ей кана прэ пхув явья.

О чаворо бэшто паш лэстэ,
О джюклоро прастал пашил,
Саро мишто со э Дэвлэстыр
И ёв прэ пэстэ чёл трушил.

Прастал прэ бэрга о бэято,
Чудя дрэ шлыта э джюклэс,
И о доцыр лэса, про скато,
Срисёл упрал цэло дывэс.

Дрэ фэнстра дай дыкхэл пал лэстэ,
Сыр ёв кхэлэл аври адя,
Ёв салпэ, э дукхатыр пэскэ
Сарэ ная обмразадя.

Про кхам кхэлэл дывэс мразытко,
Хачёл сыр яг парно о ив,
О грай прастал дрэ шлыта прытко,
О мануша тэрдэ пашил.
                ***
          
               








                Екхджинибэн         

Ачёмпэ мэ про свэто кокоро
И э холы выхал мирэ якха,         
Кана сыр тэ дживав мэ би тыро
Сыр дро ило мэ тэ улав дукха.

Э яг дрэ мандэ хачкирэл о ди
И о ивэнд прастала пиро муй,
Э калы дума мандэ дрэ годы
Сыр екх ило тэ расчинав про дуй.

Ваш тукэ мэ кэрава вса мишто
Про свэто гожэдыр тутыр нанэ,
Би бравинтатэ мэ ачём мато
Сыр туса тэ явас мэ кэтанэ.

Дыкхав прэ тутэ напатяв якхэнгэ
Камам кай ту ман тожэ тэ камэс,
И мэ пхэнав кана сарэ ромэнгэ
Со думинав пал тутэ рат, дывэс.
 
                ***












                Калы рат

Сыр чириклы мэ и бэшты дрэ клетка
Кай тэ лакхав сунакунэ лава,
Про свэто дажэ мангэ пхаглы ветка
Закэрла сари бида  адая.

Проджял дывэс, явэла калы рат,
Чергэн пэя мэ якх наслыджиём,
Мэ хасиём кана мэ хасиём
Хачёл дрэ мандэ э ягаса рат.

Э рат калы учакир э кхоснэса
Соп мэ паш тутэ тэ явав пашил
И мэк ило марэлпэ пэталэса ,
Дэвэл чачо прилэ миро трушил.

Мэк дуй илэ екх пашэ екх марэнпэ
И о васта скхувэнпэ сыр дорья,
Мэк пала тутэ ди миро дарэлпэ
Дэвэл миро ту дэ мангэ зорья.

                ***















                Лош
Ту гожо  сан сыр кхам лоло, дыкхав тут лошало,
И екх прэ свэто мандэ сан, хачёл миро ило,
Ту кокори кэ мэ явьян, тэрдёв мэ подыкхава,
Мро джиипэн ваш мангэ ту, паш тутэ мэ мэрава.

Нанэ адасавэн бутыр
Прэ мандэ ту дыкхэс,
Дэ камлыпэн нэ  хоть куты,
Мангав тут сыр Дэвлэс.

Тэ пропхэнэс ваш мангэ лав, э глос екх камлыпэн
Ту мандыр сан кана дурал, кэрэс мандыр сабэн,
Со ваш миро ило ачес джинэл екх о Дэвэл,
Ту ни палсо ман напучес, мэ дав тукэ совэл.
               
Со мэ явава тукэ ром, а ту мири ромни,
Авэн пал мандэ пиро дром, пир яг, пиро пани,
И мэк про свэто вса схачёл, саро схачёл сыр кхас,
Эн палэ грэйда дык тэрдёл,
Дужакирэл о граст.
                ***


    
          Мирэ грая

Нашэнти сыгэдыр мирэ грая
Кэ ёв лыджян и накхынён про дром,
И мэк э рат лыджяла адая
Ман про пхака кэ драго миро ром.

Ту сан миро дывэс дрэ калы рат
Прилэ ман дро ило домэк кэпэ,
Начеби мангэ ни э дай , ни дад,
Ни о пшала ни лэнгро джиипэн.

Саро миро атдава джиипэн
Явава дадывэс тыри камлы,
Мэк заракхэл амэн о бэлыбэн
Ту миро ром а мэ тыри ромни.

Саро барвалыпэн тукэ атдава
Саво лакхава дрэ миро ило,
Паш тутэ дадывэс кадай мэрава
А би тыро о свэто вса кало.

                ***










 




            Бришинд

Джял о бришинд татэ панеса.
Ёв сыр чубны э пхув марэл
И лэскри глос дурал амэнца,
Саро пал пэстэ ракирэл.

О зонто мандэ э вастэндыр
Сыр чирикли лоли ухтэл
И обчувэл амэн вэдрэндыр
Э бэлыбнастыр о Дэвэл.

                ***

                Шилалы

Явья прэ пхув э шилалы
Бавал пхурдэл сарэ ригэндыр,
Пэрэл э рат дривант калы
И гаравэл пэскирэ рэнды.

О кхам выджял, дывэс пал лэстэ,
И шилало марэл бришинд               
О сунакай о брэзы пэстыр
Чурдэна про парно паринд

Раты прэ пхув дро туй пэрэн,
О мразо и баро ивэнд.

Ивэнд! Пашло прэ пхув сыр цэрга!
Убладыяпэ про раня,
И про вэша сарэ, и бэрги,
Смразякирдя и о паня.

Дыя о мразо шилало,
Саро про свэто лошало!
                ***

Мэ отачём пэсрэ другэндыр.
Авир пэя мангэ о дром,
Мирэ сарэ э Муза рэнды кэпэ лыя,
И пало ром. Пал авирэстэ ей наджяла,
И о гиля мангэ багала.

Мэк о тэрнэ кхэлэн лошатыр,
Нэ набистрэн, о  тэрныпэн,
Праджяла, сыр о ив пхувьятыр,
Пало милай джял шилыпэн.

А кон саро кэрдя кэ пора,
Пал одолэстэ ракирэн,
Со нанашэл пал лэстэ свора,
Джувля, о длуги, шуныбэн.

                ***    
   

Наш сыгэдыр мро роспхэндо
И хачкир дром пэскрэ лавэса,
Мэ думинав кай ту годо,
Дро шуныбэн лачё явэса.

Ужэ бэвэль пэя дыкхлэса
Учакирдя саро аври,
Э рат пал латэ джял Дэвлэса
Пашлы суты э пхув сари.         

                ***







                Паны прастал

Прастан бэргатыр о паня
О ив сгэя саро дро фэлды,
И о грая , о гуруня
Тэрдэ аври ужэ прэ грэйда.

Сыр тэнгинэл миро ило
Дрэ пора адая брэзытко,
О джиипэн дава гавытко
О фано джял лэстыр лоло.

Барьёл э лош, кай рисинэпэ
Палэ кхамытка дывэса,
И кай о мразы покэрдэпэ?
Карик ивэнд кэрдяпэ вса.

Авэн проджяса дро дориг
Мэ ангил латэ слав стадык.

Проджяса манца мро гиндо
Ачав о форо ивэндытко,
Ту яв и гожо, и годо,
Дро гав авэн манца кхамытко.
• ***







      


                Ветер
Песни звон поднимая всё выше
Ветер рвётся и мчится вперёд,
На железной гармонике – крыше,
Свою песню задорно поёт.

Я попал на любовь, как в засаду
И гляжу приподнявшись в окно
В эту зимную наледь – прохладу,
На бегущих снегов полотно.

Сероватым расстрёпанным цветом
Я намёк расстованья поймал,
Ветер глянул в окно силуэтом
И меня за собою позвал.

Видно есть ещё счастье на свете,
Вот беспомощный страх мой исчез
И хоть нет в нём прямого ответа
Но мой дух угасавший, воскрес.
                ***

 






               



                Время               
Догорела спичка и погасла.
Нас ещё не бьёт разлуки страх,
Время тает как в лампаде масло
На вокзальных сломанных часах.

Будем помнить суматоху в зале,
Где реклама яркая твердит
Предлогая тем что уезжали
Время, и в рассрочку, и в кредит.

Мы уедем, в пропасть голубую

Девушку веселую, шальную,


Время всё быстрей, неумолимо
И гнетёт уже безумный страх,
Что оно без нас проходит мимо,
Нас оставив при своих делах.
               
                ***
   


                ***
Вы испытали позднюю любовь?
Безумие её невыносимо,
Я шёл с ней как сквозь чащу, вновь и вновь
А лучше б было, чтоб прошёл я мимо.

Пустые телефонные звонки,
И приглашенье к ужину, к обеду,
А цель одна – не умереть с тоски
Когда ты втянут в нудную беседу.

И вдруг услышать: « Будете к шести?»
А в голосе звучат просяще звуки
И ты в ответ, мол что-то принести?
Чтобы вконец  не тронутся от скуки.
 
И больше вам не надо ничего
 Ни обладанья, ни семейной ссоры,
О безответной муки волшебство,
И старости пустые разговоры.
               
                ***
      



 






                ***
Осенняя слякоть, свой развернула припев,
И тянутся дымы дорогами, словно обозы
И падают сопки крутыми плечами присёв
Туда где уже отгремели и громы, и грозы.

Ты видишь – на склонах кроваво орешник зардел.
Кострами листва на деревьях взметнулась вся дыбом
И кажется вот уж – усталости нашей предел,
Скатилась водой и упала под ноги нам глыбой.

И хмурится осень, и жар своих огненных губ,
Остудит дождём, небывалой такой ещё силы
И кашлем над крышей, так рано задымленных труб,
И ветром холодным, уже заунывно- постылым.

И где-то свершится – быть может за краем земли.
Всё то что не збылось, но главное что-то свершится,
Ты видишь – уносят на крыльях тепло журавли
И вечер хмельной к нам в окошко тихонько стучится.
                ***












 
                ***

Мне в детстве часто не хватало сил.
Измотан был я будничной морокой
Я матерился, дрался и грубил,
И бит бывал и больно, и жестоко.

Я рос голодным – был великий пост.
А на дорогах чёрные ухабы,
Спал под забором , на вокзалах мёрз,
Вокруг воры, и жулики и бабы.

Я жил как мог, лез на рожон везде.
Но кое где смирялся не напрасно,
Когда смотрел упавшей вслед звезде,
Как в забытье шептал, что жизнь прекрасна.

Не раз мне попадало по зубам,
Сырая даль тогда в глазах чернела,
И думал я, теперь наверно сдам,
Но жить хотел, хотя немело тело.

Я повзрослел и прожил много лет.
Писал стихи, детей растил прекрасных,
В моей душе всё тот же белый свет,
Я прожил жизнь, наверно ненапрасно.
                ***











                Золушка

В скромной комнате, в городе, стиля ампир,
В тесноте и аду комунальном,
Здесь под крышей живёт позабытый кумир
Башмочок сохраняя хрустальный.

В затрапезе похожа она на щегла,
Как тростинка и в платье неброском,
А ведь Боже! Какою красивой была!
Хоть была ещё хрупким подротском.

Что-то было нездешнее в каждой черте,
Посреди неуёмного быта,
И лежал на тревожной её красоте
Отпечаток из сказки забытой.

Может принц вдруг войдёт, и откроет ей дверь,
И она пребывает в надежде,
Но узнает ли Золушку, в ней он теперь,
В этой сказке, как некогда прежде.

Жизнь не сказка, и всё в ней, не как на балу,
И другой поворот всех событий.
Лишь остался лежать башмачок на полу,
Ну не мешкайте Принц – поспешите!
                ***
 
   









                ***

Где-то с шумом раздувая ноздри,
Под парами ждёт локомотив,
Словно бы погоню заподозрив
Он лучи как ливень расструил.

По лицу печального вокзала,
По холодным , скользким корпусам,
И по стенам, с тенью небывалой,
И по недоступным небесам.

Под парами он стоял и снова
Прекращая бесполезный спор,
Вместо слов услышать мы готовы
Звон колёс и пение рессор.

Почему мы встретились так поздно
Только на излёте наших встреч,
Я целую самоиступленно
Руки, от мизинца и до плеч.

Вот огни мелькнули полустанков,
Грохотал и гнулся перегон,
И летели осени останки
Листьями как золото погон.

