12. Одиночество...

НОВЕЛЛА 12 – ОДИНОЧЕСТВО. 

… Однажды  в  сумерки  мне  горько  рот  свела
Соль  одиночества… кровь  стала  сиротлива…
У  сердца  не  было  ни  одного  крыла…

Я  шел  и  шел… вдали  на  скрипках  пела  жалость –
Играли  сумерки,  чтоб  стало  мне  светлей…
Душа  стремительно в  брусчатку  одевалась –
Быть  в  одиночестве,  раздетой  чуждо  ей…

Я  шел  без  света,  без  цветка,  без  друга
И  без  полоски  моря  за  спиною,
И  Карусельная  Лошадка,  видя, 
Что  я  так  одинок,  ушла  со  мною…

И  в  сердце  у  меня  с  тех  пор  доныне,
В  плену  у  музыки,  совсем  не  сладкой,
Купаясь  в  смехе,  детском  восхищенье,
Кружится  Карусельная  Лошадка…

Она  раскрашена,  а  сердце –
Из  древесины,  крепкой,  как  брусчатка…

Эти  стихи  мы  нашли  совершенно  случайно,  роясь  в  своих  архивах  накануне  Нового  Года.  Листок,  явно  второпях  вырванный  из  тетради,  ломкий  и  пожелтевший… Судя  по  всему,  ему  не  менее  45-50ти  лет.  Есть  текст,  но  нет  ни  имени  автора,  ни  имени  переводчика,  в  Интернете  этого  стихотворения  мы  тоже  не  нашли… Смутно  помнится,  что  перевод,  кажется,  с  французского,  а  сами  стихи  были  опубликованы  в  журнале  «Иностранная  литература».

Я  пережил  очередное  потрясение - не  только  из-за  гениальности  написанного,  но  и  по  другой  причине.  В  этом  коротком  стихотворении  уместилась  почти  вся  моя  жизнь – все,  о  чем  я  думал,  все,  что  чувствовал  и  все,  что  писал… В  нем  было  ВСЕ – даже  Карусельная  Лошадка,  ушедшая  со  мной.  Те,  кто  уже  прочитал  «Повесть  о  Человеке  и  Волшебной  Лошадке,  поймут,  о  чем  я  говорю…

И  еще  у  меня  появилось  желание  попытаться  понять,  ЧТО  есть  ОДИНОЧЕСТВО  ЧЕЛОВЕКА  В  МИРЕ,  ПОЛНОМ  ЛЮДЕЙ…

ИТАК,  ОДИНОЧЕСТВО…

Для  человека  это  состояние  ненормально,  невыносимо  и  противоестественно,  но  оно - нередкая  и  вполне  закономерная  часть  нашего  бытия.  Дать  точное  и  завершенное  определение  этому  состоянию  столь  же  трудно,  как  и  дать  определение  состояниям  счастья,  любви,  истины.  Очень  хорошо  сказал  об  одиночестве  Блез  Паскаль: 
 
"Созерцая всю безмолвную вселенную и человека, оставленного во тьме на произвол судьбы, заброшенного в эти закоулки вселенной, не ведающего, на что надеяться, что предпринять, что будет после смерти... меня охватывает ужас как человека, которому пришлось заночевать на страшном необитаемом острове, который, проснувшись, не знает, как ему выбраться с этого острова, и не имеет такой возможности".

Мы  вынуждены  идти  через  отрицание,  говоря:  то,  что  мы  пытаемся  определить,  не  есть  то,  и  то,  и  то… Одиночество – это,  прежде  всего,  «НЕ»,  особый  союз  отрицания  и  почти  полной  разделенности  с  миром. 

Невысказанность,  ненужность,  неприкаянность,  нелюбимость,  нереализованность,  непризнанность,  непОнятость,  нерожденность,  непродолженность,  НЕ-БЫТИЕ…

Одиночество  предстает  антиподом  не  только  жизни  и  любви,  но  и  веры,  и  надежды.  С  другой  стороны,  оно  есть  замкнутая  на  себя  единица – абсолютно  необходимая  часть  для  создания  множества  через  двойку,  тройку  и  т.д.  Без  единицы  не  будет  ничего,  идти  же  через  ноль  просто  некуда. 

Если  не  трактовать  одиночество  в  экзистенциальном  смысле,  то  оно  сродни  нашему  Эго  и  часто  им  же  порождается.  И,  как  всякое  Эго,  оно  его  безмерно  холит,  пестует  и  взращивает… Скорбь,  печаль,  неуверенность,  обида,  отрицание,  сомнение  служат  ему  так  же  верно,  как  высокомерие,  самоутверждение,  насилие,  присвоение  и  самовлюбленность.

