Два дерева

(Йейтс Уильям Батлер, вольный перевод)

О, сердце, ты как дерево священно,
Почувствовав хмельной любви укол,
И радостью, и негой вдохновенно,
Сквозь кружево цветов твой хрупкий ствол,

В мерцанье звёзд на полотне небесном,
В ночи зелёный излучает свет,
Плодом созрелым ты меняешь цвет,
Поёшь, и этой песни нет прелестней.

Несет цветную музыку волна,
Опутана во мгле волшебной тайной,
Мелодий там такая глубина,
Что все уста невинно и случайно

Наивно повторяют песнь твою
Среди ночной зеленоглазой вьюги,
Блуждающей по замкнутому кругу.
Лишь слышится крылатое: «Люблююююю!»

Амура стрелы нежностью полны,
Их помыслы чисты и совершенны,
Летят в объятья пламенной луны…
О,сердце, ты, как дерево, священно…

 -------
Душа глядится в горькое стекло,
Лишь дьяволу посильно то коварство,
Что расточает зло, одно лишь зло,
И подменяет истину лукавством…

Промёрзли корни, мертвенна листва…
Поломанных ветвей безмолвный полог,
Во взгляде холод, беспроглядный холод,
Бесплодие чинит свои права.

Лишь проблесками дикая усталость,
Когда жизнь в теле теплится едва,
Что правильней, жестокость или жалость?!
Дежурные не вылечат слова…

Господь, вздыхая,  молчаливо внемлет,
Не вмешиваясь… мзду, взимает ночь…
Погибели уже не превозмочь,
Листва слетает медленно на землю…

Миг угасанья близок и заметен,
Последнее прозрачное крыло
Порвалось, Боже, как ликует ветер,
Душа глядится в горькое стекло.

The Two Trees
 
   Beloved, gaze in thine own heart,
   The holy tree is growing there;
   From joy the holy branches start,
   And all the trembling flowers they bear.
   The changing colours of its fruit
   Have dowered the stars with metry light;
   The surety of its hidden root
   Has planted quiet in the night;
   The shaking of its leafy head
   Has given the waves their melody,
   And made my lips and music wed,
   Murmuring a wizard song for thee.
   There the Joves a circle go,
   The flaming circle of our days,
   Gyring, spiring to and fro
   In those great ignorant leafy ways;
   Remembering all that shaken hair
   And how the winged sandals dart,
   Thine eyes grow full of tender care:
   Beloved, gaze in thine own heart.
 
   Gaze no more in the bitter glass
   The demons, with their subtle guile.
   Lift up before us when they pass,
   Or only gaze a little while;
   For there a fatal image grows
   That the stormy night receives,
   Roots half hidden under snows,
   Broken boughs and blackened leaves.
   For ill things turn to barrenness
   In the dim glass the demons hold,
   The glass of outer weariness,
   Made when God slept in times of old.
   There, through the broken branches, go
   The ravens of unresting thought;
   Flying, crying, to and fro,
   Cruel claw and hungry throat,
   Or else they stand and sniff the wind,
   And shake their ragged wings; alas!
   Thy tender eyes grow all unkind:
   Gaze no more in the bitter glass.