Дай нам Бог с бедою разминуться
И судьбу напрасно не кляня,
Пусть дороги эти не прервутся
На закате меркнущего дня.
                ***







    
                ***

Всё те же мы, и всё таки не те  же,
И кажется что встретились вчера,
Не пишим письма и звоним всё реже
И одиноко пьём по вечерам.

Но жизнь прекрасна, и не повторится,
Восторг и пламя отлетевших дней
И нашей прозы малые страницы
Останутся быть может где то в ней.

Мы в этой жизни выбрали свой путь,
С терадями своих стихотворений
И нет в том обречённости ни чуть
Что мы исчезним лёгкие как тени.
 
                ***



















                ***
Проходя сквозь сплошные напасти
Сквозь раздоры и ревности мук,
Мы с тобою остались во власти
И в кольце обнимающих рук.

Обнимаю тебя как невесту
Где то здесь на затворках села,
Робкой вспышкой стыда, не кокетства
Руку с талии ты отвела.

А в глазах обжигающе острых
Виден жизненый след неудач,
Возростающий дух непокорства
Словно конь наровист и горяч.

Вся дрожишь от пречувствия плена,
Ждёшь давно этих ласковых рук,
Знаю имя чем бредишь священно
И скрываешь от верных подруг.

Так в тебе полыхает тревога,
Что рождает и пламя, и дрожь,
Всё отдашь и посмотришь нестрого,
А взамен ничего ни возьмешь.

Проходя сквозь сплошные напасти,
Сквозь раздоры и ревности мук,
Мы с тобою остались во власти,
И в кольце обнимающих рук.
                ***








                Метель

Шаг за двери, и сразу в метель
В круговерть белоснежного ада,
В суматошную ту конитель,
В «Лебединое озеро» сада.

Снег порывом сшибая с ветвей,
Ветер вьётся вокруг виновато,
Разметая «больничную вату»
И пространство, лоскут простыней.

Этот снег он идёт как расплата,
И поёт, торжествуя пурга
И меняется профиль ландшафта,
Как в тетради стихия стиха.

Этот мошный таинственный рокот,
И погоды особенный тон,
Словно в битве звенит конский топот,
Стук мечей, ветра сабельный звон.

Всю неделю как видно по кругу,
Словно сбитый морозами кон
Снегопод кружит танцами с вьюгой
Под неяркой звездой Ореон.
                ***
               








                Память

Память звенья, выхватит из мрака,
Повторенье пройденого круга,
Женский профиль, поле, край оврага,
Руки умирающего друга.

Жизни след, когда-то плодотворной,
Берег, одинокое строенье,
Где-то в глубине страны далёкой,
Росчер молний, память, озаренье.

Полотно широкого экрана,
Мелкий пот и тени по лицу,
И незаживающая рана,
Бой неприближающий к концу.

Словно в зыбь,проваливаясь в память,
Слышу спрос и поздний приговор,
в эту пропасть продолжая падать,
принимаю памяти укор.

Нету возвращения к покою,
Прошлого коварная услуга,
Память что пришла ко мне такою
Повтореньем пройденного круга.
                ***
               











                Музыка природы

Ещё не осень, но она едва,
Уже свои раскручивает гаммы
И бывших дней тепло своё на граммы,
Ей отпускают рифмы и слова.

И предворяя блиский листопад
Листва зашелистит как партитура,
Рассеяно и щедро невпопад,
Ударит дождь в забор «клавиатуры».

И ровный звук таящийся в листве,
Повиснет с веток «Григовской соннатой»
На лист афиши мокрой на стене,
На профиль музыканта ветром смятый.

И словно бы сквозь сон, едва, едва
Коснутся нас начальные аккорды,
И мы найдём и рифмы, и слова,
И будем слушать музыку природы.
                ***
 
 











       

                ***
Не такой я старый и безбожный
Сколько мной исхожено дорог,
Жизни след когда то осторожный
Я оставил там, где только мог.

Дом построил, всякое такое,
Чтоб украсить жизнь на склоне лет,
Пил вино как будто молоко я,
И за всё держал один ответ.

За друзей за молодых девчёнок,
поработал что ни говори,
как судьба, тот нож был очень тонок
Словно блеск мерцающей зари.

Побывал в местах недальных дважды,
Стал я соответственно крутым
Как сказал Есенин нам однажды;
«Всё пройдёт как с белых яблонь дым»

Страхом смерти был я не опутан,
Хоть она и ласкова со мной
Только с ней я так безбожно лютый,
Но любезен с женщиной иной.

Не удержат даже эти стены,
Канет всё , уйдёт тихонько в тьму,
В жизни нет печальнее измены
Чем себе измена самому.
                ***





 

                ***

Когда горит осенняя листва,
И пламя в ней сильней начнёт метатся,
Мне хочется припомнив зов родства
Так к дереву, как к женщине прижатся.

Сквозь белый дым и выплески огня,
Неясную тревогу вызывая,
Кружится  лист опавший отрывая
Себя от ветки на излёте дня.

Обнявши ствол доверчивым движеньем
Я вдруг услышу в полной тишине,
Как дерево в вечернем полусне,
Раскачиватся будет в тихом пенье.

Но ближе ночь и станут отдалятся
Вдали, все позывные октября,
Рука озябла на коре держатся
Вся матовая в свете фонаря.

И дождь забарабанит невпопад,
Меняя очертания трамвая,
Раскачиватся будет как набат
Неясную тревогу вызывая.
                ***












        Мойка окон весной

Я покажу сейчас вам некий дом
И женщину в окне всю, крупным планом,
Открою тайну, расскажу потом,
Как окна моют утренним туманом.

И станут в мокрой раме появлятся,
Её косынка, сильное бедро,
Колени, икры, старое ведро,
Лицо её, где стёкла серебрятся.

И тут уж время рамам отворится,
И стёкла на мгновенье отразят,
Красу и радость, что перед которой,
Смолкает мы, с опущенным вниз взором.

И сотни раскрывающихся окон,
И женских лиц, и оголённость рук,
Вращает на стекле прощальный круг,
Их дивный развевающийся локон.

И это словно замерший перрон,
Когда всё так неждонно и мгновенно,
Где заняты все женщины вселенной,
Весенней, ранней, мойкою окон.
                ***












          Райские сады             

Перебирая недаделки века
О сколько нужных слов я не сказал,
Зачем то зря обидел человека,
И другу вновь письмо не написал.

И у немногих нас – свои законы,
Но в чаще лебеды и лопухов,
Мы проживая рядом, не знакомы
И ходим все по кладбищу стихов.

Уже не верю каждаму поклону,
Стою среди некошенной травы
Где заросли, и власти, и законов,
Я шапку не снимаю с головы.

Не зная брода, влез по горло в речку,
Теперь смотрю вперёд из под руки,
Поставлю в храме запоздало свечку,
Лишь в память недаписаной строки.

Стоит запретка проволочной сетки,
За ней в молчанье райские сады,
И тишину потдерживают ветки,
Не чувствуя ни боли, ни беды.
                ***











                В эту ночь

В эту ночь расспелись соловьи,
Под луной как яблоко неспелое
Где? Когда? Родители мои,
Расстелили простынь жизни- белую.

Молодая в розовом соку
Их любовь бесстрашьем пламенея
Под фуфайкай драной на боку
В зту ночь была всего сильнее.
 
В колдовстве, в ночи под шалашами
Где то здесь  легенда родилась.
С жаркими и алыми губами
Мать моя цыгану отдалась.

Там где песню пели соловьи
Нечего совсем не опасаясь,
Навсегда родители мои
Кровью в ней цыганской расписались.
                ***
















                ***      

Так беззастенчива измена
Как ветра голубого вой,
Рука вскрывающая вены
Бессильна с пьяной головой.

И всё рассудку незнакомо
Но обреченностью влечёт,
Туда где нет уже закона,
И ценности наперечёт.

Живешь не думая ночами,
Посыпан пеплом и золой
Ты насишь сумку за плечами
Набитой злобой и хулой.

Живи и не горюй, не сетуй,
Простою истиной дыша,
Быть может легче жизни этой
Уж не найдёт твоя душа.
                ***














                Лицей

Уступами прекрасной, старой кладки
Лицейский корпус холоден и строг,
Он нам открыл бессмертия порог,
Где вряд стояли с фикусами кадки.

А лестница по новому – узка,
И сгустки стеорина под свечами,
Но слышен внятно смех – озорника,
Когда с друзьями он шалил ночами.

Поднятся вверх, пройти по коридорам
Невольно потянутся за платком,
И вдруг портрет увидеть, влажным взором,
Где он на нас посмотрит с холодком.

И яркие костры взметнутнутся  дыбом,
Сидят цыганы шумною толпой,
И пахнет страстью, кровью, и борьбой,
И волны бьют по каменистым глыбам.

И вьюга воет,  с нею снег постылый,
Пространство плачет – жгучей пустоты,
И только ветер небывалой силы,
И ночи небывалой темноты.

В плаще и шляпе, по тропе опушки
В простор небес, в стремительный отрыв,
Ушёл недавно Александр Пушкин,
Туда где звёзды, в небе белый взрыв.
                ***



               


                ***
Постучал сегодня в двери
Мне , знакомый почтальон,
Дал письмо, я не поверил,
Открываю, штам – Херсон.
Я посути безработный
И такой себе, не жлоб,
Помню вечер беззаботный
Он катил за Перекоп.

Все вокруг мне незнакомо,
Обречённостью влечет
Ни завета, ни закона,
Люди – все наперечет.
Я ни с кем, ни в чём, не квитый,
Каждый день – рабочий быт,
И не раз жестоко битый,
И событиями сыт.
Дни кружились хороводом,
Вертикально, поперёк,
И однажды в непогоду
Я пустился на  утёк.

Для меня как заточенье
Этот гибельный район,
Я до умопомраченья
Вспоминаю свой Херсон.
Не везуч, не груб, не нежен,
Ни железо, ни вода,
Словно небыл, словно нежил,
В эти годы никогда.    

Обхвачу себя руками
Не боюсь я расплескать,
Что несу в душе как знами,
Этой жизни благодать.
                ***



                ***

Много ль нужно на этом веку,
С выражением доброй заботы,
Мне сказать; « без тебя не могу»
У крыльца встретив после работы.

Одинока, уже седовата,
Но, ещё моложава на вид,
Кто же ты? И какая утрата?
До сих пор твоё сердце томит.

Озабоченных черт не меняя
Продолжаешь прилежно внимать,
Ты такая мне стала родная
Что навряд ли пером описать.

Не тревожся, и выдохом кожи,
Я лицо после слёз осушу,
Я тебя не о чём не спрошу,
Если можешь? Не спрошивай тоже.
               
Пр. ты эти связи временные
        Старалась разрубить скорей,
        Но эту женщину отныне
        Я назову теперь своей.
                ***












            Стороны света

Что мы знаем про стороны света?
Обращаюсь к планете Земля
Не капризная прихоть поэта
Это воля – неволя моя.

Открываются стороны света
Сколько их? Да никто не считал,
Вот в распахнутой раме рассветы
Красота, что такой не встричал.

Я всего лишь души переводчик
( и такая есть грань стороны)
Непосредственный сердца помошник
По врождённому чувству вины.

В синеве и прохладе простора
Где дожди не такие как тут
Не такие на травах узоры
И цветы по другому цветут.

Есть река под названием Лета,
Ах как много у света сторон!
Незнокомые староны света
Где живут стаи белых ворон.
                ***








                Бессоница

Этой ночью сегодня не спится
Воздух патокой липнет к лицу,
Ледянною водой бы умытся
И как прежде вскочить молодцу.

Но давление скачет, одышка,
Ноет шрам от ножа на руке,
На столе пенсионная книжка
И бутылка вина в пиджаке.

Может это настанет не скоро
Не желать ничего, не хотеть,
И тогда разольётся над городом
Похоронная тяжкая медь.

Все желанья уйдут и надежды
Боль и радость, обиды и риск,
Только тени от мрачной одежды,
Только ветра прощального свист.

Жизнь была ты нарядной и голой,
В блёсках ночи и сумерках дня,
А ещё полупьяно весёлой
Ты так сильно любила меня.