Одиночество  имеет  глубочайшие  корни  и  напрямую  связано  с  древним  первобытным  страхом,  стремлением  при  любой  опасности  убежать,  схлопнуться,  забиться  в  любую  щель,  мимикрировать  или  же,  наоборот,  выглядеть  грозным,  сильным  и  не  менее  опасным... 

Научиться  носить  предупреждающие,  отпугивающие,  угрожающие  или  же  безликие  личины,  заставить  себя  не  видеть,  не  слышать,  не  думать,  ни  во  что  не  вмешиваться,  никогда  и  ни  при  каких  условиях  не  брать  на  себя  никакой  ответственности… Пусть  одиночество,  но  свободное,  защищенное,  безопасное…

Всматриваясь  в  истоки  эволюционного  движения,  легко  определить  две  основные  линии:  разделение  и  стремление  к  отделенности,  индивидуальности – и  объединение,  свободное  и  добровольное  принятие  общности.  Эти  два  процесса  не  только  взаимообусловлены,  но  и  идут  одновременно,  причем  во  всех  известных  нам  мирах –физическом,  социоисторическом,  психологическом, духовном.

Наука  разъяла  материю  на  мельчайшие  составляющие  лишь  для  того,  чтобы  понять – нет  ни  волны,  ни  частицы  как  таковых,  а  есть  нечто  иное,  которое  и  не  энергия,  и  не  поле,  и  не  материальная  структура. Истина  же состоит  в  том,  что  предельное  разделение  убивает  жизнь  и  несвойственна  жизни.

То  же  самое  и  с  человеком – деля  единое  на  части  (тело,  разум,  чувства,  Душа,  Дух) – мы  теряем  целое,  на  создание  которого  природа  затратила  миллионы  лет.  Так  же  дело  обстоит  и  с  Богом – оторвав  его  от  мира,  природы  и  человека,  мы  не  просто  лишаем  Его  жизни,  но  и  превращаем  в  идола,  кумира,  бессмысленную  и  абсолютно  замкнутую  «Вещь  в  Себе».

При  таком  подходе  феномен  одиночества  неизбежен.  Пытаясь  противопоставить  себя  какой-либо  безликой  могучей  и  безжалостной  силе,  не  только  человек,  но  и  семья,  социальная  группа,  народ,  раса  начинают  ощущать  обособленность,  отделенность  и  одиночество  как  единственную  высшую  истину  своего  существования.

Приняв  идею  конечности,  временности,  ограниченности,  незавершенности  и  тезис  неизбежного  крушения  всего  и  вся  под  натиском  неумолимой  энтропии,  существо  и  условная  общность  существ  попадают  в  объятия  абсолютного  НИЧТО,  в  бездну  вселенского  одиночества.

А  что  же  в  самом  человеке,  уж  коль  мы  согласились  считать  себя  микрокосмом?  Да  то  же  самое… Та  же  разделенность,  та  же  иерархия,  тот  же  диктат  сильного  над  слабым,  причем  этот  «сильный»  отнюдь  не  всегда  более  разумный,  ответственный,  старший,  любящий  и  бескорыстный – чаще  бывает  как  раз  наоборот…

Человек – поле  действия  множества  сил.  Он  не  может  ни  отстраниться  от  них,  ни  их  игнорировать.  Наши  желания  зачастую  не  соответствуют  нашим  возможностям:  тело  редко  бывает  любимо  из-за  множества  присущих  ему  в  той  или  иной  мере  несовершенств,  высокие  и  чистые  стремления  тонут  в  пучине  жесткой  необходимости  и  прагматизма, душа  же  является  самой  обездоленной,  одинокой  и  неприкаянной  сущностью  на  свете…

Мы  не  можем  не  воспринимать  вполне  реальные  и  вроде  бы  закономерные  «НЕ»,  и  когда  говорим  об  одиночестве,  именно  эти  «НЕ»  появляются  в  первую  очередь.  Они  столь  многочисленны,  что  ими  занимаются  и  культурологи,  и  идеологи,  и  политики,  и  социологи,  и  психологи  разных  профилей,  а  нередко – психиатры  и  священнослужители.  У  всех  у  них  одна  задача:  перевести  «НЕ»  и  «НЕТ»  в  хоть  сколько-нибудь  приемлемое  «ДА».

