Признайся, Настя, ты блудлива? Генеральша

   (Из ранней лирики. Фрагмент романа "Евгений и другие".
      Предыдущий фрагмент "Душа девичья тайно лишилась тут телесных пут"
           http://www.stihi.ru/2016/07/03/7947)

...Жизнь – шаткая трясина. К ней,
Едва та зримо завозилась,
Прокладывай мосты, как гать…

С груди Татьяны     платье      сбилось –
Гость стал дорожку пролагать
Для взора там, где      сердце      билось.
Но неуместно полагать,
Что Ленский думает о      НЮ     лишь…

Вдруг веки Тани разомкнулись –
Их ей уж больше не сомкнуть –
Нагую собственную грудь
Узрела под      рукой      скользящей,
Рукой, не      ей      принадлежащей
И не      Онегину      отнюдь.
Себя же – на      полу      лежащей
Узрела… (Уж не обессудь,
Ма chere, что случай надлежащий
Тебя вогнал в такую жуть!)

Очнулась Таня, чуть не пискнув:
Её во тьме      мужчина      тискал!
И, может быть, уже не раз
По ней      прошёлся      верхолаз!
А нет ли для неё в том риска?
Вот он склонился близко-близко,
Сверкнув белками наглых глаз.
Свой вклад вносить, пусть без изыска,
В немую сцену, как артистка,
Татьяна     зря      остереглась.
Её облапили – вот стыд-то!
Кажись, ну как не угостить-то
Его      пощёчиной      сейчас?!
Своей рукой никак      завяз
Тать средь грудей, пошляк маститый?!
Так ищут признаки мастита!
Он доктор или озорник?
Как     вообще      сюда проник?!
Раба стыдливого инстинкта
Руками грудь закрыла вмиг.
На почве случек половых,
Каких, однако,      прав      легальных
Достиг неведомый охальник,
Чтоб Таню      по     полу валять,
Без спросу тиская, как ****ь?!

«Охальник», вздрогнув, не отпрянул,
Ведь он искал на теле рану.
Когда бедняжка наконец
Пришла  в сознанье, он – «наглец» –
С неузнаваемо пурпурной
Смущённой рожей начал бурно
Татьяну с радости лобзать –
Готов был      кровь      с груди лизать…

Пик      ситуации      сумбурной
(Готов вперёд я рассказать)
Создаст своим приходом мать.
Ей не положено дремать…

Хозяйку встретив на подворье,
Настасья трёпом поневоле
Вдову от дома отвлекла,
Чтоб Ольгу мать из-за угла
Врасплох      с кем-либо не застала…
Настасья   –    крепкая      застава
У генеральши на пути:
Болтунью ей не обойти.

Хозяйка, мягкой став, как глина,
Была настроена игриво,
Аж захотелось похотливо
С рабой      посплетничать      вдруг ей.
Себя сочтя  уж не дурней,
Чем Настя, в      шарме      особливо,
Хозяйка сделалась добрей.
– Признайся, Настя, ты блудлива?
  Ишь, как      насупилась,      на диво!
  Мол, не скажу, мол, хоть убей!
  Кто ж больше      нравится      тебе:
   Владимир Ленский иль Онегин?
– Мне обольщаться сильно некем,
  Но на безлюдной-то тропе
  Отдаться было б не глупей,
   Чем не отдаться…
                – И кому же?
– О нём мечтаю, как о муже.
   Онегин  всех во      всём      крупней.
– Ужели?! Ну, тебе видней…
                *       *       *
Вдова, ты, тая перед Ленским,
И      Женьке      вновь отдашься с блеском.
Но Ленский юн… Не удержать.
Тем паче парню не рожать…

Пусть ты когда-то знала рать
В тебя влюблённых генералов,
Блестящих глаз и губ-кораллов
Всё ж маловато тебе, мать,
Чтоб молодца не ревновать…
О даме, не снискавшей лавров
В любви, едва ли кто споёт…
Ну, генеральша, шаг вперёд!
В любви не станешь бакалавром,
Жизнь в      одиночестве      влача.
Всегда жизнь бьёт      ключом     превратным,
Чтоб всяк с      мечтой      её сличал.
                *        *        *               
Илья-пророк уж осерчал:
Гроза шла  мраком  безотрадным…

Как      солнце,      каждая свеча;
Альков представился театром –
Вдова явилась с канделябром,
Чтоб всё      опошлить       сгоряча.
В мозги ударила моча!
Со всем своим нехитрым скарбом
Застыла  мать. Как не застыть?!
В своём любовнике не храбром
И зяте будущем  открыть
Вдруг непростительную прыть –
Нелепо,      как абракадабра.
Такое зреть вдове невмочь!
Но не уйдут виденья прочь:
Валялась на полу, как      швабра,
Её воспитанная дочь!

Такой вздуть кто же не охоч?!
Вот молодёжь пошла какая:
Слюбились тут, не прибегая
Ничуть к      удобствам      бытовым!
Вдова с обзором видовым
Шестом застыла столбовым:
Чего, мол, ждать ей, как не е**и
От этих, что сплелись, как стебли!
Льнут молодые к молодым.
Мечты развеяны, как дым.
Одно из двух: иль ждать до фрикций,
Иль, не сдержав своих амбиций,
Собрать весь мат по кладовым
Всеядной памяти – сгодится!
Сейчас      узнают      гнев вдовы!
Не отступая от традиций,
Так      надлежит ей возмутиться,
Что не сносить им головы!
Как смел на      Таню      взгромоздиться
Избранник Оли и вдовицы?!
Но бранный клич «иду на вы»
Остался в      горле      у вдовы.

Терпенье дамы на исходе,
Но      ревность      выказать Володе
Всё ж унизительней вдвойне:
Гость дерзок по      её      вине,
А не по      собственной       природе…

Тут Ленский подскочил аж, вроде
Застигнутого в огороде
Воришки     («Сторож      на коне»!).
При этом мать чуть не упала
И дико взвыла запоздало:
Татьяна, лёжа на спине,
Пред ней, ни много и ни мало,
В крови,      растерзанной      предстала...

         (продолжение http://www.stihi.ru/2016/07/04/2598)