Согревала горячим дыханьем,
И делилась последним теплом,
Замирала в руках  трепыханьем
Словно птица с подбитым крылом.

Этой ночью сегодня не спится,
Воздух патокой липнет к лицу,
Ледянною водой не умытся
И как прежде не быть молодцу.
                ***

          Кусочек сердца
Иду в полях – куда не знаю.
Но я иду – куда теперь?
Я всё о чём-то вспоминаю,
А новый быт стучится в дверь.

И время движется быстрее
И утверждает строгий вид,
Что мир без чёрного белее
И дополняет  колорит.

Вот солнце село, ночь спустилась,
Межой чуть видною иду,
И мёртвый свет луна струила
У звёзд потухших  на виду.

И сквозь большое растоянье
Вновь одиночесва полна,
Небес вечернее сиянье
Венчала холодом луна.

И в час ночной, в тот час безликий
Бездомный ветер лишь не спит,
И с той же грустью полудикой,
Он мне в глаза сейчас глядит.

А я найду в полях осину
И между веток на листву,
С груди кусочек сердца кину
Моё признание родству.

Потом уйду без слёз и тягот
Оставлю только меж ветвей,
Кусочек сердца вместо ягод
Далёкой юности моей.
                ***
 


               
                Тополя

При первом наступлении зимы
Где снег по полю словно бы напасть,
С сиянье лета сравниваем мы
Табун деревьев, в вороную масть.

Покой и дрёма старых тополей
Их сон такой наполнило тоской,
Что не пытались сбрасывать с ветвей
На землю лист, засохший и густой.

Напуганые первым криком вьюг
Холодным ветром, свистом вовсю мощь,
И звон листвы как звон стальных кольчуг
Пугал вокруг таинственную ночь.

Не чужд деревьям человечий страх
И пусть повсюду всё белым-бело,
Но держат небо на своих ветвях 
Деревья, и вздыхают тяжело.
                ***
            










 



            Зима
Зима! Просторная зима!
Погрется хочется немного,
Глубокий мрак он как тюрьма
Ночами бродит по дорогам.

И ночь стоит в переплетеньи
Мороз становится сильней,
Как будто снежное мгновенье
Бесшумно носится над ней.

Пажар январьского огня
На землю высыпал иголки
И зимний лес стоит звеня
Снег осыпая, дремлют ёлки.

Бездомный ветер лишь не спит
Как зверь он рышет по пустыне,
Бежит по крышам, в дверь стучит
И звёзды гасит все, отныне.

Безшумно ночью тени бродят
Скрипят и воют там, в лесу,
И тучи с неба не уходят
И рвутся тряпками внизу.

Шёл снег, пока не рассвело,
Сияло солнце, утро пело,
И всё вокруг белым-бело
Что вдруг изба чуть-чуть присела.

В такое утро человек
На зиму смотрит – вот потеха,
Скрипит под валенками снег,
Что не пройти, и не проехать.
                *** 
 





                Осень

Жёлтою нитью пустых поездов
Мимо  жнивья где поспели колосья,
Катится осень меж мокрых кустов,
Мимо стволов остывающих  сосен.

Капли на стёклах как слёзы чисты
Вновь перемены в себе ощущаю
Катится осень сжигая мосты,
Прошлые листья, как письма сжигает.

Сбросив свой яркий и дивный наряд
Жаркое пламя зажгла под ногами,
Что же ты осень наделала с нами?
Не посвятив нас в последний обряд.

Плавились туго рассветы с утра,
Дымы твои горьковато- красивы,
Плачет над гладью плакучая ива
С веток роняя листы серебра.

Даришь судьбу в переплёте колец
И без подарка ни ступишь ни шагу,
Кто ты? Из прошлого дальный беглец?
Или ушедший мой друг и бродяга?
                ***
               






          Пожелание

Живому свету солнечной короны
Сопутствует торжественная тишь,
Веселый голос утренней вороны
Покой разбудет молчаливых крыш.

И запоют кузнечики и мухи,
И брызги солнца в голубую тень,
А на дворе ворчливые старухи
Гулять робея выйдут в белый день.

Так действует небесное явленье
И женщины упруги и легки,
Что наши кравеносные давленья,
Становятся от нормы далеки.

Как странно знать, что в этот день весенний
Вдруг чёрной тучей станут небеса,
Из-за каких-то слабых потрясений
На части разбиваются сердца.

Давно постиг я суть своей природы,
Любовь и сила плавятся в крови,
И в каждый день, в любое время года
Желаю всем и счастья, и любви. 
                ***
 








    

                Фонтан

Фонтан на площади центральной, сух,
Это нас не радует, не ранит
И будет виться тополиный пух
Всё падая и падая на грани.

По улице шагает взвод солдат,
А тополь пыльный будет неподвижен,
Ещё там дама с выводком щенят,
Где за углом нечёткий говор слышен.

И кружиться над всеми вороньё,
А ты стоишь почти сейчас в прозренье
А вороньё как грязное бельё,
Всё замерло вокруг в оцепененьи.

О совремённый мир, ты словно Сфинкс
Ты нас как женщин, ночью обнажаешь,
Всё делаешь под тайным грифом «икс»
Потом и кожу под конец сдираешь.

Я радуюсь,  что вечера тихи,
Что может быть ещё их будет много,
Что только настоящие стихи
Рождаються в страданьях и так долго.

разрушен постамент монументальный,
Людская жизнь висит на волоске
Лишь отразясь на снимке моментальном.
                ***
         



 

                Слова

От куда вы приходите, слова?
Таитесь где-то в памяти отвалов,
А может быть от туда, где трава?
В духмянных скирдах зимних сеновалов.

Исполненные тёплого доверья
Не раз не два споткнувшись тяжело,
Вы где-то там, где старые деревья
Как будто часовые за селом.

Возникшие из света и теней
Попали  в плен поэту-словоблуду,
И дальше будет горше и темней,
Но, каждый знает, нет добра без худа.

Как дерева уходят в глубину
Слова своими мощными корнями,
Дорогами уводят в старину
И в памяти отвалы меж камнями.

Не скрою,  что отчаянно хочу я,
В поэме ли, в стихах ли, всякий раз
Чтоб словом душу каждому врачуя,
Слова любви не покидали нас.
                ***













                ***
Прощанье с радостью души,
Где голос полный покоянья,
И, словно горькое рыданье,
Звучит в неведаной глуши.

И всё стремительнее темпы
И ветер бьёт в лицо и грудь,
И поезда спешат за чем-то
В свой бесконечно- скорый путь.

В чаду духовного распада
Где мы устали от вины,
Мы ищем только тишины,
Или признанье голой правды.

Со всей тревогой нам присущей
Оторопели от угроз
И в день сегодняшний, насушный,
Уже не дарим белых роз.
                ***

      














                Самообман

Я не спешу. Мне некуда спешить.
Всему свой срок. Сейчас пора травы.
Когда-нибуть умерит нашу прыть
Инфаркт, или дневной изьян совы.

Когда-нибуть не будет ничего.
И мысли между строк в моих стихах
Водой не будут больше ключевой
Я не напьюсь, покаявшись в грехах.

Но я восстану, смерти непокорен
На белом поле этого листа
Польёт живой водою белый ворон
Траву сухую, чтоб была густа.

Мне кажется, что этот час мне дан
Как лишний шанс, чтоб всё начать сначала,
Достаточно ли будет матерьяла,
Чтобы продлить в себе самообман.
                ***
      
 













               Апрель
               
Уже Апрель таится у запруд
Ни отдыха неведая, ни сна,
Усилье капель, не брала за труд
Пронизанная свежестью Весна.

Вот все сосульки виснувшие с крыш
Запели как серебряный орган,
И разбудили утреннюю тишь,
Как табор, там, кочующих цыган.

В рубахе синей, конопат и рыж,
Гуляет тридцать дней своих Апрель,
И ранним утром он под скатом крыш,
Усилья капель складывал в капель.

Апрель затеял эту канитель,
И был его бы всюду ярче взгляд,
Когда бы в день он синюю купель
Не выпивал с утра сто раз подряд

И пред концом пока хватало сил
Он бросил всё Весне к её ногам
Души своей пожар не угасил
И с птицами затеял шум и гам.
               
И в эту ночь прощания  с Весной
Он миловался долго до расвета,               
А на заре счастливый и хмельной
Ушёл один вперёд на встречу лету.
                ***
 



       Спаси меня               
Опять тоска моя вернулась.
Застыли стрелки на часах,
А ночь вокруг не встрепенулась,
Не подавила в сердце страх.

Я как заклятье и молитву
Твердил сто раз в теченьи дня,
Твердил как будто перед битвой;
Спаси меня, спаси меня.

А ночь вокруг глухонемая
Я ей звучание верну,.
В ладонях тьму её сжимая
Возьму за глотку тишину,

И тишину заставлю снова
Чтобы вернула благодать,
И выдавлю хотя бы слово
Заставлю петь и хохотать.

Перекликаться с дальней далью,
Стихи хорошие читать,
И даже сочинять заставлю
Сегодня, в старую тетрадь.

И ночь исчезнет, словно птица
И боль и страх в теченье дня
И я не буду торопиться
И повторять; Спаси меня.
                ***      

               

             
     Чифир
Туман стоял  за тонкой дверцей.
Из ночи в утро переход,
И было нам плевать на сердце
И топать с ним из года в год.

Барак стоял с двойными нарами
Нам вертухай кричал «Отбой»
На кондачке чифир наш сваренный
Напиток горький и густой.

Тот крепкий чай как дёготь чёрный
Его мешая вразнобой,
Для нас готовил шнырь проворный
И говорил он сам с собой.

Нас обжигал морозный воздух
О чём то каждый вдруг вздыхал,
А рядом были только звёзды
Там где стоял лесоповал.

Настил под сапогами вздрагивал,
Тянуло свежостью с реки,
И солнце чахлое над лагерем
И птицы - чёрные плевки.

А берег был, забитым кладбищем
Смешав реальности черты,
Могилы были словно клавиши
На белом, свежей черноты. 

И пусть теперь от боли резкой
Сожмется сердце иногда,
Мы так же молоды и дерзки
Как в те нелёгкие года.
                ***         




              Учиться жить.

Когда ты провинишься в чём-то,
Урок на после отложи,
Не забывай легко о ком-то
А просто истине служи.

Не осуждая однобоко
Я полагал, куда спешить,
Не каждый праведник от Бога
Но каждый хочет в правде жить.

И на кривой своих излучин
Урок мне данный забывал,
И этим так себя измучил,
Что невнимательным бывал.

Отличник! Нет, не получился,
Среди коллег, среди друзей,
Зато терпенью научился,
И не мошеник, не злодей.

Но забывал семь раз отмерить,
Не каждый грешник чёрту брат,
Не забывал слезам поверить
Не ждал почёта и наград.

Не выкинуть из песни слова,
И что посеешь то пожнешь
Когда с утра забудешь снова
То, для чего сейчас живёшь.
                ***



  Конец куротного сезона

Берег пляжей – выженная зона.
Наползает с трёх сторон прилив,
Вот конец куротного сезона,
Дождик не на шутку говорлив.

И не в мирозданьях, над планетой
Голос проходящих поездов,
Из воды мерцает рыбным светом
Легкий «Наутилуса» остов.

И уходит медлено, уходит,
Вдаль береговая полоса,
Но ещё по пляжам где-то бродят
Странные у моря голоса.

Мир до осязания рельефен.
Берег, пляжи, море и песок,
Тьму кусками сглатывает эхо,
Этот  завершающий кусок.

А на горизонте дымка реет
Белых парусов качая тень,
Полоса рассвета жарко рдеет,
Где берет начало новый день.
                ***
      










                ***
Отзвенела закатная медь      
Красота уходящего лета,
Безмятежные полосы света
Будут долго на небе гореть.

В ожиданьи осенних минут
Вдруг соломой дохнуло и хлебом,
Под нависшим и пасмурным небом
Хорошо бы забытся, уснуть.

Остывают  земля и вода
Это значит кончается лето
И тепла уже песенка спета,
И настанут опять холода.