Добровольное  принятие  всей  суммы  «ДА»  и  «НЕТ»  ведет  к  полному  замыканию  внутренней  структуры  на  себя.  Возникает  своеобразный  панцирь,  броня,  короста… Это  не  сияющие  доспехи  воина, не  рубище  монаха  и  не  белоснежное  одеяние  святого.  Этот  панцирь  на  самом  деле  ничего  не  защищает, а,  напротив,  удушает  и  хоронит  заживо…

У  него  есть  еще  одно,  довольно  странное  и  почти  мистическое  свойство – убеждать  в  том,  чтя  я – это  не  я,  мир – не  мир,  родители – не  родители,  друзья – не  друзья  и  жизнь – не  жизнь,  что  все  это  есть  иллюзия,  наваждение,  греза,  один  непрерывный  жестокий  обман… Убеждать  в  том,  что  для  того,  чтобы  БЫТЬ,  надо  ПЕРЕСТАТЬ  БЫТЬ…

На  этом  основано  множество  духовных  практик,  недооценивать  которых  силу  и  притягательность  для  людей  особого  рода  было  бы  величайшей  безответственностью.  Болезнь  эта  должна  лечиться  особыми  средствами...

Мы  не  отдаем  себе  отчета  в  том,  какое  огромное  число  людей  живет  с  почти  постоянным  ощущением  себя  «не  от  мира  сего».  Кто-то  терпит  и  как-то  приспосабливается,  кто-то  предпринимает  отчаянные  усилия  «стать,  как  все»,  кто-то  пускается  во  все  тяжкие,  бросаясь  в  омуты  опьянения  любого  рода,  в  безудержную  и  смертельно  опасную  игру  с  жизнью,  острое  и  завораживающее  переживание  экстремальных  ситуаций,  в  секс,  наркотики,  бунт,  насилие…  Некоторые  убегают  в  работу,  с  гордостью  именуя  себя  «трудоголиками»,  ищут  спасения  в  коллективизме  и  корпоративности…

Многие  расценивают  одиночество  не  как  свободу,  а  как  добровольную  или  вынужденную  тюрьму,  из  которой  нужно  выбраться  любыми  путями,  и  тогда  оно  может  стать  вседозволенностью.  Могут  рухнуть  все  сдерживающие  барьеры  и  ограничения, и в  результате  человек  вновь  попадает  во  власть  того,  от  чего  хотел  спрятаться  или  чего  хотел  избежать…

Так  стремление  к  освобождению  от  одиночества  поворачивается  к  человеку  своей  обратной  стороной,  за  которой  следует еще  одно  одиночество – одиночество  среди  людей,  мира,  жизни…

Говорю  об  этом  потому,  что  мне  пришлось  испытать  все  это  на  себе – и  чувство  ирреальности,  «картонности»  мира,  и  ощущение  себя  в  роли  бесстрастного  невовлеченного  наблюдателя,  и  приход  долгожданной  свободы,  с  которой  надо  было  что-то  делать,  потому  что  к  свободе  прежней,  хорошо  известной,   путь  оказался  закрыт… Так  что  по  большому  счету  избавиться  от  одиночества  мне  так  и  не  удалось. 

Зато  удалось  другое:  перевести  его  в  более  мягкую  форму  отстраненности  от  всего,  что  явно  недоступно,  вредно  или  бессмысленно.  «Отречение  от  старого  мира»  стало  первым  шагом  к  принятию  пути  духовного  поиска  и  приходу  в  мою  жизнь  интегральной  йоги  Шри  Ауробиндо. 

Основным  же  выводом  из  опыта  этой жизненной  ступени  явилось  понимание  того, что, не  обретя  свободу  внутреннюю,  не  обретешь  свободу  «наружную».  Эту  свободу  возможно  обрести  не  среди  «человеческой  массы»  как  таковой,  а  только  среди  тех,  кто  близок  тебе  по  Душе  и  Духу,  по  восприятию  мира,  по  созвучности,  среди  тех,  кто  любит  тебя  и  кого  любишь  ты…

Лишь  после  этого  мне  открылось  совершенно  иное  человечество,  пребывающее  вне  физического  пространства  и  времени – Вечная  Школа  Вечных  Учеников  и  их  Учителей.  Пришлось  понять,  что  одиночество  и  отстраненность  в  мире  людей  могут  стать  как  пропуском,  так  и  платой  за  вхождение  в  иные  миры,  где  тоже  живут  люди,  но  абсолютно  иной  природы… Понять  их  земную  трагедию – ведь  высокий  разум  одинок  по  определению… Одиноки  высокие  чувства  и  стремления,  одиноки  высокие  идеалы  и  высшие  духовные  потребности…

