Чаадаев - Норова1

«Счастливы  некрасивые, ибо царство любви
           принадлежит им» О. Бальзак

(сказание  об одной печальной любви)            

Некрасивые и счастливые?
Что вы милые,  что вы милые!

Это сказочка для мечтателей
 И доверчивых обывателей.


Вот в Надеждино - в старой усадебке
 Разговоров нет о свадебке.

Там  бродит барышни одинокой тень,
Бродит грустная и ночь, и день.


Коса русая, платье длинное
 Имя русское  старинное.

Далеко она не красавица,
Оттого  и сердцем мается.


А в Алексеевском,  там  на деревах,
  Грусть, как птичья стая,  привилась.

Там и ночь  не  ночь, и рассвет не  свет.
Там печальной любви  на тропинках  след.
Одичала любовь – заблудилась.

               
Любовь невинная,  обезоруженная,
   Мечется в жару, как  простуженная.
И градус велик, и лекарства нет,
На щеках горит лихорадки свет.


Та, любовь ЕЁ . . .  ЕМУ  посторонняя,
Как движение одностороннее,

Когда любит лишь один,  сердце мается,
Оно грустью – слезой умывается
 до беспамятства,  до самозабвения,
до безумного исступления.


Культ Его создав,на Него  молилась.
  Благословения просила, колено преклонилась.   

Она писала письма ему перьями         гусиными,               
В них боль души излив, страдала обессиленная.

Он письма те хранил исповедальные,
А в них история любви - главы печальные.


«Я и жить боюсь  далеко от Вас,

          И умереть боюсь вне Ваших глаз.
   
              Вы владыка  мой, Вам я признаЮсь,

                Вы   моей  жизни смысл, я  на Вас молюсь…»


Да, он, конечно,  её «по-своему» любил,
В заветной шкатулочке  те письма хранил.

  Жизнь, подстать Чаадаевскому гению,
Навязала   узлов  хитросплетения.
          

А любовь её была безысходной,
Тупиковой, пустой, бесплодной.

Был уход её  ненамеренный,
Быстротечный уход, безвременный.

Их земные пути рано разошлись,
Через много лет души их слились.


А в завещании своём он просил об одном,
Чтоб схоронили его в монастыре Донском.

Там стоят две могилы, их не разделить.
И двум душам теперь вечно рядом быть.


А Бальзак мысли умные излагал,

       Но в утешение несчастным,

                Взял и солгал.
         

 (Имение Алексеевское – тётки Чаадаева и Надеждино Норовых
                были расположены рядом)