Потянула сияние  осень
К белым дюнам песчанных снегов,
Где блуждание вольных ветров
Меж стволов остывающих сосен.
      
В пожелтевших лохмотьях растений
На закате прошедшего дня,
Осень трезвого встретит меня
И продлит золотые мгновенья.
                ***
 
         











                ***
Я выдохся. Кончился. До неприличья,   
Так жалко мне мёртвых, но, больше живых,
И я задыхаюсь от косноязычья
Молчу, и задумчуво слушаю их.

Что делать? Быть может на что- то решится?
И после бессоницы , день напролёт,
Я птица! И вот, мой полёт совершился,
Я в лестничный глянул, бездонный пролёт.

Забвенье и слава, вопросы величья,
Да лучше уж радость воскрестных гуляк,
И чесных людей может не безразличье
И этот ни кем неоплаканый мрак.

И слышу я поступь, прекрасной и дивной,
Прошай моя осень! Спасенье моё!
Я падаю в небо, на плоскости ливня,
На яркое дальней, звезды остриё.

Осенние листья над миром усталым.
Звенят словно золото березняка,
Осенние листья вы пламенем алым
Сожгли вдохновенье, дымится строка.
                ***
 
 









                ***
Наверно осень будет хороша!
И воздух  и туманы будут сладки,
И будет жечь ветрами вороша
Сухой листвы багряные охапки.

Блаженный и трепещущий покой
Ещё не удленил вечерних тений,
И только над извилистой рекой
Мир замер, и деревьев, и растений.

Стальная медленность осенних рек
Там протекала медленно и вяло,
И таял легкий невесомый снег
Соперничая с блеском опахала.

Закаты стали проще и ясней
Неосторожно поджигая воду,
Нам кажутся и ярче, и полней
Чем бледные и ранние восходы.

И я смотрю задумавшись в окно,
В какие солнце пропасти заходит,
Сияньем всё вокруг озарено
Во блеске вечереющей природы.
                ***














     Маленькая звезда

Закат благодатного лета
Треплются листья осин,
Дни небывалого света
Дивных невиданных сил.

Ночь в небо звёзды втыкает
Иглами, тонко, в зенит,
И тишина вдруг такая
Громко в ушах зазвенит.

Ночь шевелилась и пела
Падала длинная тень
Птица  ли, в поле летела
Или сегодняшний день.

День разгорелся, светлело,
Ночь пронеслась без следа,
Только на небе всё тлела
Маленькая звезда. 
                ***















              Старость

К будущему выходя на встречу
Научился я держать ответ,
Жизнь река, её противоречье
Узнаю из утрених газет.

Что могу я знать о легкой жизни,
Полновесный рубль разменяв,
Погуляю только лишь на тризне
Золотых минут не растеряв.

За колючей проволокой жизни
Дни горят как бабочки в огне,
И сегодня здесь моя отчизна
Легкой жизни не пророчит мне.

Пусть я старше, всё густее просидь,
Седина – как пёрышко легка,
На подьёме жизни груз не сбросишь
Как бы ноша небыла тяжка.

Люди мне ошибок не прощали,
Прошлое не скидывали с плеч,
Ни чего, ни где, не обещали
Не хотели и предостеречь.

Не боюсь я старости – пустое,
Жизнь пройти не поле перейти,
Только это чувство непростое
Мне сейчас в себе, трудней нести.
                ***
 
 





        Задолбало

Опять эти глухие – цифры, планы,
Мечты, надежды радости, беда,
И мрак ночей, и утра свет туманный,
И по стеклу бегущая вода.

Ни что не затеряется, не сгинет,
Но, эти вот решенья и слова,
От дуновенья времени остынут,
Как липкая и горькая молва.

Возникнет снова наш беззубый ропот
Давно его мы трём, в избытке сил,
Взнуздать бы этих дней табунный топот
Чтоб избранный, весь гнев его вкусил.

Чтоб даже те из нас, что нынче немы,
И в прошлое глядят глазами сов,
Заговорили бы, на эту тему
Как накормить? Имея «пять хлебов»

Нам нужно выбрать всем, единый стержень,
Идей бесспорных, непреклонный ряд,
Закаменеть, и быть металла тверже
Как острый штык, как пушечный заряд.
                ***          
 






               
               
            Август

Летний день заметно убывает.
Миновало время жарких жатв,
Мелких чувств на свете не бывает
Всё опять как много лет назад.

Август, только сердце не согрето.
Опустился над окном – повис,
Как изгнаник пройденного лета
Серый паучок – парашутист.

Сад уже коробит ржавой влагой.
Встанет солнце в загустевшей мгле,
И цветы что облетели наголо
Припадут прибитыми к земле.

А по полю ветром непричёсаным,
На рассвете тлеющего дня,
Гулко застучит посланик осени
Дробными копытами коня.

С жёлтыми лохмотьями растений
За собою лето уводя,
Держит он поводья вдохновений
Пальцами продрошего дождя.
                ***











                ***

Ты так робко, так пристально нежно
Попрощалась чтоб снова прощать,
И свой локон откинув небрежно
Виноватый поймала мой взгляд.

Но о чём ты скорбишь на бумаге?
Что скажи, называешь виной,
Что ты ищешь? Блуждая во мраке,
И под солнцем, и под луной.

Ну а помнишь те дивные ночи,
Старый сад под окошком избы,
Я тебя целовал и пророчил
В этой жизни прекрасной судьбы.

В этом мире где наши особы
Что случилось? Кого мне винить?
Мы с тобою состаримся оба
Нам душою труднее кривить.

Я тебе в утешенье не лгу,
Над твоим наклоняясь виском,
Больше знаю и больше могу,
Чем сказать удаеться стихом.
                ***   











Театральные примьеры

Всё с тем же пафасом и жаром,
Блистают  живостью глаза,
Как те же, в этом мире старом,
Всё тот же свет, и небеса.
Не трать бессмысленных усилий
Заученный поднявши взор,
Но может быть ещё ты в силе?
Толпой непризннаный актёр.

И чудеса тебе, и слава,
Цветы, аплодесментов гром
И криков в зале: « Браво, браво»
(Чуть различимые притом.)
Всё было празднично, знакомо,
Красивых женщин голоса,
Снуют танцовщицы и «гномы»
За за кулисные леса.

И суета, нерабериха
Как неразгаданные сны,
Взошёл под купол очень тихо
Лик романтической луны.
И топот, визг сиянье, грохот,
Движенье, пение трубы,
И тихий смех, и дикий хохот,
Тебя он вскинет на дыбы.

Твой театральный путь отмерен
Посредственность,  вот твой венец,
На сцене ты всего лишь мерин
Но уж ни как  не жеребец.

О, театральные примьеры,
В огне желаний и скорбей,
Враги, герои и химеры,
Играют в зареве огней.
                ***
                У моря
На скрешенье путей неприложных,
В стороне от шоссейных дорог,
Я сбегу и от дел неотложных,
От метаний, и от суматох.

Пусть звучит эта фраза нелепо
Среди этих бескрайних равнин,
Но под синим, безоблачным небом
Я стою совершенно один.

Ты не знаешь минуты покоя
Между зданий и мусорных кучь
Не чудесно ль? Что небо такое,
Из-за моря встаёт, из-за кручь.

Отдыхая от потного тела,
От одежд, городской пестроты,
А над морем как будто висели
Удивительных красок холсты.

Повторяя в живом беспорятке
На песке, кто лежал, кто сидел,
И виднелись на нём отпечатки
Человеческих выпуклых тел.

Не чудесно ль? Что злую усталость
Здесь я смою, до самого дна,
Чтобы все там печали остались,
А из моря, чтоб вышла Она.

И уйдёт вдруг душевная смута,
Не жена она мне, и не мать,
Но блаженную эту минуту
Буду вечно в душе вспоминать.
                ***



                Вечер

Вечер синий,  так спокойно ласков
От заката плёс горит слегка,
И в сопровождение подпасков
Стадо шло в село из далека.

В тёмном небе месяц молодой
Тонкую сучил туманов пряжу
Ветер бил оборваной полой
За селом с берёзами куражил.

Я врастаю взглядом в синеву
До небес вечернее сиянье,
Это всё во сне ли, наяву
Оживают дивные приданья.

Воркованье сизых голубей
На обломках стареньких  усадеб,
Чудеса давно минувших дней
Голоса и звон, счастливых свадеб.

Слышу песню девичьей печали,
Замедляю робкие шаги,
Сумерки прозрачные спускались
И вдали мелькали огоньки.

Легкий шум осеннего размаха
Покотился вниз по склону дня,
Золотая в прорезях рубаха.
На закате яркого огня.

                ***   




               Тень
Мы простились, простились,
Но, как боль глубока,
И растаяла близость
Как весною снега.

А в мерцающей раме
Уходящая тьма,
И мерцают местами
В мягких бликах дома.

И пейзаж заоконный
Тот же, всё круглый год,
Всё знакомо, знакомо,
Но Федот, да не тот.

Пустота коридора
Темнотою обьята,
Чья-то тень у забора
Одиночеством смята.

По гранёным стаканам
Разливаю вино
С этой тенью шикарной
Пью на ты, решено.

И почти до восхода
Кто есть кто, тут у нас,
То ли я был уродом
То ли тень в этот час.

Стонет глухо посуда,
Каменея в руке,
Я уеду отсюда
На легке, на легке.
                ***
 

            Телефон

Как громко тикают часы,
Так долго телефон молчит,
И в ожидании грозы
Я мысли пробую смягчить.

А сумрак  будто воспалён
Он обжигает жарко губы,
А телефон мне о своём
Что абонент мой недоступен.

И зной уже как тонкий дым
Томит жарой нещадно лето,
Забывщись именем твоим
Звонок  я тихий слышу где-то.

И звон в оглохшей голове,
Как будто бы один из нас,
Сегодня может быть навек
Простился вот, в который раз.

Из темноты приходит боль,
Но, вот сейчас свершится чудо,
И я услышу голос твой:
«Ты приезжай, мне очень худо»
                ***   













            Дыхание земли

У земли особое дыханье.
Слышно как в сверкающей росе
Дышит рожь, вся перевита тайной
В утренней нетронутой красе.

Глянь округ, открытые для взора,
С жёлтым жарко налитым зерном
Нивы, серебристые озёра,
Дышат синим  предрассветным сном 

Красотой пронизаный и болью.
Обниму их сколько хватит рук,
Грусть пойму, что знает только поле
Когда птицы улетят на юг.

Вот пройдусь по травам, над обрывом
С девушкой в прекрасном полусне,
От того ли стану вдруг счастливым
Что всё это не приснилось мне.
 
Это ночь под утро нас милует
Но прохлада вдаль уходит с ней,
Ветер стих, и утро нам рисует
Зной последний, августовских  дней.
                ***               








«Кто не был, тот будет. Кто был, не забудет»         

Где гремят замки и стонут двери.
Вспомнился мне голос тех миров,
Я в исход счастливый свято верил,
В песни гроз, и в музыку ветров.
В свежесть  леса, в камни легче ваты,
Чтоб на них уснуть, когда заря,
Станет утром трепетно крылатой,
Станет зрячей, честно говоря.

Я припомнил вид давно знакомый
И такой как нынче, кавардак,
А на рельсах крытые вагоны
И конвоя крик, и лай собак.
Вспомнил по локалке топот стражи,
Стужу, под ногами топь и грязь,
И чифир чернее чёрной сажи,
Со свободой прерваную связь.

Вспомнил хлеб и миску для похлёбки,
В пересылке прерваный маршрут,
Запах пота , злую вонь карболки,
Надпись на стене  «Мы были тут».
Прошлое - ступени лестниц гулких, 
С ним не рвётся этой жизни нить,
Драки на этапах, в закоулках,
Вечное; «Так быть, или не быть»

Где-то мысль опять моя блуждала,
Чудился внимательный «глазок»
За окном сквозь шторы отражалось
Небо там, где кончился мой срок.
Песню радости, в глубинах сердца пряча
Улыбался глупо потому,
Что она пришла, моя удача
Мне надежду подала сквозь тьму.
                ***
    
                Сад

Природы пенье слышу я, впервые.
Мохнатые шмели жужали у крыльца,
Скопленье разных птиц, здесь как цветы живые
И запахи травы, полыни, чабрица.