Достаточно  легко  найти  общность  в  религиозной  среде,  и  многие  именно  там  ее  и  находят. Легко  найти  избавление  от  одиночества  в  неформальной  группе – среди  преданных  друзей  или  крепкой  любящей  семьи… Но  это – «малая  свобода»,  избавляющая  лишь  от  «малого  одиночества»,  т.е.  то,  о  чем  с  такой  болью  и  тоской  говорил  Екклезиаст: 

«Род  приходит  и  род  уходит,  а  земля  пребывает  вовеки… Все  вещи  в  труде,  не  может  человек  пересказать  всего,  не  насытится  око  зрением,  не  наполнится  ухо  слушанием… Что  было,  то  и  будет,  и  что  делалось,  то  и  будет  делаться,  и  нет  ничего  нового  под  солнцем… Нет  памяти  о  прежнем,  и  о  том,  что  будет,  не  останется  памяти  у  тех,  кто  будет  после»…

Что  же  остается?  Творчество?  Искусство?  Вера?  Надежда?  Но  и  там  дамоклов  меч  одиночества  и  разделенности  продолжает  висеть  над  человеком…

Начнем  с  самого  высокого уровня – ТВОРЦА.  Он  одинок,  потому  что  сотворенное  отделено  от  Него  и  живет  собственной  жизнью,  подчиняясь  своим  законам  и  своей  правде.  Творец – не  надзиратель,  не  господин  и  не  нянька,  чтобы  постоянно  и  назойливо  вмешиваться  в  жизнь  сотворенного:  Он – ТВОРЕЦ,  и  этим  все  сказано…

Чтобы  не  ощущать  этой  разделенности  и  отстраненности,  Он  должен  убить  в  себе  все  живое,  став  запредельным  Вселенским  Абсолютом,  абсолютно  же  лишенным  любых  признаков,  либо из  "Ничего"  стать  «Всем  и  во  Всём» и  тоже  утратить  все  личное  и  индивидуальное… Высочайший  смысл  Триединства  как  раз  и  заключается  в  неразделимости  и  взаимоопределямости  Бога-Отца,  Бога-Сына  и  Бога-Духа  Святого.

Средняя  часть  этого  триединства  понимается  двояко:  и  как  Бог - Сын Бога,  и  как  Бог-Сын – единство  всего  проявленного,  всего  живого  и  живущего.  Он  не  только  Посланник  Отца,  но  и  ТО,  что  пока  разобщено,  разделено,  но  неизбежно  станет  единым,  ТО,  что  не  просто  «вернется  на  круги  своя»,  но  проявится  в  абсолютно  новом  вселенском  качестве.  Так  что  говорящий:  «Бог  со  мною», -  не  ошибается  и  никогда  не  бывает  одиноким…

Я  уже  говорил  о  том,  что  без  обретения  внутренней  свободы  или  выхода  на  путь  освобождения  человек  не  может  воссоединиться  ни  с  миром,  ни  с  людьми.  Иными  словами,  он  не  может  воссоединиться  ни  с  Богом-Отцом,  ни  с  Богом-Сыном. 

Примеров  такого  «двойного  одиночества»  в  человеческой  истории  множество,  причем  прежде  всего среди  людей  творческих,  самобытных  и  одаренных  талантом.  Если  мы  заглянем  в  души  таких  людей,  то  найдем  там  такое  страшное  и  неизбывное  одиночество,  что излечить  его  не  может  даже  смерть...

Два  вида  познания – тонкое  чувственное,  интуитивное,  духовное,  мистическое - и  обусловленное  разумное,  эмпирическое,  логическое – до  сих  пор  не  имеют  точного  научного  обоснования.

Искусство – зеркало  мира,  человек – часть  мира,  в  котором  этот  мир  отражается.  В  то  же  время  человек  зеркально  возвращает  отраженное  туда,  откуда  оно  пришло. Следовательно,  на  первое  место  выходит  не  сам  человек,  а  ТО,  что  он  смог  воспринять,   переработать  в  себе  и  снова  вернуть  в  пространство  и  время  бытия.

