Сродни любовным откровеньям

    Из ранней лирики. Фрагмент романа "Евгений и другие".
         предыдущий фрагмент "Ужель кумира отобрали?"
              http://www.stihi.ru/2016/06/29/6976) 

...Тут      бубенцы      вдруг за спиною.
На бричке – дальний их сосед,
Любитель ласковых бесед
Не только с собственной женою.
Поклонник Таниной красы
Враз заводился, как часы.

Был в молодые годы волен
Он полюбить иль пренебречь.
Теперь – ко      всем      стал благосклонен,
Кого способен был увлечь.
Послушниц      юных монастырских,
Ведьм      на ночных маршрутах склизких –
Готов любить он всех подряд.
Всем ныне старый барин рад,
Но жалит недругов, как шершень.
К тому же, старый дуэлянт:
Не раз стрелялся из-за женщин.
С пяти шагов бил муху в лоб.
Бойцовский      дух     упал? Поклёп!
С годами      ленью      лишь уменьшен.
А что до баб – завидный пыл
Под старость даже не остыл.
Порой посланницы фортуны
Ему ещё не подмигнули –
Он даже      ведьмам      под хвосты
Уж лезет, Господи, прости!

«Рад, Таня,      видеть      вас!     Могу     ли
Я вас куда-то подвести?
Ногами шлёпать не в чести.
Считайте, я для вас попутный, –
Залебезил старик распутный,
Образчик сладострастных рож.
Восторг отнюдь не обоюдный
От встречи. Впрочем, безрассудно,
Сейчас отказываться всё ж
От резвой лошади попутной,
Когда без     отдыха      ползёшь.

Седок слез с брички и учтиво
Помог красоткам влезть с земли,
Обеих  лапая  ретиво.
Девицы сходу просекли,
Что похотлив старик на диво.
Он так  пыхтел  красноречиво,
Что те, настроены игриво
И снисхождения полны,
Простить      охальника     смогли.

Девицы улыбались криво
И наблюдали молчаливо,
Как между ног из глубины
У деда что-то сквозь штаны
Навстречу им упорно лезло.
А дамских ножек перестук,
Чечётку выбивший не вдруг,
Затих, поскольку бесполезно
Уйти от цепких рьяных рук
Самца, с ним рядом сидя тесно.
В поползновеньях неуместных
Дед откровенен без затей,
Однако, полон новостей.

Сам говорливый до предела,
Менял он темы то и дело –
Лень исчерпать одну до дна…
В нём оценив говоруна,
Татьяна вдруг оцепенела.
Потом, напрягшись, как струна,
Соседа слушая, бледнела.
В расспрос пустилась рьяно, смело.
Не взяв на совесть роль вруна,
Сопротивляясь неумело,
Проговорился старина,
Пьян от Татьяны без вина,
О цели собственной поездки.
Его как секунданта Ленский
Послал к Онегину домой…

«Ушам не верю! Боже мой! –
Впадала в панику Татьяна,
Став белолицей, как сметана. –
Совсем уж Ленский одурел.
Шлёт другу вызов на дуэль!
Должна я, пусть путём обмана,
Посланника умерить прыть –
Путь секунданту перекрыть»!
Пребольно стиснула Татьяна
Коленями кисть старикана,
Не дав ему договорить.
Сама же молвила: «Как быть?
Вы, сударь, малость опоздали,
С утра забравшись в эти дали»…

Дед, в чтенье мыслей полный нуль,
С недоумением взглянул,
С испугом даже, ей на ноги
И быстро кисть в рукав втянул,
Предположив, что он, убогий,
Не ко  двору  ей, недотроге.
Она с апломбом колобка
Ему  не дастся  на дороге:
Упёрлась грудью, честью, рогом…

Скукоженная, как клюка,
Татьяна шоковым порогом
Была обязана пока
Отнюдь не  хамству  седока:
Конечный путь его дороги
Её б в неистовство привёл.
Судьбы жестокий произвол
С душком дуэльного устава
Уж рисовался ей кроваво,
На жизнь Евгения всерьёз
Своё накладывая право.
Но для отчаянья и слёз,
То бишь,      рыданьям      женской дани,
Нет просто      времени      у Тани.

Теперь уж ей не катаний,
Не до хождений к колдунам.
Остался б жить      Евгений      сам!
Фрак деревянный – смерти  стан –
Пусть остаётся не надёван!
А  ей  ли будет уготован
В любви взаимной милый друг –
Неважно     уж!     В Татьяне дух
Взаимностью не избалован.

(Красоткой родилась на свет,
А счастья в жизни что-то нет.
Оно отпущено «коровам».
Корсет у каждой зашнурован,
И в жертву принесён обед,
А всё равно фигур-то нет,
По телу жира слой не ровен…)

Дед – чести  ли апологет,
Иль драк – всё вытащит на свет,
Из тайн не делая секрет.

