Солдатские будни

– "Рядовой  Петров,  где  был?"
– "Я  в  уборную  ходил.
Разрешите  стать  мне  в  строй".
– "Нет,  солдатик,  ты  постой.
Ты  там  был  довольно  долго.
От  тебя  и  там  нет  толка.
Часто  бегаешь  в  клозет".
– "Что-то  съел  не  то  в  обед.
Разрешите,  мне  опять
Нужно  в  клозет  побежать".

– "Что-то  часто  в  клозет  хочешь,
Может  ты  втихую  дрочишь?
Хорошо,  солдат,  беги,
Не  обделай  сапоги.
Ты  в  бою  обутый  нужен.
Щи  хлебай  себе  на  ужин.
Пусть  котлеты  повар  даст.
Он  хотя  и  педераст,
Родине  готов  служить
И  солдатам  удружить.
Да  сходи,  Петров,  в  санчасть,
Медсестра  пилюли  даст.
Ты  не  бойся,  не  отравит.
Сексуальный  пыл  подавит."

– "Есть,  товарищ  командир.
Я  не  раз  туда  ходил.
Там  Валюха  медсестра
На  язык  всегда  шустра.
Да  и  губы  её  тоже
Пухлы,  алы  и  пригожи.
А  пилюли  мне  "до  фени".
Их  она  собой  заменит.
Я  санчастью  дорожу.
Не  один  туда  хожу.
Иванов,  что  в  брюках  с  гулей
Тоже  ходит  за  пилюлей.
Валька  всех  нас  уважает
И  за  щёки  ублажает.

А  сортир  меня  всё  кличет,
Повар  что-то  наш  химичит.
Он  "кусок",  давно  служил.
В  кашу  ложит  комбижир.
Масло,  мясо,  хлеб  порой
Носит  он  себе  домой.
У  солдат  "кусок"  ворует,
А  излишками  торгует.
От  его  мясных котлет
Я  бегу  всё  в  туалет.

Вот,  товарищ  командир,
Я  засрал  уже  мундир.
Да  беги,  хоть  не  беги
И  кирзовы  сапоги.
Мне  на  службу  не  насрать,
Завтра  утром  мне  стирать,
А  сейчас  на  построенье
Должен  я  своё  ученье
Показать  всем  перед  строем,
Быть  в  полку  всегда  героем".

– "Рядовой  Петров,  молчать!
И  по  струнке  мне  стоять!
Я  сейчас  пойду  к  Валюхе,
Разболелось  что-то  ухо.
Облегчу  тебе  я  службу.
Принимаешь  мою  дружбу?"

– "Я  принять,  конечно,  рад.
Не  гони  меня  в  наряд.
Хочешь?  Вместе  мы  к  Валюхе
"Подлечить"  поедем  ухи?"

– "Чтож,  Петров,  равняйсь  направо.
Наше  дело  будет  право.
Медсестре  дадим  работу
Прямо  в  эту  же  субботу.
Я  жене  скажу:  дежурю,
Отведу  в  семье  я  бурю.
Ты  язык  свой  закуси,
Увольненье  не  проси.
Пусть  другие  в  город  ходят
И  подруг  себе  находят.

Нам  же  лучше  быть  в  санчасти
У  Валюхи  по  той  части.
У  неё-то  не  сотрётся
Да  и  спирт  всегда  найдётся.
Утешенье  там  найдём
И  служить  опять  пойдём.
Мы  страну  родную  нашу
Защищаем,  едим  кашу.
Так  пускай  же  как  награда
Нам  Валюха  будет  рада.
Она  тоже  среди  ночи,
Аж  свербит,  наверно  хочет.
А  тут  парни  молодые,
Нравом  сильные,  крутые.
Пропадает  зря  в  них  сила.
И  какая-б  ни  спустила
Трусики  свои  опять,
Чтобы  силу  ту  принять.

Так,  Петров,  пройдёт  три  года.
Ты  сегодня  дембель  куй.
Он  мужского,  слышишь,  рода.
Служи  честно,  не  сачкуй".
– "Есть,  служить  стране  и  богу!
Я  уже  сейчас  пытаюсь,
А  с  Валюхой  служба  вногу.
На  сверхсрочную  останусь".

Прошло  три  года  в  сладкой  дрёме,
Не  служба,  а  сплошной  курорт.
Завидно  старшине  Ерёме,
Что  служба  их  как  натюрморт.
А  вот  и  дембель  наступил.
"Кусок" – познал  он  кличку.
Сверхсрочник,  всем  он  говорил,
Сержанта  дали  лычку.

Другой  призыв  уже  пришёл,
А  "старики"  менялись.
Другой  солдат  к  Валюхе  шёл.
За  место  первым  быть  все  дрались.

Петров  к  Валюхе  поостыл.
Девчонку  вскоре  встретил.
Прошёл  его  солдатский  пыл.
Семью  иметь  наметил.

А  капитан  всю  ночь  не  спал, –
Попался  на  мякине.
Однажды  кто-то  написал
Письмишко  его  Нине.

Наверно  кто-то  из  "друзей"
Решил  "свинью"  подставить,
Чтоб  не  ходил  в  чужой  музей
Солдатам  ножку  ставить.

Жена  пришла  в  политотдел
И  вся  в  слезах  от  горя.
– "Он  коммунист,  как  он  посмел?
И  это  муж  мой,  Боря?"

А  замполит  собрал  народ,
Устроил  партсобрание.
– "Сорняк  он,  портит  огород.
Кто  за  его  изгнание?"

Все  были  "за"  как  на  духу.
Так  за  себя  боялись.
У  всех-то  рыло  ведь  в  пуху.
Себя  спасти  старались.

Собранье  голосов  не  купит:
Из  коммунистов – вон!
А  если  вновь  сигнал  поступит –
Лишится  он  погон.

Итак,  семья  его  распалась.
Жена  не  вынесла  позора.
Одна  с  молитвою  осталась
И  узгким  взглядом  кругозора.

А  капитан  с  вершины  горя
Запил,  как  грязная  свинья.
Где  офицер  теперь,  наш  Боря?
В  отставку  выгнали  ,,друзья''.

Вот  так  друзей  себе  имеешь
И  доверяешь  им  секреты,
Но  лишь  пожнёшь,  что  ты  посеешь –
Последний  акт  из  оперетты.

Когда-то  царский  офицер
Не  опускал  себя  так  низко
И  не  давал,  чтоб  Люцифер
К  нему  подкрадывался  близко.

Куда  же  делись  воспитанье
И  офицера  честь?
Остались  на  погонах  званье,
Каръера,  подлость,  ложь  и  лесть.
                Борзоф  6 Март 2009г.