Что  еще?  Особые  инструменты  познания,  отстраненные,  отчужденные  как  от  мира,  так  и  от  человека.  Вначале  идут  образ,  нота,  чувство,  затем – мысль, идея,  слово,  музыка,  живопись,  поэзия,  скульптура,  зодчество… Далее  наступает  черед  интерпретаторов,  толкователей,  оценщиков…

Зачастую  воспринятое  столь  сложно,  что  на  помощь  приходят  философы,  психологи  и  парапсихологи,  культурологи,  историки… Они  терпеливо,  дотошно  и  подробно  поведают  всем  желающим,  ЧТО  имел  в  виду  автор,  ЧТО  он  подразумевал  под  этим  и  этим,  КАКОВ  истинный  смысл  написанного  и  КАКОВА  его  цель,  ЧТО  тут  от  души  и  разума,  а  ЧТО  от  подсознания…

Эта  огромная  и  почти  всегда  паразитическая  структура  не  только  убивает  все  живое  в  ею  исследуемом,  но  и  неизбежно  ошибается.  Здесь  я  даже  не  упоминаю  ревнителей  и  хранителей  формы,  не  оставляющих  камня  на  камне  от  сотворенного,  если  оно  не  соответствует  канону,  образцу,  штампу…

И,  наконец,  есть  мы – читатели,  слушатели,  зрители – для  которых,  собственно  говоря,  все  это  и  создается.  Однако  и  мы  тоже  разные – развитые  и  неразвитые,  утонченные  и  грубые,  романтические  и  реалистические,  эмоционально  богатые  и  эмоционально  обедненные,  духовные  и  бездуховные…

В  ходе  такого  нисхождения  участие  творца  и  его  доля  в  соделанном  все  более умаляется,  пока  сотворенное  не  превращается  в  свою  противоположность.  В  космическом  же  смысле  именно  в  этом  суть  одиночества  Отца  и  Его  Блудного  Сына – человечества.  Не  зря  кто-то  сказал,  что  у  Бога  свой  собственный  ад – вечная  непреходящая  любовь  к  людям…

Линия  нисхождения  и  отчуждения  практически  универсальна  и  касается  любых  отношений  между  живым,  разумным  и  духовным,  и  на  каждом  из  уровней  этого  нисхождения  нам  приходится  сталкиваться  с  одиночеством  в  той  или  иной  его  ипостаси. 

Поэтому  вглядываясь,  вслушиваясь,  вчитываясь  во  что-либо,  в  первую  очередь  нужно  подумать  о  том,  КТО  в  нем  отразился… Думать  О  ЧЕЛОВЕКЕ,  ДОВЕРИВШЕМ  НАМ  СВОЕ  САМОЕ  СОКРОВЕННОЕ…

Интернет  во  многом  решил  эту  проблему.  Сотни  тысяч  произведений,  десятки  тысяч  авторов… Конечно,  и  среди  них  есть  те,  кто  чувсвует  себя  одиноким,  ненужным  и  заброшенным,  обделенным  пониманием  и  любовью,  но  все-таки  почти  у  каждого   находятся  читатели,  зрители  и  слушатели,  созвучные  его  видению  и  чувствованию  мира  и  тех  проблем,  о  которых  он  говорит.

Именно  здесь  начинает  проявлять  себя  вторая  эволюционная  линия – линия  объединения  и  восхождения.  Люди  добровольно  отдают  в  общее  пользование  то,  что  для  них  наиболее  важно  и  ценно,  по  сути,  ОТДАЮТ  СЕБЯ… Отдают – и  безмерно  радуются  откликам,  говорящим  о  понимании  и  поддержке.  Им  не  так  уж  и  важны  развернутые  профессиональные  рецензии – ведь  это  О  НАПИСАННОМ,  а  НЕ  О  НИХ…

Восхождение… Здесь  ситуация  намного  тоньше  и  деликатнее,  потому  что  возникают  дилеммы: Свобода  Творения  и  Свобода  Выбора  любимого  автора,  Свобода  Учить  и  Свобода  Выбирать  Учителя…

Ниже – всевозможные  форумы,  объединения,  дискуссионные  клубы,  клубы  по  интересам.  И  почти  везде  есть  СТАРШИЕ,  ОПЫТНЫЕ,  АВТОРИТЕТНЫЕ…. Не  цензоры,  а  те,  на  которых  можно  положиться,  те,  кому  можно  довериться,  те,  кто  избавляет  от  одиночества,  ибо  одиночество  разделенное – уже  не  одиночество…

«В  стол»  писали  во  все  времена  и,  наверное,  всегда  будут  делать  это.  Здесь  уже  двойное  одиночество - и  написавшего,  и  написанного.  Точно  так  же  мы  не  решаемся  представить  на  суд  человеческий  собственную  «Книгу  Жизни» - это  почти  всегда  «Песня  для  двоих»:  Человека  Живущего  и  Жизни…

А  что  делать  людям,  лишенным  дара  творчества  и  поэтому  «немых»,  не  умеющих  ни  рассказать,  ни  спеть,  ни  нарисовать  то,  что  им  хотелось  бы  выразить?  Жить!  И  тогда  сама  их  жизнь  может  стать  великим  произведением  искусства,  посвященным  Матери-Жизни  и  людям… Жить,  не  задумываясь  о  древнем  Хроносе,  «пожирающем  детей  своих».  Именно  в  этом  суть  одного  из  духовных  направлений - Карма-йоги.

