Продолжение второе поэмы Вокруг себя

Полчасика вздремну, однако? –
Пускай завяжется жирок.
Под дождь везде расставлю баки,
чтоб устремился в них поток
воды, стекая с крыши.
Чтоб не платить за воду тыщи.
Её нам летом дарит Бог –
не требует пока налог.
Растенья любят дождевую
водицу чистую с небес.
Она из множества чудес.
Вы скажете, что я блефую –
неоценён пока людьми...
За рупь их двадцать ты возьми...

Понять людскую глупость можно,
но невозможно с нею жить.
Посыл не выглядит столь ложно.
На чью бы мельницу ни лить –
мы остаёмся с носом, точно,
и хвалим топкое болото –
о нём же выставляю стих –
Сибири широту постиг
в закате красной вертикали,
что падает в людской цене
рассыпанкой в снегах. В стране
зачем вожди нас окликали
в коммунистической заре
с кровавой каплей на "пере"?!

И улетят листочки в небо,
и вновь изменится пейзаж.
И окажусь я там, где не был,
где дух захватывает аж
от удивления в закате,
как будто в чеховской палате,
несостоявшейся мечты
с пересечением черты
не подведённой под сомненьем
великих помыслов на вид,
где вязнет множество обид.
Вдруг вспыхнувшие озареньем –
принять всю истинность судьбы
не результатами борьбы,

а чистотою откровений
на склоне ясности в словах
из неудавшихся мгновений,
где ходят все на головах,
выкрикивают с мест проклятья,
хотя порою и невнятно,
но смысл понятен чётко мне
с беспечной меткой на ремне
поставленной ответным сбоем
во время беспокойных лет,
когда прочитанный завет
летал багряно-чёрным роем
над тихой памятью веков
срывая красоту оков.