У неё в клочья разорваны сердце и пачка

У неё в клочья разорваны сердце и пачка -
В красных узорах ссадин - тело белоснежное.
Нет, она не жалуется и не плачет -
Просто сидит на рыжем пустом манеже.

Просто сидит - ладони к груди притиснув -
Зажимая незаживающую рану -
А за ней разевают пасти кулисы -
Точно голодные тигры и клоуны пьяные.

И она скрючила - склонила спину
Под каким-то невыносимым грузом.
А в ушах визжат фокусников пилы -
Режут её под истеричную музыку.

Распили тело, душу и сердце -
Совершили все мыслимые кульбиты.
А потом - сбросили вниз с трапеции -
И теперь на пустой арене сидит она.

Перебирает ногтями песок ржавый -
Осыпая с век кровавые бусы -
И своё задушенное детство провожает -
А в ушах клоуны хохочут и скребутся.

Точно это - отпевание такое пародийное -
Того ребёнка, которым была вчера она.
А потом - спящую принцессу разбудили,
А потом - её белое тело изранили.

Клоуны её бросали - один другому -
И летала между ними, как мяч она.
Потеряла кукла фарфоровую голову -
Разорвались в клочья сердце и пачка.

И ломалось в полёте - кукольное тело -
И трещали нервов изодранные нити -
А потом клоунам это надоело -
И они убежали с хохотом пронзительным.

А она осталась одна - на арене рыжей -
Перебирать ногтями песок багровый.
Но, по крайней мере, она выжила -
И пришила обратно оторванную голову.

И уродливый шов на шее чернеет -
Кожа чужими плевками и кровью испачкана.
Она сидит неподвижно на пустой арене -
Но она не плачет, она не плачет, не плачет.