К  сожалению,  множество  из  нас  страдает  «универсальным  косноязычием»,  не  позволяющим  как  выразить  себя,  так  и  понять  другого,  столь  же  «косноязычного».  Вот  откуда  берется  то  особое  потрясенное  счастье,  когда  при  прикосновении  к  чьему-то  слову,  музыке,  живописи,  скульптуре  мы  кричим  в  себе:  «Ведь  это – ПРО  МЕНЯ!  ПРО  МЕНЯ!!!  Это  именно  ТО,  о  чем  я  всю  свою  жизнь  хотел  рассказать,  только  не  умел  этого  сделать!..»

Поэтому  вечна  эта  тихая  просьба,  почти  молитва: 

«ПОКАЖИТЕ МНЕ  МЕНЯ… РАССКАЖИТЕ МНЕ ОБО  МНЕ… ПОДБОДРИТЕ, ОТКЛИКНИТЕСЬ,  ПОЙМИТЕ  МЕНЯ!.. ДАЙТЕ МНЕ ПОВЕРИТЬ В СЕБЯ!… ПОХВАЛИТЕ ИЛИ ОТРУГАЙТЕ, НО НЕ БУДЬТЕ БЕЗРАЗЛИЧНЫ!.. Я  УСТАЛ  ОТ  ОДИНОЧЕСТВА,  Я НЕ ХОЧУ И НЕ МОГУ БОЛЬШЕ ЖИТЬ ТОЛЬКО САМИМ СОБОЙ И ТОЛЬКО В СЕБЕ САМОМ!…»

Такое  же  одиночество  испытывают  все  уровни  земного  Тонкого  Мира,  оторванного  от  его  земной  человеческой  базы… В  определенном  смысле  одиноки  и  миры  божественного,  ибо  мы – их  потерявшиеся  или  еще  нерожденные  дети…

Отражать  и  нести  в  себе  отраженное – тяжелый  душевный  труд,  иногда  непосильный  и  ведущий  к  гибели… Здесь  я  хочу  представить  вам  стихотворение  моего  друга,  безвременно  ушедшего  из  жизни…

***   

Жарким  летним  днем  в  глубине  прилавка  комиссионного  магазина  я  увидел  позади  множества  разнообразных  не  очень – и  очень – дорогих  вещей  небольшую  картину:  в  холодном  сумеречном  свете  умирающего  зимнего  дня  бредет,  опираясь  на  палку,  сгорбленная  старушка.  Видна  только  ее  спина.  Впереди  длинное  заснеженное  поле,  пусто,  и  лишь  вдалеке  небольшая,  покосившаяся  от  времени  избенка.  И  ни  души  вокруг… Одиночество…

Комиссионный  магазин.

Был жаркий  день.  И  зной  висел – стояло  лето.
Поток  машин.  Поток  людей  под  ярким  светом.
Мельканье  глаз,  смотрящих  «сквозь»...  Влажнело  тело,
И  никому  в  толпе  людей  до  нас  нет  дела.

Охота  в  тень.  Толкаю  дверь  под  скрип  пружины.
Комиссионный  магазин.  Стекло  витрины.
На  полках – всякого  добра,  и  ряд  за  рядом,
Как  на  коллекцию,  смотрю  бездумным  взглядом.

И  вдруг как  всплеск,  как  чей-то  крик - в  одно  мгновенье
Картина  бросилась  в  глаза, как  откровенье:
Холодный  снег.  Вечерний  свет.  Вдали – избушка,
И  никого.  И  ни  души.  Бредет  старушка...

Под  снегом  пустошь.  Плеч  надлом.  Брести  далёко...
Так  пусто,  холодно  кругом,  так  одиноко…
И  там,  куда  бредет  она,  где  тьма  густая,
В  окне  не  светит  огонёк.  Изба  пустая…

Сумел  художник передать,  о  чем  он  думал –
Холодный  ветер  на  меня  с  картины  дунул,
Жила  картина  и  звала,  и  взгляд  манила,
Щемяще-грустную  волну  в  душе  будила.