О уголок любви, полёт мечты крылатой,
Вплоть до седых волос я буду вспоминать,
Вот этот старый сад, и дом к нему прижатый,
Тяжёлыё виноград, как легкий водопад.

В зените  дня прислушиваясь к эху
Блестящий мотылёк уселся на плечо,
И звук задев листву, подобен только смеху,
Звенящий как хрусталь, и трепетен ещё.

Живых лучей снопы, и воздуха так много,
Но вот настал закат, прозрачен он и ал,
А перед ним вдали, где кончилась дорога
Там ветер второпях по полю пробежал.

И запах тех цветов, в искристых каплях влаги,
Очаровал меня навек тот дух земли,
Найти бы те слова чтоб передать бумаге
Всё что глаза мои, запечетлеть смогли.
                *** 












       Сновиденье

В полуночном, глубоком сне моём
Сияла ночь, быстрее чем мгновенье,
Мир не реален, плоть я не обрёл,
И не покинул глубины веденья.

Мне этот мир возник из пустоты:
Сплетеньем форм, с отсудствующим взглядом,
Опору в нём пытался я найти
Но, чувствовал беду и гибель рядом.

Там навсегда померкли зеркала
И выдохнув короткий белый пламень,
Свет поглотила колющая мгла
И раскололся под ногами камень.

Я в этом царстве призрачном блуждая,
Между пустот бездонных и теней,
Запутался, где всё горит и тает
Лишенный силы, воли и страстей.

При свете солнца разлетелись страхи
Обломки сна, с оторваным крылом
Лежали там, в сознании,  во мраке,
И был их тяжким, вычурный излом.

Исчезли толпы духов и теней,
Но где-то след остался, я не знаю,
А может в сером пепле прошлых дней?
Живёт опять душа моя больная.
                ***
   
   



              Старый конь
         
В старости ещё иметь бы силы,
Завершить насушные дела,
Время же бежит, как конь ретивый
И его не держат удила.

Порастратил разум ты недюженый
Но хранишь тепло, чего-то ждёшь,
Образ, что сиял во тьме жемчужиной
Потускнел и отлетел как дождь.

Ночь. Не спишь во мраке леденящем.
Мысли сумашедшие тая,
Хочешь жить не прошлым, настоящим,
Ждёшь рассвета заврашнего дня.

Старый конь жующий осторожно
Свой овёс далёких лет и дат,
В колею вернуться невозможно,
Всё ушло, так много лет назад.
                ***
               
    
                ё 




 

      







                ***

С приходом старости ты замечаешь вдруг,
Что всё разьято, смешано, разбито,
Что всё не четко, всё плывёт вокруг,
Перед тобою старое корыто.

В любви нет больше запаха букетов,
Теперь для нас приемлен цвет гвоздик,
Давно уж осень растворила лето
И старость наш уродует язык.

Всё рушится, и нет ни в чём ответа,
Наш след пропал, и смотрит мрак в упор,
И нет уже волнений до рассвета,
Когда горит невидимый костёр.

А тени прошлого стоят теперь на страже,
Там где всего мерцание свечи,
И нас не греет в уголке пейзажа
В картине осени,  мёртвые лучи.

А в памяти,  людей ушедших,  тень,
И сны тревожные, с печалью тлена,
Быть может  где-то в области вселенной,
Там загорелся наш последний день.
                ***
 










                Пробуждение

Ты слышишь шум, обьятый плотно сном,
Твой день настал, он в радости угарной,
Рассветный дух в отчаяньи ночном
Испепелил усталый свет фонарный.

Но всё ещё иголки тишины
Тихонечко покалывают кожу,
Минувшей ночи жуткой,  кружат сны
Которые прошедшее тревожат.

Косые шторы разом распахнув,
Свет упадёт на белый подоконик,
И сон уйдёт ночей пустых законник
И день придёт нам крылья распахнув.

Лучей его горячию метель
Закружит ветер, празднуя вторженье,
И дверь сорвётся, упадёт с петель
И комнату отдаст во искупленье.

Весь мир в утробе солнечного дня,
И бьется солнце в прутьях рам оконных,
Чтоб новый день от смут и беззаконья,
От горя уберег, и от огня.
                ***











                Итог
Свершив смертельный грех, в душе я словно умер,
Не каялся и жил, и ко всему готов,
В сотружестве сирот, томился в клетках тюрём,
Но я свободным был, живя среди рабов.

Я в ночь не видел снов, но женщина явилась,
Как сладок этот миг, постой! Остановись!
Кружилась голова и тень моя дымилась,
И нас влекла к себе, безудержная высь.

И отгремев ушли, затихли где-то грозы,
Я видел ширь земли, и видел небосвод,
Предпочитал теплу крещенские морозы
И ублажал нутро  мне спирт,  не сладкий мёд.

Дни солнечные шли, на смену дням ненастным,
Курился фемиам на алтаре огня,
Я жил в суровый век, но мрак мне взор не застил
И вот сейчас стою уже на склоне дня.

Чтоб в пропасть не упасть, молюсь украдкой Богу,
А мир что был мечтой, он таковым не стал,
Но я иду вперёд, и в каждую дорогу
беру с собой тетрадь, свой главный капитал.
                ***
 
   








                ***

Осенью не скроешься от хмари.
Шелестя поблекшею листвой,
Догорает в медленном пожаре
Парк, за огорожей городской.

Всё что летом тут цвело и пело,
Нагоняет жёлтую тоску,
И прохладой дышет мне на тело
Неба незатянутый лоскут.

Что же осень, происходит с нами?
Нет уж тех красот и стыден вид
Пламя жизни гаснет  под ногами
И костёр потухший не горит.

Я стою в застенчевой прохладе
Может быть душа её  жива?
Облетают золотые пряди
Меркнут чувства, время и слова.
                ***

















            Гармония

Из разных судеб, опытов и знаний
Я почерпнул и счастлив оттого,
Что только лишь гармонии звучанье
Нам дарит чувство радости всего. 

Она родится из простейших линий
Где ритмы вдохновенного  труда,
Её находят в дереве и в глине,
В натянутых, как струны проводах.

Она в мотивах правильных созвучий,
Как воплощенье, в мрамор и гранит,
И многогранен  мир её могучий
Как безгранично фон её звучит.

Когда устав от буйного движенья
От страсти и волнения сердец,
В тревожном полусне изнеможенья
Гармония родится наконец.

И чтоб ни строил ты на белом свете
Насытившись бесплодной темой дней,
Гармония тебе на всё ответит,
Ты иногда прислушивайся к ней.
                ***











                ***
Полстолетья тратишь неустанно
На чернила, и перо в руках,
Не достиг вершины ты желанной,
Лишь одни сомнения и страх.

Что ни старше, то душе труднее,
И дела, и чувства не с руки, 
Все слова становятся бледнее
На отрезке пройденой строки.

Все страшней и тягостнее мука
Твой огонь обманно был зажжён,
И стихи лишь тень пустого звука
Словно о былом продяжный стон.

Пусть стихи как позднее признанье,
Прозвучат сильнее во сто крат,
О былом, уже воспоминанье
дорогих душе твоей утрат.

Эти строчки тяжкие как камень
Не согреют ни кому ладонь,
Затухает потихоньку пламень
И не светит  меркнущий огонь.
                ***


               
            








                ***
Когда уходит день почти вчерашний
И в чёрной мгле, обьята мертвым сном,
Плывёт луна, являя лик загадочный
С бесплодным, бледно-меркнущим лучём.

И в этот мир туманных превращений
Она глядит и отступает тьма,
Тогда мильоны новых поколений
Быть может от любви сойдут с ума.

В такую ночь соперница лазурий
Всю ярость красок тёмною порой,
В душе и в теле поднимает бурей
Какой-то сумашедшею игрой.

Безмолвный мрак – любовного угара
Как пенье сфер что слышется вдали,
Слова любви и страстный звук  гитары
Им нежно откликаются с земли.

В такую ночь лишь проблески рассвета
Остудят ярость нежного огня,
И чистоту, и истину ответа
 Даст, только утро, завтрашнего дня.
                ***
   










                Путешествие
Когда нибуть я напишу роман.
Но всё потом, чуть позже, не в начале,
Я опишу загадочный туман
За тёмной чащей утра, на Байкале.
И собственно о том в нём будет речь,
Ясней и чётче будут все детали,
Как люди там, сумели уберечь
Нетронутыми все лесные дали.

Речных лугов, затонов и излук,
Воды прозрачность, омуты и кручи,
Где стаи птиц качующих на юг
Проносятся над головой как тучи.
Вечерний луч таиственно блеснёт
Вздохнут леса опущенные в воду,
И путь дорога свой прямой начнет
И грудь воды приникнет к небосводу.

Я нечего как есть не утаю
В очарованье русского пейзажа,
Про ту дорогу яркую свою
Быть может не для всех она, и даже,
Не каждому та красота видна
Живая человеческая повесть,
Есть подлиная радость, и она,
Проста как правда, и светла как совесть.

Опять дороги тонкое стекло
Оно начнётся раньше, тёмной ночи,
Когда закат вдруг влажно и светло
Нагрянет и скупее, и короче. 
А дальше будет полная тревог
Обыденность, прищедшая как праздник,
Одна из тысяч мыслимых дорог
В которой слито много судеб разных.
                ***

          Обвинение

Пустынно в доме, холодно кругом.
Ты и закат – стоишь заворожён,
Ты дышишь, пишешь,  думаешь с трудом
Живёшь, как будто чем-то поражён.

В сознании твоём проходит жизнь.
О ком мечтаешь, под крылом заката?
И старость не от нас, а к нам спешит,
Ни чем прекрасным больше не обьята.

Как дом душа, нарушен в ней уют,
И пусто,  мало солнечного света,
Где никого не любят и не ждут,
Как в доме, где когда-то песня спета.

Зачем ты здесь? И думаешь о ком?
Ты ненавидишь собственную душу?
И не раскроешь, и не впустишь в  дом?
Свет и тепло, покой свой не нарушишь?

Увидишь вдруг, куда ни бросишь взгляд,
Что всё черней становится погода,
Тому кто возвращается назад
Не радо небо, и сама природа.

В душе былое удалось сберечь
Но силы, да и чувства,  все, остыли,
И нет надежд, тебе на радость встречь
Там где когда-то счастливы мы были.

Пройдут года, развеются как дым
А ты стоишь один, на том пороге,
Не быть тебе, как прежде, молодым
И не встречать расветы на дороге.
                ***      

  Драгоценная пора

Жёлтым цветом всё в окне с утра.
Значить осень снова наступила,
Эта драгоценная пора
Лето, пламенея остудила.

Осень будет ярко плодовита,
Пьяною,  щемящею свободой,
Солнцу и ветрам всегда открыта
Обожаю это время года.

Оттого что нет пути назад
Всё на свете станет вдруг дороже,
Синева и ясность в небесах
И в моей душе настанет тоже.

И в один и тот же самый миг,
На яву ли, в суетливом  деле,
Солнце в день, подсолнухом свой лик
Раскачает, в голубой качели.

Будет та торжественная тишь,
Зазвенит печальней и сильнее,
И  под эту молчаливость крыш,
Я тобою вновь переболею.    
                ***










   

   Не бойся

Не бойся, я вернусь опять
Настигнет ностальгия,
Я не смогу тебя отдать
Судьбе, что держит выю.

Когда последняя черта
Подбита пережитым,
Морщинка горькая у рта,
И я тебя не выдам.

Но вновь дела, опять дела,
Всё может быть, но, после,
И черствость гнёздышко свило,
Пусть не в душе, а возле.

Забыть безмолвия угар
Витающий в пространстве,
Уехать к чёрту на рога
Куда нибуть из странствий.

Где вековое торжество
Вино и праздник воли,
И кроме, более всего
Вкус искупленной боли.
                *** 












                ***
Ничто не затеряется, не згинет,
И та обида бьющая взахлёст,
От дуновенья времени остынет
И пропадёт как след напрасных слёз. 

