Я дома

То был долгий полёт,
Из Нью-Йорка домой.
Разрезал самолёт
Глади небесной покой.
От скуки гудящей
Я завёл разговор
С соседом, сидящим,
Справа, рядом со мной.

И в звуках нить легла,
Как стянутой струной,
Побежали те слова,
Что говорят душой.

И он рассказывал,
Как обычно, о семье!
И всё показывал,
Фото деток, внуков мне.
И тут его вопрос:
"А вы любили, друг,
Всем сердцем и всерьёз,
До чистых, нежных мук
До страстных, властных слёз?"

Я спасовал, и смолк.
"А я любил, и знал,
То был давнишний год,
Её я повстречал.
И молодость взошла
Струёй, цветком, росой!
Она ко мне пришла,
Убивая красотой!
Я с ней увидел свет,
Я в ней нашёл ответ!

Она не любила!

Бесконечной болью
Сердце моё гнило,
И рвалось на волю.
И помню, я решил,
Уеду далеко,
А друг мой проводил,
И почти легко!

Теперь полвека позади,
Её лечу я хоронить,
И точно нет другой любви
Которой мог бы жить."

Старик меня размяк.
"А кто вас встретит,
Ведь для меня пустяк,
Помочь найти вам вечер?!"

"Ах, нет мой дорогой!
Тот друг и встретит,
Утратив свой покой,
Он ей мужем был почти пол века!

ПУЛКОВО, выдача багажа.
Как-будто два седых, старых человека давно не видели друг друга.
И это было в воздухе всего аэропорта, его тяжелом, уставшем дыхании.
И мой старик обнял другого старика и шепотно спросил:
"Где похороны будут?"
Другой, сгорбившись, съёжившись всем своим нутром ответил:
"Она просила, чтобы ты забрал её к себе!"
Они обнялись, так как обнимаются друзья, не знавшие друг друга 50 лет, но видящие всегда, и поплелись к выходу.

А я вышел на улицу, и подумал: "Я дома!"
SH