Смотри, там падает звезда

И вот я уже стою перед вратами рая,
Где Фримен улыбается так неистово и отчаянно,
Указывая на мое облако-колыбель,
белые зубы отчетливо выделяются среди сотен белых дверей.
Морган, Морган,
Где оно - то самое счастье о котором вчера писали в газетах,
Где тот парафиновый запах, что дурманит сильнее любой гари,
это все ведь правда, это все ведь правда, Морган, правда?
И он отдаляется, как на старой киноленте,
кадр за кадром,
пробел за пробелом,
но реклама не начинается пока не наступят ключевые моменты.
А мне все также не дотянуться до облака-колыбели,
Мне не достать и пальцем до твоей постели.
Я снова там, где начинался кошмар.
Жизнь циклична, мир - мой самообман.

Я любуюсь тобой, как круглыми очертаниями звезд у Ван Гога,
Плавными линиями будоражит спокойную реку.
Я снова маленький мальчик;
Я снова в детстве.
Ты мой призрак Диккенса, ты моя шизофрения.
Ты мой лекарь и мой Дантес.
Я - твой вечно больной заводной апельсин неисправный.
В толчее всех звезд, всех миров и галактик, всех зеркал, что внесли внутрь дома, остается один вечно горящий фонарик, как звезда, что не падает, а летит в поисках нужного слова.

Не падает, а летит
Не падает, а летит
Не падает, а летит

И вот когда орбита пройдена, а температура прыгает только вверх,:звезда сомневается и только теперь, спустя годы понимает, что это побег.
А что там на этих новых планетах, в новых вселенных?
Безработица? Кризис? Дефолт?
Распродажи по праздникам и в летнее время полные пляжи фривольных дам? И перепады погод?

сколько не ходи,
не лети,
не проедь,
не беги -
от себя не уйти.
От себя не уйти самому,
А с тобой тем более
от тебя не уйти.
Ты - мой навязчивый новогодний фильм.
Ты - моя рождественская хандра.
Ты - потухшая лампа в гирлянде.
Я - твоя рождественская звезда,
оповещающий выстрел на старте.