И ложь былая но, уже без мести,
Начнет глазами правды в корень зреть,
И может даже самое бесчестье
Как луч, своей невинностью гореть.

Но вечно чей-то облик рядом мрачен,

А кто-то нежной радостью охвачен
И счастлив, и сам чёрт ему не брат. 
 
И если с этим всем легко смирится
Благословен пусть будет каждый день,
Дай Бог вам никогда не разлучится
И обойти провины грозной тень.

И проходя сквозь  эти все напасти
Стараясь узел разрубить скорей,
Мы остаёмся у любви во власти
Зовём чужую женщину,  своей.

                ***











                ***

Женщину послал мне в жизни Бог.
Полную и света, и покоя,
Оценить я этот дар не смог
Не коснулся струн её рукою.

Говорят, что надо пополам
Всё делить и не забавы ради,
Я печаль сложил к её ногам
Всё  к её покою и прохладе.

От неё струился ясный свет
Вызывая встречную улыбку,
Я сейчас уже на склоне лет
Роковую совершил ошибку.

Значить самой горькой быть беде
Той, что грустной музыкой звучала,
И в её , да и моей судьбе
Это  одиночества начало.
                ***
               















                ***

А вечный поиск прошлого напрасен.
Но, цепкий хмель удерживает взгляд,
И время серебром виски окрасило
И нет путей ведуших нас назад.

Болит в груди и до утра не спится.
Ты пьёшь вино, забвения и тьмы,
Поймешь теперь, что надо торопиться
Что осень вот и жди своей зимы.

А в небе свет луны, мерцание далече.
Вдоль слякоти идёшь, ты с блеклою травой,
И потеплеет ночь и сразу станет легче,
Коль свету предпочтёшь, немую тьму с лихвой.

О сколько солнц зашло, и песен отзвучало.
И плакал долго дождь, с утра в твоём окне,
Помедли, не спеши, к последнему причалу,
Быть может загрустит, и кто-то о тебе.
                ***














                ***

Ты гаснешь где-то в тьме кромешной,
Стираешься, как след улитки,
Перед тобой стою я грешный
Ожог – улыбки.

А ты становишься незримой
И в слове длишься лишь мгновенье,
Как образ сотканый из дыма,
Из сновидений.

Ты вся, мой выдох напряжённый,
Как ветер хлёсткий дальних странствий,
Мой тихий стон неотражённый
Ни где – в пространстве.

Я скрыт, я стёрт и я раздавлен,
И нелегко мне,
И вот,  тобою я оставлен,
Но помни, помни…
                ***

















               

Евгении Меньшиковой.
 

                ***

Вот и осень – грустное посланье,
Солнце опустилось,  в отдаленье
Дождь идёт – как строки на прощанье,
Листьями – словами на аллее.

Пёстрый двор. Стена. Кривые трещины.
Деревья почерневшие и крыши,
Вино и ночь, стихи красивой женщины,
Которая мне больше не напишет.

Стихи и «Парус» были между нами.
Да откровенье изредка под «чай»
Прикосновенье нежное руками,
Спасибо, что Вас в жизни повстречал.
                ***
                Ник. Ильин.
















                ***
Мороз стоял, силён и груб.
Снежинок диких кошки-мышки,
А полночь валится,  как труп
Под ноги  в снег  с высокой вышки.

И сумасбродная игра
Метель сдирает юбки с ёлок,
Сдувает клочьями с утра
В припадке снег с конца иголок.

Снег в комьях катится в предел
Туда где солнце на мгновенье,
Пучком лучей – холодных стрел
Упрётся в белое кипенье.

Всё, от земли до облаков,
Бесформенностью оголделой,
С колючим полчищем снегов
Кружит в полях, в горошек белый.

И восходящим оком солнце
Луч развернёт свой как стрелок,
Ударит им в твоё оконце
И в разлохмаченный поток.
                ***
      
   








                Случайная встреча

Мы у знакомых встретились случайно
И был в твоих глазах печальный свет,
Как будто в них заговорила тайна
Которая хранилась много лет.

Ты долгим на меня смотрела взглядом
И мы молчим, а говорят глаза,
Мы столько лет с тобою ходили рядом
Ни ты меня, ни я, не повстречал.

Необычайной встречей я растроган,
Мне хорошо наедине с тобой,
И хочеться спросить тебя о многом
Сейчас, когда ты сделалась такой.

Я помню тот пропахший страстью вечер,
Как  сердце волновалось и рвалось,
Когда ты головой ко мне на плечи
Упала, и копна твоих волос,

Рассыпалась на девственные груди,
Той радостью,  которой больше нет,
И навсегда тавро, как на сосуде,
Оставила в душе печальный след.

Тот миг нам дал, но, и забрал так много,
И не связал  на веки, жизнь мою,
А развела нас дальняя дорога
И вот сейчас  перед тобой стою.
 
Земное время, на пороге осень,
Как за пронзённой солнцем пеленой,
Стоим перед друг другом и не спросим
О тайне разлучившей нас с тобой.



Ты о любви тогда мне не шептала,
(Сентиментальность просто не терплю)
Но всё же мне подумалось устало
Что я тебя по прежнему люблю.

Что светится в твоём лучистом взоре?
Любовь молчит, мой ангел дорогой,
Твои глаза с таинственным укором,
Попрежнему сияют красотой.

Ещё бы раз нам встретиться случайно
Так говорит безмолвная душа,
Пусть в сердце нашем сохранится тайна,
Как жизнь,  невыразимо хороша.
                ***
         





















     Покоянье
Я знаю такую безбрежную нежность            
Такую как свет,  что прольётся из тьмы,
И неукротимую знаю мятежность
Я ветер, в последнем порыве зимы.
Я рокот созвучий, я голос шальной,
Услышь ты меня, через бурю и слякоть,
Я лодка плывущая ярой волной,
Я буду смеяться, смеяться и плакать.

Я тот кого нет, я всего лишь намек,
Но сердце моё словно пламень кипело,
И гордость свою я тогда превозмог,
Сложил свою душу из бренного тела.
Душе не забыть тебя, сердцу не бросить,
Ты вся предо мною, без маски, без позы,
Моршины у глаз и ранняя проседь,
Как будто слегка прихватило морозом.

Возьми мою душу, и взглядом, и делом,
Я губ твоих жажду, в тоске неменучей,
Согрей, обними, моё жалкое тело
Ты все это можешь, но только не мучай.
Прости что в делах я пропал наповал,
Бродил не считая ни дни, и ни ночи,
Когда в кабаках до краёв наливал,
Нутро, свою прорву, и душу и очи.

С преступною лёгкостью всюду  грешил,
В беспутстве погряз,  кратко-временных связей,
Тебе же хватало, терпенья и сил
Меня ото всюду вытаскивать с грязи.
Неправ я во всём, и везде виноват,
Но клятв пред тобой никогда не нарушу,
Могу лишь взамен тех душевных утрат
На откуп отдать свою грешную душу.
                ***
 
 
       Пожелание

Я в дела, и в чувства, в мире этом
Прошлого распахиваю даль,
Может потому и стал поэтом
Что слилась с улыбкою печаль.

Кто нибуть когда-то прочитает
С пониманием мои стихи,
И тогда меж строчками узнает
про накалы страсти и грехи.
   
Пью вино поэзии из чаши
Вечной тайны, жизни волшебство,
Были горше дни мои, и слаще,
Было всё, но это торжество.

Мне дано, чего хотеть мне боле,
Видить жизнь и превратить в стихи,
Шум лесов и музыку прибоя
Отмолить обиды и грехи.

Я хочу чтоб было от рожденья
Всем доступно чуство красоты,
Чтоб душа в избытке вдохновенья
Не влекла в бездонность пустоты.
                ***
          










       Сергею Есенину
Серебристый в травах загустелый,               
За деревней тихо гаснет свет,
Золотисто-красный  или белый
Там закат в листве оставил  след.
Ветер нежно плещется осенний
Как печаль непройденных дорог,
За околицей Сергей Есенин
Оглянулся грустно на порог.

Он рукою бережной тальянку
Положил задумчиво в обоз,
ночь вся в блёсках, словно как цыганка
попрощалась, молча у берёз.
У него теперь своя дорога
у судьбы к нему,  особый спрос ,
Он прожил  так мало, видел много
Деревеннских, бабьих, горьких слёз.

Но в часы полуночного бденья
И в дыму осенних вечеров,
Он писал свои стихотворенья
Нежность чувств и половодье слов.
Он познал обман сполна, измену
И вино бездушия, и плоть,
А под  утро полоснул по вене.
Ты прости его за всё Господь.

Тихо-тихо  утро наступает
колыбелью кротких, сладких грёз,               
И роса к подножею стекает
Словно  слёзы вниз,  с коры берёз.
Солнце встало прянно из тумана,
Всё проснулось, нивы и поля,
Только будто кони у цыгана
Вниз сбежали с горки тополя.
                ***               
 



               Признание
Он неизбежен осени приход
Зима ещё не била шапкой о земь,
И мы с тобой пока из года в год
Свою все по привычке сеем оземь.

Пусть падает листва оставив след
Всё деловито, просто,  ненапрасно,
И наша жизнь, в теченье многих лет
Как эта осень, как она прекрасна.

Мечтаю жить достойно и уйти,
Я до того, как ты меня покинешь,
С тобой прошли мы трудности пути
Невдалике уже мне виден финиш.

Ты не тумань слезами ясный взгляд,
Всегда есть окончание дороги,
Иди вперёд и не гляди назад
Где лишь одни надежды и тревоги.

Прости меня хоть я не виноват,
Что мы когда-то повстречались взглядом,
Я был силён тобой, и был богат,
Когда со мной была всегда ты рядом.
                ***
               
         









             Я всё сказал

Я всё сказал, и сделал всё что мог,
Мне хочеться теперь уйти куда-то,
Уйти в безвестность, чтобы безвозврата
И не  потери и итог.

Как жить и думать, и хотеть,
Ты знаешь? Так скажи намилость,
Я молод, независимо от лет,
Ты женщина, которая мне снилась.

А нужно ль было столько мук,
Упрёки и взаимное проклятье,
Когда твоих прикосновенье рук,
Раскажут больше, чем мои обьятья.

И Ты меня, покорного суди,
Когда душа болит проникновеньем,
Минувшие рассветы разбуди
Чтоб доказать вину сопоставленьем.

Да, мы с тобою занялись не тем
Достигнув наивысшего горенья,
Я буду словно небо , глух и нем,
А Ты приди ко мне, неповтореньем.
                ***
               









              Кошмар

Я этой ночью  душной был обьят
Орбитой огнедыщащего круга,
Осколки солнца мелкие кружат
Им удаеться миновать друг друга.

Вдруг тайная в стене открылась дверь
И всё свеченьем неземным обьято,
Всё вперемешку движется теперь
Благоухает жарким ароматом.

Как будто всё прошедшее во мне
Проснулось, но опять проходит мимо,
И тусклый свет мне о грядушем дне,
Свой гвоздь вбивает в мозг неумолимо.

Меня гнетёт уже безумья страх
Я шлю себе проклятье, осужденья,
Моя тоска и мой презренный прах
Горят от жажды самоистребленья.
                ***
       















       Розовая рань

Клубится розовая рань
Безлюдье, тишина контатой,
Со всех сторон куда ни глянь
И радость встречь, и боль утраты.

Мои раздумья и труды
Поэт я? Этого мне мало,
Я пью глоток хмельной воды
Что в затуманенном бокале.

Мой  неожиданный уход
Сквозь полумрак недлинных комнат,
Под опрокинутый восход
Негодованьем расстёгнут.

И кто-то в сумерках ещё
Идёт у времени по кромке,
А жизнь ведёт неравный счёт
И раздаёт свои обломки.

Земля шатается как плот
И всё вокруг пошло в движенье,
А тишина захлопнув рот
В потоке - вечного круженье. 

Сквозь будней грязную корчму
И в суете  хмельного дня,
Понять бы сердцу и уму
Что нет уже давно меня.
                *** 








                ***

Иду с тобой бессильный и убогий 
Среди домов как будто между скал,
Дрожу от страха, холода, тревоги,
Мне хорошо что я тебя избрал.

