Сегодня дальше, чем вчера

*

каждому - дух
отворяй

птицей выпорхнет из

твои твари

колючие и пушистые громкие звонкие

хочешь
будут


*

За «не прислоняться»
между Гагаринской и Спортивной -
фосфоресцентное озеро,
кистепёрые рыбы,
белые тараканы,
ошеломлённый собственный взгляд в отражении.
Дыхание атлантиды,
горечь ненужных даров…

После -
всюду: русалочье пение,
чешуя крокодила в листве,
а из этого мира -
лишь лысый мужик в красных джинсах
под волною асфальта,
как маленький остров исчезнет.
Здесь кончаются рельсы,
вонзаясь в китовый плавник,
и качаются рельсы,
и прыгает поезд на них,
как гимнаст на козле,
и в глаза мне глядит мой двойник,
поднимаются губы в улыбке.


*

Требуйте от железного кассира
железную цену;
зыбкие колебания вверх;
сдвиг в сторону клокота,
чтобы звездные войны точками в телескопе
выстраивались в нового льва и дракона,
чтобы под чешуей билась горячая кровь -
мы перелиняем все вместе,
как Сид и Несси,
приближение х50
даст около трехсот слоноподобных пикселей,
из которых можно извлечь всё,
если воображение натренировано, как Брюс Ли.
А больше обычно не нужно,
интересно немного,
не более.
Лучше гармошку губную найти
и свистеть в неё,
не попадая ни разу -
зато никого не убьешь,
даже не раздразнишь,
за исключением соседа
и попугая.


*

Поверхность спиритического шара:
асфальт, пыль,
отломившиеся ветки -
ещё прошлогодние -
последовательности окурков,
для тренировки образного мышления
замечаемые и лелеемые:
дракон, пагода,
как наткнувшаяся на препятствие дружба
извивается китайский меч.
Точка выхода связывает,
словно полюс меридианы,
словно паук муху,
высказывает тебя только целиком
и растворяет только во всём.
И, подобно мечу,
что больше не предназначен для боя,
поверхность не отражает более глубины,
а слова - предмета молчания.