терпкая ночь снизошла в мой город

терпкая ночь снизошла в мой город,
аромат пионов в воздухе замер.
я слышу до боли знакомый шорох,
и быстро дверцу души закрываю.
*
твоя тень фантомом садится рядом и устало склоняется к моему лицу, сразу веет зимой, сочится прохлада, но я замираю и внемлю, не ухожу.

"добрая ночь, как дела? только отвечай, что все хорошо.
ты знаешь, я к тебе приполз подлатать
эти дыры внутри и вытряхнуть весь песок,
у меня в душе растет чёрный кристалл,
я плохо сплю и даже начал искать богов.
слышал, они прощают, даже если крал, убивал,
но горячо покаялся и "переродиться" готов.

я не вор, не убийца. я гораздо их всех хуже:

я то молюсь тебе, то безжалостно оскверняю,
то на руках ношу, то называю худшей обузой,
я дарю тебе ад, но вечно говорю о рае.
вот на коленях твоих снова я — фанатик безумный,
который, бывает, уходит по другим сектам скитаться,
но что - то меня сюда всегда возвращает.
ты просишь : "остановись, пожалуйста, хватит,
улетай навсегда в Рим, на Квиринал или в Лацию."

я только оттуда — слетал,
там красиво, но римский пантеон
давно уже весь разорвался по хлипким швам.
римляне давно уже не чтят старых богов,
и новых. они просто не знают тебя, мой ангел, мой капитан.

мой свет, ну же, прими меня, я пришёл,
прошу, вытащи меня, я вырыл себе могилу.
я уходил — не беда, ничего,
спаси меня, и не дай силам меня покинуть.
послушай, слева в боку у меня сотня ножей,
и, кажется, вонзил их я себе сам.
ведь я — вечный путник, вечный ничей,
но даже у меня есть свой алтарь.

там, где я с болью храню те ножи,
говорят, у любящих бьётся сердце.
это чувство в себе я давно убил,

я прихожу к тебе ...

и мне просто становится легче".

*
терпкая ночь снизошла в мой город,
аромат пионов в воздухе замер.
мне слышался до боли знакомый голос,
вспарывающий мои едва зажившие раны.