Лишь те живут, кто влюблены! Ларина Ольга

   (Из ранней лирики. Фрагмент романа "Евгений и другие".
         Предыдущий фрагмент "В страстях неистовый, как зверь?"
              http://www.stihi.ru/2016/07/03/2714)

«Уж не явился ли Онегин –
Брать с      нервов      Олиных оброк?
Сестре, пусть Женя и не плох,
Так возмущаться больше некем», –
Анализировала слог,
Услышав Олин монолог,
Татьяна, испуская реки
В черте нехоженых дорог.
В испуге Таня из-за Жеки:
«Ой, как бы бедный не оглох,
Терпя сестрицын монолог!
Сестра в сердцах без разговора
Облает, как собачья свора!
А я в такой миг не быстра…
Терпи, друг Женечка! Я скоро!
Принципиальная сестра,
Уж коль нашла за что, так взгреет.
Вмешаться надо поскорее…
Вот жалит! Пуще комара!
Как разошлась!      Унять      пора!
Нападки слишком уж ядрёны»!

Помимо прочего добра,
Природа женщинам дала
И любопытство. Разве стрёмно?
Повадки женщин не мудрёны.
Они – пусть всё горит дотла –
Сначала всё     подслушать     склонны,
Чтоб, утолив свой интерес,
Вмешаться, собственно, в процесс…

Отбив кустам (и тут шаблоны!)
Традиционные поклоны
И затянувши в панталоны
Свои нагие телеса,
Татьяна      встала      удивлённо:
Теперь с опушки оживлённой
Слышны лишь      птичьи      голоса.
Пропал крик      Оли      «обозлённой».
И где ж она? В какой дали?
             *        *        *
Полнеба в тучах до земли…
Бедняжка Оля, задыхаясь,
Несётся к дому… Се ля ви!
Уютный мир её любви
Мгновенно превратился в хаос.
Бедняжка, на себя ругаясь,
Терять не вправе головы
В минуты злого невезенья.
Судьба коварна. И весьма…
           .         .         .
Погода к ужину сама
Уж по себе, что злое зелье,
Для жертв невинного веселья:
Подавит и сведёт с ума
Вмиг       дилетанта плясуна,
Когда он на канате Рока
Трясётся – от      земли      далёко.
Как увернуться от подлога,
Когда стал драмой водевиль
И жаль невольных простофиль?

От некой куклы неморгучей
Всё покатилось вразнобой…
Коль стыд в душе какой-то жгучий,
То     жар      по телу – огневой…
У Ольги     тоже     таковой.
К тому ж всё нестерпимей мучил
Тяжёлый      зной      предгрозовой.
Он захлестнул парной волной,
Смеясь над платьем, как над ситом,
Над телом,      по'том      сплошь залитым.
День явно был не гостевой.
Открылось головокруженье,
Усугубив и без того
Уж непростое положенье,
В котором дух и естество
Боятся в ходе отторженья
Утратить близкое родство.
           .         .         .
Поэт икнул уже раз сто.
Его, припёртого пороком,
Все вспоминали – кто про что –
С томленьем, с трепетом, с упрёком –
И     мать-вдова      с блудливым оком,
И      дочь,      бегущая с подскоком.

Смотреть сквозь слёзы женским оком
Мне не дано, но при жестоком
Раскладе жизненных полос
Способны      все      рыдать всёрьёз,
Лишь хлынут слёзы самотёком,
Не посчитавшись, есть ли спрос.
Неисчерпаемы      потоки
Всех спровоцированных слёз.
Рыдает, кто нежноголос,
Но можно плакать и без звука.

А Ленский? – скуксился, как бука.
В глазах тоска – и хмарь, и муть…
Но не дано ему всплакнуть,
Коль он не сбрызнут соком лука.
(Не круговая ли порука
У всех, кто хоть с одним яйцом?)
Чтоб так держаться молодцом –
Стоять, себе кусая губы,
Но не с заплаканным лицом –
Жить надо в шкуре однолюба,
Пройдя огнь, воду, медны трубы,
Но не варёным холодцом…
              *        *        *
Стоят за мнительностью Ольги
Неискушённость и недолгий
Полёт беспёрого птенца
Иль проба трав или сенца
От соски отлучённой тёлки…

И вот дочь бравого отца,
Приняв свои же кривотолки
За горечь истины, как тёлка,
Бежала в      панике…      Крыльца
Чураясь и стыдясь лица,
От слёз опухшего, в светёлку
Настасьи бросилась без толку,
Оттуда – в кабинет отца,
Где был оружием, как раньше,
Ковёр      настенный сплошь украшен.
Один какой-то пистолет
Висел,      отцом      ещё заряжен.
Он пропылился много лет,
К соблазну      девы      безутешной.
Сюда к нему сквозь      ад      кромешный
Неукротимого стыда
Стремилась девушка поспешно.
И щепетильна и горда,
Пришла она и, безутешно
Обдумав вновь      порыв      свой грешный,
Сей ствол схватила со стены,
Где спал в объятьях тишины
Дух     смерти,      спрятанный небрежно.

