Поэзия и кондитерские изделия

В 1931 году Борис Пастернак написал цикл стихотворений «Волны». Вот одно из вошедших туда произведений:

Октябрь, а солнце что твой август,
И снег, ожегший первый холм,
Усугубляет тугоплавкость
Катящихся, как вафли, волн.

Когда он платиной из тигля
Просвечивает сквозь листву,
Чернее лиственницы иглы,—
И снег ли то, по существу?

Он блещет снимком лунной ночи,
Рассматриваемой в обед,
И сообщает пошлость Сочи
Природе скромных Кобулет.

И все ж то знак: зима при дверях,
Почтим же лета эпилог.
Простимся с ним, пойдем на берег,
И ноги окунем в белок.

В стихах раннего Пастернака нередки такие дразнящие читателя пассажи, как в первой строфе этого стихотворения. И солнце что твой август, и обжигающий снег, и усугубленная тугоплавкость, и все это венчается волнами, которые катятся как вафли. Напомним, что речь идет об аджарском побережье Черного моря, курортные места которого памятны тем, кто достиг сознательного возраста в советское время: Кобулети с его широкими пляжами, Цихисдзири с византийской крепостью, Махинджаури со знаменитым ландшафтным ботаническим садом, наконец, Батуми с улицей Сталина и множеством лавочек, где местные мастера делали красивые, очень стильные ботинки, и где среди посуды можно было увидеть настоящие кофемолки турецкого типа – медные, цилиндрические, похожие, по выражению Константина Паустовского, на снарядные гильзы малого калибра. Колоритные места эти посещались многими русскими писателями…
Действительно, где еще можно было в те времена без проблем погреться в октябре на практически летнем солнце, да еще и «ноги окунуть в белок», и, чего уж там, просто поплавать вволю, как не на Кавказском побережье? Отплывешь подальше от берега, обернешься, а там, вдали, в туманной синеве встают горы, уже поседевшие от снега. Он не холмы обжег, а скальные пики и гребни, а холмы все те же, в чайных плантациях, в зеленых кущах. Но, если подняться на склоны этих холмов, то можно увидеть сквозь просветы в темной зелени листвы обжигающие белые гребни – если повезет с ракурсом.
А «усугубление тугоплавкости» возвращает нас во время, когда сочинялось это стихотворение. Только-только кончился НЭП, идет индустриализация, строится Магнитка, где-то уже первая плавка пошла, а тугоплавкие сплавы, понятное дело, востребованы. Особенно, наверное, военной промышленностью. Глагол «усугубить» сообщает всему этому ощущение официального канцеляризма – как будто слушаешь некий циркуляр, или слушаешь речь ответственного работника. Или сотрудника госбезопасности. Это – время.
Все эти образы мне были понятны, я их сразу принял. Но вот «вафли, которые катятся как волны», мне при первых, да и последующих чтениях показались крайне странными, просто искусственными. В голову некстати приходило «быстры как волны дни нашей жизни», потом оно перерастало в карикатурное «дней наших вафли». В общем, я не находил здесь ничего более, нежели просто аллитерацию «вафли – волны», аллитерацию, бесспорно, красивую, эффектную, но не подкрепленную смыслом. У меня был соблазн считать это место своеобразным проявлением «зауми», подобно тем, что примерно в то же время встречались у различных авторов, например, обэриутов. Тогда это все равно свелось бы к колориту времени, ведь начало 30-х годов в искусстве было эпохой позднего конструктивизма, а этот стиль часто ставил образ на первое место, впереди содержания, а то и независимо от него.
А потом выяснилось, что я ошибся. Разгадка аллитерации оказалась в самих кондитерских изделиях. Мы привыкли к вафлям в виде пластинок, или узких прямоугольных параллелепипедов, если уж дать точное геометрическое описание. Но, оказывается, раньше были вафли в виде цилиндриков. Тонкий листок выпечки сворачивался в рулетик. Это обычная форма начала ХХ века, сохранявшаяся еще и в 30-е годы. Позднее она стала редкой, и, вероятно, практически исчезла к 60-м годам. Во всяком случае, я в детстве их не помню.
А как я узнал? Очень просто – благодаря тому, что сейчас появились вафли-рулетики, как в старые времена. Выпускать их стали в Кемеровской области, в Яшкино – и, конечно, это прекрасный повод для того, чтобы послать это маленькое ироническое исследование в журнал, выпускающийся в той же области! Вот, теперь я их как бы прорекламировал.
Рулетик завернут в тугую спираль, и точно так же закручивается гребень черноморской волны, накатывающейся на еще жаркую гальку кобулетского пляжа в далеком 1931 году. «Поэзия и правда» - так назвал книгу своих воспоминаний Иоганн Вольфганг Гёте. В данном случае поэзия и правда – едины. Поэтому, встречаясь с непонятным для вас образом в стихах мастера, не торопитесь говорить – «это у него для рифмы, это у него ради аллитерации». Будьте терпеливы и любознательны.

Опубликовано в журнале "Союз писателей", Новокузнецк. № 4, 2016.