Собор Любви. Часть 4

Зажил Авель многодетным.
Взял тройняшек — стало семь!
Дом большой сыскался где-то,
И отрадно было всем.

Помогала Божья милость,
Не касалась их нужда...
А  потом уже случилось
То, чего никто не ждал:

Рано утром чёрный битый
Джип ворвался вдруг в село —
То из Грузии джигитов
К нам несчастье занесло.

Так, с повадкой крокодила,
Спутан цепью золотой,
Важный дядя Автандила
Прискакал за сиротой.

Подогретый кунаками:
«Кровь родная — не вода!..»,
С лестью, бранью, кулаками
Лез на Авеля: «Отдай!»

Тот сказал: «О том решать я
Не могу. Ты не греши...
Здесь — его земля и братья.
Подрастёт и сам решит...

Власти вызвать?...» Джип растаял.
Но в ночи без лишних слов
Умыкнула парня стая
Гордых, пафосных орлов.

Авель, только обнаружив,
Сразу бросился им вслед,
За рулём сосед был дюжий -
МАЗ водил пятнадцать лет.

Поднялось село. Машины
Шли колонной по пятам.
Не вмешайся в ход старшины,
Знает Бог, что было б там:

Торопясь, как при пожаре,
Всех, кто прав и виноват,
Под Рязанью задержали -
План сработал «Перехват».

Возвратили нам парнишку.
Дядя сдался до поры.
Написал в письме: сберкнижку
На племянника открыл...

Был горячим и сердитым,
Встретил Авеля — отмяк.
Даже ворам и бандитам
Вера светит, как маяк.

Испытание от Бога
Всем придёт, но помни сам:
Тем, кто кается, дорога
Не закрыта к небесам...


Авель выстроил общину —
Всех сирот собрать готов.
На седьмую годовщину
У него — под двести ртов!

Будто Ангел послан свыше
Для приюта малышам.
Глянь в окошко, видишь крыши?
Там живет его душа.

Там часовня и больница,
Школа, баня, огород...
Власть районная гордится.
Милосердный наш народ

Помогает тихой сапой.
Авель светел стал лицом:
Дети маленькие папой
Кличут, старшие — отцом...

За болящих на коленях
Авель молится в ночи —
Семь чудесных исцелений!
Подтверждают их врачи.

Многим детям при посредстве
В деревнях, в монастыре
Женском, том, что по соседству,
Отыскали матерей.

Все живут, как под защитой,
И считают — повезло.
Христианская община,
Почитай, что — всё село...


«Дед идёт!.. — вскочила Марья,
Так хозяюшку зовут.
С костылём, в карманах шаря,
Пётр к избе торил маршрут.

Входит: «Бабка! Щи готовы?
Гость не кормленный в дому!»
А она: «Так то ж не новый,
Подождёт, чего ему..

Ты опять ходил на стройку
И стаканами звенел?..
Выпил, что ли, пару-тройку,
Отрывая люд от дел?»

«Что ты, Маша... Я же — камень...
Класть народу помогал.
Я вот этими руками...
Эх, да кабы не нога!

Жаль, снаружи исковеркан
Я немного... Мне Егор
Говорил: не просто церковь
Это будет, а — Собор!..»

«Может, что и клал, для виду...
Ишь — строительная рать!..
Что там делать инвалиду,
Как не рюмки собирать?»

«Там не пьют!», — «Охотно верю
В эти сказки», — «Это — быль!..»
«Что в кармане? Дай, проверю!
Так и знала я — бутыль!..

Заработал, окаянный?!.»
«Маша, Маша, за труды...»
«А чего же ты не пьяный?..»
«...Авель дал святой воды.»

Охнула Мария... Рада...
Пётр стоял, глазами строг.
И смотрел поверх лампады
Из угла с любовью Бог.





Продолжение следует.