Холодный  свет.  Изба  и  снег.  И  нет  просвета...
Кольнуло  сердце,  как  иглой – не  я  ли  это?
Мой  это  сумрак,  и  зима,  и  время  стужи,
Где  я  один  и  никому  уже  не  нужен…

Как  одиночеству  помочь?  Кто  б  мог  ответить?
Ведь  мне  ее  не  поддержать,  ни  даже  встретить…
Закрылась  с  тихим  вздохом  дверь  под  скрип  пружины,
И  снова день,  где  свет  сиял,  неслись  машины.

Где,  как  машины,  жизнь  неслась,  толпа  бурлила,
А  та  картина  все  звала,  не  уходила...
Я  от  картины  уходил,  скрывая  слезы,
А  сердце  стыло  на  жаре,  как  от  мороза.

Вокруг  и  грязь,  и  суета,  и  похоть  в  лицах –
Нажраться,  переспать  бы  с  кем,  повеселиться…
Заледенеет  вдруг  в  груди,  тоска  нахлынет,
И  я - один  среди  людей,  как  на  картине…

Средь  дряни,  грязи,  суеты  глаза  прикрою –
Холодный  снег.  Холодный  свет.  И грусть  волною…

Владимир  Литвиненко.

***   

Никогда  не  забывайте:  если  ваш  друг  погиб  от  одиночества – физически  или  духовно – это  ваша  вина,  и  ничья  больше… В  духовную  непогоду  наши  невидимые  миру  раны,  шрамы  и  увечья  болят  особенно  сильно,  и  самую  жгучую  боль  причиняют  именно  те  из  них,  где  мы  оказались  бессильны  и  не  смогли  помочь  нашим  самым  близким  людям.  Не  успели  помочь…

Никто  из  нас  не  избавлен  от  одиночества,  даже  Великие  и  Величайшие.  Вот  что  писала  Мать – Мирра  Альфасса,  ближайший  друг  и  соратник  Шри  Ауробиндо:

«Одиночество… Жестокое  невыносимое  одиночество… И  все  то  же  неотступное  чувство,  будто  я  низвергнута  в  ущелье  мрака.  Никогда  еще  в  своей  жизни,  ни  при  каких  обстоятельствах,  я  не  находилась  в  условиях,  настолько  противоречащих  моему  понятию  истины  и  самой  сути  моей  жизни…

В  чем  моя  вина,  что  ТЫ  оставил  меня  во  мраке  ночи?..

… Я,  как  робкий  птенец,  не  доверяющий  собственным  крыльям  и  не  решающийся  взлететь...  Но  ТЫ  сказал  мне:  «Я  вернулся,  чтобы  уже  не  покидать  тебя  больше»,- и,  склонившись  к  Земле,  я  приняла  ТВОЕ  обещание…. Слова  же,  обращенные  к  Земле,  звучали  так:

«Бедная  многострадальная  Земля!  Помни,  что  Я  с  тобой,  и  не  теряй  надежды.  Каждое  усилие,  всякое  горе,  любая  радость  и  боль,  каждый  зов  твоего  сердца  и  душевный  порыв,  каждое  время  года,  все,  что  ты  воспринимаешь,  как  страдание,  и  все,  что  ты  воспринимаешь,  как  радость,  все,  что  кажется  тебе  ужасным  или  прекрасным,  неудержимо  ведет  тебя  КО  МНЕ…

Услышь,  Земля,  услышь  и  будь  мужественна…»

Одинока  ли  была  Мать?  И  может  ли  быть  одинокой  любая  МАТЬ,  если  она – ДАРИТЕЛЬ  ЖИЗНИ?  И  неужели  одиночество – феномен  исключительно  человеческого  мира,  а  уход  от  него  и  полное  от  него  отстранение – единственное  решение? 

Одинок  ли  йог,  аскет,  отшельник?  Одиноки  ли  искатели  истины  и  богоискатели?  Одиноки  ли  они  потому,  что  не  могут  найти  то,  что  ишут?  Или  ищут  потому,  что  знают,  ЧТО  ИЩУТ,  ибо  это  уже  ЕСТЬ  В  НИХ?  Иначе  ни  о  каком  поиске  не  может  быть  и речи…

Однако  НАХОДЯТ  очень  немногие: истину,  Бога – Иисуса,  Будду,  сонм  языческих  богов,  землю  обетованную,  духовного  Учителя…  Не  следствие  ли  это  того,  что,  обусловив  свой  поиск,  они  намертво  привязали  свою  душу  (и  не  только  ее)  к  объекту  поиска,  лишили  ее  собственной  воли  и  смысла  пребывания  на  Планете  Людей?  Выбрали  трансцендентальную  тишину  и  молчание  разума,  отказались  от  всего  человеческого  в  себе,  а  заодно  и  от  своего  прошлого  и  будущего?

