Он останется для нее таким

...
Под кажущейся простотой души
Скрывалась многослойность глубины.
Он улыбался и молчал, и в той тиши
Прятал себя за толщею стены.
С годами накопившиеся камни -
Чужая боль осела как своя,
Тянет на дно, закрыты двери-ставни,
И сердцу сказано не прыгать за края.

Глотал обиды и душил слова,
Лохмотья боли заедал кусками.
Губы его - натянутая тетива,
Сжатой полоской под семью замками:
Им не дозволено ни стона наслажденья,
Ни звука радости, ни шепота страстей,
Он к самому себе испытывал презренье,
Играл в стихи и мучился сильней.

Не мог сказать...
Она пусть скажет первой!
Нет-нет. Не надо. Не должно быть так.
Возненавидеть маленькую стерву
И навести порядок - в голове бардак.
Невыраженное накопилось в теле,
И в животе бурлят проглоченные чувства,
Она уходит. Навсегда. И еле-еле
Он сдерживает огненное буйство
В своей душе. Он постоянно курит,
Тем едким дымом вытравляя страсть,
И он боится, что она его осудит,
И не простит за ложь. Хочет упасть
Он перед нею на колени, и молить остаться,
Хоть как-нибудь, хоть изредка. Обнять,
И наконец во всем, во всем признаться,
Отсутствующий выход не искать.

В последний раз он небо подарил ей.
Голубизною глаз окутывал её.
Но больше никогда не назовет своею милой,
Ведь он услышит "Больше не твоё"...