Поскольку мне с рожденья не пристало
Довольствоваться счастьем тем, что есть,
Перед грядушим постою устало
И вылью из души хмельную спесь.

Нисходит тень и грозной веет жутью
Скользящий ветер шелестом одет,
А мы стоим на мрачном перепутье
И вопрошаем у судьбы ответ.

Холодный вечер чувства не остудит
Тому кто дышет страстью горячо,
И ты не бойся, тишины не будет
Не плачь, склонившись на моё плечо.

Шепни хоть слово в мраке монолита
Пусть всё трудней, но сердцу горячей,
Веди туда где небеса открыты
Опасен гром, но тишина страшней.
                ***










                Свет   
Ты, Жажда жизни. Ты меня вела
Сквозь гул молвы, сквозь длинные пустоты,
Где горечь одиночества была
Усладой мне, где я оставил что-то.

Природный свет из глубины души,
Оставил я, узнав себя в движенье,
Ни кто мои вопросы не решил
Они во мне остались вопрошеньем.

Меня качало, било и несло.
Была любовь и плотской, и земною,
Но спас меня природный свет людской
Который закачался надо мною.

Дороже блеска стылого светил
Влечёт как светоч, сбившихся с дороги,
Тот свет людской любви и я просил,
Чтоб мне его назад вернули Боги.

Молил не выдав горестей своих
С бесхитросной, больной душой поэта,
Чтоб озарить на свете всех живых
Своим стихом и быть в тени при этом.
 
В моих ошибках вспыхивает свет
И сколь души напрасно не уродуй
Врачующая боль оставит след
Когда ты не в гармонии с природой.
                ***
               






      Исповедь хулигана

А я свою судьбу переиначу
И хоть Пророк сковал к звену звено,
Вернусь домой радостно заплачу
И расплескаю крепкое вино.

Свои грехи, ошибки в эти годы
Перелапатю, всё переломлю,
Не буду больше безрассудно гордым
И искренне признаюсь, что люблю.

Всё чаще мне далёкий август снится
Всё чаще вижу за своей строкой,
Как я тебя ласкаю словно птицу
И прижимаю трепетной рукой.

Исполненый энергии и страсти
В себе самом, себя открыть не смог,
Я был враждебен, ждал всегда напасти
И спутан перехрёстками дорог.

Остаток жизни будет бестревожным.
Прости меня за мой горячий пыл,
Я сделал невозможное возможным
И может быть Госпоть меня простил.
                ***
         









                ***      

Пусть седина моя вас не обманит
Я образцовой женщиной любим,
Как в юности меня влечёт и тянет
То в драку, то в бешенный экстрим.

А рассудительность бывает слишком чинной
И жить без смеха или без грехов,
Такая я скажу вам чертовщина
Что не напишешь ни каких стихов.

Есть люди, их и любят, и жалеют
А у меня лишь  бешенство страстей,
Я так хочу чтоб были мы щедрее
Не осуждали призрачных идей.

Чтоб все живились,  нашей скромной «суммой»
Где тишиной, где прелестью строки,
Заслушались бы пусть, « Сонатой лунной»
Хмельным вином чарующей тоски.

В себе похоронив следы порока
Пускай упьются из глубинных  лон,
Пусть ночь любви, надолго и без срока
Придёт и будет петь со всех сторон.
                ***               









                ***

Рассвета утреннего дрожь
В саду осенним замирает,
Над всем пока, ещё не дождь
В бездоном небе, с белым краем.

Печальна осени краса,
Меняет мир свои одежды,
Сырые блекнут небеса
А с ними все её надежды.

Осенний сладкий, тонкий дым
Горчит от трепета и тленья,
С отливом бледно-голубым
Несёт восторг и умиленье.
                ***
 
 




















                ***      
Я проснулся на раннем рассвете.
Тихий ветер, кругом ни души,
И заря рдеет факелом лета
В просыпающей нежной тиши.

Солнце жарко спешит пробудиться.
Как прилив заполняет меня,
И качнёт колыбель словно птицу
Небывалого яркого дня.

Что со мной? Стал я плотью земною,
Буду снова любить, молодеть,
Любоваться земной красотою
И хмелея от радости петь.

Не боюсь я таинственной силы
И веселия страстных ночей,
Я без грусти пойду до могилы
Под крылом восходящих лучей

Не щадите меня , я без страха.
И чудесную сказку свою,
Как последнюю с тела рубаху
Я тебе навсегда отдаю.

Пусть пронзит меня солнечной высью
Всё что было пришло не во сне,
Это утро со словом и мыслью
Так давно зародилось во мне.
                ***
    








                ***

Для меня нет сладостнее муки
Белая страница, вид строки,
Словно окунаю нежно руки
В лоно вод божественной реки

Но, когда победы нет желанной
Мне любовь писать стихи велит,
А моё сметенье и терзанье
Это боль, когда душа болит.

Возвращаюсь к праведной основе
Я перо томлю в своих руках,
Перед тайной избранного слова,
Здесь мои сомнения и страх.

Если твой огонь в душе зажжён
Был без вдохновения и пыла,
Всё ровно погаснуть должен он.
Как тебе бы муза не служила.
                *** 
















                Это осень
               
Эта осень в серебряный дым
Закружила багровые листья,
Над простором холодно-немым
Паутинкой неслышной повисла.

Только дождика грустного плачь
Что целует усталую землю,
А закат золотист и горяч
Он покоем и тишью обьемлет.

И вечерня просинь дрожит
И роняет серебрянный иней,
Бархат ночи на землю пылит
Звезды в небе в кипении синим.

Этот дивный и краткий восторг
Там где пламя лежит под ногами,
Ветер смял налетев и расторг
Всё, что осень наделала с нами.
                ***
          














                Ту балвал

Ту балвал, ту балвал, со наракирэса?
Умардян мирэ ромэс, со навеенэса?
Припев.

Тукэ бахт, тукэ бахт, мангэ о талано
Сыр кинава мрэ ромескэ рупово бакало,
Припев.

Ту балвал, ту балвал, со наракирэса
Умардян мирэ ромэс? Со навеенаса?
Припев.






                Джилэм
 
Джилэм, джилэм, барэ дромэнца
Мэ матылэм, барвалэ ромэнца 
Припев. Ай ромалэ, ай чавалэ!

Пхирэн рома и родэн дромэнца
О чачипэн пэскирэ чавэнца.
Припев. Ай ромалэ, ай чавалэ.
---------------------------------------------.

 







 

                Мато
Ай мэ мато, мато ли, мэ мато,
Ай мэ сарэндыр ромалэ матэдыр,
Ай мэ сарэндыр ромалэ матэдыр,
Пиём бравинта сарэндыр бутэдыр.

Ай мэ ромалэ, чавалэ матыём
Ай дро форо мэ гэём.
Ай дро форо мэ явьём
Чаёрья пэскэ лыём.
-припев.-----------------------------------------------.






                Выход Василя

О дывэс, кана пашэ радятыр
Э чэргэн, канакэ выгэя,
Амарьятыр адалэ шатратыр
Чаво, ча, улыджия.

Пашо вэш, одой ман дужакирна,
Тройка белых, белых лошадей,
Пэталэнца пхув марэна
Дурэдыр ангил ман лыджинэ.
Припев. 
 







           Одиночество

Стою один, а ночь в тиши застыла.
Мне мысль пронзила душу, в этот миг,
Я одинок, но мне понятно было,
И речь воды, и камня мёртвый крик.

Мгновение покоя, как расплата
От безполезно тяжкого труда,
Над тесной и расшатаной кроватью
Ночь словно потемневшая вода.

То вспыхнет, то погаснет луч надежды
В ожисточённом пении ветров,
Не греет нас ни водка, ни одежда,
И давит груз обиды и грехов.

Не слышим сердца правильных созвучий
И от добра не отделяем зло,
Стремимся быть и радостней, и круче,
Но это всё  даётся тяжело.

Слепая ночь вся немощью обьята.
Но подбирает сумрак с высоты,
Сулит украсить  голубой заплатой
Рассветы небывалой красоты.
                ***   



            






                Утро

Ночь пришла как женщина босая
У плетня заснула  во дворе,
На рассвете алый цвет вплетая
Поклонилась утренней заре.

И ушла, оставив цвет на ивах,
Потянув по небу синеву,
Спрятала остатки тьмы в крапиву,
Расплескала росы в трын-траву.

Слышно как бессонницей страдая
Шепчутся о чём-то камыши,
Гладь реки зеркально-золотая
Тихо дремлет в утренней тиши.

Хлебный запах наливает колос
И звенит тихонько в тишине,
А кукушка надрыя голос
Столько лет накуковала мне.

Пахнет терпко вспаханое поле.
Рожь стеною преграждает путь,
А душа какой-то странной болью
Всё болит и будоражит грудь.
                ***












                Тайна бытия

Мне эта ночь и сон, и тишина,
Блаженная обитель, лишь до срока,
Отрада смерти страждущим дана
И тайна бытия, всем одиноким.

Слова твои, мне были утешеньем,
Мой вздох с твоим соседствует дыханьем,
Я попадаю в ритм твоих движений,
Прислушиваюсь к твоему молчанью.

Полнее в жизни не было забвенья
Как в омуте вся ночь любви кружится,
Узнал я ласку, что дарит прощенье,
И эту ночь любви, что вечно длится.

Твои колени, руки, разливали
Мерцанье света, колдовское пламя,
И плот любви волнами поднимали
Над морем страсти , что плыло над нами.

Глаза твои зелеными казались,
И я тону в них, и прошу не смело
Чтоб в этом круге мы навек остались
И слушали бы больше наше тело.

Ко мне так редко счастье приходило,
Как тот мотив что в сумашедшем гуле.
И это душу так во мне знобило
Как зимний холод вдруг, в жару июля.

                ***
   

               

Позднее признанье матери

От юности на дальнем растоянье
Грустим и помним о своей весне,
В душе тоска, о прошлом и о маме
О той волшебной, сказочной стране.

И грусть в стихах ложится между строками
Но жизнь идёт, и не сбавляет ход,
И образами юности далёкими
Наполнит память  утренний восход.

О ней родной чьи радости и боли
Я буду помнить до скончанья дней,
Я в этой жизни сьел немало соли
Нет человека для меня родней.

Нас очень много росших  там, в изгнанье,
Которых увозили поезда,
И эти, поздние, мои признанья,
Сквозь растоянье, время и года,

Я не сумел в её глаза вглядеться,
Но как сейчас всё помню наяву,
И вот я с этой тяжкой болью в сердце
Как перед Богом каюсь, и живу.
                ***





 




                ***
Желание и  чувство убывают
Разрозненое вновь  соеденить.
Непризнаное долго умирает
Не греет то, что больше не горит.

Ты приобрёл с годами осторожность
Избавиться не сможешь без следа,
Искать в себе ничтожную возможность
Чтоб жечь в огне последние года.

И не зови  ушедшее, не надо,
Как эта неоправданная боль,
Остатками осеннего наряда
Мне душу разьедает словно соль.
                ***      


 



















                Тень

Я за желанный миг свободы
Отдам последний жизни день,
 Теперь я чужд людской природе
И взят тобою снова в плен.

Как датский принц в часы безумства
Являл то злобу, то любовь,
Ты отравила мои чувства
Влила отравленную кровь.

Пленён твоей безмерной страстью
В кромешной, гибельной тиши,
Я отдавал тебе в ненастье
Тепло истерзаной души.

Ты тень моя, но не от солнца,
От одиночества в ночи,
И в чреве твоего колодца
Лежат от пут, мои ключи.
                ***

















      Моцарт и Сальери

Грустно в небо, в сумраке осеннем,
Моцарт обратил печально взгляд,
Лишь рука в какое-то мгновенье
Клавишей коснулась невпопад.

Моцарт стал играть, Сальери слушал,
Раздвигая мглу небесных тел,
Взрывами из звёзд, терзая душу
Он над миром в музыке летел.

