В руку револьвером тычется горячий кран

В руку револьвером тычется горячий кран -
Ванна вгрызается в рёбра фаянсовым краем.
Может быть, это всего-навсего игра -
Может быть, он пока только поиграет.

Может быть, он закроет кран - опять -
Посмотрит долго в пьяное паром зеркало -
И отравится мрачно в постель - спать -
И видеть сны - о Риме былого века.

А после - наутро - новые игры и миры -
И прежняя боль уже нисколько не трогает.
А кран с горячей водой накрепко закрыт -
И полотенце белеет, как римская тога.

Или время игры почти прошло,
А взять его за шкирку и вытащить - некому.
И бьётся беззвучно расцарапанный мыслями лоб
О запотевшее жаркое жадное зеркало.

Патриции римские по краю сознания идут -
Белые тоги красными маками заплатаны.
Может быть, все они его встретят в аду -
Может, и поприветствуют как триумфатора.

Может быть, на одной из чёрных колесниц
Он пролетит по улицам ада римского -
Туда, куда его приглашают сны -
Туда, куда он от рождения стремился.

В этих снах Цезарь кровью плевал -
Ножи танцевали на мраморе и на досках.
В этих снах он превращался во льва -
И всё становилось так по-звериному просто.

Просто шипи, просто когти точи,
Просто полируй зубы в зеркальном зареве.
И живи в алой пьяной ночи,
В чьём-то чужом липком ночном кошмаре.

И охоться за кем-то - и разорви -
Когда настигнешь, когтями лаская кости.
А потом - нарисуй своё лицо на крови -
Это ведь тоже весело, тоже просто.

Своё лицо - или львиный оскал -
Вот оно, зеркало - что в нём отразится?
Чего ты хотел? Чего одержимо искал,
Мальчик, рождённый когда-то римским патрицием?

Закрой кран покрепче - возьми щипцы -
Поправь тонкую линию брови бережно.
Прекрати этот нелепый цирк -
Всё ты сможешь, всё ты уже пережил.

Рим позади - впереди восемнадцатый век -
Твой любимый - маркиз, поднимите голову!
И мыльная пена парик на голове
Слепит тебе для представления нового.

Пахнет жасмином сонный версальский парк,
Где твоя милость будет кружить в менуэте.
Нанеси на лицо новую маску - вот так.
Теперь никто непролитых слёз не заметит.

Теперь никто уже ничего не поймёт -
И понимать нечего - ты изменился.
И улыбается алой бабочкой рот -
И трепеща, взлетают стрекозы-ресницы.

А на щеке мушка - это не шрам -
Это осколок боли - в миниатюре.
Юный маркиз делает первый шаг -
Юный маркиз идёт, точно танцует.

И вдыхает сладкий пряный жасмин -
И разлетаются локоны птичьей стаей.
После суровой мраморной римской зимы
Он наконец-то в весну Версаля вступает.