Ангел-Хранитель, из Рильке

Ты – это птица, крылья у которой
Прорезались, когда я звал в ночи.
Вот только звал тебя в беде я спорой –
Как бездна - Имя, где ночей ключи.
Ты – это тени, в них почит судьба,
А сон – тобой придуманная драма,
Картина – ты, а я - всего лишь рама,
Блестящая добавка для тебя.
Так как назвать? Смотри, немеют губы.
Начало – ты, себя большим разлив;
Я  - медленный „Аминь“- цежу сквозь зубы –
Твоей красы я - вкрадчивый мотив.
Из тёмных рун* выдергивал так часто,
Когда могилой мне казался сон,
а я - беглец затерянных времён –
Ты вырывал меня из чёрной власти
Чтоб натянуть, как флаг – отчасти
Был драпировкой скарлатинной он.
Ты: тот вещун чудес учёной масти,
кто знает люд, как мелодийный звон,
и розы и волнующие страсти, -
в твоих глазах трепещет их огонь –
Когда, блаженный, назовёшь, кто Он,
Чьи день и суть последнего рассвета
И всё еще блестящего завета
Потеряны...
Велишь спросить про это?

* руны – древненемецкие письмена и магический способ высвободить силу для осуществления своих желаний, предотвращения злых замыслов и предвидения будущего.

***

Der Schutzengel

Du bist der Vogel, dessen Fluegel kamen,
wenn ich erwachte in der Nacht und rief.
Nur mit den Armen rief ich, denn dein Namen
ist wie ein Abgrund, tausend Naechte tief.
Du bist der Schatten, drin ich still entschlief,
und jeden Traum ersinnt in mir dein Samen, -
du bist das Bild, ich aber bin der Rahmen,
der dich ergaenzt in glaenzendem Relief.
Wie nenn ich dich? Sieh, meine Lippen lahmen.
Du bist der Anfang, der sich gross ergiesst,
ich bin das langsame und bange Amen,
das deine Schoenheit scheu beschliesst.
Du hast mich oft aus dunklem Ruhn gerissen,
wenn mir das Schlafen wie ein Grab erschien
und wie Verlorengehen und Entfliehn, -
da hobst du mich aus Herzensfinsternissen
und wolltest mich auf allen Tuermen hissen
wie Scharlachfahnen und wie Draperien.
Du: der von Wundern redet wie vom Wissen
und von den Menschen wie von Melodien
und von den Rosen: von Ereignissen,
die flammend sich in deinem Blick vollziehn, -
du Seliger, wann nennst du einmal Ihn,
aus dessen siebentem und letztem Tage
noch immer Glanz auf deinem Fluegelschlage
verloren liegt...
Befiehlst du, dass ich frage?