Чулки, зонты и фотография

Фотография.

Со стола он взял фотографию и проткнул её булавкой: «Теперь ты будешь думать обо мне всю свою жизнь. Я забираю с собой твои глаза».
Хлопнула дверь. Взвились к потолку тюлевые шторы. 
Она поплакала, попила чаю.
Поздно ночью подошла к тёмному окну и всмотрелась в него.  В отражении, в глубине её глазниц зияла пустота. 

А я и так думаю о тебе всю жизнь.


Чулки.

Чулки никуда не годились.  Один был длинный, по ноге,  а второй – чуть выше колена.  Как такое может быть? Не пара. Одного оттенка, жемчужно серого, с красивой ажурной  резинкой.  Она редко носила чулки, только в офис летом, во время жары, поэтому эти точно из одной пары, новые.  Положила их в пакет и в морозилку.  Пока пила кофе, всё думала, как такое может быть, с чулками. 
Потом вынула их, долго тянула в разные стороны, разглядывала сквозь тонкую серо-жемчужную пелену заоконный мир и себя в зеркале. Нет, не пара.
Надела длинную юбку и закрытые босоножки.

Ну и, конечно, поплакала немного.


Зонты.

Зонтов было много.  Чёрные и цветные,  они стояли в красивой оранжевой вазе, которую он купил для неё в выставочном павильоне.  Долго уговаривал менеджера, тасовал перед лицом устроителей выставки свои портмоне, аккредитации и визитки. Ваза была не такой уж редкостью, но цвет идеально подходил к люстре и бра в прихожей.
Зонты прижились в вазе,  разные по цвету и габаритам.  Был даже старинный кружевной зонт от солнца, самый толстенький и ворчливый.  А один, флорентийский, болотно-зеленый с чёрной каймой, она очень любила и берегла. 
Кстати, зонтами почти  не пользовалась, всю одежду покупала с капюшоном, по принципу: нет капюшона  - нет одежды.
Когда приезжала крошечная племянница, они вместе с девочкой устраивались на «тёплом» полу большой прихожей, доставали зонты и раскрывали их.  Грустный осенний день расцветал  красочными куполами  для маленькой девочки  и воспоминаниями – для неё. Каждый был занят своим делом, и время пролетало незаметно. 

«Только постепенно все чёрные зонты исчезли из вазы, остались цветные, дамские, но это ничего, так даже веселее», – говорила она племяннице.