В какой-то церковной капелле

В какой-то церковной капелле,
Где иконы пылью раскрашены -
Монашки мушиные пели -
А может быть, и не монашки.

Может быть, это святые
Сошли в церковь замшелую -
Лица с глазами пустыми -
Тягость крестов на шее.

Лица - лиственно сухи -
На всех - как уксус - гримаса.
Во имя святого духа -
Всё тянется - час за часом.

Как мухи - жужжат настырно -
И слушать уже нет силы. 
Недаром в сей монастырь их
Родные, видать, заточили.

Недаром - удачно сбагрили -
И по старинной моде -
Они сухими губами
Молитвы свои выводят.

Монашки тянули уныло
Псалмы - как жилы из тела -
А я проходил мимо -
И беззаботно свистел им.

Освистывал их бездарность -
Репертуар их ущербный -
Луна звёзды бодала
В чёрной ночной пещере.

Монашки псалмы тянули -
Молитвы в щели плевали,
И приглашал луну я
Сплясать на карнавале.

Мы бы с ней сочинили -
Свои сюжеты греховные.
Она бы была - княгиней -
А я - пажом и любовником.

Или быком была бы -
А я был её тореро -
В плаще кокетливо алом -
Который бы в небе реял.

Тореро, тореро, торо!
Плащ бурно вздымается -
Я не буду покорным
Подобно господним ангелам.

Подобно этим монашкам -
Они у меня попляшут -
И уберите ваши
Кресты - как можно дальше!

Монашки всё лопотали
Пыльной церковной ночью
И прикрывались крестами
От жара моей порочности.

Христос приглашал паству
В своё варьете унылое,
Но предпочёл пасть я
Вместе с нечистой силой.

И жарко луна горела
Над церковью старой.
А я был её тореро -
И цыганом с гитарой.

И оставлял монахинь -
И уходил - в плясе.
Они пребывали - в страхе -
А я ничего не боялся.

Я только в себя верил -
И на гитаре играл я -
И уходил тореро -
В плаще - огненно-алом.

Свободный душой и телом -
Не то, что иные души.
Монашки настырно пели -
Да только я их не слушал.