… Я  не  вернусь  назад…
Тает  за  годом  год,
Осень  отводит  взгляд…
Надо  идти  вперед…

Прожитых  лет  зола
Болью  туманит  взгляд,
Не  надо  смотреть  в  зеркала –
Они  НЕ  ВАС  отразят…

В. Фокас – «Зеркала».

А  может,  все-таки  СТОИТ?  Смотреть  в  себя,  в  свое  высшее  Я,  в  свою  душу?  В  прошлое  Человека,  Земли,  Вселенной?  Набраться  мужества  и  пойти  вперед,  оставив  такой  обжитый  и  привычный  мир?

«Не  надо  смотреть  в  зеркала…»  Нет,  НАДО.  Смотреть,  не  отрываясь,  пока  за  одним  отражением  не  появится  второе,  третье,  четвертое… Уже  НЕ ТЕБЯ – одинокого,  смертного  и  конечного,  ищущего  и  не  находящего,  а  МИРА,  в  котором  зеркала  призваны  учить  мудрости,  любви,  красоте,  любви,  состраданию  и  пониманию,  гармонии  и  радости…

Смотреть,  пока  не  поймешь,  что  одиночество – болезнь  роста,  что  не  только  ты  нуждашься  в  мире,  но  и  он  нуждается  в  тебе… Пока  не  поймешь,  ЧТО  имел  в виду  Иисус,  говоря:  «ВЫ – БОГИ»…

Вот  так… И  все  же  разделенная  боль – уже  не  боль,  а  разделенное  одиночество – уже  не  одиночество.  Поиск  общности – эмоциональной,  физической,  интеллектуальной,  духовной – какой  угодно! – есть  не  только  наша  потребность,  но  и  долг. 

Надо  лишь  сделать  первый  правильный  шаг,  памятуя  о  следующем:  чем  меньше  думаешь  о  собственных  потребностях,  тем  лучше,  чем  больше  отдаешь,  тем  больше  получаешь.  Никогда  не  взвешивай  то,  что  отдаешь  и  то,  что  получаешь – это  путь  не  к  равновесию,  а  к  прекращению  движения  жизни…

Иди  туда,  где  твое  ОДАРЕНИЕ  наиболее  необходимо  и  уместно… Не  дели  любовь  на  физическую,  интеллектуальную,  душевную  и  духовную,  ибо  истинная  любовь  НЕДЕЛИМА…

Научись  любить  мир,  и  он  ОБЯЗАТЕЛЬНО  полюбит  тебя  благодарной  любовью.  Иди  к  людям,  иди  к  книгам,  иди  к  гармонии,  пониманию  и  состраданию,  иди  к  Богу  и  Вселенной… Благодари,  если  не  умеешь  молиться,  верь,  если  не  можешь  уразуметь… Не  бойся  ошибок  молодости,  не  считай  житейскую  мудрость  единственно  верной…

Не  верь  болезни  и  старости,  не  верь  их  внушениям… Учись  создавать  в  себе  не  «упокоенность»,  а  чистый  светлый  покой – покой  слияния  с  миром  и  приятия  мира… ЭТОТ  покой  так  же,  как  и  жизнь,  несовместим  с  одиночеством..

ПОМНИ, ЧТО ТЫ – ЭТО ВСЕГДА  ВСЁ  И НИКОГДА – НИЧТО…

***   

Незаметно,  незаметно,  незаметно
Подступает,  подступает,  подступает
Несказанное,  желанное  такое
Ожиданье  мира  и  покоя,

Ожиданье  мудрости  и  света 
Или  как  это  там  еще  зовется,
Чтобы стихли  бури  и  волненья
И  остались  только дуновенья…

Перемены,  перемены,  перемены –
Сколько  их  осталось  за  спиною,
Сколько  прочих  впереди  еще  маячит…
Ноги  носят,  а  сердце,  сердце  плачет…

Расступитесь  в  стороны,  деревья,
Разойдися,  море  разливанно,
Ты  раскройся,  небо  синеоко,
Улыбнись  мне,  солнышко  с  востока –

Пусть  оно  слепому  день  подарит,
Пусть  растопит  ледяную  душу,
Пусть  солдата  павшего  поднимет
И  у  черна  ворона  отнимет…

Незаметно,  незаметно,  незаметно
Подступает,  подступает,  подступает
Несказанное,  желанное  такое
Ожиданье  мира  и  покоя…

(Ю. Бачурин).

***

Иллюстрация из Интернета