Апофеоз

Как я становился великим писателем.

Сначала я был так себе, ни кожи, ни рожи, без жилки и без изюминки. Даже, как и вся пишущая братия, кусок хлеба себе добывал в заштатной газетёнке. Писал обо всякой всячине, которую редактор мне поручал осветить. Не чурался ничего, даже криминальной колонки. Да-да, писал и о подонках всех мастей, каких даже и на свете не было. Высасывал как и все материалы из собственного пальца.
 Но, надо честно сказать, при всём при том  в душе зрел. Вглядывался я пристально в свой народ: трудягу в засаленной спецовке разглядывал, в начальство самого разного калибра вглядывался, когда доводилось. Вообщем во всякого встречного и поперечного, и во встречную конечно.
 И болело моё сердце за народ. Чувствовал, что мелко беру, не глубоко копаю. И шири во взгляде моём не то что нет, а и вовсе даже не бывало.Заело мелкотемье, заштамповался язык. Стал я как какой-то Беликов, человек, а сам, как  инструмент какой в футляре, смычок наканифоленный. Жду, когда вынут.
 И проснулся я однажды ночью, и почувствовал, как сердце моё мягчает. Аж глаза из орбит полезли, и взгляд расширился. И увидел я весь свой народ от самой последней, заброшенной в тайге Агафьи, до самого великого и всем миром любимого нашего на тот момент президента. Закурил я нервно, подвинул к себе потрёпанный блокнот, и полились из меня золотые слова, как будто ангелом каким надиктованные.
 Как в сердце мне током ударило, опалило всего и ожгло изнутри и снаружи, когда вспомнил я, что писатель не просто какой мудак с ручкой, а что Писатель - Совесть народная.
 Вот значит я когда и понял почему у меня за всю то нашу землюшку сердце щемит. И налил стакан, и выпил... И за вторым рука потянулась. Но подумал вдруг, что болеть буду. А тут, как озарение, светлая такая мысль: "Так на то она и Совесть, чтобы болеть! Так вот почему великие то не брезговали иногда пропустить, не береглись от лютого то недуга."
 А уж второй стакан раскрыл мне ворота любви к человечеству.
 И вдруг зарделась моя чёрная пиковая душонка, и зачервонела в предрассветной тиши, как алая заря светлого будущего всей цивилизации...