О смерти мысли неизбежны…
Пришли – неуловимы внешне –
И к юной      Оленьке      они:
«Лишь те живут, кто влюблены!
Жить без     любви?!     Не от      невеж     ли
Пришло такое в наши дни?
Зачем мне жить, терзаясь вечно
От яда собственной вины?!
Уж если счастье быстротечно,
То и не может быть иным…
А жизнь и без того конечна…
Нет, не во     благо      служит      речь     нам!
Ну, надо ж так попасть впросак!
Кто я теперь в его глазах?!
Вообразит, что мной нарочно
Издёвкам дан такой размах.
Сочтёт и     дурой     суматошной
И даже     стервой      безнадёжной
И Бог весть что вообразит!
Не в лучшем свете исказит
Он всё      услышанное,      бедный…
Бесспорно, это был последний,
Прощальный для меня визит.
Куда  Презрение и Стыд
Укажут      нам, столь непохожим,
Туда любовь мы и низложим»…

Близка      она – бледна на вид –
К тому, чтоб слёзы лить навзрыд:
«Диван мне станет смертным ложем.
Нажму курок – свинец пронзит
Мне сердце… и затем…о, Боже!..
Смерть мукой      лик      мой исказит.
Один лишь взмах её косы
И я, как и отец мой, тоже
Исчезну…      Быть     того не может!
Что проку от моей красы,
Коль сочтены мои часы?!
Ни бедняку уж, ни вельможе
Доставить счастья не смогу
Я, не доставшись никому!
Лицо, фигуру, нежность кожи
Оставлю, судя по всему,
Червям, могильному холму…
Я и мой труп не будем схожи.
Увечье раны… кровь… о, Боже!
Уже под грудью чую зуд…
Едва ль когда кровь ототрут…
Я в зове Смерти нерадива:
Нелепа инициатива.
Прощаться с жизнью   –  тяжкий      труд,
Пусть смерть зову не без мотива…
Но как ужасна перспектива
Того, что      страшен      будет труп!
Сбегутся     все  –    взглянуть на диво…
Я что-то в мыслях суетлива…
Вот бы узреть смерть двойника:
Не      красит      смерть наверняка»!..

В другое русло влиты страсти,
Смерть     нежеланна      уж отчасти.
Дрожащий палец снят с курка.               
Оставив кабинет во власти
По-прежнему опасной снасти,
Бедняжка,     посвежев     слегка,
Поворотила ноги к Насте.
Сверкая плотью голенастой,
Стремглав помчалась  –   добрый      знак.
И вот уж ей неоднозначно
Мир виден вновь не столь уж мрачно…

А мы вновь устремимся в парк
С чутьём и резвостью собак.
Едва ли вылазка удачна…
Пронёсся ветер, шмякнул смачно
По листьям каплями дождя
И прочь унёсся, пыль щадя.
Но туча, плавая над мрачным
Притихшим парком, по-ребячьи
С небес в костюме чёрном фрачном
Вниз отраженью из пруда
Кивала, мол, со       мной      айда!

Готовый, как всегда, к услугам,
Пролился      дождь      над дальним лугом
И солнцу обнажил бочок.
Лучистый солнечный пучок,
Вспоровший тучу, словно плугом,
Горазд (в делах не новичок)
На живописные потуги:
На небе согнут      лук      тугой.

Украсив горизонт дугой,
Ярило-Феб-Ра  на досуге
Явил свой мост. Один… другой.
 
Гордясь, что ими так      воспет     Ра,
Слоились нежно краски спектра,
Сливаясь на лугу с травой…

Татьяна, ёжась после ветра
И первой      пробы      дождевой,
Волненья претерпев с лихвой,
Весь парк обнюхала до метра,
Как лешачиха в стиле ретро.

Парк вымер. Это ли не бред?!
Ни Оли, ни      кумира      нет.
Ни голосов, ни голосочков,
Ни хруста – никаких примет
Их пребыванья – стёрся след.

Приподнимаясь на носочках
Иль балансируя на кочках,
Кружилась (истинный балет!)
Татьяна тщетно меж кустами.
Но разве      труд      для ловкой Тани
В её семнадцать резвых лет,
Подпрыгнув, пялиться в просвет
Листвы на мнимый силуэт;
Потом      опять      ходить кругами
С гусиной шеей над кустами
И, вновь свершая пируэт,
Спонтанно продолжать балет?..

                (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/07/03/6215)