Рассвет расшивал окна красными нитями

Рассвет расшивал окна красными нитями -
Ночь уходила, кутаясь в чёрную мантилью.
Она была покорна - слушалась родителей -
И за это своим сердцем расплатилась.

Сердце её осталось в каком-то ломбарде -
А потом и вовсе затерялось окончательно.
И за него, к сожалению, не много дали -
Её заботливым и любящим отцу и матери.

Сердце в этом мире - разменная монета -
Дешевле ценятся разве что безгрешные души.
Ей какой-то поэт посвящал сонеты -
А она отказалась его слушать.

Потому что - отец ни за что не хочет -
Такого зятя - и маменька против.
И она попросила удалиться прочь его -
Оборвав сонет на высокой ноте.

Прекрасной дамой быть - не подошло ей -
Поэт только мешал, торча на пути её.
Она не хотела быть к нему благосклонной -
Коль скоро её семейству это претило.

И она вместо этого - вышла замуж -
За того, кого родители ей предложили.
И отправилась - в мрачный родовой замок -
Точно легла в уготованную ей могилу.

Поэт, конечно, страдал - долго и красиво -
Хотел её выкрасть - не после передумал.
Потому что понял - собрав все душевные силы -
Что она, к сожалению, просто круглая дура.

Небо кокетливо меняло, как маски, луны -
Время, как водится, лечило сердечные язвы.
Поэт погрустил для приличия - а после плюнул -
И решил с девицами больше не связываться.

Поэт решил, что все они - куклы покорные -
И ни одна из них его не оценит.
Поэтому он переключился на актёров,
Которые играли его творения на сцене.

Один из них был - черноглазый юноша -
Великолепно исполнявший роли дамские.
И снова меняло небо прозрачные луны -
И снова меняли актёры лица и маски.

И изощрялся юноша в дамском наряде -
Поэт не уставал на него дивиться.
И иногда вздыхал - будь ты неладен -
Ты, дорогой, хуже любой девицы!

Ибо они - по крайней мере, покорны -
Своим родителям, позже - законному мужу.
А ты меня доведёшь до могилы скоро -
А может быть даже, и до чего-то похуже.

Или, как минимум - до сумасшедшего дома,
Лживый бес с глазами восточной гурии!
Но я всё равно не хочу никого другого -
А тем более - никакую другую!

А юный актёр - обнажал лезвия бёдер,
Спуская с них чулок волну кружевную.
И говорил насмешливо - ты свободен -
Можешь уйти в любой миг - тебя не держу я.

Хотя он и знал - злой мальчишка кокетливый,
Такой же блестящий и чёрный, как его кудри -
Что лежит изъятое сердце поэта
У него на трюмо - в коробке с засохшей пудрой.

Белая пудра слиплась розовым крошевом -
Сердце вертя - актёр улыбнётся жеманно.
Да, сердца в этом мире ценятся дёшево -
Но иногда их крадут клептоманы.

И он ни за что не вернёт изъятое сердце -
Хотя и притворяется, что соболезнует.
Так что поэту уже никуда не деться -
Пусть страдает - поэтам это полезно.

Пусть страдает - пусть вдохновляется этим -
Пусть превращает в сонеты сердца осколки.
Ведь для того и живут поэты на свете -
Для остального они не нужны нисколько.

Поэт вздыхает - всё-таки проще было
Прекрасным дамам служить, а не этому дьяволу.
Он его точно скоро загонит в могилу -
Просто так - от скуки - ради забавы.

Но для поэта это уже не важно -
Ему всё равно никто больше в мире не нужен.
Он сделает всё, что господин прикажет -
Он служит ему - как глупым дамам не служат.

Он служит ему - как сюзерену рыцарь -
Верность его - острее и ярче алмаза.
И будет сердце его - преданно биться -
В театральной гримёрной - засохшей пудрой измазано.

И, может быть, позже - водя по лицу пуховкой -
Перед тем, как выходить на поклон в финале -
Любимый вспомнит строки старых стихов его -
И улыбнётся - разве этого мало?