Анатолий Шкляр, 1954 г. р. Наши движенья в саду...

Наши движенья в саду невесомей дыханья пионов.
У былых наших праздников нет на воде и следа.               
Шевелится там рыбина в глубоко онемевшем затоне,
хвостом зачеркнув неразгаданный сон навсегда.

Мерно дышит река и колеблется с нею молчанье.
Но исподволь звякнет монисто ответным огнём.
Растворились вопросы, остались одни воздыханья,
и сирень рассыпает созвездья на теле твоем.

А теченье лукаво малюет порожистый угол атаки,
от очей остаются фрагменты и от иссеченных губ.
Мель держит в бурливом плену эти кровные знаки
что ты погубил так бездарно в себе – душегуб.

Полунамеками мая пространство рисуется чистым –
тот исчезнувший свет, где и бабочки были людьми;
где носятся пчелы жужжа над пыльцой золотистой,
где река светлооко колдует и в ней отражаемся мы.

В святилище сада, не знавшем ни лжи ни наветов,
мы всё ищем следы, утаённый приснился нам сок,
но непрожитый отплеск попутных утрат и советов
по капле уносит куда-то изменчивой бездны поток.

___________

Перевод с украинского Александра М. Кобринского =
Каркай Икс Сибино.