Татьяне-то, чей план бескровен,
Плевать  на свой авторитет…
Подать со      смыслом      можно бред,
Когда план действий сформирован…
(Потенциальным нашим рёвам
Какой резон хранить секрет
От тех, кто      косвенный      нёс вред?)
Внезапно Таней «атакован»,
Нельзя сказать, что сам раскован,
Седок нахохлился в ответ,
Но Таня развивала дальше
Вступленье (без оттенка фальши),
И перестала уши жечь
Загадкой начатая речь:
«Зря только рано вы проснулись.
С Онегиным-то разминулись!
На выезд      скор      знакомый наш.
Он верховой свой променаж
Свершает к       Ленскому      обычно.
Хотите видеть Женю лично –
Так разворачивайтесь вспять.
Есть шанс ещё его нагнать.
Я      убедила      вас? Отлично!
Я с вами. Ленскому пенять
За гордость как-то неприлично,
Но надо б Вову оттрепать
По выпуклостям ягодичным,
Покуда тот ещё живой,
Чтоб впредь он думал головой»!
                .        .        .
Ох, эти вечные дуэли!
Чтоб чьи-то жёны не вдовели,
В       невестах      ходят пусть толпой…
От перспективы сам не свой,
Владимир в мыслях о дуэли
Себя да Женьку от безделья
Представил в виде мёртвых тел.
Он Ольгу      видеть      не хотел!
Потом, как гнев пошёл на убыль,
А лик от слёз сиял, как рубль
(Поэт оплакивал любовь),
Стал пробуждаться разум вновь:
«Хотя б глоточек      отопью     ли
Я от любви твоей ещё
Пред смертью завтрашней от пули?
А вдруг умру, не отомщён?
Меня бы в      белое      обули,
Укрыли б саванным плащом…
С моим обидчиком – хлыщом –
Захочется тебе, лапуле,
Меня сравнить, ну а ещё…
Со мной обняться, но… в гробу ли?!
А может, даже б не всплакнули
С Онегиным вы заодно?
Всё! Повидаюсь! Решено!
Прощусь с любовью непрестанно.
А уж потом убью смутьяна»!

В поездке к Ленскому Татьяна
Была настоль возбуждена,
На сколь была для старикана
Очарованием  полна.
«Отколь в тебе, скажи на милость,
Столь совершенства, что язык
Не может  выразить?! – старик
Стал фамильярным, как водилось
По тем галантным временам
При обольщении всех дам.
Но вот коляска подкатилась
К усадьбе Ленского, а там…
Нет ни хозяина, ни Жени.

Уехал «смертник» молодой
Недавно к Ольге. Невезенье!
Вмиг обсудили предложенье
Не оставаться на постой,
А ехать к Танечке домой.
Вновь секундант в дороге пыльной
Флиртует с      Таней      сексапильной.
А где ж Онегин, наш герой?
Он      дома      спит, само собой.
Знай он, что кто-то лез из кожи,
Он рассудил бы, что      негоже
Из-за него лишь делать крюк…

А Ленский, сам с собой не схожий,
Неокрылённый, бледнорожий
И выпадающий из брюк,
Приехал к Ольге, насторожен
И замкнут – истинный бирюк.

Но Ольга?! – светится радушьем,
Встречает      весело      дружка:
Не с      лицедейским      благодушьем,
Как для котищи из мешка,
И не с      «козой»     исподтишка.

«Вот так она и с      Женькой      ушлым
Без лицедейского душка
Шла      курочкой      под петушка»! –
Не мог при встрече, даже с виду,
Расстаться с внутренней обидой
Наш новоявленный бретёр.
Обычно на язык остёр,
Злословью всё ж не дал он воли
И лишь приглядывался к Оле
С недоумением в душе:
«Ведь любит… Любит!     Любит      же!
А может, просто похотлива?
О самочувствии      пытливо
Моём справлялась… И не раз!
А в интонации  всех фраз
Сквозит       душевное      участье»…

Визит обрёл иной окрас.
Да, Ольга любит без прикрас.
Глаза распахнуты от счастья.
В ней всякий жест, как всякий вздох,
Внушал: любви в ней – целый стог,
Где не наколешься обманом,
Где места нет другим изъянам…
Взбодрился гость и не чуток:
«Пей, дурень за глотком глоток
Иль  залпом  страстью упивайся
И, если сможешь, не вдавайся
В суть промелькнувшего вчера.
Но что же делать, коль с утра
Смутьяну Женьке      вызов       брошен?!
Сказать, что вызов – мишура
И неразумная игра?
Мол, я – в суждениях безбожен –
В      решеньях       был неосторожен?

Но разве шаг назад возможен?
Я ж  –     чести      собственной гарант!
Сказать, стреляться, мол, не можем,
Чтоб отступленьем огорошен
Был до      презренья      секундант?!
В вопросах чести он – педант!
На весь      уезд      меня ославит,
Ведь не сочтёт он за труды
Трусливым      выставить, поди!
Пока людское мненье правит,
Ошибку Ленский не исправит.
Другого      нет      теперь пути:
К      барьеру      надобно идти»…

Подруга Вову тормошила;
Так развлекала и смешила,
Что лёд с души весь соскребла,
И от душевного тепла
Уж вскоре кровь его по жилам
С былой      энергией      текла.

Амур, добавив Вове страсти,
Ей пульс не       щупал      на запястье –
Стрелой       пронзал её в упор.
Нам ясно: девушка отчасти
Живёт и дышит до сих пор
Восторгом, сладким упоеньем,
Сродни любовным откровеньям
В игре вчерашних кукляшей –
Её и Вовы муляжей.

«Вчера внезапно ты и рано
Наш дом покинул – очень странно.
Что за нужда или курьёз?! –
Журила девушка «барана». –
Переживала я всерьёз.
Как пережить бы смог невроз
Ты, поменяйся мы местами»?

В ответ на Оленькин вопрос
Герой повесил грустно нос,
Вздыхал, не отвечая даме,
Повинно разводил руками.
Ключа к разгадке лишены,
Герои оба смущены.
Её фантазия бессильна.
Ей бы без лишней болтовни
Расшифровать интуитивно
Невольность собственной вины,
Чтоб были мы удивлены.
Ей допытаться бы настырно…
Ан нет, прозрением сейчас
Не      всколыхнуть       ей наш рассказ...

       (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/06/30/2766)