Татьяна Ларина в соблазнах

    (Из ранней лирики. Фрагмент романа "Евгений и другие".
        Предыдущий фрагмент "Скованность и дурь её стыдливости дремучей"
          http://www.stihi.ru/2016/07/01/2952)

...Ни     дня     нет в жизни без мороки…
Нет в  деле чести  выше доки,
Чем совесть. Совесть не урод,
Но получается в итоге,
Что сексуальные истоки
Не в     силах     Таня побороть,
Хотя ведёт её Господь.
Как искушения жестоки!
Чтоб проявить себя в пороке,
Она, стыдливость взяв в щепоть,
Голодным телом срок от срока
Всё чаще млеет, чуя токи,
Бодрящие младую плоть.
Татьяне надо, чтобы хоть
Разок     на сладостном изломе
Плоть отрешить свою от дрёмы –
По жизни сделать ход конём.
Уже знакомы ей симптомы
Всепоглощающей истомы…

Всех убедить могу в одном:
В душе Татьяниной – надлом.
Честь – на вершок от поруганья!
Едва-едва сквозь бурелом
Невольных пауз, с придыханьем,
Татьяна молвит:
                – Этим днём,
  Не увлекаясь пререканьем,
  Считайтесь и с      моим      желаньем.
  Мы тут не      просто так       вдвоём.
  Мы, я надеюсь, доведём
  Конфликт безумцев осторожно
  До примиренья, как ни сложно.
  Дуэль в душе сидит гвоздём
  И мне по-прежнему тревожно.
  О поручении своём
  Должны забыть вы непреложно
  И сделать всё, что только можно,
   Чтоб поединку не бывать.
– Не      станем      копий мы ломать.
  Вся соль – в     желаниях      единых.
  С тобой не то что поединок –
  Забудешь и родную мать!
   Тебя      лишь будешь вспоминать!

Кто      связан с мыслью безотвязной
Считать блажь Тани несуразной?
Смекалки ей не занимать!
Самой      понятно девке красной,
Что жертва будет не напрасной.
А жеребцу не скажешь: стой!
Кто      в сделке с яркой красотой
Ведёт себя благообразно?!
К тому же жертвовать собой,
Когда тебя      желают       страстно,
Порой бывает      так       прекрасно!
А в сочетании с борьбой
Запретный плод хорош любой!

Дед с Таней был почти что честен.
Он знал: для Тани грех уместен.
Не просто жертвенный тут жест.
Дано блаженствовать им  вместе.
Мужской флюид сильнее лести…

Чтоб от физических блаженств
Вкушать с мужчиной в равной доле,
Нужды умять полпуда соли
С ним     нет      на жизненном пути.

Татьяну, Господи, прости,
Как снисходителен ты к Оле
За то, что трудно      честь      блюсти!
Добро, коль хватит силы воли
Девичью      девственность      спасти.

Инстинктом самосохраненья
Стряхнув с себя оцепененье,
Она решила, что пора
Им выходить на свет двора,
Пока в момент совокупленья
Их не застали мастера
Всем      любоваться     без смущенья.
Старик уже без дозволенья
Лез, упоительно мыча,
К ней, всеми лапами суча
От нарастанья вожделенья...
                .         .         .
...Мы не дождёмся продолженья.
Как будто сделав одолженье,
Осела на глазах свеча
Под гнётом силы притяженья.
Сигнал      отбоя      прозвучал.
Как козни бес ни расточал,
Накал страстей пошёл на убыль.
Оставшись девственно чиста,
Татьяна вытерла уста,
И сластолюбец вислогубый
Разочарованно отстал…
                .         .          .
...Час осмысленья, ты – осадок
Той смеси, коей ублажал
Себя герой, чей мир был сладок.
(Теперь вот губы дед поджал.)
Час осмысленья, как ни краток,
Терзаньем      совести      ты гадок!
Иной      зажжёшь в душе пожар…

Ну, кто в себе не остужал
Прах от прошедших уж событий?
Чуть приступ похоти прижал,
Как вмиг дары его забыты!

Татьяну с      честью      провожал
Её «дуэльный» недобиток.
Но совесть гложет: «Ах, как жаль!
Как ты могла снять урожай
До времени, себе в убыток?!
Ты, за последствия дрожа,
Себя и старого пажа
Ведёшь со скоростью улиток,
Сама себе не госпожа»…

Не иллюзорна ли межа,
Делящая любовь и похоть?
Однако после дележа
От собственных безумств заохать
Недолго – чувствует душа
Раскаянья      вонзённый коготь.
И уж тогда      чревато      трогать
Невинно дремлющую плоть.
Охапка ласк уж, что щепоть
Сверх-непристойностей, мёд – дёготь…

Татьяна      вправе     деда дёргать:
«Такими выйти – это ж стыд!
Нам нужно время, чтоб остыть»…
Дед шёл по Таниной указке
Кустами прямо до коляски,
Пропев, прощальный пыл храня:
«Танюша, ты  –    душа      моя»!

С Венерианского потворства
Став рекордсменом ухажёрства,
Дед, совратитель во плоти,
Анализировал в пути
Своё амурное проворство.
В него, напыжившись в груди,
Вселился бес самодовольства.
От смеха – ходуном бока –
Так     распирало      старика...

            (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/07/02/2167)