Привидение из зеркала

               Моя новая сказка.

Жил-был старик по прозвищу Старьёвщик,
И часто свалку  городскую посещал,
Неравнодушным был к старинным он вещам,
Тащил в свой дом: то ходики, то ковшик…

И если ковшик, очень непростой,
А с росписью прекрасной, синей гжели.
Выбрасывали люди, не жалели,
За просто так, сорили красотой.

Однажды, лазая по свалке городской,
Нашёл Старьёвщик вдруг трельяж старинный:
«Век – восемнадцатый, вторая половина…», -
Подумал он, качая головой.

Находку прятал он дрожащими руками,
Чтоб не забрали бы старьёвщики, как  он.
Трельяж им в дом был вскоре принесён,
Где тёмный угол осветился зеркалами.

Да, были пятнышки на старых зеркалах,
Где помутнела, чуть заметно, амальгама.
В следах от шашеля узорчатая рама…
Трельяж хранил в себе все тайны, как в глазах.

Старик в восторге был от этой старины.
Отмыл, отчистил драгоценность всю от грязи.
И зеркала, куда смотрелись  даже князи,
Глазами ясными уставились из тьмы.

Они, казалось, поджидали старика,
За каждым шагом его словно наблюдали.
А каждой ночью, когда звёзды зажигались,
В дом, привидение входило сквозь века.

Была то женщина пригожая собой,
В наряде свадебном, с веночком и фатою.
В руках, свечу несла перед собою
И всё шептала: «Где моя любовь?..»

Старик ночами очень чутко спал,
И потому услышал этот шёпот.
Прислушался, может, раздастся топот?
А шёпот слышался как будто от зеркал.

Обувшись в тапочки, старик побрёл к трельяжу,
Где  с привидением столкнулся к носу нос.
От страха, к полу, словно бы прирос,
И даже голос потерял свой сразу.

Когда же женщина скользнула сквозь него,
Как будто был он бестелесное создание,
Вдруг показалось, что теряет он сознание,
Что в яму ужасов упал без берегов.

А привидение бродило и бродило,
Ища любовь свою, и плакала свеча.
Оно бродило только по ночам.
Днём, привидение то, зеркало хранило.

Старик прочёл немало строк о зеркалах,
Про тайны мира, что скрывает зазеркалье.
И, если сильно испугался он вначале,
Теперь искал следы той женщины в веках.

Он пропадал в архивах,  в поисках любви
Той самой, что  искало привидение.
Ему сопутствовало, кажется, везение,
Ведь люди, в общем-то, не в море корабли,

За ними всюду тянется их след,
Хотя, порой следы, как снег весенний тают…
Старик нашёл Его, бывает так, бывает,
В архиве фото их вдруг выпало на свет.

Вначале, женщину на фото он узнал.
Прочёл и надпись, что была на обороте…
Он – гренадёром был, гранатомётчик в роте,
И Русь на поле брани защищал.

Взяв фотографию (конечно же, тайком)
Старик принёс её, как дар для приведения.
Чтоб в эту ночь, в часы ночного бдения,
Она, увидев, вспомнила о Нём.

Чтоб успокоилась свиданием душа,
Чтоб обрела Она назад любовь и друга.
В ту ночь, под окнами, так громко выла вьюга,
По стёклам пальцами-снежинками шурша…

Часы старинные пробили громко полночь,
И тот же миг ожили зеркала,
Явилась женщина, что в них давно жила,
Свой шёпот лишь призвав себе на помощь.

Старик, ей фото протянул, в руках,
И приведение свечу вдруг уронило.
И как ни странно, пламя вдруг ожило,
И разрастаться стало на глазах!

Вот запылали шторы в том огне,
Огнём объята мебель, пол и стены…
Когда огонь тот тухнет постепенно,
Рассвет явился в выбитом окне.

Сгорело всё, что было в этом доме,
Но не трюмо, не фото, не старик!
Он вновь живёт как прежде, как привык,
И даже спит теперь не на соломе.

И привидение не рыщет по ночам,
Не ищет, с шёпотом, любовь свою пропажу.
Старик тот, слышал я, богат стал, очень даже,
Но так же прячет раритеты по углам…