Показалось Моцарту такое,
Но призрев сомнение, рука,
Заиграла музыку «Покоя»
Что взлетела над землёй в века

Но Сальери не обрёл покоя
И застав гармонию врасплох,
Влил вино,  в бокал, и зло такое
Что на небе ужаснулся Бог.

Ветер выл, с петель срывая двери,
Задевая глубь и высь души,
Моцарт был доволен, что Сальери
Слушал эту музыку в тиши.
                ***
             









                ***

Радости сгорают в топках боли
Слов для утешенья не нашлось,
Но душа не «перекати поле»
Соль земли – она из наших слёз.
 
Час пробил – а жребий наш не выпал.
Тысяча предложено надежд,
И добро и зло бери на выбор
Хош в одежде, хочешь без одежд.

Пусть уходит долгая усталость.
Отрекусь от распрей и забот,
И ликует благородства ярость
Напрягая плечи и живот.

День пройдёт и нас не понимая
Упадёт звезда с лица небес,
Чья-то жизнь закончилась земная
Ну а мы ещё послужим здесь.
                ***
 














         Чужие песни
Во мгле осеннего двора               
В «каньён» вплывают пары,
И под балконом до утра
Звенят, поют гитары.
К чему скрывать,  душа моя
Полна обид, досады,
Я слышу чуждые слова
А не слова «Гренады»

-Всему меняться суждено.
Сказал мой друг невольно,
Но что-то быть одним должно
Как крест над колокольней.
Сыграй мне парень о душе,
О ямщике, о стуже,
Жаль, что отпелся я уже
Чем наши песни хуже?

Что это? Поиски пути?
Иль поклоненье моде,
Вам  лучше песен не найти
О доме, о природе.
Давай мой друг на посошок
Затянем о «Землянке»
О том как чей-то мил дружок
Играет на тальянке

Как соловьи поют в лесу,
И мирно спят солдаты,
Как расплела любовь косу,
Как мы душой богаты.
Давай ещё чуть-чуть нальём
И выпьем, но не с горя,
И может первый раз вдвоём
Мы запоём про море.
                ***
        ,


                ***
Сойтись, чтобы потом расстаться
Мне  этот путь - давно не в новь,
Мне хочеться рассхахотаться
Над тем что я зову любовь.

В моём уродстве, мой позор.
Как чередуются мгновенья,
А на окне зимы узор
И этой пьяной ночи тени.

Прошедший год, как долгий век,
Я был наивен словно бездарь,
А за окном всё падал снег
Кружась над вечностью и бездной.
                ***

               





















                ***

Судьбы своей врашая колесо
К величественной участи готовся,
Как хорошо иметь своё лицо
Тогда твоих грехов не видно вовсе.

Когда вокруг тебя одни безлики
Благословенье каждому лицу,
Хорошее лицо мишень для «клики»
Удобней жить средь мудрецов глупцу.

Куда спокойней всё же без лица
Вздымать бугром взволнованные груди,
Лицо глупца и плута, подлеца,
Нести в себе уверенно на блюде.

Дар творчество даровано нам небом
И мир не нов, зачем тогда мы в нём?
Мы сыты не единым только хлебом
Когда лицом стоим перед Христом.
                ***














                ***

По воле собственной изгнанник
Живу один в чужой стране,
Считается что я избранник
В своей загадочной судьбе.

Любовью дышат эти строки
Из толкатни чужих столиц,
Простят ли мне мои упрёки
Моих исписаных страниц.

Мой хмель пройдёт, уйдёт плхмелье
Я буду плакать об одном,
С тобой мы что-то не успели
В своём величее больном.

Но значит это было в миге
Твоя любовь полна огня,
Ты интересней всякой книги
И потому люби меня.

Не покидай меня – я жалок
Глуха душа моя – глуха,
Люблю тебя всегда мне мало,
А значит, в этом нет греха.
                ***
 










                ***

Что может быть теплей, чем тишина ночами.
Внезапно просыпаюсь, как будто от толчка,
Я руки протяну ко всей твоей печали
А поезд мчит вперёд, я глохну от гудка.

Ударился плёчом, о поручень вагона,
Смотрю в окно за ним, слепая скачет тьма,
Мой поезд мчит вперёд, железом и с разгона
Врезаясь в белый снег, откуда здесь зима?

Холодные, стальные, натянуты струною
Звенящие органом, в пространстве тишины,
Мне рельсы напоют,  наполненой тоскою
Мелодию разлуки, печали и зимы.
                ***    






















                ***

Пока вы живы все,  друзья мои
Во мне бушует дух противоречий,
Душе не оказаться на мели
Так человек порой свехчеловечен.

Ему сродни бунтарства вольный дух
В пределах существуешего века,
И если чей огонь в ночи потух
Остались лишь поступки человека.

Пока мы живы не корим себя
А славим то что называем «Дело»
Бесплатно нам отмерила судьба
Того что жизнь додать не захотела.

И так живём, один лишь только раз.
И верим людям прекратятся ссоры,
Пусть кто нибуть когда нибуть из нас
Окно откроет в дальние просторы.

И как поэт я иногда мечтаю
Что зёрнышко с живучей этой нивы
Вдруг проростёт и верю я, и знаю,
Вознаградит судьба «Пока мы живы»
                ***   










               ***
Когда меняешь паруса
А твой расчёт и строг и точен,
И может быть на полчаса
Твой парус будет в бурю прочен .

Кто знает? Может не всегда
Твой труд полезен, жизнь не ложна,
Но вот опять грозит беда
И невозможное возможно.

Он возникает из меня
Мой парус бризом не обласкан,
Всем неотведаным маня
он так затёрт и так затаскан.
 
Но это вовсе не извне
Ни кем мне это не приказано,
И он меняется во мне
Творя дела все безнаказанно.
                ***
      



               











               ***
Пока ещё вдвоём
Живём, но ждём крушенья,
Давай с тобой умрём
Без боли разрушенья.

Пока ещё не дрожь
А легкое страданье,
Пока ещё не ложь
Застыла изваяньем.

Пока ещё глаза
Остатком страсти слепы
Пока ещё нельзя
Мне быть с тобой нелепым.

И время торопя
Ты для меня-подруга,
Давай умрём любя
Хотя бы друг для друга.
               ***

            
               















                ***
Плескалось утро на снегу
Как в полной чаше,
А я не стыну находу
Дышу всё чаще.

Холодный свет к глазам прилип
И вырвал голос,
А вместо слова ржавый хрип
Колючий холод.

Пространство слито, нет границ
И время сжато,
И только пятна вместо лиц
Пестрят заплотой.

Не остывает ни на миг
Мороза пламя,
Он вновь над городом дымит
И окна плавит.

И ветра натиск – злобный вой
Как гимн органный,
И станет жесткий и седой
Рассвет багряный.

Куда  печально он завет
И душу студит,
Но день упрямо к нам идёт
Он всё рассудит.
                ***






















                ***

Бессоница за окнами светло
Но верно скрыли утро нам туманы,
Безумье дня по мозжечку стекло
И размывало светом больно раны.

Чуть шевельнись и ощутит нутро
Как кто-то в ледянную эту лужу,
Макает сильно острое стело
И вырывает внутренность наружу.

Где ширь пустынь, там звёзды и луна
А ты в потёмках где одна кривая,
И может быть не выведет она
Тебя от края без конца спасая.

Всё станет почвой жирной иль сухой,
Извилиной всего тебя волнуя,
Ты жив пока, таков удел людской
Не жди от жизни в губы поцелуя.
                ***















                ***

Недели, дни, сплошные перегоны
Больной всего лишь вымысел, а не,
Как будто вдаль идушие вагоны
Тебе напоминают обо мне.

И нет вокруг ни шороха, ни звука,
Толпа лишь отрицательных нулей,
И ни гудка, ни топота, ни стука,
А только шум и говор тополей.

И тихо, тихо, но не тишь а пытка
И будучи опять кругом в долгу,
Своей я жизни заплетаю нитку
И разорвать её я не могу.
                ***






















                ***
Вера людская колеблется, валится.
Других  утешая не жду утешенья,
Мне злобный грозится, а добрый печалится
И путает злобу он с пламенем мщенья.

Куда ни посмотришь, горим ярким жаром.
Я тысячи лет за мгновенья считаю,
Но мир повсеместно мы старый ломаем
И вольный я только о воле мечтаю.

Яверю в победу. Я верю в удачу.
Я гибель моя и моё воскрешенье,
Себя что не день обретаю и трачу
И вижу во тьме, но я слеп от рожденья.

При жизни такой я покоя не знаю
И сердце и время без тени движенья,
Бессмертием тешится слава земная
А я упиваюсь своим пораженьем.

Обетов любви никогда не нарушу.
Но ужас грядушего смутно мерещится,
Ни слова не вырвется больше наружу
И разума пламя,не греет, не плещется.
                ***
 
   











            
             Моё крэдо
Я жив ещё, хоть жить уже невмочь
И над трухой неверья и нытья,
Сиянью дня предпочетаю ночь
Как радугу в тумане бытия.

Надежда и подвох, и суета
Мне эти обещанья значат мало,
Кончается оскоминой мечта
заглядывая в завтра как в зерцало.

Буть проклята святая простота
Пронизаная роком и печалью,
Она подобье белого листа
Исписаного знаками вначале.

Я не могу припомнить сколько зла
Узнал, пройдя по жизненым дорогам
Но добродетель спутницей была
Когда судьба дала урок мне строгий.

Моё перо унизить я не мог
Наполненный всегда любовным жаром,
Возвышенный придать старался слог
Своим стихам, мне свыше данным Даром.
                ***










                ***

А время – грохочущий поезд.
Я бреду как усталая тень,
Кто-то ломится трезв и напорист
И нахальный как завтрашний день.

В этот вечер шальной и красивый
Словно ода - прошальный скандал,
Упаду я растоптаной сливой
В круговерть и вселенский развал.

Но, гармонии я не нарушу.
Так блуждаяя в космической мгле,
Заложу свою грешную душу
Чтобы вновь побыватьна земле.
                ***

               









                ***
      
О жизнь! Твой мерный бег, обман для нас.
Земной свой путь пройдя до середины,
Подольше б удержаться в этот час
Подкрашивая редкие седины.

Мы держимся за срок свой сиротливо
Во избежанье роковой черты,
Стремительного времени пожива.
Нам мнится дар, несбывшейся мечты.

               
Увы, любить без чувства, невозможно.
И сладок звон любовных тех цепей,
Но может быть, от искорки ничтожной
Сгорим до тла, от ветки до корней.

Печален голос жалобы моей?
Нет! Мы ещё  на многое горазды,
На жар в крови, на пламенность речей,
Когда все пломбы плавятся от жажды.

Есть многие с кем видиться приятно
Но, может быть и не всегда владу,
Река любви не потечёт обратно
Меняя праздник дружбы на вражду.
 
На склоне дня всё чувствуешь сильней,
И груз времен,  рождает силу слова,
И то ли оклик, то ли просто –Эй!
Нас позовёт! И возвратимся снова.
                ***
   




                ***
Поседел мой волос
И глаза поблекли.
Не звенит уж голос
Соловьём на ветке,

Не манит дорога
В голубые дали,
Лишь одна тревога
Да тоска с печалью.

Не видать любимой-
Перелётной птицы,
По ночам постылым
Больше мне не снится,

Сяду я на дроги
Коням не засвищу,
 И по той дороге
Что ведёт к кладбищу.
                ***



 









                Реквием

Постой! Остановись мой человек!
Останови свой бег и жар в крови,
В глаза тебе посмотрит прошлый век
И ты его к ответу призови.

Сухая горечь, жгёт огонь во рту.
Спаси нас от беды Господь – Всевышний!
И облетают яблони в цвету,
И люди в ямы падают как вишни.
   
Что видел ром в тот, свой последний миг?
Горячим шквалом навзничь опрокинут,
Кусочек неба – голубой родник,
И матери стареющей седины.

Как жизнь его неспешно протекла.
С любовью, солнцем, болью и бедою.
Где непогода радостью была,
С краюхой хлеба, и простой водою.

О память будь безжалостно остра.
Не проходи спеша в былое мимо,
Лежат в могилах брат мой и сестра.
Рома мои! И чьи-то побратимы.
                ***